Культура – сущность фашизма

Беря за основу ранее заявленную Мамардашвили характеристику культуры, далее через выражения самого философа постараемся понять каково понимание культуры Мамардашвили.

Итак, как известно, нацизм и фашизм были идеологиями 20 века, которые выступали за расизм, антисемитизм, тоталитаризм и т.д., что в итоге привело к холокосту и в большой мере способствовало началу самой разрушительной трагедии человечества – Второй Мировой войне. Видно, что говоря о фашизме и нацизме как торжестве культуры, через своеобразный оборот слово «культура» наделяется негативным значением.

Актуализированное сходство культуры с идеологией Мамардашвили приближает основываясь на понимание культуры как какого-то организующего, регулирующего механизма. Через культуру так же, как через идеологию, достигается направление мыслей и мнений людей. Говоря иными словами, культура для Мамардашвили является какой-то нормативной зависимостью. Он поясняет: «Культура есть организация массовых состояний и воли, эмоций, мыслей и так далее через человеком же созданные символы.» Как идеология, так и культура осуществляет организацию данных состояний масс, однако разница в том, что идеологические установки обычно определены эксплицитно, а нормативные зависимости культуры гораздо глубже, незаметнее, изощреннее – их рефлектированную дескрипцию получают лишь в достижениях культорологов, философов и других интеллектуалов.

Под мыслью Мамардашвили понимает особое состояние или акт, организованный в человеке определенным образом. Это проявляется как личный, уникальный внутренний опыт человека. В курсе лекций «Очерк современной европейской философии» Мамардашвили выделяет две противоположности – мышление иоколомыслие*(интересно, что термин околомыслие употребляется как синоним слову культура).Он говорит: «Культура – это то, как мы можем усваивать по мерке наших способностей, те мысли, какие есть.»Мысля в рамках каких-либо заранее созданных понятиях осуществляется околомыслие. Например, мы можем говорить о Платоне и о платонизме, о Гегеле и гегельянцах, о Канте и кантианцах и т.д. Имеется совокупность каких-либо взглядов или идейная суть, у которых появляются последователи и, следовательно, через свою приверженность им, если не осуществляются какого-либо рода трансформации основного положения, они осуществляют околомыслие. Схоже и культура как символы, созданные самим человеком, предусматривает процесс культуризации, в результате которой и околомыслие.

Однако, говоря о мысли, философ поясняет: «В естественной природе акта, состояния мысли, состояния сознания не содержится возможности дления этого состояния.[...] Если какой-то акт истинен или мысль истинна, совершенна, то, следовательно, она поддерживается и непрерывно возрождается волей.» Говоря иными словами, мысль удерживается усилием. Мысль является личностным опытом и человеку суждено выпадать из состояния данного опыта. Возвратиться назад в него можно лишь применив усилие, через особое напряжение сознания.

Все человеческие качества и созданные человеком ценности и вещи – те, которые он создает в результате своих действий. Язык, традиции, нравственность, искусство и т.д., являются порождением человека, которые, по мнению Мамардашвили, так же, как и мысль, не существуют по каким-то механизмам, заложенным природой. Человек все это создает и поддерживает так же, как и мысль, – через усилие.

Однако, можно спросить, для чего нам эта мысль, для чего культура и для чего усилие – для чего человеку такие сложности, если они требуют напряжения? Мамардашвили отвечает: «Есть какие-то прирастания к человеку, через которые, живя с которыми, заботясь о которых, человек только и может быть человеком, а предоставленный сам себе, своим биологическим, природным способностям понимания, действия и так далее, человек – чушь какая-то, ничто». А именно, усилие существования человека Мамардашвили связывает на онтологическом уровне, указывая, что без человеческого труда нет человеческого существования. Он поясняет: «Следовательно, онтологическое устройство бытия воспроизводит себя лишь с включением нашего усилия, когда, во-первых, мы становимся другими, чем были до этого, и, во-вторых, приходим к этому нашим непрерывным продолжением самих себя». Следовательно, усилие обеспечивает не только продолжительность человека и человеческого существования, но и предусматривает также его трансформацию, конверсию.

В свою очередь, здесь мы приходим к тесной связи усилия и трансцендентности (с латинского «transcendentia»перешагивающий, выходящий за пределы).В своем курсе лекций«Введения в философию» трансцендентность Мамардашвили выделяет как особую как философию, так и определяющее людей действие. Он указывает: «Те основания, которые мы под себя как бы подкладываем, чтобы стать людьми, ищутся через выхождение за свои собственные природные рамки и границы. Вот это выскакивание человека за естественный, природой регулируемый ход событий, этот акт и стал называться трансцендированием.»

Под естественным Мамардашвили не подразумевает поля после недавнего дождя или чириканье птиц в лесах. Разница между естественным и неестественным или человечным действием – в пассивности и активности. По мнению Мамардашвили все, что происходит пассивно, происходит естественно. Например, физиологически в данном понимании естественным является сердцебиение. Человеку не нужно прилагать особые усилия, чтобы оно осуществлялось – это происходит пассивно. Следовательно, все неестественное – это то, что предусматривает осознанную активность человека или усилие.

Также, думая о существовании человека в какой-то культуре, а также в определенных культурно-исторических обстоятельствах, можем говорить об усилии в понимании себя и ситуации, а также о ее преодолении. Наглядно, вероятно, человека и его действия можно пояснить в таком историко-социальном духе. С одной стороны, учитывая принадлежность индивида к какой-то конкретной общине и ее обычаям, с другой, - учитывая конкретную социально-экономическую ситуацию и интересы. Вроде как этим факторам следует определять мировоззрение индивида, видение мира, ценности, отношения и т.д. Однако, как известно, это так не работает. Мамардашвили полагает, что человека характеризует личностные поступки, а не действие, определенное обстоятельствами. Человека определяют действие, осуществленное на собственный риск и ответственность, у которого, на самом деле, нет другого основания, как само действие. Это означает, говоря на терминологии марксизма, перешагивание через объективные исторические обстоятельства. То есть личный поступок есть в философии, искусстве и культуре. Поэтому Мамардашвили поясняет: «В ХХ веке проблема „антикультуры”(назову ее так) – в этом смысле, скажем, философия есть антикультурная деятельность, мысль есть антикультурная деятельность, наука есть антикультурная деятельность, личность есть антикультурная явление».[Мамардашвили2010, 268]Все эти действия являются антикультурными, поскольку они трансцендируют актуальную данность, преодолевают устаревшие традиции и т.д. Это процесс активного творчества, в котором Мамардашвили на передний план выдвигает индивида и его действие.

В данном контексте подразумевается, что культура может стать оковами, шаблоном, который полностью формирует мышление человека, его восприятие, действия и т.д., а также, возможно, исключает творчество. В понимании Мамардашвили это означает необходимость преодоления этого. В дополнение следует акцентировать, что, как уже выяснили, сравнение культуры с фашизмом и нацизмом произведено по сходству с идеологией и ее способностью формировать мнения людей и действия в каком-то определенном направлении. Данная иллюстрация считается весьма яркой, поскольку наглядно демонстрирует, к какому абсурду, нонсенсу и ужасу может околомыслие привести человечество.

Однако, следует сказать, что в данном видении культура приобретает очень негативный окрас, оно ставит ее в ничтожную позицию. Из такого радикального мнения могут следовать разные абсурдные выводы. Что нам делать с духовным наследием, которое могло бы задать какие-либо стандарты, например, литературного языка или философской мысли? Что делать с Райнисом, с Ояром Вациетисом, Теодором Целмом, Зентой Мауриня и многими другими?Оплевать, отвергнуть, сжечь работы, если эта традиция и наследие – такое зло? Вероятно, Мамардашвили не стал бы агитировать на такие вещи, и слишком смелым было бы также предположить, что адекватный человек мог бы иметь такие крайности в мыслях, если только его целью не является шокировать. Здесь уместно вспомнить проиллюстрированную в ведении специфику философии Мамардашвили и следующие из нее особенности, поэтому, смотря на вопрос шире, а также ища большую ясность, обратимся к другим пассажам философии Мамардашвили.

Дата добавления: 2015-10-16