Глава 27. Утром враги совещались опять,

Утром враги совещались опять,

Чтобы Спасителя смерти предать,

В узы Его заключить приказали

И в таком виде Пилату предали.

Искариот же, узнав, что Христос осужден,

Страшною вестию был поражен,

Крепко тужил о своем злодеянье,

И, выражая свое покаянье,

Тридцать монет тех властям возвратил,

С горестью молвил: «Я согрешил,

Предал Того вам невинную кровь,

Кто почитал лишь добро и любовь».

Те же бездушно ему отвечали:

«Что до твоей нам, подумай, печали?

Сам разбирайся ты в деле своем».

Бросил он деньги им в храме святом,

Быстро от черствых сердец удалился

И в безразсудной тоске удавился.

Архиереи же стали судить,

Как им с деньгами его поступить:

«Можно б вложить их в казну храмовую,

Но за них душу сгубил он живую».

Так разсуждал их совет беззаконный,

Кровью безценной Христа обагренный;

Было у них, наконец, решено

Поле купить на те деньги одно,

Что у горшечника было в владенье;

С той поры местом оно погребенья

Стало служить для убогих людей

И землей крови слывет до сих дней.

Слово пророка сбылося в те дни:

«Тридцать монет тогда взяли они,

Цену того, кто ценен был у них,

Дали за землю горшечника их».

Как пред Пилатом явился Христос,

Он предложил Ему тотчас вопрос:

«Правда ли то, что Ты – царь Иудеи,

Как донесли мне твои архиреи?»

«Да, это верно», – Господь отвечал;

А иудеев в то время кагал

Много взводил на Него обвинений,

Но, не давая на них объяснений,

Молча стоял Иисус, и Пилат

Молвил Ему, удивленьем объят:

«Разве не слышишь Ты их показаний».

Но и пред ним соблюдал Он молчанье,

Вымолвить слова ему не желал,

И изумляться Пилат продолжал

Был же в то время обычай такой,

Чтобы правитель на праздник святой

Узника им отпускал на свободу,

Выбор же был предоставлен народу.

Узник во дни те известный всем был,

Имя Вараввы преступник носил.

Вот уж толпа собралася большая,

Выбрать кого-нибудь сильно желая;

Вышел правитель к собранию их

И предложил одного из двоих:

Выбрать Варавву им или Христа;

Архиереев ему клевета,

Зависть и злоба ведь были известны,

Знал он отлично весь нрав их безчестный.

Но как правитель сидел в ожиданье,

Чем порешит иудеев собранье,

Вдруг от жены получает он весть:

«Много во сне мне пришлось перенесть

Ныне за этого мужа святого,

Зла ты не делай Ему никакого».

Архиереи же тою порой

Хитро внушили той черни слепой,

Чтобы Варавве свободу просили,

А Иисуса на смерть осудили,

А потому, как к ним вышел Пилат,

«Дай нам Варавву», – они говорят;

«Что же мне делать с Христом?» – он сказал,

«Распят да будет!» – народ закричал.

«Но ведь не сделал Он зла никакого», -

Пробовал тот защитить Всесвятого.

Но от народа услышал он вновь:

«Распят да будет, пролей Его кровь!»

Как вразумлять он его ни старался,

Он лишь сильнее пред ним волновался,

И наконец он толпе той в угоду

Распорядился принесть себе воду;

Руки Пилат пред нею умыл,

Во всеуслышанье так заявил:

«Праведной крови на мне этой нет,

Вы за нее отдадите ответ».

«Несть ее будем мы сами и дети», -

Крикнули люди безумные эти,

И тот велел им Варавву отдать,

Славы же Господа бить и распять.

Но перед часом мучительной казни

Воины дикой своей неприязни

Господу вздумали вылить весь яд:

Целый пред Ним их собрался отряд,

Грубо сорвал он с Него одеянье,

Красной хламидой облек в поруганье,

Терний колючих потом принесли

И наподобье короны сплели,

Голову Господу ею покрыли,

Трость Ему в руки со смехом вложили

И поклонение стали творить,

С хохотом диким при том говорить:

«Радуйся, радуйся, царь иудеев».

После же каждый из этих злодеев

Господу в очи безстыдно плевал,

Тростию той по главе ударял.

Вдоволь насытясь потехой ужасной,

Сняли с Спасителя плащ они красный,

Прежней одеждой опять облекли

И на распятье Его повлекли,

И киринейца в пути одного

Встретивши (Симоном звали его),

Воины силой его захватили,

С Господа крест на него возложили.

К месту пришедши, которое звали

В дни те Голгофою, пить Ему дали

С желчию смешанный уксус, но Он

Пить отказался, и был пригвожден

К крестному древу Господь мирозданья.

Воины стали Его одеянья,

Бросивши жребий, делить меж собой,

Чтобы глагол совершился святой:

«Ризы мои меж собой разделяют,

Жребий о них в дележе том бросают».

Севши там, воины крест сторожили,

Надпись такую над ним положили:

«Этот преступник есть царь иудеев».

Справа и слева двух так же злодеев

Рядом с Христом в то же время распяли.

Мимо идущие Господа стали

Злыми насмешками дерзко язвить:

«Вот Он, что храм-то хотел разорить

И через три дня создать его снова;

Если Ты вправду Сын Бога живого,

Что же не сходишь теперь со креста?»

Здесь и враги находились Христа:

Старцы, законники, архиереи, -

Злобствуя, как ядовитые змеи;

«Сколько от бед Он избавил других,

Что же Себя не спасет Он от них;

Если Он верно избранник небесный,

Пусть Он от муки спасет Себя крестной,

Веровать будем в Него мы тогда;

Он уповал ведь на Бога всегда,

Пусть же теперь Его Вышний избавит,

Разве Он Сына святого оставит.

А ведь Себя Он за Сына Его выдавал», -

Так над Христом их глумился кагал.

Но и злодеи Его не щадили,

Те, что с Ним вместе повешены были.

В шесть часов тьмою покрылась страна,

И до девятого часа она

В ней продолжалась; в час же девятый

Громко воскликнул Спаситель распятый

«Или, Или, лама савахфани».

«Боже Мой, Боже! Что бросил Меня Ты?»

Вопль этот скорбный услышав, солдаты

Молвили: «Это Илью Он зовет».

Некто из них тут поспешно встает,

Уксусом губку потом насыщает

И, на тростник положивши, Христу предлагает

С смехом другие сказали: «Постой,

Даст ему помощь пророк тот святой».

Сам же Спаситель, воскликнувши снова,

Дух испустил Свой из тела святого.

И разорвалась завеса святая

В храме от верха до нижнего края;

Поколебались устои земные,

Скалы разселись, и гробы людские

В этот великий разверзлися миг,

Ожило много усопших святых,

И как воскрес Повелитель их сам,

В город вошли они Божий, и там

Многие видели этих людей.

Сотник же вместе со стражей своей,

Необычайныя видя явленья,

Грозную тьму и земли сотрясенье,

Страхом великим объят, говорил:

«Сын Он Господень воистину был».

Было и женщин здесь верных немало,

Робко вдали их дружина стояла,

Из Галилеи пришли со Христом

Жены, сердечно заботясь о Нем;

Должно поставить в главе той дружины

Имя Марии или Магдалины;

С нею усердно служила Мессии

Матерь Иакова и Иосии

(Тоже Марией ее было звать),

Да сыновей Заведеевых мать.

Вечером в день тот, как умер Распятый,

Прибыл Иосиф, муж очень богатый,

Учеником он Спасителя был,

В Аримафее же городе жил;

Выпросив тело Христа у Пилата,

Он схоронил Его с честью богато:

Чистой Его плащаницей обвил,

Новый свой гроб для него уступил,

Высек в скале для себя его он,

Не был никто в нем еще погребен;

Камнем закрыл он отверстье гробницы;

Были Христовы тогда ученицы

Здесь – Магдалина с Марией другой,

Обе сидели пред гробом с тоской.

А на другой день к Пилату с такою

Архиереи явились нуждою:

«Этот обманщик, как жив еще был,

Часто, припомнилось нам, говорил:

«Я через три дня жив буду опять», -

Распорядись же ты гроб охранять,

Чтоб Его тело друзья не украли

И говорить бы народу не стали,

Что Он воскрес, как предсказывал Сам,

Хуже, чем первый, обман этот нам».

Так их Пилату совет докучал,

И с раздражением тот отвечал:

«Есть у вас стража, так сами идите,

Делайте с гробом Его, что хотите».

И от Пилата уйдя, их кагал

Тотчас же сделал все то, что желал:

Стражу приставил он гроб охранять,

К камню тому приложивши печать.

Дата добавления: 2015-10-16