Й уровень — религиозные и мистические переживания

Переживания, которые исследователи LSD относят к этой категории, невероятно сложны. В их перечень можно включить почти все мистические и оккультные феномены, которые когда-либо описывались в духовной и псевдодуховной литературе самых разных направлений.

Вот только небольшая часть приводящего Станиславом Грофом перечня.

Переживания прошлых воплощений.

Предвидение, ясновидение, яснослышание и «путешествия во времени».

Отождествление с животными..

Отождествление с растениями.

Единство с жизнью и со всем творением.

Сознание неорганической материи.

Планетарное сознание.

Экстрапланетарное сознание.

Внетелесные переживания, ясновидящие и яснослышащие путешествия, «путешествия в пространстве» и телепатия.

Спиритические и медиумические переживания

Переживания встреч со сверхчеловеческими духовными сущностями.

Переживания других Вселенных и встреч с их обитателями.

Архетипические переживания и сложные мифологические эпизоды.

Переживания встреч с различными божествами.

Интуитивное понимание универсальных символов.

Активизация чакр и подъем змеиной силы (Кундалини).

Сознание Универсального Ума.

Сверхкосмическая и метакосмическая пустота.

Переживания такого рода появляются, как правило, не во время первых контактов с LSD. Их появление зависит как от числа пройденных Ь5О-«трипов», так и от дозы препарата.

Вот что пишет по этому поводу все тот же Гроф:

«Им (религиозным переживаниям. — А.Г.) должны способствовать специальная подготовка, предпрограммирова-ние и искусственное создание ситуации при помощи приемов психоделической терапии».

Остается не до конца понятным, что же оказывает решающее влияние на то, чтобы возникли подобные состояния сознания. Они появляются из безликого коллективного бессознательного под влиянием «скальпеля LSD» или их вызывает к жизни внушение LSD-терапевта?

На практике нам всего несколько раз приходилось сталкиваться с переживаниями такого рода, возникающими спонтанно после длительного приема LSD. Вот наглядные свидетельства нашего пациента по имени Константин:

«...Я оказался во Вселенной розового цвета. Что-то вроде розового тумана наполняло пространство. Туман лез в глаза и мешал видеть. Какие-то смутные тени мерещились мне в этом тумане. Тени эти меня пугали... Одна из них стала приближаться. Фигура была холодной, холодной настолько, что казалось, будто ее ледяные лапы проникают внутрь моего сердца и пытаются поймать и остановить его. Лед, пополам со страхом, сковал мое тело, когда фигура выступила из розового тумана и стала полностью видна. Это был обнаженный мужчина с головой льва. В правой руке он держал змею или посох в форме змеи. В его левой то ли руке, то ли лапе было зажато что-то вроде короткого серпа без ручки. Вид этого серпа почему-то вызывал во мне особый ужас.

По мере того как эта фигура приближалась ко мне, я чувствовал, что тени., кишащие в розовом тумане, начинают смыкаться вокруг меня. Они были полны какой-то мрачной решимости. Я неожиданно понял: обнаженная фигура — какой-то бог, неизвестный мне, и я должен быть принесен ему в жертву. Откуда-то ко мне пришло знание: мне вырежут сердце и человекозверь съест его и будет пить мою теплую кровь...

Я попытался закричать и забиться, но мой рот, легкие, руки и ноги были плотно залеплены розовым туманом... Последнее, что я помню, — это странное физическое ощущение, только не смейтесь, доктор, это было очень страшно, — что на голове у меня появились короткие и кривые, похожие на коровьи, рога. Пришла ясная мысль: единственный способ избавиться от всего этого — покончить с собой, и это нужно сделать немедленно, иначе погибнет не только моя жизнь, но и что-то еще, и это было страшно, страшно настолько, что мое сознание отказывалось это принять...»

Однако пациент обратился к нам не из-за того, что он испытал эти галлюцинации. Он хотел избавиться от эмоционального состояния, возникшего спустя неделю после переживания (и последнего приема наркотика).

«Я сошел с ума. Не знаю, та ли встреча с ужасным божком сделала это со мной или нет, но я изменился. Я потерял уверенность в себе. Не могу описать этого ощущения. Весь мир стал каким-то зыбким, что ли. Я боюсь открыть дверь в магазин не потому, что я боюсь магазина, а потому, что за этой дверью может оказаться вовсе не магазин, а все, что угодно. Я боюсь переходить улицу не потому, что боюсь машин, а потому, что асфальт в местах обозначенного перехода может раздвинуться, и я провалюсь в бездну.

Я могу только лежать на собственном диване и дрожать. Но даже и здесь — если не задумываться о самом диване. Если начать сосредоточиваться на нем, то начинает казаться, что он тоже раздвинется и я провалюсь куда-то».

Конечно, то, на что жалуется больной, — это^уже описанная нами дереализация. Но дереализация специфическая. Зыбкость реальности, напоминающая картины Дали, свидетельствует о крайней степени «открытости сознания».

Совершенно очевидно, что твердая почва или поверхность дивана — это то немногое, на что человек может ^опереться, — материальная константа восприятия. Если материя становится зыбкой, человек не может быть уверен уже ни в чем. Он теряет способность доверять реальности.

Зачем этот пациент пришел к нам?

Он пришел к врачу, чтобы врач попытался внушить ему, что то, что с ним происходит, — лишь иллюзия. Врач должен объяснить, что окружающее по-прежнему цельно и плотно, что на асфальт по-прежнему можно наступать.

А вот если бы, скажем, врачу захотелось внушить что-нибудь прямо противоположное...

Знакомый с мифологией или с юнгианским психоанализом врач может сказать, что Костя, по всей видимости, столкнулся в своем LSD-втрипе» с одной из главных фигур персидского культа Митры — богом Лионом.

Айон был олицетворением времени и хранил ключи к потустороннему миру. Центральным моментом культа Митры и Айона был тайный обряд посвящения. Во время ритуала в жертву приносился бык, в крови которого купали посвящаемого в веру. Испанский «бой быков» — коррида — является дожившим до современности остатком древних митраистских культов (некоторые исследователи считают их лишь разновидностью религии Диониса).

Костя, по всей видимости, в своем видении уподоблялся то неофиту, готовящемуся к соприкосновению с силами запредельного, то жертвенному животному, готовому к закланию.

Религия митраизма достигла своего высочайшего расцвета в Древнем Риме. Поклонение Митре стало на несколько веков основной религией римской армии. Ее легионы распространяли свою веру во все уголки империи.

Отец Кости, грек по национальности, увлекался историей своего народа; в домашней библиотеке были книги по истории Древней Греции и Рима.

Но сам Костя, вероятно, не мог понять ни значения этой галлюцинации, ни ее смысла. От всего переживания остался только страх. Он возник потому, что чуждый сознанию образ языческого божества поколебал подводную часть психического айсберга — бессознательные структуры архетипов, сформированные на протяжении тысячелетнего опыта христианского мышления в России.

В начале терапии Константин воспринимал свое переживание как нечто чуждое своему «Я» — как внушение со стороны. Такое чувство как бы предполагает, что Айон или что-то похожее на него существует вне тела — во внешнем мире. Но мировоззрение не может этого допустить! Возникает противоречие в основных, базовых взглядах человека на мир. Оно выражается в иллюзии того, что весь внешний мир стал незнакомым и чужим — опасным. Мы называем это ощущение чувством «измены» мира — человеку изменяет не близкий,, но вся реальность одновременно.

Пользуясь терминами главы о внушении, мы можем сказать, что галлюцинация вызвала страх в сознании пациента, так как его чувство «Я» было не только подавлено наркотиком — оно изначально было «пассивным» (Бехтерев) по отношению к мистическим переживанием — неспособным понять истинного смысла переживания. По В.М. Бехтереву, человек был «не в состоянии выработать логического отношения к предмету внушения».

Восприятие передало сознанию пациента свое ощущение колебаний в фундаменте психического здания в виде чувства зыбкости и ненадежности реальности. Как только мы вместе смогли разобраться в происхождении галлюцинации и в ее значении для появившегося страха, как только образ стал понятен, дереализация исчезла.

В порядке небольшого отступления заметим, что проблематике мистических феноменов во время LSD-сеансов посвящен целый свод специальной литературы. И даже коротко пересказать выборочный перечень ее не представляется возможным. Ясно одно: для того чтобы не сойти с ума в ходе подобных состояний, нужны знания, отнюдь не только медицинского характера. В проблеме LSD смыка-

ются целые пласты человеческой культуры — психологии, психоанализа, философии и богословия.

Вот несколько описаний другого, но столь же характерного пласта мистических LSD-переживаний:

«...Я стал клеткой «сотового» мозга. Вся Вселенная вокруг состояла из миллиардов сот, и я, моя духовная сущность, заключалась в одной из ячеек этого мира. Стенки моей ячейки были полупрозрачными и текучими. Усилием воли я мог вывести сознание за ее пределы и взглянуть на все со стороны, но это не имело смысла. Можно было догадаться, что эти ячейки складываются во что-то наподобие колонн или что весь этот мир представляет собой один мыслительный аппарат, задачу которого я не знал или забыл...»

«...Космос, в который я внезапно вылетела, был перепончатым. Все обозримое пространство состояло из дуг и арок, образованных слегка светящимися мембранами. Эти мембраны были живыми — во всяком случае, внутри их свершалось нечто похожее на равномерное дыхание. Эта красотища вызывала восторг, смешанный с ужасом. Восторг возникал во мне от красоты неведомого, а ужас — от ощущения, что Вселенная пытается овладеть мною, всасывая меня в себя, и, таким образом, мое бестелесное «Я» сольется с этими мембранами и станет их частью».

Психиатру весьма трудно ответить на вопрос, существуют ли подобные вселенные в качестве неких внутри- или внепсихических реалий. Однако нельзя не обратить внимание на присутствующее в структуре почти всех мистических LSD-состояний ощущение.

Его проще всего описать как ощущение самого себя в качестве некоей части (в наших примерах — «ячейки» или «мембраны») вселенского мыслящего механизма, исполинского компьютера.

Причем если для одних «психонавтов» это ощущение является скорее блаженным, то для других, напротив, вызывающим ужас и даже сопротивление в процессе самого видения.

Хочется обратить внимание на то, что подобный «трип», собственно, и есть выражение наиболее полной подчиненности, управляемости и внушаемости, которую только может представить себе человек. Это воплощенное в образе чувство полной зависимости — воплощенное отсутствие отдельного «Я» — сюрреалистический социализм.

Можно предположить, исходя из сообщений мемуаристов, что многие мистические секты Америки 70-х годов использовали галлюциногены с целью достижения подобного уровня переживаний. Человеку во время LSD-«Tpnna» очень легко внушить, что данная секта и ее лидер и являются основной «программой» такого «вселенского биокомпьютера».

Произойдет, пользуясь термином Джона Лилли, «мета-программирование» — внушение будет внедряться на уровне бессознательного и, таким образом, станет неотличимым для человека от его собственного мнения, то есть само человеческое сознание выступит во вторичной роли программиста:

«...Явно увеличивается сила программ, расположенных ниже обычных уровней сознания...

...Улучшается программируемость на уровне метапро-грамм (внушаемость), что часто приводит к более полному программированию самометапрограммиста внешними источниками или гипервнушаемости по Г. Бернгейму (1888)...»

Лилли пишет далее:

«Прежде чем участвовать в работе по самопрограммированию с использованием LSD-25, вы обязаны пройти серию консультаций у своего психоаналитика;

...определенные аспекты некоторых LSD-программ несут возможность разрушения вашего собственного биокомпьютера (мозга. — АД.);

...до тех пор пока в LSD-состоянии не найдены и не поняты ваши летальные (смертельные. — А.Д.) программы, рекомендуется персональный профессиональный контроль».

Прекрасно понимал Лилли и роль наблюдателя или внешнего участника во время LSD-сеанса. Ведь это момент наивысшей внушаемости личности психонавта.

«Следует учесть, что любое действие, выражение лица, слово, предложение, тон голоса или жест со стороны человека, присутствующего на сеансе (проводника), могут быть использованы личностью в LSD-состоянии в процессах проникновения на подсознательные уровни, извлечения тех или иных программ и перепрограммирования. Здесь ошибки проводника не должны допускаться. Только зрелые, прежде подвергавшиеся подобным экспериментам личности могут находиться во внешней реальности в этот ответственный момент. Чем меньше присутствующих, тем лучше. Идеально — это единственный человек: либо высококвалифицированный мастер-психоаналитик, либо кто-то из наблюдателей, особо подготовленный в результате профессионального отбора. Любой потенциальный участник эксперимента должен пройти тест на исключение».

Однако большинство мистических экспериментов проходило без какого-либо патронажа со стороны профессионалов — не бралась в расчет ни личность наблюдателя, ни тем паче продавца наркотиков. Невозможно даже представить, сколько уникальных «биокомпьютеров* (то есть единиц человеческой жизни) было разрушено в результате самонадеянных экспериментов с LSD-25.

Дата добавления: 2015-10-21