Пролог. 12 страница

Теа весело комментирует все, что попадает ей на глаза. Разглядывает мимов, изображающих статую свободы, танцующих людей, разукрашенных красками женщин. Колоритность персонажей, обилие ночной молодежи, раскрепощенной в своих проявлениях, интригует творческую натуру. Наверное, в голове она нарисовала сотни картин. Предположение подтверждается, стоит Тее приметить художественную лавку. Неумолимо тянет меня в ее сторону, удивляя своей силой.

– Я должна это нарисовать, – отвечает на все мои доводы о том, что кисти можно купить и позже, когда будем возвращаться в отель. – Видишь, люди рисуют и сейчас, значит и мне можно.

– И куда мы это потом денем? Мне носить прикажешь? – не намерен поддаваться на уговоры в этот раз.

Стоим посреди улицы и напряженно сканируем друг друга взглядом. Теа вновь начинает возмущаться моей непробиваемостью.

– Это же вдохновение, – взволнованно убирает прядь волос за ухо, – его нельзя упускать, понимаешь? Нет, откуда тебе понять, – тут же отвечает, не позволяя вставить и слова, – у тебя ж мозги на компьютерах повернуты. Вот отдал бы тебя папа в детстве в художественную школу, а не на компьютерные курсы, и ты бы сейчас не препятствовал моему порыву.

Случайно вырвавшаяся фраза невольно заставляет задуматься. Неожиданно понимаю, сделай родители подобную глупостью, и меня бы не существовало. Была бы другая личность с другим мировоззрением. Это вызывает неприятные мурашки. То, что намерен покончить с прошлым, отнюдь не значит, что хочу забыть или поменять его.

– Значит, такой как есть, я тебя не устраиваю? – грозно сощурив глаза, уточняю у Ти, и она улавливает предупреждающие нотки в моем голосе.

Мгновенно успокаивается.

– Эйден, ты меня очень устраиваешь, честно, – говорит без тени улыбки, сама преодолевает один разделяющий нас шаг и обнимает. – Просто я хочу нарисовать картину именно сейчас.

Облегчение накрывает с головой. Не хочу вдруг осознать, что Теа хочет видеть на моем месте другого, с более покладистым характером. Обнимаю ее в ответ, но мысль о возможном настоящем, не займись я программированием, так и не отпускает. Преследует на протяжении ночи.

Договариваемся купить ей все с утра и снова бродим по улицам. Теа крепко держит меня за руку, и этого вполне хватает, чтобы осознавать необходимость друг в друге. Не сложно догадаться о том, какие чувства между нами, даже невзирая на то, что ничего больше мы не делаем. Подсознательно не хочется посвящать всех в сокровенное, хватает и небольших знаков. Теперь, находясь в городе, где никто не посмотрит удивленно, начни мы целоваться, понимаю, это и не нужно. Достаточно того, что малышка рядом, признает свою принадлежность мне. Любит.

– Ты из-за меня такой задумчивый? – вырывает меня из раздумий Теа. – Эйд, я правда не имела в виду, что ты меня не устраиваешь. Я тебя таким люблю.

Слова вызывают нежную улыбку. Беру ее за обе руки и какое-то время смотрю в глаза, наполненные легким раскаянием. Не думал, что она так воспримет мою задумчивость.

– Я это и так знаю, Ти, – усмехаюсь, щелкая ее по носу, – меня нельзя не любить.

– Самовлюбленный индюк, – тут же реагирует Теа, вырывая вторую руку. – Что ты к моему носу пристал? Знаешь ведь, что не люблю, когда так…

Договорить я ей не даю. Вздохнув, резко затыкаю поцелуем. Не жажду прослушать ряд эпитетов по поводу моего скверного поведения. Теа старается отстраниться, что-то бурчит сквозь поцелуй, но все же капитулирует и обнимает теснее, сильно сжимая плечи.

– Ты такой наглый, – выдыхает, когда я все же отстраняюсь с самодовольной улыбкой.

– Какой есть, такого и люби, – усмехаюсь, пожав плечами, и снова беру ее за руку.

Пора появиться на месте встречи. Кажется, Теа воспылала неожиданным интересом к клубам? Что ж, в свой я ее никогда не поведу, но здесь, в Новом Орлеане, под моим присмотром – пожалуйста.

– Эйд, у тебя телефон звонит, – снова вырывает из размышлений Теа.

На дисплее светится имя Кая. Черт, опять забыл позвонить, не удивлюсь, если при встрече друг захочет отвесить пару смачных ударов. Кай не переносит, когда кто-то отвлекается во время дела.

– Эйден, ты козел, – вполне обнадеживающее начало. Особенно впечатляет интонация, с которой произносит мое имя.

Уже собираюсь ответить в заданном стиле, как отмечаю удивленный взгляд Теи. Не нужно ей слышать нашего диалога. Улыбаюсь, кивком указывая в сторону витрины с сувенирами. Еще один удивленный взгляд, и Теа все же послушно отпускает мою руку, направляясь к лавке под моим пристальным взглядом.

– Давай пропустим любезности? Я к Кери опаздываю, – отвечаю Каю, когда Теа оказывается вне зоны слышимости.

– Она же в Новом Орлеане, – удивляется тот.

– Ну так и я тут. Ты же говорил про конкурентов, вот мы и проверяем кое какой вариант.

– Ты только что избежал хорошей взбучки, сопляк, – куда более благосклонно отвечает

Кай.

Видимо, сильно злился, раз припоминает мне мой возраст. Только плохо знающие этого

человека люди способны поверить в его напускное спокойствие. Стоит один раз по крупному ошибиться, и все сомнения в его способности вправлять мозги на место вмиг рассеиваются. Проверенно на себе в самом начале зарождающейся дружбы. До сих пор не понимаю, чем в свою время привлёк двадцатилетнего парня четырнадцатилетний я, но факт остается фактом. Именно Кай втянул меня в незаконную жизнь, впечатлившись зачатками

хакерских способностей и со временем развив их.

– Я спишу твое хамство на волнение за мою персону, старик, – усмехаюсь, все так же не спуская взгляда с Теи. – Твою мать.

– Ты чего? – улавливает в моем тоне убийственные ноты Кай.

– Созвонимся завтра.

Отключаю телефон и стремительно направляюсь к малышке, которой увлеченно протягивает бусы какой-то смертник.

– Спасибо, – улыбается Теа, собираясь принять их, но я быстрее.

– Тебе что-то показать? – угрожающе смотрю на парня, перебирая пальцами бусинки. Теа недоуменно смотрит в мою сторону, как и незнакомец.

– Чувак, вообще-то это не тебе, – отмирает пацан. – Отдай девушке и свали отсюда.

– Да ты что, – на распев произношу слова. В душе клокочет жажда убийства. Картины расчлененки одна за другой проплывают в голове.

– Эйд, все в порядке, он мне просто хотел подарить бусы, – старается успокоить меня Теа, касается плеча, но в данный момент это бесполезно.

– Свали, я сказал, – нарывается идиот, и я услужливо иду на поводу у своих желаний. Медленно наматываю бусы на кулак с маньяческой улыбкой, поглядывая на оппонента.

– Знаешь, – рассматриваю своеобразный кастет, – я полный псих, когда взбешен или когда кто-то пристает к моей девочке, а ты, имбецил, только что умудрился выполнить оба этих пункта.

Парень не успевает ответить, а мой кулак с его украшением уже оставляет след на лице. Падает от неожиданности и силы удара, и я тут же нагибаюсь следом, накручивая на свободную руку воротник рубашки. Стараюсь держать себя под контролем, чему немало способствует присутствие Теи рядом. Ее испуг сдерживает жажду расправы. С трудом не делаю второго удара. Снимаю бусы, оставившие след на кулаке.

– В следующий раз выбирай свободных девушек, – шиплю, кинув бусы рядом с придурком и, поднявшись, беру Тею за руку.

Нужно успокоиться. Прогнать ярость.

– Эйд, ты зачем его побил? – отмирает Теа, пораженно смотрит на меня.

– Я его всего один раз ударил.

– Зачем? Он же просто хотел сделать мне приятно.

Подобное заявление неожиданно вызывает смех. Качая головой, прижимаю наивную девочку к себе и утыкаюсь ей в макушку.

– В Новом Орлеане есть старая традиция, согласно которой девушка, которая принимает такие бусы, в ответ показывает грудь, – все же поясняю я причину своей ярости.

– Он. Хотел. Чтобы. Я. Показала. Грудь? – четко выделяя каждое слово, переспрашивает Теа, отступает на шаг и заглядывает в мое лицо в попытке убедиться, что я не вру. – Мало ты ему врезал, – обиженно вздыхает малышка. – Я что, на девушку легкого поведения похожа?

– Это традиция, Ти, – ее искреннее возмущение остужает мой пыл, заставляет улыбнуться. – Бусы всем предлагают. Даже мужчинам.

– Да? И что же показываете вы?

– Подаришь мне бусы, узнаешь, – дразню вмиг покрасневшую девушку. – Пошли уже. Стоит оказаться в клубе, и нас обволакивает музыка. Знакомая атмосфера волнует,

пробирается под кожу, находит отклик, тянет окунуться в ночную жизнь, но приходится сдерживать порывы. Занимаем свободный столик. Теа с интересом смотрит в сторону

танцпола, незаметно двигается в такт мелодии.

– Пойдем танцевать? – наконец обращается ко мне, но я отрицательно качаю головой.

– Можешь потанцевать, но так, чтобы я тебя видел, договорились?

Радостный кивок, и Ти мгновенно испаряется в нужном направлении. Остается на виду, как мы и договорились. Видимо, старается выплеснуть накопившиеся впечатления в музыке, раз не удалось в творчестве.

– Могу я угостить вас виски? – раздается над ухом знакомый голос и, обернувшись, встречаюсь с лукавым взглядом Кери, занявшей свободный столик, примыкающий к нам.

– Конечно, – усмехаюсь, принимая бокал любимого напитка.

Не очень удобно общаться в клубе, но других вариантов в перспективе не отмечается. Выходные Кери проходят в насыщенном темпе встречи со старыми друзьями, способными пролить свет на интересные нам вещи. Судя по двум бокалам за ее столиком, очередной друг ненадолго покинул свою спутницу, чем Кер решает воспользоваться. Проследив за моим взглядом, удивленно поднимает бровь.

– Значит вот она какая, – задумчиво смотрит на Тею. В глазах мелькает удивление. – Хороший вкус, Эйд.

– Не жалуюсь, – пожимаю плечом, разглядывая танцующую девушку.

Глаза закрыты, на губах улыбка, плавные движения. Как же хочется к ней присоединиться.

– Что ты узнала? – заставляю себя отвлечься от Ти. Хоть и продолжаю смотреть в ее сторону, мысли настроены на восприятие и анализ информации.

– Я нашла Итона Фрина.

– Он все же существует? – удивленно оборачиваюсь на Кер, отвлекаясь от созерцания

Теи.

– Существует и больно похож на нашего Итона, только старше.

– Нужно будет с ним пообщаться, – произношу задумчиво.

Если этот Итон существует, то кто тогда наш? С чего такая скрытность? Липовое алиби

наводило на мысль о ФБР, но наличие настоящего Итона, чью личную жизнь нагло присвоили, напрочь отметает подобный вариант. Они так не ошибаются.

– Значит, мы ошиблись, – делаю очевидный вывод. Взгляд устремляется к переливающемуся в свете софитов виски. Агрессивная музыка соответствует настроению, разжигает ярость от того, с какой легкостью этот парень водит нас за нос. – Ему хоть 26, или и это неверная информация?

– Скорее всего, нет, – разочарованно вздыхает Кери. – Этот Итон, словно призрак. Никто его не знает, лишь пару ребят видели в тех городах, что я называла, но опять же не знают, кто он. Тогда его звали иначе, – усмехается с иронией. – Нам нужны его пальчики, Эйд. Есть у меня кое-какое предположение, но его нужно проверить.

– Что за предположение?

– Я уже один раз ошиблась, – качает головой Кери, – не собираюсь делать это дважды.

Добудешь мне отпечатки?

– Сделаю, – соглашаюсь без раздумий. Если понадобится, сам эти пальцы отрежу, слишком уж бесит меня его наличие. – А что с конкурентами?

– Что-нибудь слышал о Доке? – делает глоток из своего бокала Кер, ожидая моей реакции.

– Вор в законе? – брови удивленно ползут вверх. Только глупец рискнет лезть на его

территорию. – Но он ведь в Нью-Йорке.

– Вот именно, – кивает Кери. – Однако почерк и люди его. Я их знаю. А так же знаю, что сам Док в данный момент спокойно сидит дома и не думает наведываться к нам.

– Чего никогда не делает при проведении таких масштабных краж, – заканчиваю я мысль. – Значит, руководит всем кто-то, кому Док доверяет настолько, что отдал своих ребят.

– И в это же время в Сан-Диего появляется Итон, – как бы невзначай бросает Керри, – правда, забавное совпадение?

– Думаешь…

– Хочу проверить, Эйд, – перебивает Кер.

Молчим какое-то время, обдумывая новую информацию. Обвожу взглядом зал, убеждаясь, что Теа на месте, и снова смотрю на брюнетку.

– У Дока, кажется, есть сын? – вплывает в сознание давняя шумиха, связанная с этой темой.

– С чего ты взял? – удивленно смотрит на меня Кери.

Ее неосведомленность поражает. Так не похоже на Кери, что невольно начинаю сомневаться в собственной правоте, но сотни услышанных диалогов сложно придумать.

– Года четыре назад, когда я только влился в тему, люди поговаривали об этом, а потом неожиданно затихли.

– Я была во Франции, – задумчиво водит пальцем по кромке бокала Кер. – Понимаешь, что это может значить?

– Большие неприятности, – мрачно соглашаюсь.

И все же не намерен отступать от дела. Слишком много сил вложено в подготовку, тем более, когда мы не знаем наверняка, есть ли серьезная опасность.

– Завтра у профессора Фрина лекции с отстающими студентами, – неожиданно меняет тему разговора Кери, – не желаешь наведаться в гости?

Заманчивое предложение. Будет куда проще, если первая версия с копом подтвердится. Уверен, если профессор знает хоть что-то, непременно возжелает поделиться с нами. Не станет долго противиться моим 'вежливым' просьбам.

– Ты здесь с ребятами? – делаю глоток в ожидании кивка Кери. – Возможно, они мне понадобятся, когда будем наносить визит вежливости.

– Приглядеть за твоей девочкой? – лукаво улыбается Кери, снова смотрит в зал и неожиданно усмехается. – Похоже, она попробовала фирменный коктейль.

Подобная вероятность смехотворно мала. Теа не пьет, особенно в незнакомых местах. И все же перевожу взгляд туда, где она танцевала еще минуту назад, и не нахожу ее на месте. Быстрый осмотр зала позволяет обнаружить Ти у барной стойки с недопитым бокалом. Она, слегка пошатываясь, весело что-то рассказывает стоящей рядом девушке. – Твою мать.

– Зазывалы, Эйд, везде они есть, – комментирует происходящее Кер и, приметив возвращающегося к столику знакомого, отворачивается.

– Узнаешь что-нибудь про Дока – скинь смс, и про время нашей встречи – тоже, – бросаю, поднимаясь из-за стола.

Делаю глубокий вздох в попытке успокоиться и не прибить идиотку, напоившую Ти. 'Я не бью девушек', – повторяю словно мантру, проталкиваясь сквозь тела. Поражаюсь тому, когда она успела улизнуть, ведь почти все время следил за ней.

Путь до веселящейся Теи занимает несколько минут. Радостно улыбается моему

появлению, крепко обнимает и поворачивается к новой знакомой.

– А вот и мой Эйден.

– Что она пила? – хмуро смотрю на виновницу подобного состояния Ти. – Зайка, отдай бокал, – перевожу взгляд на малышку, стараясь мягко изъять напиток.

Пара секунд легкой борьбы, и напиток оказывается на стойке. Подхватываю шатающуюся девушку на руки, снова переведя вопросительный взгляд на незнакомку. Название коктейля убивает надежду на легкое опьянение. Такой способен вмиг унести даже здорового парня, что уж говорить о совсем не пьющей девочке.

– Ты зачем напилась, малышка? – нежно интересуюсь у глупо улыбающейся Теи, поправляя ей волосы.

– Он был такой вку-вкусненький, – мгновенно выдает она, удобно устроив голову на моем плече, – а мне пить хотелось, а ты с кем-то разговаривал и не смотрел на меня.

– Ясно.

Приступ ревности умиляет. Хорошо, что Теа не поняла, с кем я разговаривал, иначе не сносить мне головы. Вряд ли она поверит, что Кери оказалась здесь случайно.

Видимо, вечер на сегодня закончен. Поудобней устраиваю Ти на руках и покидаю клуб.

– Мы уходим, Эйд? – интересуется малышка, когда мы проходим уже полпути к машине.

Весело болтает ногами. – Но тут же так весело, зачем уходить?

– Посмотрим, как тебе завтра будет весело, – качаю головой, забавляясь ее действиями. Теа то крепко обнимает за плечи, то резко отпускает, оглядывая заполненные народом улицы, машет прохожим и неожиданно замечает уже знакомую нам лавку.

– Ты мне краски обещал.

– Раз обещал, куплю, – не спорю в этот раз, пусть радуется, если они так ей нужны.

Одними красками не обходимся. Пакет заполняется ватманом, небольшим мольбертом без ножек, карандашами и тонной кисточек.

– Какой ты у меня чудесный, – не устает восторгаться Теа всю оставшуюся дорогу до отеля. Крутится на сидении, то и дело поглядывая в сторону купленных вещей, убранных на заднее сидение. Напевает непонятные мотивы и снова начинает сыпать нежностями. – И красивый очень, и добрый, и сильный, – каждое слово подтверждает энергичным кивком. Весь ее вид вызывает желание рассмеяться и наполняет непонятным томлением в груди. – Только так и не рассказал, что значит твоя татуировка, – неожиданно припоминает Теа, тянется, в попытке закатать короткий рукав до плеча. – Скажи, а?

– Скажу, когда протрезвеешь, – не соглашаюсь я, и тут же все ласковые эпитеты сменяются негативными.

– Зануда, – обижается она, отворачиваясь к окну. – Невыносимый вредный тип.

– Ага, – соглашаюсь с каждым новым словом, пока идем к лифту, – правильно детка, и это тоже я.

– Эйден! – неожиданно тормозит Теа. – Давай посмотрим на портрет приведения?

Спорить бесполезно, Теа резко уворачивается и пристает к служащему отеля в просьбе провести ей экскурсию. Улыбаюсь удивленному мужчине, который все же отводит нас к застекленному уголку приведения Мориса.

– Вот видишь, – победно улыбается Теа, – а ты говорил, его не существует.

– Я вижу лишь портрет мальчика, а никак не приведение, – не соглашаюсь со столь невзрачными доводами. – Малыш, пошли в номер.

К моему удивлению, она неожиданно быстро соглашается, весело качаясь, устремляется

в нужном нам направлении. Однако стоит оказаться в номере, и становится понятна подобная уступчивость. Теа невозмутимо подходит к местному телефону, с третьей попытки набирает нужный номер и просит подойти кого-нибудь из персонала.

– И зачем тебе понадобилась горничная в три часа ночи? – удивленно приподнимаю бровь, сложив руки на груди.

Теа не обращает на меня внимания, сидя по-турецки, раскладывает на полу мольберт и закрепляет на нем ватман.

– Рисовать буду.

– Это я и так понял, а горничная-то зачем? – не понимаю ее пьяной логики.

– Ну не тебя же мне рисовать, – невозмутимо парирует Теа, и я тут же замираю в негодовании.

– И чем же я тебе не подхожу?

– Твои портреты мне жалко отдавать. Не хочу делиться.

Своим признанием Ти успокаивает. Даже смиряюсь с часовым присутствием постороннего человека в номере. Уставшую женщину приходится соблазнять приличными чаевыми, что делаю без капли сожаления. Счастливое выражение на лице Ти того определенно стоит.

Процесс создания портрета вызывает неожиданный интерес. Давно не видел, как она рисует. Несмотря на опьянение, ее руки уверенно наносят штрихи, с каждой минутой воссоздавая на недавно пустом листе образ сидящей напротив женщины. Глаза заворожено горят, что означает, что Теа находится в собственном мире, и не стоит сейчас ее беспокоить. Тихо сажусь рядом, расстегнув верхние пуговицы рубашки. Наблюдаю за каждой чертой, делающей нарисованное лицо живым, передающим эмоции. Даже нотки усталости в глазах ярко прорисованы. Ее талант поражает.

Прежде чем отпустить горничную, Теа делает фотографию, объясняя, что это обязательное условие конкурса. Так вот для чего ей нужен чужой портрет. Не захотела отдавать мой на всеобщее обозрение? Это радует, перспектива показать все те эмоции, что отобразила Теа, не привлекает.

Закрываю дверь, еще раз поблагодарив женщину, и возвращаюсь в спальню, решая, как лучше уложить малышку спать. Ей и так придется с утра не сладко, не хотелось бы добавлять к этому недосып. Будет обидно, если Ти проведет весь день в отеле, и я не смогу показать запланированных мест.

Однако данная проблема решается сама. Теа, выплеснув накопившееся вдохновение, под моим заинтересованно-удивленным взглядом бодро ползет к кровати и, откинув покрывало, забирается туда прямо в одежде.

– Не хочешь раздеться? – веселюсь от подобных манипуляций.

– Мне и так хорошо, – невозмутимо парирует Ти в полусонном состоянии и удобней устраивается на постели.

– Иди сюда, – качаю головой, присаживаясь на корточки перед кроватью. Теа недовольно возмущается тем, что ее тревожат, но все же послушно поднимает руки, позволяя снять с нее платье и лифчик.

– И даже не поцеловал, – бубнит себе под нос, когда я снова укрыв ее одеялом, отхожу выключить свет и снять одежду.

Сдерживаю смешок, представляя с каким калейдоскопом новых эмоций она проснется завтра. Стоит оказаться в постели, и Теа сама подползает ближе, удобно устраивая голову на

плече. Мгновенно проваливается в сон, а мне лишь остается поражаться, как ей удается вторую ночь подряд оставить меня с носом.

'Значит, буду соблазнять днем', – мысленно усмехаюсь, предвкушая еще один день в Новом Орлеане.

Глава 17. Пора раскрывать карты.

Утро пестрит сотней оттенков ощущений, впечатляющих своей новизной. Монотонный стук в висках словно марш, приветствующий несвойственное мне состояние похмелья. Что я вчера пила, что так плохо с утра? Стараюсь подняться, приоткрыть глаза, но это сродни подвигу, недостижимому для простого смертного. Тихий стон – единственное, что выдает мое измученное сознание.

– Боже, – выдыхаю, водя рукой по кровати, и только сейчас понимаю, не боль и шум в голове заставили проснуться, всему виной ощущение одиночества.

Не чувствую Эйда рядом. Это настолько непривычно, что от удивления удается подняться. Медленно, аккуратно, не делая резких движений.

– Эйден? – вздрагиваю от собственного голоса. С таким шикарным низким басом мне будут рады все трансвеститы Америки, приняв за свою.

Яркий свет не способны до конца заглушить даже шторы на окнах, которые кто-то заботливо закрыл. Бьет в глаза, добавляя неприятных ощущений. Рассеянный взгляд без приказа мозга скользит по интерьеру в поисках парня, но никого живого рядом не наблюдается.

Бросил меня одну в таком состоянии? Не верю в такую бессердечность, Эйд же должен был догадываться, каким 'добрым' будет для меня сегодняшнее утро. Взгляд случайно цепляется за записку, мирно покоящуюся на прикроватной тумбочке.

'Уехал к другу. Надеюсь, успею вернуться до того, как проснешься, если нет, выпей таблетку. Эйд', – всего пара предложений, но на лице появляется едва уловимая улыбка.

Таблетку. Про какую таблетку он написал? Еще один осмотр позволяет обнаружить искомое средство спасения все на той же тумбочке. Стоящий там стакан заставляет осознать, насколько меня мучает жажда. Слегка дрожащие руки не добавляют энтузиазма. Упрямо глотаю таблетку, запив прохладной водой. Не думаю, что она подействовала так скоро, но сила внушения убеждает, что уже стало лучше. Неприятный привкус во рту, ощущения усталости и поломанности в каждой клетке тела яро убеждают покинуть кровать и прогуляться в сторону душа. Замереть под ледяной водой.

Нет, на счет ледяной я определенно погорячилась. Вскрикиваю от отнюдь не живительного контакта с холодом. Мгновенно переключаю на куда более привычную теплую воду, со вздохом облегчения расслабляясь под ласковыми струями. И как Эйд может получать удовольствие от холодного душа, который принимает ежедневно? Это ж какое извращенное удовольствие, получать кайф от обжигающе ледяных потоков.

Спустя пятнадцать минут готова с уверенностью заявить, что становится и впрямь лучше. Видимо таблетка вкупе с ванной делают свое дело, возвращая меня к жизни. Даже подумываю о более активных действиях, таких как гель с мочалкой. Вместе с облегчением в сознание начинают проникать мысли, вытесненные похмельем и верой в скорую смерть.

Впервые с той ночи нахожусь не под присмотром Эйда. Подобный факт несколько смущает, позволяет задуматься о произошедшем, чего мне отнюдь не хочется. Блокирую ненужные размышления, в попытке спастись от самокопания, не портить, возможно, лучшее время в моей жизни, но они не готовы отступать. И так довольно долго прятались от

ощущения брата рядом.

Случайно всплывшее в сознании слово заставляет вздрогнуть. Обдает холодом от осознания вполне очевидных фактов, которые получалось гнать от себя эти несколько дней. К собственному удивлению, это напоминание не вызывается того отрицания, что было раньше, но и наслаждаться возникшими чувствами не позволяет. Тормозит мое счастье, разбавляя непригодной реальностью.

Прислоняюсь затылком к кафельной стене, бездумно скользя по телу мочалкой, от которой так вкусно пахнет клубничным гелем. Перед закрытыми глазами мелькают картины наших отношений, нежности в глазах Эйдена, которой, похоже, становится все больше, хоть он и скрывает несвойственные ему чувства, маскируясь под неприступного засранца, уверенного в каждом своем шаге.

Правильно ли я поступаю, позволяя себе тонуть в запретных чувствах, идя на поводу малейшего желания Эйдена? Пока он рядом, уверена, что так и нужно, однако сейчас, в полном одиночестве и в компании лишь мерно стекающих по телу струй и уменьшившегося шума в голове, не готова с такой убежденностью отстаивать свою правоту. Страшно представлять, что скажут окружающие. Как долго сможем прятаться, не привлекая внимания. Не хочу прятаться. Не хочу всю жизнь бояться косых взглядов, но именно на это себя и обрекаю.

Осознаю масштабы крушения привычной жизни и все равно не в силах противиться. Остановить все это. Не смогу отпустить его, как и он не желает отпускать меня. Не в силах бороться с магнетизмом, сводящей с ума потребностью в его близости. Хочу оставаться единственной, кому доступен вход в его сердце.

Желания настолько сильны, что во сто крат превышают закоренелые убеждения в неправильности происходящего, страх перед будущим, однако даже они не способны полностью стереть все тревожащее из сознания. Отключить ненужные чувства.

Запретная радость, приправленная весомой долей сомнений. Инь и Янь сложившейся ситуации.

Сползаю по стене от выматывающих мыслей. К чему мучить себя, если все равно не намерена ничего менять? Со временем привыкну. Эйд что-нибудь придумает, почувствует, как мне сложно, и решит эту проблему, как уже делал тысячи раз, предоставив мне полное право наслаждаться кружащим голову восторгом влюбленности.

Подобная мысль успокаивает. Позволяет отбросить сомнения, попытаться принять отношения не только в присутствии Эйдена, но и наедине с собой. Сама сделала последний шаг и ни к чему теперь оглядываться назад, на беззаботное время, когда брат был просто братом. Не уверена, что соглашусь вернуть все на свои места, если мне предложат, так сильно погрязла в наполняющих душу чувствах.

Усмехаюсь краешком губ. Поднимаюсь на ноги, споласкивая с себя пену и снова нанося кружащий голову гель на уже чистую кожу. Боль в голове не проходит окончательно, но успокаивается, утихает, оставаясь не сильно досаждающим фоном в сознании.

Интересно, как давно ушел Эйд, и как скоро он вернется. Не думаю, что готова просидеть в отеле весь день. Хочется глотнуть свежего воздуха, окунуться в прелести Нового Орлеана.

Неожиданный звонок телефона заставляет отвлечься от раздумий. Накинув полотенце на мокрое тело, возвращаюсь в гостиную, где надрывается местный телефон. Краем глаза отмечаю, что уже двенадцать дня и, прокашлявшись, беру трубку, надеясь, что голос после

душа хоть немного восстановился.

Короткий разговор заставляет бровь удивленно поползти вверх. Смесь радости и разочарования переполняют. Эйден снова позаботился обо мне, не находясь рядом, показал, что помнит. Организовал экскурсию на болото Манчак. Жаль, что поеду без него.

Быстрый просмотр веб-страниц объясняет странное на первый взгляд место экскурсии. Болотом оказывается местная достопримечательность, наполненная крокодилами. По телу проходят мурашки от предвкушения. В считанные минуты привожу себя в порядок. Легкая рубашка, кардиган и темные джинсы. Волосы собраны в аккуратный пучок на голове, очки на носу. Решив не краситься, спускаюсь в холл, где уже ждет машина.

До Кроуфорд-роуд доезжаем довольно быстро, хотя не исключаю вероятность того, что банально не замечаю пролетевшего времени из-за нетерпения. Когда-то давно рассказывала Эйду о желании увидеть настоящего крокодила, настолько они завораживают своей опасностью и уникальностью. Какой-то первобытностью, словно позволяют окунуться в те времена, когда Землю населяли куда большие рептилии.

Небольшая входная территория заполнена людьми, однако на лодку пускают меня и еще одного молодого парня, лет двадцати двух. На мой удивленный взгляд экскурсовод поясняет, что тур у нас индивидуальный, и приступает к рассказу истории формирования болота, которую я пропускаю за разглядыванием зеленоватой воды. Абсолютно дикое место заставляет сердце биться сильнее и в очередной раз жалеть, что рядом нет Эйда, но даже при этом завораживает. Полуживые деревья и упоминания о живущем здесь монстре Ругару создают ощущение нахождения в каком-то ужастике.

Не сразу замечаю, как посматривает на меня еще один пассажир лодки. Не чувствую от него опасности, больше похоже на охрану. Словно готов в любой момент сорваться мне на помощь. Возможно, это только мое воображение, но подобное рыцарство вызывает улыбку. Даже немного расслабляюсь, отпуская сковавшее напряжение.

– Теа, – улыбаюсь незнакомцу, протягивая руку. Удивленно смотрит на меня и с каким- то смешком протягивает свою, пожимая.

Дата добавления: 2015-10-21