Мой милый лебедь

Селин Вадим

Вадим СЕЛИН

Мой милый лебедь

Глава 1

МАЛЬЧИК НАРАСХВАТ

Если бы я знал, что такое может произойти, то ни за что в жизни не пошел бы в тот теплый день в школу. Сидел бы дома, пил чай и читал интересные книги, а не...

Как говорится, обо всем по порядку. Для начала следует представиться. Меня зовут Артём, мне 15 лет. Больше всего в жизни я люблю читать книги. Только не подумайте, что я заучка и увлекаюсь самозабвенным чтением учебников по алгебре, геометрии или химии. Нет, мне нравятся детективы, приключенческие и фантастические книги. Каждый новый том я с наслаждением смакую и тщательно извлекаю из него максимум приятного. У нас в городе есть книжная ярмарка, работающая по пятницам. Чего там только нет! Я каждую пятницу после уроков сломя голову несусь на ярмарку, расталкиваю всех потенциальных покупателей, сгребаю новинки, бросаю деньги и бегу домой, чтобы быстрее погрузиться в мир приключений. Порой я даже забываю сдачу... Дома полки чуть не ломятся от ярких фолиантов. Иногда после прочтения очередного романа, ночью мне снятся сны, соответствующие содержанию книги. Вот я, сильный и могучий парень, перепрыгиваю через пылающий, дымящийся кратер вулкана и в самый последний момент хватаю принцессу, падающую в раскаленную лаву. Мы вместе летим на землю, она меня благодарит, тянет губы к моей щеке и... звенит будильник, предвещающий серые и однообразные будни.

В тот день, который выпал на конец мая и на последний учебный день, у меня была отличная возможность не пойти в школу и поехать к бабушке на море. Она позвонила накануне домой, сообщив, что может за мной приехать и забрать меня к себе. Если я не поеду сегодня, то такой случай представится только через неделю, когда папа будет свободен и сможет меня отвезти к бабушке Зое. Тут мама стала в позу: "Нет! В последний день учебы Тёмчик просто обязан пойти в школу. А то и так от коллектива отрывается! На спортсоревнования не ездит, спортом не занимается, в походы не ходит. Скоро в классе вообще забудут, что есть такой ученик - Артём Новак".

В общем, к бабуле я не поехал, а поплелся в школу. Мама права. На соревнования я не езжу. Я просто терпеть не могу физкультуру. От одного вида стадиона меня кидает в дрожь, подкашиваются ноги, начинает тошнить. Против физ-ры я ничего не имею. Я знаю, что есть люди, которые жизни не могут представить без штанги, железных снарядов, "козла", прыжков в длину. Я на сто процентов согласен с поговоркой "Каждому своё". Некоторые не любят читать, а я обожаю. Меня хлебом не корми - дай почитать.

За примером далеко ходить не надо. У мамы на работе есть сотрудница тетя Таня. А у тети Тани дочка Тамара. Тома не может без отвращения прикасаться к книге. Листы переворачивает, словно это чьи-то грязные носки. И говорит: "У меня аллергия на книги. Мне противопоказано к ним даже притрагиваться". Ладно, оставим Томочку, не о ней я хочу рассказать.

Теплым майским днем я, заботливо наряженный мамой в белую рубашку и черные выглаженные брюки, шел в школу. Хочу отметить еще одно обстоятельство: я не выношу брюк и рубашек, особенно белых. Предпочитаю носить джинсы, майки, шорты. У меня есть любимые джинсы серебряного цвета, при солнце они на километр блестят. Сзади, на правой стороне седалищной части вышит небольшой яркий рисунок. Вообще, это джинсы-трубы в стиле "рэп". Но к рэпу я никакого отношения не имею, мне просто нравится дизайн. Да к тому же эти самые трубы не очень уж и широкие, они как обыкновенные джинсы, только попросторней.

Размахивая букетом устрашающих размеров, который купила мама для классной руководительницы, я продефилировал в школьный двор. Именно продефилировал. Я люблю изредка дефилировать.

В детстве, а именно семь лет назад, мама для чего-то записала меня в танцевальный кружок. Я в чешках, с ошалелыми глазами смотрел по сторонам: вокруг одни девчонки и ни одного пацана. Некоторые девочки пытаются эффектно овладеть искусством фигурной гимнастики, другие старательно задирают ноги вверх, воображая себя великими балеринами, третьи садятся на шпагат. Помню, одна девица закричала: "А-а-а, Людмила Игоревна (так звали нашу преподавательницу танцев), у меня нога застряла за головой!". Мы все разом повернулись к источнику крика, на полу лежала девчонка, одна нога находилась в обычном положении, другая обернула шею, как удав. Оказалось, Ляля (пострадавшая), слишком высоко подняла ногу, потом чересчур резко ее опустила. Нога не "поняла" в чем дело и стала не на свое место. То есть закинулась за шею Ляли. Мы совместными усилиями размотали конечность с шеи. Ляля была спасена. Потом нас учили дефилировать. У меня это очень хорошо получалось. Лучше всех в группе. Тут до Людмилы Игоревны запоздало дошло: "Интересно, что делает в женской группе мальчик? Кто его сюда привел? Мы же... почти обнаженные! Девочки, прячьтесь! В комнате маньяк!". Послышался визг, топот, особи женского пола попрятались в раздевалку. Господи, да там смотреть-то не на что было! А меня вытолкнули за ухо за дверь. Людмила Игоревна недовольно пробурчала: "Из таких потом Чикатило всякие вырастают, а мы удивляемся. Малолетний извращенец". И я как идиот в чешках и в облегающем трико стоял в коридоре. Через полчаса явилась мама, сначала не влилась в ситуацию, что за хамство такое со стороны учителя, почему я в коридоре, а не в зале. Потом пошла на разборки с тренером. Мама решила, что я плохо дефилировал (а на самом деле я делал это лучше всех в группе, прошу не забывать), затем выяснилось, что дефилировал я в идеале, мама просто перепутала залы. Вместо мужского запихнула меня в женский. Мы пошли в мужской зал. Стали в открытых дверях, и я чуть не упал в обморок. Парни в лосинах, в чешках и в узких майках делали стойки за алюминиевой трубой, тянувшейся по стене. Тренер хлопал в ладоши и командовал: "И раз, ноги под прямым углом, и два, пальчики ровней, у вас не артрит, и три, спину держим ровно, и четыре, соблюдайте грацию...". Здесь педагог заметил нас и закричал: "А-а-а-а, парни, тут женщина! Прячьтесь! Маньячка!". Пацаны разом повернули к нам с мамой головы, коротко вскрикнули, и, искусно матерясь, убежали в раздевалку. Я и мама обменялись взглядами. "Дурдом" - читалось в маминых глазах. "Я не желаю больше оставаться в этом заведении" - говорили мои зрительные аппараты. Мы с мамой друг друга поняли, сели в машину и поехали домой. В танцевальные кружки я больше не ходил, а вот навык дефилирования у меня остался и по сей день.

На улице, над парадным входом в школу красовалась огромная вывеска "Все вместе" (и одновременно это является девизом школы). Случайный человек может как-то не так понять название, но вам я поясню.

Школа у меня не совсем обычная. Наш директор - большой гуманист, он создал единственную в России школу подобного типа. В ней учатся дети разных вер, национальностей и рас. Все друг к другу хорошо и спокойно относятся. Например, нет такого, что идет по коридору негритянка, а толпа смотрит ей в след и скандирует: "Черная, черная! Шоколадка!" Нет, у нас никто не вызывает ни у кого удивления. Я, к примеру, поляк европеоидной расы (с великим множеством национальностей в крови), а друзья у меня афроамериканцы российского и не российского происхождения, китайцы, корейцы, индийцы и т.д. Меня просто выводят из себя расисты и националисты, которые считают, что их раса или национальность превосходит остальные. Но раса - это одно, а характер - другое. В моем классе учится одна суперстильная девчонка полька пани Кристина Броневич. Она такая вредная. Глупо подшучивает над всеми, шутки совершенно не смешные, а ее рыбы-прилипалы китаянка Мунисэ Ли и Марина Смолянская смеются как ненормальные. У Марины темная кожа, пухлые губы, почти черные глаза, пышные черные волосы. Наша классная руководительница Инна Степановна уже не знает, что делать с этой Кристиной. И одергивала ее сто раз, и замечания в дневник писала, а той хоть бы хны. Как смеялась над всеми, так и продолжает смеяться. Лишь одного человека Кристина не тревожит - девочку-индианку Сатай. Многие считают Сатай ненормальной. Она ходит в сари (хоть у нас ребята разных национальностей, одеты все обычно, никто не носит национальные одежды), иногда впадает в подобие транса, утверждает, что при желании её астральное тело может улететь в космос. По ее заверениям, когда на уроках скучно, она взмывает в космические просторы и гуляет там с инопланетянами, катается на метеоритах. В то время как физическое тело сидит за партой и преданно смотрит на доску. Лично я отношусь к Сатай нормально. Даже, несмотря на то, что никто не знает ее фамилии. Она дает мне списывать математику, в которой я ни бум-бум. Кстати, сидим мы с Сатай за одной партой.

Так уж получилось, что в классе у меня нет лучшего друга. Общаться общаюсь со всеми (даже с Броневич иногда), а совместных походов домой, прогулок после школы с кем-либо нет. Может, потом появится друг...

Вообще, класс у нас дружный. Друг друга в беде не оставляем, учителям никого не закладываем. Как-то раз Миша Бунин - признанный недоумок класса (бедный писатель Бунин, такой позор его фамилии!), разбил горшок с любимыми цветами исторички - злобной Татьяны Ивановны. Она рвала и метала, но никто Мишку не выдал. Даже Кристина. Только потом у нее появилась страсть поддевать Бунина. Если он к Броневич пристает, она ехидным голоском говорит, желательно при историчке: "Ой, как жаль... такой горшочек был... правда, Миша?". Бунину ничего не оставалось, как отпускать нахалку и идти восвояси. А то вдруг еще расскажет Татьяне Ивановне.

В обнимку с букетом я вошел в холл школы. На ремне у меня болтался CD-плеер, за спиной - стильный рюкзак (нам должны были выдать учебники на будущий учебный год). Отыскал глазами одноклассников и одноклассниц. Они о чем-то оживленно болтали. Сатай стояла в сторонке и с отрешенным видом смотрела куда-то вдаль сквозь прозрачное окно.

- О, привет, Тёмка - произнесла Кристина, окинув меня оценивающим взглядом. Придраться было не к чему и девушка продолжила разговор с подругами-прислугами Ли и Смолянской. Над каждой идиотской шуткой Броневич они буквально взрывались от хохота. Покачав головой, мол, дуры набитые, я подошел к пацанам. Поздоровавшись со всеми и с каждым по отдельности, я вслушался в разговор.

- Я вчера с братаном на мотике гонял - рассказывал афроамериканец российского розлива Ивуанианву Влад. Как я понял, "мотик" - это мотоцикл. Вот это круто было. Прикиньте, мы чуть на ёжика не наехали. Он бежал от нас с бешеными глазами, а Стефи, брат мой, за ежом ехал, хотел задницу ему отдавить. А ёж, гад, резко свернул. Эх... жалко как. Очень уж хотелось на внутренности ежика посмотреть...

"Придурок - подумал я, мысленно повертев пальцами у обоих висков. - И брат твой тоже. Разве можно на животных наезжать мотоциклом? Их любить надо..."

Послушав еще пару минут тупые речи Влада, я заскучал. Окинул взглядом помещение. Глаза уперлись в наших девчонок. Особенно в Броневич. Только сейчас я заметил, что на ней было надето та-а-акое платье! Не знаю точно, как оно называется, но описать смогу. Оно пышное, особенно нижняя часть, спускающаяся от бедер. Внутри, под тканью, обручи, создающие объем. Подобные платья носили в прошлых веках разные барышни. Я где-то читал, что чем пышнее было платье, тем барышня считалась круче. Я уверен, Броневич побила бы все рекорды, она была бы самой продвинутой среди барышень. Её голубое платье занимало чуть ли не весь холл. При желании под ним могло бы спрятаться человек пятнадцать. В придачу на плечах пани лежало суперогромное, суперпушистое боа из искусственного голубого пуха. А ноги Кристины украшали... вы не поверите - хрустальные туфельки!!! Думаю, они были не совсем хрустальные, а из прозрачной пластмассы, но смотрелось это восхитительно. Кристя специально изредка приподнимала подол платья, чтобы все видели ее туфли.

Другие девчонки были одеты более скромно. Сатай в своем неизменном сари, только сегодня оно было праздничное - из материала, по яркости и цвету напоминающего золото. На Ли красовался элегантный костюмчик синего цвета, который абсолютно ей не шел. И все в таком роде. На парнях стандартный набор: белая рубашка, черные брюки, туфли. Кто-то напялил на себя пиджак. Странно, жарко же. На дворе под тридцать градусов. И все пацаны явно чувствуют себя неуютно в таких нарядах. А вот девчонки наоборот, не вылезали бы из своих платьев.

- 10 "В" - закричала издалека Инна Степановна - подойдите ко мне. Только организованно и дисциплинированно!

- Да-да, Инночка Степановночка, мы уже здесь - лебезила Мунисе Ли.

- Отлично.

Я с пацанами тоже подошел к классной. Лицо ее просто горело от энтузиазма. Плохой признак. Значит, что-то придумала. Скорее всего, это мне не понравится.

- Теперь спокойно поднимитесь в класс, у меня появилась восхитительная идея. Нам нужно ее обсудить! Уверена, она всем понравится!

- Иначе и быть не может. У вас все идеи восхитительные - с излишней искренностью заверила Ли Инну Степановну, смотря ей в глаза.

Ну вот. Я оказался прав. Голову классухи посетила очередная идея. С тяжелым вздохом я всучил ей букет с дежурными словами "Поздравляю с окончанием года" и поплелся со всеми на второй этаж, в нашу классную комнату.

Когда мы расселись по местам, уже после восхищений классной по поводу красоты наших прекрасных дам, когда стихли шумы, Инна Степановна завела шарманку своим противным голоском:

- Во-первых, хочу поздравить вас с окончанием года. Для кого-то он закончился успешно - географичка и по совместительству наша классная кинула взгляд на единственную в классе отличницу Машу Баранову. - Для кого-то нет - Инна Степановна презренно сощурилась в сторону Бунина, который умудрился получить во всех четвертях двойки, а потом каким-то образом исправить годовые оценки на тройки. - Во-вторых, у меня возникла идея.

- Какая? - не терпелось Мунисэ.

- У вас есть планы на сегодняшний вечер? - спросила у всех географичка, проигнорировав вопрос Ли.

"Конечно есть, - подумал я. - Хочу дочитать книгу "Империя героев". Но не буду же я это при всем классе говорить. Не хочу повторения прошлого". Месяц назад школьный психолог устроила тест. Цель его - выяснить, чем заняты целый день дети. На вопрос "Что вы делаете в свободное время" почти весь класс выбрал вариант ответа "а" - гуляю без цели на улице. Некоторые ответили "б" - хожу на вечеринки и дискотеки. Другие - "в" - пью и курю. Единицы сказали "г" - учу уроки. И только я, единственный в классе ответил "д" - читаю. Причем надо было произносить ответ вслух, психолог их записывала. Когда я сказал "д", изумленные взоры всего класса устремились ко мне. Мишка Бунин удивленно и в то же время испуганно прошептал: "Книжный червь..." Броневич на весь класс заявила: "Миленький, давно хотела тебе сказать: ты выпал из моды. Слава Богу, еще не все потеряно. Я вечерком к тебе домой приду, вместе пойдем на дискотеку. Научу тебя правильно проводить свободное время. Я всерьез за тебя возьмусь. Ха! "Читаю". Позорище..." Ни на какую дискотеку я не пошел. По двум простым причинам. Первая: я не хотел идти на вечеринку. Вторая: Кристина не знает, где я живу. Соответственно, не зашла за мной. Потом весь класс смотрел на меня, как на невиданный доселе экспонат. Можно подумать, чтение книг стало чем-то позорным и неприличным...

- Не, нету никаких планов - заголосил класс.

Паразиты!

- Великолепно - прокомментировала классная руководительница. - У меня есть предложение. Так как завтра начинаются каникулы, то увидимся мы с вами только первого сентября. Сегодня хорошая погода, светит солнце, небо голубое, травка зеленая. Благодать. Жизнь так прекрасна! А скоро и кедр плоды даст. Помню, мы с подружками, когда были маленькими, собирали в лесу как минимум по корзинке кедровых орехов. Я ведь раньше в деревне жила. Она возле леса стояла. Помню, зима была, а я в окно смотрю, оно морозными картинками разукрашено. Вдруг по ту сторону окна появилась физиономия медведя. Я так завопила! До сих пор свой крик помню! Позже я дяде Ване пастуху, рассказала, что медведя увидела...

- Да-а - скептически протянула Кристина - хорошо, что вы не свинаркой были.

- При чем здесь свинарка? - удивилась Инна Степановна.

- При том самом. Одноименную сказку, что ли не читали? "Свинарка и пастух" называется.

Подхалимки Смолянская и Ли дуэтом засмеялись.

Дурочки! Змеюки!

Географичка смутилась:

- Что-то я от темы отошла. Предлагаю выехать в лес на пикник. Разведем костер, пожарим шашлычков, сосисок, подышим свежим воздухом. Тем более, школьный автобус свободен.

Еще одна причина, по которой я не хотел ехать: я вегетарианец. Не ем мясо и все, что содержит в себе мясо или сделано на нем. Считаю, что убивать животных жестоко. Как представлю, что моего кота кто-нибудь ест, так плохо становится. "А почему кота?" - спросите вы. Отвечаю: потому, что все животные одинаковые. Какая разница, кого есть: корову или кота? Оба живые существа, оба дышат, оба ласковые. Прикидываю, как Кристина будет надо мной подтрунивать, узнав, что я не ем мясо.

- Ой, какая хорошая идея - восхитилась Мунисэ.

Географичка улыбнулась:

- Кстати, с нами поедет еще несколько учителей.

- Только наш класс поедет или вся параллель? - задал кто-то вопрос.

- Только наш класс и учителя - сообщила Инна Степановна. - Кристина, ты тоже поедешь?

- А я что, самая лысая? - вопросом на вопрос ответила Кристина. - Куда ж вы без меня. Я вездесущая.

- Это точно - пробормотала классная, услышал её только я, так как довелось сесть на первую парту. - Да нет, я имела в виду, может, ты переоденешься, ведь в таком платье неудобно - уже громче сказала географичка.

- Не переживайте, я себя отлично в нем чувствую - заверила Кристина.

- Как хочешь, дело твоё. Короче, решили, едет весь класс, да?

Если бы вы знали, как я хотел отказаться, но в голове зудел настойчивый голос мамы: "Отрывается от коллектива... скоро его забудут...", и я произнес:

- Ага, все.

- Темочка тоже едет? - приторным голоском пропела Кристина.

- Едет - не менее язвительно ответил я.

Здесь Кристине вспомнилось:

- Интересное дело - я за каким-то чертом наряжалась, хотела позвездить, а тут выясняется, что вместо интимного школьного ужина мы едем в лес?!

- Ты же сама согласилась - напомнила классная.

- Ну и что с этого? Как согласилась, так и откажусь. Мое право.

- Вот и не езжай - раздраженно сказала Инна Степановна. Видно, Кристина уже порядком ей надоела.

- Вот и не поеду.

С задней парты крикнул Бунин:

- Кристинка, пока ты будешь дома прохлаждаться, Баранова у тебя Новака уведет! В свои сети затащит!

Кристина мгновенно вспыхнула:

- Что ты такое врешь? Нужен мне Новак сто лет. И уж тем более эта заучка Баранова.

- Знаю я, знаю. Видел у тебя дома его фотку на столе. И надпись "Тёмочка".

- Не может быть! Ты не был у меня дома!

- Был. Помнишь, когда ты зимой заболела гриппом, мы к тебе всем классом пришли. Я в твою комнату первым зашел. А ты как угорелая заныкала фотку: схватила ее со стола и спрятала под подушку.

- Неправда! - топнула ногой Кристина.

- Правда! Ты Новака любишь!

Ненавижу, когда склоняют мою фамилию. Она не склоняется. В любом случае будет "Новак". А не "Без Новака", "С Новаком".

"Ой, неужели Броневич меня любит? - поразился я. - Да быть такого не может. Она же цепляется ко мне вечно, дразнит, поддевает. О - я чуть не задохнулся. - Она, скорее всего, так обращает на себя внимание! Божечки, что ж делается? Никогда бы не подумал, что Броневич испытывает ко мне какие-либо чувства, кроме презрения. А с другой стороны - за что ей меня призирать? Мы всегда нормально ладили. Это она года три назад начала ко мне при каждом подвернувшемся случае приставать".

Тут я заметил, что весь класс с интересом смотрит то на меня, то на Кристину. Мол, парочка хорошая. Подходят друг другу.

- Бунин, ты - идиот! - заявила Кристина.

- Ага, идиот. Но только я догадался, что ты Артема любишь.

- Ты... ты... ты... Инна Степановна, это он горшок разбил в кабинете истории! - выдала-таки запоздало Броневич Бунина.

Мишка раскрыл от ярости рот. Закрывал-открывал его, как рыба, выброшенная на воздух. Может, я скажу не в тему, меня всегда волновал один момент: когда рыба живет в аквариуме, ей в воду кидают трубку от компрессора, через которую поступает воздух в жидкость. Рыба без воздуха не может жить. А когда рыбу вытаскивают на воздух - она задыхается от... воздуха. Странно, не правда ли?

- Подумаешь - пожала плечами Инна Степановна. - Я тоже много чего разбиваю.

Кристина изумилась:

- И вы его не накажите???

- Не-а - последовал ответ географички.

Бунин победоносно посмотрел на Броневич. Она возмущенно села на стул. Через секунду твердым голосом произнесла:

- Нет, все решено. Я поеду в лес вместе со всеми - она повернулась ко мне:

- Темочка, теперь нет смысла ото всех скрывать, что мы друг друга любим.

Я как вдохнул воздух, так и не выдохнул. Потом очнулся:

- Что ты городишь?

- Как же... Мы друг без друга жить не можем - Кристина энергично мне подмигивала. Мол, помоги мне, я тебе еще пригожусь.

- А, да... любим - неуверенно залепетал я, надо же было помочь дурёхе. - Не можем жить...

Женская половина класса томно ахнула. Они обожали смотреть мексико-португальские сериалы. И сейчас, наверное, вообразили меня Хуаном-Карлосом, а Броневич - Просто Марией.

- Вот видишь, Бунин, Тема меня любит, а ты не нужен ни одной девчонке. Потому что ты невоспитанный балбес, и высокие чувства тебе не знакомы.

Лицо Бунина побелело, глаза налились кровью. Кристина вжалась в парту. Будь её воля, она спряталась бы под свое платье. Инна Степановна почувствовала, что воздух наэлектризовывается, а это предвещало скандал, и сказала:

- Успокойтесь! Тему любви обсудите потом. А сейчас - взяли ноги в руки - и марш в столовую. Там кульки с продовольствием. Возьмите побольше, на свежем воздухе всегда есть хочется. Не забудьте спички и все остальные необходимые вещи! Физрук вам палатки выдаст!

Здрасьте пожалуйста. Мы там что, ночевать будем? Это обстоятельство в мои планы никак не входило.

Кристина первая соскочила со стула и ломанулась в столовую. И это Кристина, которая раньше при одном слове "столовая" морщила носик и гнусавила: "Фи, там тараканы живут!"

Пробежав мимо меня, Броневич с благодарностью посмотрела в мои красивые карие глаза и пробормотала: "Спасибо, что подыграл мне. Ты клёвый парень!". Я, помню, ответил что-то невразумительное.

Вот это поворотик! Не зря Наполеон говорил "От любви до ненависти один шаг". Вероятно, эта поговорка действует и наоборот, то есть "От ненависти до любви один шаг". А, может, никакой ненависти вовсе не было... может, за подколами и ехидными смешками Кристина прятала ранимую девичью натуру, способную любить и... быть любимой.

"Вот тебе и раз" - покачал я головой, шагая в столовую.

В пищеблоке Кристина вовсю орудовала руками, разбирая сумки. Естественно, себе она выбрала самые легкие. Точнее, самую легкую. Да и не легкую, а легкий. Трехсотграммовый пакет с сосисками.

"Убитые животные" - машинально подумал я, представляя, как по губам Кристины течет горячий сосисочный сок, она его облизывает с губ, меня передернуло, тут реальная Кристина подошла ко мне и прошептала:

- Может, ты будешь надо мной смеяться: я не ем мясо.

Я с пучком петрушки в руках застыл, как громом пораженный.

- Как это - не ешь? Его все едят, в смысле не все, но всё же...

- Блин, вот так и думала. Зря я это сказала. Дура.

Я первый раз в жизни видел живого сторонника моих взглядов:

- Кристина, ты не так меня поняла. Я тоже мясо не ем. Но никто из класса не знает.

- Ты? Да ты ешь его, по-моему.

- Нет. Уже три года, я в двенадцать лет перестал есть животных.

Глаза Кристины загорелись:

- Правда? Я тоже в двенадцать лет покончила с трупной жизнью.

- Вот это да... у нас тобой так много общего, а я раньше думал, что ты меня терпеть не можешь - ляпнул я по глупости.

- Глупый. Ты ошибаешься. Ты мне очень нравишься...

Нашу милую беседу прервало восклицание Бунина:

- Ой, смотрите все! Броневич уже Тему охмуряет. А ну-ка, Баранова, нокаутируй соперницу!

Глаза Кристины отыскали в толпе Машу. Она увлеченно складировала колбасу в пакеты. Броневич пальцем поманила к себе Мишку. Он покорно подошел с идиотской улыбочкой на лице.

- Михаил - официальным тоном обратилась суперстильная девчонка к нему что ты там говорил про Баранову?

- Типа, она твоя соперница.

- В каком смысле?

- Типа, в прямом. Типа, у нее в дневнике фотка Артема в красивом обрамлении.

- Откуда сведения? - деловито осведомилась Броневич.

- Типа, от меня самого. Я вчера видел, когда попросил у нее дневник, мне надо было, типа, переписать список учебников, а он у нее в дневнике написан.

- Ага, - протянула Кристина.

- Что "ага"? - заржал Миша. - Подойди к ней, вмажь. И все дела.

Видно, Мишка был любителем красивых зрелищ. Бунин, которого заклинило на "типа", удалился куда-то по своим важным делам.

- Стерва, - сказала мысли вслух Кристина. - Я с ней разберусь.

- Э, не вздумай драться! - остановил ее я. - Что такое происходит? Любовный синдром?

- Нет, Артемчик, это женская месть - грустно вздохнула Кристина с таким видом, как будто ей уже сорок пять лет а маячившее впереди женское счастье отбито другой дамой. Я не знал, что ответить. Внезапно в мою голову влез вопрос, который я не преминул озвучить:

- Где вы мои фотографии взяли?

- Надо знать места - загадочно ответила Кристина и устремилась в сторону Барановой.

Вы удивитесь, но скандала не было. Броневич и Баранова не подрались. Кристина просто подошла к Маше, что-то сказала ей и отошла от неё. Баранова посмотрела вслед сопернице, скривила лицо, сделала страшные глаза и прошептала что-то. Немного пофантазировав и сопоставив движения губ с буквами, я понял, что Маша сказала: "Моя месть страшна". Что ж, посмотрим, насколько страшной она будет. Только я собрался заняться погрузкой продуктов в пакеты, как зазвонил мой мобильник. Посмотрев на дисплей, я узрел надпись "мама".

- Да, ма - поприветствовал я родительницу.

- Ты классной цветы отдал? - с ходу спросила мама.

- Отдал.

- И что?

- В смысле?

- Не умничай. Как она отреагировала?

Я подавил вздох. Моя мама считает, что, когда вручаешь кому-то цветы, к примеру, классной руководительнице, она должна безостановочно благодарить, носить на руках и как минимум боготворить мою персону.

- Обычно отреагировала. Сказала "спасибо, Артём" и мило улыбнулась.

- Хм, странно.

- Чего странного?

- Да это я так, на автопилоте сказала. Ты же знаешь, что я всех во всем подозреваю.

- Ага - я это знал.

Как-то раз мы с мамой шли по рынку, неподалеку от нас мирно сидел в грязи мужик неопрятного вида. Ботинки в кусках глины, из черной болониевой видавшей виды куртки торчал клочками синтепон. В общем, мужчина был не первой свежести. И несло от него, как от винной бочки. "Видать, торчок или алканавт со стажем" - с презрением сощурилась мама. "Не знаю" - лаконично ответил я. "Да точно тебе говорю, сейчас, наверное, очнется и пойдет по улицам, будет с людей цепочки срывать и серьги из ушей выдирать. На водку" с бывалым видом произнесла мама. В этот момент мужик вытащил из кармана сотовый, с кем-то переговорил красивым интеллигентным тоном, встал, сел в машину с незамысловатой цифрой 600 на багажнике и укатил. Мама растерялась, затем хмыкнула и потащила меня дальше по просторам рынка. Все же удивительно: зачем он сидел в луже?

- Ма, мы в лес едем.

- Зачем?

- На пикник. Может, мне отказаться?

- Не смей, - отрезала мать. - Езжай со всеми, не отрывайся от коллектива. У тебя на телефоне еще время есть?

- Навалом. Вчера только зарядил.

- Отлично. А так, с собой, на расходы?

Я удивился:

- Ты ж мне сама сегодня перед школой давала.

- Я забыла, замоталась просто. Денег не жалей, ни в чем себе не отказывай, на книги не откладывай, покупай еду. На книги я тебе дам, ты сам знаешь, мы тебя не обделяем. Питайся хорошо. А то мясо ведь не ешь, гемоглобин пониженный... ох, горюшко ты моё луковое...

- Ма, по ходу дела, мы с ночевкой останемся в лесу - перевел я разговор на другую тему. В противном случае маму не остановишь. Сейчас начнет о лекарствах разных рассказывать.

- Чёй-то вдруг?

- Да вон, Морозко палатки готовит - усмотрел я вдалеке Инну Степановну.

- Не смей так называть взрослую женщину.

У Инны Степановны фамилия Морозова. В первом классе Броневич дала ей кличку Морозко и она прекрасно прижилась.

- При тебе не буду, постараюсь во всяком случае.

- А там одеяла есть?

- Есть. Неужели ты меня так легко отпустишь ночевать в лесу?

- Ночевка в лесу - не факт. Это ты его вообразил. Скорее всего, эти палатки для создания тени. Все же, если вы будите ночевать, сядь на такси и езжай домой.

- Ты когда-нибудь в лесу такси видела?

- Нет. Пусть школьный водитель подвезет тебя до первой остановки. Лучше всего езжай в компании с Броневич. Она девочка крепкая, сможет постоять и за тебя и за себя. К тому же у тебя газовый баллончик есть и телефон.

У меня такое впечатление, что в последнее время на Кристине свет сошелся клином. Даже мама ее вспомнила. Одна радость - мама против ночевки в лесу.

- Ладно, ма, пока. Пора в автобус садиться.

- Хорошо. Держи меня в курсе событий, звони - родительница отсоединилась.

В автобусе было душно, жутко несло бензином, кондиционер не работал. Трясясь по ухабам и кочкам, мы ехали в лес. Там и леса-то особенного нет. Жиденькая роща, вся в мусоре. Вообще, у нас все не организованно, с налету. Кто так делает? Думали, будет традиционный школьный ужин перед каникулами, а получился лесной пикник. Все в белых рубашках, чистых брюках, девчонки в новых платьях, испортим одежду. Эх... Надо было всё заранее решить. Платье Кристины заняло полсалона. Все возмущенно вздыхали и метали глазами молнии. Броневич пристроилась рядом со мной. Не знаю, почему, я всегда в её обществе чувствую себя неловко, смущаюсь. Сейчас начнет меня подкалывать. Ой, я ведь забыл, она меня любит, значит, подколов не будет... хотя, кто её знает.

- Как дела? - задала она вопрос, ковыряя обивку сидения.

- Нормально - сказал я. - А у тебя?

- Спасибо, все премерзко.

- Что случилось?

- В общем, совершенно ничего, если не считать того, что теперь ВЕСЬ КЛАСС знает о моей любви к тебе - заорала Кристина.

Мунисэ с интересом на нас поглядывала.

- Сгинь, - приказала ей пани Броневич.

Та послушно отвернулась, уставившись в засиженное мухами окно.

Я молчал. А что было говорить?

- Скоро роща? - поинтересовался я.

Кристина посмотрела на меня теплым взглядом.

- Я, думаешь, знаю?

Я пожал плечами.

- Кристина, твоя любовь - очередной прикол или правда? - все еще не верилось мне.

- Правда... Внезапно все заорали как ненормальные, смотря в сторону лобового стекла на дорогу. Мы с Кристиной тоже туда взглянули.

-... - смачно выругалась Броневич.

-......... - добавил я.

На автобус надвигалась воронка. Она была похожа на ту воронку, которая образовывается при спускании воды в ванную. Только огромная, метров 10 в диаметре. И синяя, с красивыми белыми разводами. Девчонки кричали, глаза у всех были выпучены от страха, парни застыли от шока. Синяя субстанция проглотила наш несчастный автобус, воронка невероятно шумела, от противного звука заложило уши. Кристина вцепилась в мое плечо, я - в ее боа. Автобус затрясло, мы погрузились во тьму, меня покинуло сознание...

Глава 2

МИМО РОЩИ

Через минуту послышался ужасный скрип металла. Автобус сильно трухнуло, потом он с грохотом опустился на что-то твердое. Тьма рассосалась. Мы огляделись. Вроде бы все живы. Охают, ахают, держатся за головы.

- Что это было? - истеричным голоском заверещала англичанка Виктория Стакановна. Не смейтесь, у нее правда отчество Стакановна. Её дедушка был большим оригиналом и дал своему сыну, то есть отцу Виктории имя Стакан.

- Хто его знаить - ответил водитель.

Слева от меня Кристина икнула, затем севшим голосом пролепетала:

- Ну, ребята, мы попали! Я повернулся к ней. Она пялилась в окно. Фон был живописный и впечатляющий. Густо росшие пальмы, сочные зеленые невиданные растения, вдалеке голубые горы, толстые лианы оплели деревья. Невероятная жара закралась в автобус.

- Мы уже в лесу? - поинтересовалась Сатай.

- По-моему - ответил Миша.

- Что это такое было? На нас смерч налетел? - слышалось со всех сторон.

- Вроде бы - неуверенно отвечали все.

Вдруг откуда-то с улицы раздался голос биологички:

- А-а-а, спасите! Быстрее! Ну же, ну же!

Поток людей высыпал с автобуса. Никого мы там не заметили, кроме деревьев.

- Спасите же меня - возмутилась невидимая биологичка - Наталья Николаевна Уткина по прозвищу Утка.

- Потрясающе - изумилась Кристина. - Вроде бы слышу Утку, но не вижу ее...

- Броневич, ты что, слепая? Подними голову вверх! - подсказала знаток биологии. Все разом задрали головы в небо. На самой макушке высокой пальмы восседала Утка с глазами, полными паники.

- Какого хрена вы там забыли? - спросил водитель дядя Толя.

- Ничего я здесь не забыла, у меня тут... возникло. Точно. Именно возникло.

- Видите ли, у нее там возникло - хмыкнула Кристя. - Вы уже вроде не маленькая, чтоб по деревьям лазить!

Биологичка обиженно заявила:

- Я еще полна сил и энергии. Вы меня спасать собираетесь?

- Только после того как вы скажете, зачем залезли на дерево? - крикнула вверх Морозко.

- Никуда я не залезала, меня сюда, так сказать, залезли. Повторяю, у меня тут, на дереве, возникло.

- Да что у вас там возникло? - раздраженно спросил Бунин.

- Подозрение!

- Какое?!

- Что мой час настал!

- Не понял.

- Вот сижу я на верхушке дерева и думаю: жила себе спокойно, ничего плохого не делала, и тут на тебе - я на дереве на головокружительной высоте. А если я упаду? То я умру... а у меня еще незаконченные дела есть. Видно, настал мой час отойти туда, где небо.

- Не смешите меня. Какие такие у вас дела? - поинтересовалась Броневич.

- Важные. Я еще годовые оценки не выставила. И черепаха дома не кормленная... ах, моя Грунечка. Она, наверное, есть хочет. Короче, живее спасайте, и я пойду кормить черепаху. Толя, ты меня до остановки довезешь?

- Не проблема, Николаевна.

Я подумал: может, мне вместе с биологичкой до остановки добраться? А вообще, нет, с одноклассниками побуду. Успею еще домой приехать.

- Я не пойму, в чем проблема? О каком спасении идет речь? - пришла мысль в голову физрука Геннадия Адольфовича.

- Генка, ну ты кадр - изумилась Утка. - Спустите меня с дерева.

- На фига вы туда залезли? - простодушно вопросил Бунин.

- Что за тон? Приказываю за лето исправиться. Или будешь весь год гербарии собирать - пригрозила Наталья Николаевна, потом пояснила. - Когда автобус тряхнуло, я каким-то образом оказалась на дереве. И на дереве же у меня стало возникать.

- А сами, что, слезть не можете?

- Не могу. Пальма скользкая, на ней эти, волосы.

Вдруг меня осенило: с каких пор в нашей роще растут пальмы? Впрочем, наверное, их кто-то додумался тут посадить...

- Ой, прыгните, и все дела, мы вас поймаем - посоветовала Кристина.

- Ты в своем уме? Здесь метров десять лететь, не меньше.

- Ха, потерпите! Тоже мне барышня кисейная выискалась.

- Броневич - испуганно прошептала биологичка. - Срочно исправляйся, как ты с взрослыми разговариваешь?

- Так же, как и с ровесниками.

Уткина покачала головой, мол, какие времена, какие нравы.

- Не хотите - дело ваше. Но поймите, от вас зависит жизнь Груни. Прыгните - успеете ее покормить, нет - она умрет от голода - начала давить на живое Кристина.

Только сейчас я понял, что Броневич поступила умно. Если бы Кристина не стала запугивать биологичку, она б еще законный час сидела на дереве. Утка покусала губы в усиленных размышлениях. Наконец, решилась:

- Ловите меня.

- Э-э, подождите, надо хоть мягонького подстелить - остановил биологичку физрук.

- Точно - кивнула Утка. Оглядевшись по сторонам, мягкого мы не нашли. И вот тут Баранова (рядовая ехидна) своеобразно отомстила Кристине:

- Смотрите-ка, какое платье у Кристины - ехидно протянула она.

- Хорошее платье, в "Доме Версаче" купила - не дошло до Броневич.

Маша задумчиво бормотала:

- Если его разорвать и извлечь из него нижний, самый широкий обруч, то можно будет на него натянуть брезент или что-то в этом роде и использовать такой своеобразный батут в спасательных целях, как у пожарных: Наталья Николаевна на него прыгнет, - великая проектировщица Баранова почему-то не приняла во внимание шикарное боа. - Нам очень повезло, что у Броневич платье с кринолином.

- Я быстрее тебе косы оторву, чем позволю испортить свое платье твердо сказала Кристина. Но все уже начали с интересом смотреть на платье, к тому же идея Барановой вроде бы понравилась Утке.

- Неужели ты не хочешь меня спасти? - дрожащим голосом поинтересовалась она.

- Хочу, только не путем уничтожения платья - искренне ответила Броневич.

Инна Степановна поцокала языком:

- Эгоистка ты, Кристина. Тебе платье дороже, чем жизнь человека, учительницы.

- Ага-ага - поддакнула сверху Уткина.

- Вы знаете, сколько оно стоит?

- Нет.

Пани назвала сумму. Я едва не поперхнулся.

- Ну ладно - согласилась Кристина после раздумий и напоров со стороны учеников и учителей. - Рвите. В мгновение ока был разорван шикарный синий материал, обруч извлекли.

- Так он пластмассовый, и тонкий какой-то, - протянул жутко разочарованный физрук. - Не подходит.

- Что??? Не подходит??? - рассвирепела Кристина, потом самолично полезла в багажное отделение, отыскала там пропитанный бензиновым духом брезент, кое-как натянула его на пластмассовый обруч, и приказала вверх:

- Живо прыгайте!

- Ага, щас! Он подо мной прорвется! Вот если бы он был алюминиевый, тогда другое дело.

Броневич застыла с раскрытым ртом.

- Кому сказала - прыгайте! Так, держите все обруч покрепче, а я потрушу пальму, - раскидывалась приказами Кристя.

- Нет, не надо, я сама, - пропищала биологичка, вдохнула в себя воздух, как перед нырянием и прыгнула, целясь в обруч.

Неожиданно произошло невероятное. В середине полета, откуда ни возьмись, с неба спикировала огромная птица, ухватила Наталью Николаевну когтями за плечи и улетела направо, в сторону скалы. Настала гробовая тишина. Все замерли как восковые фигуры. Кое-кто окаменел с "батутом" в руках, кто-то просто так, без батута.

- Где Утка? - раздался в тишине изумленный голос темнокожего Влада.

- Там - многозначно махнул рукой дядя Толя.

- В скалах - добавила Стакановна.

- Постойте, я чего-то не поняла, что это за уродство такое спустилось с неба?

- Птица...

- Сами вы птицы - воскликнула эта невозможная заучка Баранова. - Это птеродактиль.

Кристина многозначно покрутила пальчиком с безукоризненным маникюром (видно, вчера в кабинете маникюрши была) у виска:

- У тебя на почве учения мозги заклинило. Птеродактили жили миллионы лет назад.

- Тогда птица Рух - не сдавалась Маша.

- Это ты рухнула с дуба. В детстве. И ударилась головой. Тоже мне, фанатка Синдбада.

- Прекратите вы ссориться! - прикрикнул я. - Неужели не понимаете, Утку какое-то существо украло, а вы ругаетесь!

- Артем! - произнесла Инна Николаевна. - Уж от кого-кого, а от тебя я не ожидала такого неуважения к старшим!

- Ой, ха! Я, по крайней мере, клички напрямую говорю, а не исподтишка. Как некоторые - я имел в виду одноклассника, у которого была кличка Подтишок. Всякие пакости, смешки над учителями он производил втихую. Весь остальной класс делал приколы в открытую, ни от кого не скрываясь. Наша учительница физики Надежда Романовна один раз не вытерпела и сказала: "Юра, (Подтишка на самом деле зовут Юра), хватит уже исподтишка все делать! Положил жвачку мне на стул - все посмеялись, узнали автора и забыли. Вон, Артём на прошлом уроке написал на доске "Надька - очкастая", то же самое посмеялись, похвалили деятеля и забыли. А ты все скрываешь, мне прямо противно. Подтишок". С тех пор к Юре прилипло прозвище Подтишок. Конечно, неприятно, зато заслуженно.

- Все равно настоятельно тебе советую пересмотреть тактику разговора, назидала Морозко.

Я ничего не ответил.

- Очнитесь! - крикнул Влад. - Оглянитесь по сторонам!

- Лично я еще в автобусе огляделась - сказала Кристина. - Потом Утка заголосила, и все из него выскочили. Учителя уже решили не обращать внимания на клички. Смирились. По совету Влада мы осмотрели местность. Она впечатляла. Горы, пальмы, другие деревья, названия которых я не знаю, огромные папоротники. Лианы, оплетающие растения, туканы, летающие и свистящие у нас над головами, попугаи. Неподалеку протекала красивая речушка, поражающая своей чистотой. Очень живописно, не считая одного "но" это была не наша роща.

- Мамынькиии - ужаснулась украинка Вера Колодюк. - Это ж не наша Часовая.

Часовая - название рощи, в которую мы первоначально ехали. Возле нее расположился завод по производству чего-то секретного. Никто не знает, что там делают. Бабки, сидящие на лавочках говорят, завод принадлежит правительству, в нем сооружают танки, самолеты и боеголовки. Но верить бабкам... Директор сказал жителям, что завод мастерит часы. Скорее всего, он это придумал, для того чтобы люди не ломали головы. От этого тайна стала еще интересней, ведь все поняли, что на заводе не часы делают, а что-то посерьезней. Мануфактура стоит уже лет пятьдесят, за это время людям тайна надоела. "Часы - так часы. Оно нам надо?" - подумали жители.

- Это даже, наверное, Бунину ясно, - протянула Кристина.

- Броневич, я тебе сейчас вмажу, - вспыхнул Мишка.

- Потом вмажешь. Давайте обобщим, - пани приковала к себе публику, взяв бразды правления в свои руки. - Воронка затянула нас сюда. Как я поняла, это джунгли, так как в рощах пальмы не растут, туканы не летают, биологичек птицы не воруют. Вопрос: где именно мы? Как далеко забросил нас этот... смерч? И что это была за птица?

- Сказала же: птеродактиль или Рух - напомнила Баранова.

Кристина махнула рукой:

- Ты можешь не отвечать. Одно на уме: Рух, Рух, Рух...

Баранова закатила глаза, мол, после будете меня вспоминать.

- Джунгли растут на Амазонке, в Африке, в Австралии - сказал доселе молчавший учитель алгебры - молодой и несколько глуповатый Климентий Иванович.

- Клим, ты в своем уме? Не мог нас смерч в Африку перенести за несколько секунд - отверг Геннадий Адольфович.

- А ты время засекал?

- Нет...

Минуту спустя выяснилось, что время никто не засекал, когда нас поглотила воронка, все потеряли сознание, потом, когда автобус бухнулся на землю, мы пришли в себя. Точного времени пребывания без сознания никто не знает.

- Надо смириться с фактом: мы в неизвестных джунглях, Наталью Николаевну похитили. Нужно её спасти - бодреньким голосом сказала Стакановна, откинув назад свои пышные русые волосы.

- Быстрее идем спасать! - ринулся в бой неутомимый Мишка.

- Стой, идиот - гаркнула Кристина. - Нужно держаться всем вместе, а то птица еще кого-нибудь утащит.

- Кто видел, куда она полетела? - поинтересовался Климентий Иванович, нервно покусывая ноготь.

- Она полетела направо, там скала. Наверное, у птицы где-то на скале гнездо - предположил я.

- Наверное. Половина людей пусть остается здесь. Другая идет искать Наталью Николаевну - распоряжался Геннадий Адольфович.

- Нет, лучше пусть пойдут все учителя, а ученики останутся в автобусе и никуда не высовываются.

- Ага, - кивнула Кристина. - Останусь, только шнурки поглажу.

- Не дерзи! Ты - ученица, я - учитель. Мое слово - закон.

- Бросьте вы. Сейчас мы все в равном положении. Что ученики, что учителя. И я уверена, что мои одноклассники тоже не захотят сидеть на месте, - хитро сощурилась Броневич.

Она права. Ведь это так здорово - искать учительницу в непроходимых джунглях! Ух, ты! Это еще лучше, чем в моих любимых книжкам! Там ведь все придумано, а здесь - реально!

- Никуда я не пойду. Ты меня со скалы скинешь, - испугалась Маша.

- Нужна ты мне сто лет. Сама решай. Представь: останешься тут одна в автобусе, в джунглях.

- Нетушки, я с вами, - мысль об одиночестве оказалась для Маши страшнее мысли полета со скалы.

- Значит, так. Берем с собой кто сколько может еды, воды, спичек и идем в сторону скалы, - организовывал операцию "Спасение" Климентий Иванович.

Мы разобрали сумки, неизвестно от кого заперли автобус, и двинулись в путь.

- И где нам ее искать? - спросила Ира Собченко.

Кристина изумилась:

- На скалах, двести раз сказано было.

- На ска-алах, - протянула Ирина, всмотревшись в даль, - до них километров десять идти надо.

- Ничего, дойдем. Зато спасем жизнь учительницы.

- Вы уверены, что она еще жива? Вдруг птица ее склевала? - неожиданно возник вопрос у Влада.

Все остановились.

- Действительно... - пролепетала пани Броневич.

- Будем надеяться на лучшее. Предположим, у птицы есть птенцы, а Наталья Николаевна будет служить им игрушкой, - оптимистично промолвил учитель ОБЖ Зенон Олегович.

- Да, это прекрасней, чем быть съеденной, - согласилась Маша.

- Вот меня один момент тревожит: где мы будем ночевать и как залезем на скалу? - волновалась Вера.

- Да, проблемка. Уже, кстати, темнеет потихоньку, - оповестил Зенон Олегович.

Он был прав. На горизонте образовывалось изумительное бархатно-красное свечение. Такого красивого заката я еще нигде не видел. Я еле отвел от него взгляд своих карих глаз.

- Ляжем в кучу, накроемся пледами и так заночуем. Встанем на рассвете. Поймите, бросать в беде человека, учительницу, нельзя, - втолковывал нам Климентий Иванович.

- Мы понимаем, - за всех ответила Кристина. - Мы тоже люди, и может представить себе, как сейчас трудно Ут... Наталье Николаевне.

Инна Степановна умилилась:

- Какие вы у меня хорошие.

Мы зарделись. Кристина высказала наши общие мысли. Нам было жалко Наталью Николаевну, мы поможем ей вырваться из когтей этой жар-птицы.

Вдруг посреди ясного неба грянул гром, невидимый женский голос прошелестел:

- Стойте, путники, и слушайте меня!

Естественно, мы остановились, замерли как вкопанные. Только слабоумный не остановился бы.

- Куда идете?

- С кем мы разговариваем? - вступила в деловые переговоры Кристина.

- С Маниту.

- Это мне ни о чем не говорит - как ни в чем не бывало, продолжала Броневич. - Попрошу имя, фамилию. Короче, паспортные данные.

Возникла неловкая пауза. Я понял, что голос был в шоке.

- Кристина, замолчи, это же МАНИТУ, она сейчас тебя на небо забросит как Ориона, - усиленно подмигивала глазами Сатай Броневич.

- И что теперь?

- Главное - молчи, это серьезно, - Сатай упала на колени и со слезами в голосе молила. - Великая Маниту, не гневайся, прости нас!

Этот жест подействовал на Кристину. Она замолчала.

- Встань, Сатай, я зла на вас не держу. Наоборот, хочу помочь!

Сатай встала, но голова у нее была преклонена.

- Откуда она знает твое имя? - удивилась пани.

- Она все знает. Неужели ты не читала миф об Орионе и Маниту?

- Нет...

- Потом я тебе расскажу.

- Ладно.

- Видится мне, идете вы на дело доброе, в конце вижу ангела. Предупреждаю: не рвите траву, не рубите деревья, а то сделаю с вами то же самое, что с Орионом. Любите живое, и оно ответит вам тем же. Помните: со всем, даже с самым плохим и ужасным можно договориться. В сердцах ваших бурлит храбрость. Воспользуйтесь сердцем в нужный момент, - голос исчез, грома больше не было.

Все помолчали несколько минут. Тишину нарушила Кристина:

- Что это было? Кто такой Орион?

Сатай пояснила:

- Это была Маниту.

- Это мне ни о чем не говорит.

- Нам тоже - вставили остальные.

- Маниту - богиня. Орион - ее знакомый. Они жили много миллионов лет назад. Маниту была добрая, красивая, любила животных и растения. Орион злой, красивый, не любил животных и растения. При каждом подвернувшемся случае ломал ветки, бил животных, в общем, сеял зло. Удивительно, что два столь разных человека полюбили друг друга. Любовь - штука странная, с этим ничего нельзя поделать. Дело близилось к священной свадьбе. Однажды поздно вечером, перед свадьбой, Маниту пошла в лес побродить по просторам, прикоснуться к живому. Вдруг она услышала жалкий плач. Побежала в сторону звука, и увидела Ориона, который рубил дерево. Дерево плакало, просило, чтобы Орион его не рубил. Парень был непреклонен, неумолим, взмахи топора следовали один за другим. Теперь уже Маниту умоляла не трогать деревце. Орион зло посмотрел на Маниту и сказал: "Нет. Я должен его срубить". Маниту разозлилась и забросила Ориона на небо. Дерево было спасено, Орион был уничтожен. Конечно, Маниту страдала, но благополучие природы было для нее важнее возлюбленного. С той ночи на небе появилось созвездие Ориона. Он превратился в скопление звезд. Вон оно, видите? - Сатай указала в обложенное ночью небо. - На небе Орион пересмотрел свое поведение, вот только вернуться на землю уже нельзя. Это созвездие помогает заблудшим путникам отыскать верную тропу. Ориону понадобилось умереть, чтобы понять смысл жизни, понять, что она бесценна. А он лишал живое её. Маниту стала бессмертной. Она защищает растения и животных от злодеев. Выручает из беды людей, в чьих сердцах греется благородная храбрость и желание помочь ближнему. Как у нас. Такой вот миф.

- Да уж, впечатляет, - проговорила Броневич.

Я был такого же мнения.

- Сатай, с чего ты взяла, что это была настоящая Маниту? - недоверчиво спросил Влад.

- Например, гром среди ясного неба говорит о многом, - ответила Сатай. - И голос с неба тоже.

- Я не уверен, что это была Маниту. Может, это какой-то идиот подшутил над нами? Да и вообще, кто сказал, что Маниту на самом деле существовала? Может, это всего лишь миф! Может, это вообще все иллюзия и мы не в джунглях!

Меня от бесконечных "может" Влада чуть не перекосило.

- Может, Ориона тоже не было - продолжал он.

Едва Влад закончил предложение, как с неба упала малехонькая молния и ударила его в лоб. Мальчик схватился за голову, Сатай с довольным видом сказала:

- Это Маниту доказывает, что существует.

Влад простонал:

- Хоть это больно, но теперь я верю в нее.

Климентий Иванович огляделся вокруг:

- Уже стемнело. Надо ложиться спать. Завтра рано встанем и двинемся в путь. Эх, жаль, у нас нет рации. Подали бы сигнал "SOS". "У меня же сотовый с роумингом! - возликовал я. - Вероятно, смогу дозвониться домой!"

Я высказал свою идею. Кристина безжалостно охладила мой пыл:

- Даже и не старайся. Я уже звонила со своего телефона. Ничего не ловит, и гудка нет.

- Наверное, у тебя села батарейка - я не хотел так просто расставаться с надеждой. Потыкал пальцами в кнопки, приложил трубку к уху. Ничего. Ни гудка, ни каких-либо посторонних шумов.

- Тоже не берет? - осведомилась Броневич.

- Тоже...

Отыскав приемлемое для ночевки место, мы поставили палатки, расстелили пледы и разлеглись. Все-таки хорошо, что хотели в роще ночевать и взяли палатки. А то лежали бы сейчас под открытым небом. Здесь, в джунглях, тепло. И комаров нет. Значит, мы где-то в тропиках. Неожиданно мне стало страшно. Что, если меня сейчас эта птица утащит? Вот так, резко: гаркнет, упадет с неба, за шкирку схватит и в небо улетит. У нее, наверное, там, в скалах, есть гнездо. Это естественно. У всех птиц есть гнезда. Интересно, она человечину ест? Похоже на то. Иначе, зачем бы она Наталью Николаевну утащила? Не думаю, что она хотела просто с биологичкой развлечься: поговорить, женскими секретами поделиться. Необыкновенная птица какая-то. Я таких еще не видел. Когда она на Утку напала, я успел её рассмотреть. Она огромная, размах крыльев метров двадцать, шея длинная, как у лебедя. У нее не было перьев, это меня особенно удивило. Разве бывает птица без перьев? Нет, конечно. Ой, а если Машка была права и это существо - птеродактиль? Да не, нет... Боже... а если эта воронка засосала нас в прошлое? Я подобную книжку читал и фильм смотрел. "Затерянный мир" называется. В ней люди нашли одно место, куда не ступала нога цивилизации. Это были джунгли. Несколько ученых отправились туда. Они видели своими глазами динозавров, которые вымерли миллионы лет назад и других доисторических животных. В конце они привезли в Лондонский зоопарк динозаврика. Подождите, что-то я путаю... Затерянный мир был же не в прошлом, а в настоящем. Просто уголок такой в современном мире. Ладно, потом подумаю насчет этого. Представляю, как мама и папа беспокоятся. Сестры дома нет, она в лагере. Наверное, мама без конца звонит мне на сотовый, а он, то есть я, не отвечаю. Очевидно, родители меня в федеральный розыск успели объявить. Все-таки хорошо, когда о тебе так беспокоятся. Я благодарен судьбе, что у меня есть все. Когда я хожу по переходам и метро, там сидит много обездоленных детей. Рваная одежда, грязное лицо и руки, неприятный запах. Спрашивается - за что им это? Почему у одних есть все, а у других - ничего? Разве они заслужили сидеть сиднем весь день на замусоленных картонках с протянутой рукой? Еще хорошо, если найдутся добрые люди и кинут копейку. Есть же и уроды моральные. Помню, жду как-то метро, а неподалеку возле стенки сидит девочка-чеченка с протянутой рукой. Сердце кровью и жалостью обливалось, я подошел к ней и насыпал мелочи в ладошку, не знавшую мыла. Услышав робкое "спасибо", я грустно улыбнулся и пошел на свое место - ждать вагон. Малютка поспешно спрятала деньги в карман и вновь вытянула руку. Мимо прошла женщина, положила в пятерню гость мелочи и ушла по своим делам. Не успела девчушка сунуть руку в карман, чтобы спрятать добычу, как неизвестно откуда взявшаяся стайка парней подбежала к малышке, и они стали с наслаждением ее избивать.

- На тебе, чурка проклятая! Будешь знать, как в нашем городе ошиваться! - один пацан, ему лет двенадцать было, ударил девочку в глаз. Другой беспощадно пинал ее по бокам.

Люди, вместе со мной ждавшие поезда, начали возмущенно вздыхать, ахать, охать. Но никто не подошел и не разогнал хулиганов. Внутри у меня все закипело, какое имеют право эти хамы бить девочку? Она разве виновата, что чеченкой родилась? И вообще, что плохого в том, что ты чеченец? Разве ты эту кровавую войну затеял? В этом случае войну затеяла не девочка, а разные политические структуры. Я не вытерпел и ринулся в бой. Когда я получил пару раз в глаз, толпа осмелела, стала меня и малышку защищать (умники, ложка дорога к обеду - глаз же у меня уже подбит). Наконец хулиганы были разогнаны, а я и девочка истекали кровью. Пришел вагон, люди в него сели и укатили. Я же был не в состоянии даже встать. Тут к нам подошла дородная чеченка, подняла нас за воротники и запихнула в какую-то комнату, находящуюся в каком-то уголке подземки.

"Ну - думал я - сейчас меня совсем убьют". Вместо этого женщина достала из холодильника перекись водорода, намочила ватки и продезинфицировала наши раны. Когда мы пришли в себя, добрая самаритянка вскипятила чайник, сделала невероятно вкусный цейлонский чай, отпоила им нас. Потом спасительница сказала:

- Не лезь больше в драки, здесь это в порядке вещей. Зинка уже привыкла к побоям. Таковы издержки нашего бизнеса.

Зинка (малышка), кивнула побитой головой. Вскоре меня выпроводили из теплой комнатки.

После этого случая я стараюсь становиться подальше от людей, тянущих руки. Что ж, каждый зарабатывает деньги, как может. Вот только способы бывают разные: жестокие и легкие. И жизнь такая же... Как все-таки непривычно лежать в палатке, слышать сопение одноклассников под боками. Мои размышления прервала резкая вспышка света в дальнем углу палатки. Присмотревшись, я увидел Кристину, копавшуюся в сумочке. Перерыв все вверх дном, она извлекла из своей элегантной сумки... книгу. Вглядевшись еще лучше, я прочитал название "Империя героев". Это ведь та самая книга, которую я хотел дочитать сегодня дома! Вернее, не именно тот экземпляр, а другой, содержание одно. Я незаметно подполз к Броневич.

- Что читаем? - прошептал я. От неожиданности девочка выронила книгу и чуть не вскрикнула, узрев мою красивую физиономию.

- Ничего не читаем, я... ха-ха-ха, просто так ее в руки взяла - глаза Броневич бегали из стороны в сторону, она покраснела как рак.

- Да ладно, не обманывай. Я видел, как ты читала. В твоих глазах был интерес.

Кристина взяла меня за грудки и жарко зашептала:

- Да, читала! Я люблю читать, особенно фантастику и приключения! Только никому не говори, а то меня засмеют!

- Не скажу. Зачем тогда ты меня при всем классе позорила, если сама поклонница чтения?

- Ты не понимаешь. Я держала и держу марку, имидж, я знаю себе цену.

Не к месту вспомнив отрывок из какой-то книги "Если девушка знает себе цену, значит, она ее не раз называла", я поинтересовался:

- Кристин, ты скоро ее дочитаешь? А то у меня дома такая же книга лежит, я не успел дочитать из-за этой поездки.

- Да, вот последняя страница осталась. Броневич быстренько побежала глазами по тексту, протянула мне фолиант.

- На, читай. Прикольная книженция. Надо будет новую купить, я все книги из этой серии уже перечитала.

- Я тоже. Только эту не дочитал. Давай, когда выберемся из этих джунглей, вместе на "Динамо" съездим? Это такой прикольный книжный рынок. Он работает по пятницам.

- Можно подумать, я не знаю. Я сама туда каждую неделю езжу. В тайне от... подруг.

- От Ли и Смолянской? Слушай, давай выйдем из палатки, а то вдруг нас услышат... ты потом позора не оберешься.

- Давай. Они мне не подруги. Так, подлизы.

Мы вышли из брезентового помещения. Вдохнули воздух. Какой он чистый! Не то, что в нашем загазованном мегаполисе.

- Зачем ты с ними дружишь, если они тебе не подруги?

- Я не дружу... ты не понимаешь. У каждого лидера должны быть рыбы-прилипалы. В моем случае это Ли и Смолянская.

- А-а, ясно - протянул я.

Кристина разоткровенничалась:

- Я завтра же скажу всем, что читаю. Надоело прикидываться дурой. Интересно, как класс отреагирует?

- Не знаю - честно ответил я. - Наверное, сначала удивятся, потом сами начнут читать. А может быть, они и читают. Просто тоже скрывают, как ты.

Но Кристина меня почти не слушала. Она смотрела в небо:

- Да, такого вида в нашем городе нет. Звезд почти не видно. Очень светло. Отблески транспарантов, фонарей, неоновых вывесок затмевают всё. А тут... видно созвездия. Смотри, созвездие Ориона, которое нам Сатай показывала.

Я проследил за пальцем Броневич. Действительно, впечатляет.

- Вон слева Млечный путь - махнула Кристина рукой.

- Очень красиво. Представь, что те звездочки - планеты. Какая-то из них близнец нашей Земли. Там происходит все то же самое. Стоят сейчас в джунглях Артём и Кристина и в небо смотрят. Видят Млечный путь. Думают, что одна из звезд - планета-близнец их планеты. И делают все то же самое, что и мы.

Пани продолжила:

- И не знают, найдут Наталью Николаевну или нет. Им завтра тоже предстоит продираться сквозь джунгли...

- Прикинь, там такой же Бунин.

Кристина скривилась:

- Не будем о плохом. Вот Бунина на той планете точно нет. Там есть девочка Кристина, которая стоит в этот момент и думает: целовать ли Артема или нет? Решила, что да.

Кристина резко прильнула к моим губам, неуверенно поцеловала меня и убежала в палатку, шурша пышным разорванным платьем. Со мной это было впервые. Странное ощущение...

Немного изумленный, я вошел в палатку, Кристинин фонарик был выключен. Удивительно, почему все истины открываются тогда, когда совершенно этого не ждешь? Разве Кристина не могла сказать мне обо всем раньше, не в джунглях? Хотя, какая разница. Все так романтично. В зарослях, под звездами пани меня поцеловала... Я улегся на неудобном ложе и, какой-то вдохновленный, заснул.

- Подъем! - раздалось над ухом.

Еле подняв голову, я осмотрелся. Ой, где это я? Низкая брезентовая крыша, палатка, сонный Бунин.

- Вставайте же! - заорала Виктория Стакановна.

Я окончательно пришел в себя. Все вспомнил. Мы в джунглях, спасаем биологичку. Кое-как приведя себя в порядок: причесавшись пятерней и умывшись в речке, я пошел к массовому скоплению народа вокруг костра. Девчонки и учителя суетились над сковородками и кастрюлями. Там кипело, трещало, жарилось, скворчало.

- Когда позавтракаем, двинемся в путь - сказал физрук Геннадий Адольфович. Рассевшись, пацаны и девчонки принялись за еду. Кристины среди завтракавших не было. Куда она делась? Спит еще?

Не успел я подумать мысль до конца, как из палатки вышла Броневич... с книгой в руках. Взоры детей и учителей были прикованы к Кристине и к книге. Глаза бегали туда-сюда. Было невозможно соединить две столь разные вещи Броневич и книгу.

- Доброе утро - вывела всех из ступора Кристина. - Книга очень интересная.

- Доброе... Ошеломленные люди продолжили трапезу. Кристина села напротив, заговорщицки подмигнула мне. Здесь я заметил, что цвет глаз у пани изменился. Раньше был пронзительно-голубого, сейчас карего. Мне больше нравилась теперешняя расцветка. Однако я ошарашен. Что произошло с ее глазами?

После вкушения еды на природе, мы стали складывать палатки и вещи для того, чтобы продолжить путь.

Я неумело складывал палатку, когда Кристина подошла ко мне и произнесла:

- У меня были контактные линзы.

Ах, так вот в чем дело. Я уж было подумал, что Броневич хамелеон.

- А где они сейчас?

- Я их выбросила.

- Почему?

- Просто для них нужен специальный раствор, а я его не догадалась положить в сумочку. Не думала, что попадем в джунгли. Линзы снимать надо на ночь, чтобы глаза дышали, отдыхали. Короче я их выкинула. Если вернемся, я себе такие же куплю.

- Зачем?

- Для вас ведь, пацанов, стараюсь. Вам же только блондиночки с голубыми глазами нравятся. Свои каштановые волосы я перекрашивать не решилась, а глаза изменила.

- Ну и зря. Не всем нравятся блондинки с голубыми глазами. Твой настоящий цвет очей очень красивый... И каштановые волосы лучше, чем светлые.

Дата добавления: 2015-10-16