Читайте также:
|
Основная статья: Московские процессы
В период 1936—1938 состоялись три больших открытых процесса над бывшими высшими функционерами компартии, которые были в 20-е годы связаны с троцкисткской или правой оппозицией. За рубежом их назвали «Московскими процессами» (англ. «Moscow Trials»).
Обвиняемым, которых судила Военная коллегия Верховного суда СССР, вменялось в вину сотрудничество с западными разведками с целью убийства Сталина и других советских лидеров, роспуска СССР и восстановления капитализма, а также организация вредительства в разных отраслях экономики с той же целью.
Прокурор СССР А. Я. Вышинский (в центре), гособвинитель на показательных московских процессах
Все оставшиеся в живых подсудимые были расстреляны в сентябре 1941 года или убиты в тюрьмах (Радек и Сокольников).
Ряд про-советских зарубежных обозревателей в то время считали, что вина осуждённых доказана. Все осуждённые дали признательные показания, суд был открытым, отсутствовали явные свидетельства пыток или накачивания наркотиками. Немецкий писатель Леон Фейхтвангер, присутствовавший на Втором московском процессе, писал:
Людей, стоявших перед судом, ни в коем случае нельзя было считать замученными, отчаявшимися существами. Сами обвиняемые представляли собой холеных, хорошо одетых мужчин с непринуждёнными манерами. Они пили чай, из карманов у них торчали газеты… По общему виду это походило больше на дискуссию… которую ведут в тоне беседы образованные люди. Создавалось впечатление, будто обвиняемые, прокурор и судьи увлечены одинаковым, я чуть было не сказал спортивным, интересом выяснить с максимальной степенью точности всё происшедшее. Если бы этот суд поручили инсценировать режиссёру, то ему, вероятно, понадобилось бы немало лет, немало репетиций, чтобы добиться от обвиняемых такой сыгранности…
Позднее стала преобладающей точка зрения, что обвиняемые подвергались психическому давлению и признательные показания были вырваны силой. Показателен эпизод, когда на Третьем московском процессе Крестинский вступил в пререкания с Вышинским, а на следующий день сам взял слово и признал свою вину.
В мае 1937 сторонники Троцкого основали в США комиссию Дьюи, обратившую внимание на ряд нестыковок. Так, на первом московском процессе подсудимый Гольцман «признался», что в 1932 году якобы встречался с сыном Троцкого, Львом Седовым, в гостинице «Бристоль» в Копенгагене. На самом же деле эта гостиница была закрыта в связи со сносом ещё в 1917 году, а секретарь чекиста Молчанова перепутал её с другой гостиницей в Осло; кроме того, сам Лев Седов в этот день сдавал экзамены в Берлине.
Скандалом сопровождался и второй процесс. Георгий Пятаков дал на нём показания, что в декабре 1935 он летал в Осло для «получения террористических инструкций» от Троцкого. Комиссия утверждала, что, по показаниям персонала аэродрома, в этот день никакие иностранные самолёты на нём не приземлялись. Другой обвиняемый, Иван Смирнов, признался в том, что принял участие в убийстве Сергея Кирова в декабре 1934, хотя в это время уже год находился в тюрьме.
Комиссия Дьюи составила 422 страничную книгу «Невиновны», утверждавшую, что осуждённые были невиновны, а Троцкий не вступал ни в какие соглашения с иностранными державами, никогда не рекомендовал, не планировал и не пытался восстановить капитализм в СССР.
Впоследствии все подсудимые, кроме Ягоды, были реабилитированы.
Дата добавления: 2015-10-13; просмотров: 326 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Убийство Кирова и его последствия | | | Репрессии в армии |