Да, — согласился Брахт, — но на суше у нас больше шансов. А что еще нам остается?

Больше ничего, — согласился Каландрилл.

В этот момент в дверь просунулась голова Мехеммеда, который, почуяв запах, скривил нос.

Я принес ужин, но, видимо, придется сбегать за чем-нибудь от этой вони.

Он поставил две тарелки и исчез, вернувшись через несколько мгновений со свечами. Сунув парочку в щели между досками, он высек искру из трутницы и зажег их. От свечей стал исходить сладкий запах, очень быстро вытеснивший все прочие.

Так-то лучше, — сказал юноша. — Как ты себя чувствуешь?

Нервничаю, — ответил Брахт.

Мехеммед ухмыльнулся.

Очень интересно, да? Я уже пять раз ходил с капитаном, но за нами ни разу никто не гнался.

Каландрилл внимательно посмотрел на юношу и только тут заметил, что на поясе у него болтается длинный кортик в ножнах.

А ты не боишься? — спросил он.

Немного, — Мехеммед пожал плечами. — Но все-таки все это очень интересно. Не думаю, что они нас догонят. Мы идем под всеми парусами, и капитан считает, что ветер еще продержится какое-то время. Может, ночью они нас потеряют.

Он кивнул своим собственным мыслям и оставил их. Каландрилл с удовольствием поужинал и с радостью отметил, что Брахт тоже немного поел и что после этого его не вывернуло. Когда они закончили, он отнес тарелки на камбуз и передал кандийцу, который с кислой миной на лице что-то проворчал, всячески избегая его взгляда. Мехеммед, видимо, был их единственным другом из всей команды — когда Каландрилл вышел на палубу, матросы старательно избегали его, словно боялись накликать беду. Он даже услышал обрывки приглушенных разговоров о злосчастных пассажирах и порадовался, что при нем меч, но тут же подивился этой странной для него радости. Еще совсем недавно он считал оружие ненужной безделушкой, а тренировки с Торвахом Банулом — утомительным перерывом в научных занятиях; но сейчас плотно облегавший его талию кожаный пояс, на котором висел меч, был для него утешением. Он очень надеялся на то, что «Морской плясун» оторвется за ночь от военного судна, но если нет… Тогда они поступят так, как и договорились с Брахтом, — они заставят Рахаммана эк'Джемма драться.

Он взглянул на полуют, но капитан стоял там так, что Каландрилл его не увидел. В небе, усеянном звездами, нарождался полумесяц. Каландрилл посмотрел на паруса — они были полны ветра, флаги развевались, снасти поскрипывали, и волны равномерно бились о нос судна. На фоне звездного неба четко выделялись два облокотившихся на арбалет человека, и он подумал, что, может, эк'Джемм будет драться. А может, матросы стоят там только для отвода глаз?

Дата добавления: 2015-09-07