Глава III. Основы православной культуры

В наши дни все более очевидным становится наличие усугубления определенного духовного вакуума в российском обществе. Отчего так происходит?

Очевидно, от невежества – незнания основ христианской традиции. А начинать знакомство это лучше с Отечественной истории, которая, безусловно, неотделима от Православия. На наш взгляд, постижение основ Православия – в том числе и культурологический момент, а значит, может стать предметом школьной программы.

Действительно, современная Школа ориентирует образовательный процесс на развитие в учениках духовно-нравственных, патриотических начал. Однако, очень часто подобная ориентация происходит поверхностно, даже – формально.

Это вполне естественно, если учесть, что данные установки реализуются, зачастую, в отрыве от традиционных мировоззренческих положений. Для России – это Православие.

В последнее время в обществе развернулась острая дискуссия по вопросу введения в базисный учебный план общего образования предмета Основы Православной культуры (ОПК).

Оппоненты обвиняют сторонников введения ОПК в сознательном нарушении Конституции. На наш взгляд, подобные аргументы являются либо надуманными, либо сознательно антиправославными. В любом случае, приводимые доводы – популистские и не имеющие под собой сколько-нибудь строгого и веского обоснования. Впрочем, анализ развернувшейся дискуссии не является предметом данного исследования.

Приведём лишь мнение диакона Андрея Кураева: «Религиозное образование ставит своей целью приведение детей к религиозной практике. Религиозное образование ставит своей задачей добиться согласия учеников с верой той религиозной группы, от имени которой ведётся преподавание.

Культуролог же добивается не согласия и принятия, но информированности и понимания.

Законоучитель ссылается на библейские тексты как на тексты авторитетные, доказывающие правоту его веры. Культуролог ссылается на те же самые тексты Библии с иным акцентом: он тоже видит в них доказательство своей правоты, но правоты не религиозной, а исследовательской. Он их приводит в качестве подтверждения своего тезиса о том, что такое-то верование в данной общине реально существует. Для законоучителя Библия – исключительный авторитет. Для культуролога Библия авторитетна лишь в качестве свидетельства о верованиях тех групп людей, которые её создали или чья жизнь создавалась с опорой на Библию. Если же он обратится к анализу индийских верований, то таким же и никак не меньшим авторитетом для культуролога станут тексты Упанишад.

Реальность, о которой говорит законоучитель и к которой он обращает – Бог. Реальность, о которой говорит культуролог – люди и созданные ими тексты.

Законоучитель говорит о Боге (и к Богу); культуролог – о людях, верящих в Бога.

Законоучитель доказывает. Культуролог – объясняет.

Доказать – значит понудить собеседника к согласию со мной. Объяснить – значит сделать для него понятной мою логику, мое видение проблемы. В религии есть много недоказуемого, но нет ничего бессмысленного. Для сознательного носителя религиозной традиции каждый жест, символ, каждая деталь его вероучения осмысленны. Задача религиоведа и культуролога – попробовать передать этот смысл на языке современной культуры» [19;9-10].

При этом необходимо предостеречь и от разного рода крайностей. Религиозный экстремизм, наёмный или идейный, фальшивый или искренний, имеет место быть и, судя по тому, что «мир лежит во зле» (1Иоан.5:19) так дальше и будет. Но, как бы это не звучало утопично, ситуацию можно смягчить.

Есть авторитетные мнения, что этому может поспособствовать постижение ОПК. «Основы православной культуры – это, в частности, рассказ о том, как не потеряться в Церкви, не потерять в ней ориентации. Это рассказ о сложности. И о том, что даже святые не всегда были согласны между собою. И о том, что не надо и сегодня бояться дискуссий. Предупрежденный об этой сложности человек поостережется ломать свою судьбу о совет случайно встреченного монаха, призвавшего (ввиду наступления «последних времен») разрушить обычную колею жизни, семью, бросить работу или институт. Человек, знающий основы православной культуры, готов к тому, чтобы при встрече с такими наставлениями хотя бы про себя сказать: в Церкви есть иные мнения по этим вопросам…

А еще тот, кто знает, что в его собственной традиции есть разные мнения, поостережется и при встрече с глупостью, сказанной носителем другой традиции, сразу поставить знак равенства между этим «ваххабитом» и той традицией, от чьего имени он ваххабитствует. Человек, знающий, какие глупости способны говорить его единоверцы, сможет воздержаться от того, чтобы отождествить глупость, сказанную иноверцем, с этим иноверием как таковым.

Значит, он будет осторожен и в своих реакциях на инаковерие.

Значит, и с этой точки зрения «основы православной культуры» – это лекарство от экстремизма. «Основы православной культуры» – это превентивный образовательный удар против экстремизма» [19;37-38].

Может быть и так, хотя мы знаем, например, что «Минздрав предупреждает», но грех, живущий в нас диктует свою волю и вот уже «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим.7:19) и одна лишь надежда остаётся, на милость Божию: «если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни» (Матф.24:22). В социальном же служении надо испытывать те или иные теории пока есть ещё время, может какие из них и сработают: «испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире» (1Иоан.4:1).

Итак, исходя из особенностей современного пастырского служения, священник должен проповедовать не только словом в храме, но и за его пределами.

Крайне важно осуществлять это в отношении молодежи и, даже, детей. Очевидно, что для этого необходим контакт с современной системой образования и, прежде всего, – школой. Успех подобного контакта напрямую зависит от образовательной и общекультурной подготовки пастыря.

Дата добавления: 2015-09-07