Мы будем играть, пока не треснут гитары!

Наверное, не существует меломана, настоящего меломана, который не мечтал бы и не желал играть в рок группе. Лично я всегда грезил игрой на ударных. На барабанные установки я смотрел, как на иконы, а на людей, играющих на них, как на нового мессию. Будучи мелким пацаном, сидя за обеденным столом, я всегда что – то настукивал ложками по коленкам и табурету, на котором сидел, я подыгрывал музыке, что раздавалась из радиоприемника, я хотел быть барабанщиком, в то время, как ходил в музыкальную школу учиться игре на пианино, которую в последствии бросил. Вспоминаю клип на песню группы GRAND FUNK RAILROAD “We are American band”, где в ходе видеоряда у маленького Дона Брюера спрашивают о том, кем он хотел бы стать, когда вырастет, а он отвечает визгливым детским голосом: “I whanna be a rock n roll drummer!” Вот и я был таким же!

В школе, в которой я учился, был ансамбль, в котором ребята десятиклассники играли разные танцевальные песенки групп «Машина времени», «Воскресенье» и иже с ними. Они репетировали в актовом зале и я, учась в четвертом классе, время от времени посещал их репетиции, во все глаза лупясь на парней, терзающих свои инструменты, господи, как же я завидовал им. Мне очень нравилась музыка, которую они играли, и я часто напевал ее про себя. Иногда они репетировали по вечерам и закрывали актовый зал, мне ничего не оставалось делать, как слушать их стоя на улице, благо рев аппаратуры разносился по всей округе. Поздней весной этот ансамбль выступал на крыльце нашей школы, и меня всегда можно было найти рядом с ударной установкой, я стоял и следил за движениями барабанщика, как завороженный. После пятого класса я поехал в один из пионерских лагерей Щелковского района Московской области и к моей дикой радости чуть ли не через день, на танцах играл ансамбль Лосино – Петровского дома культуры. Группа называлась «День рождения» и ребята играли вещи Биттлз, Роллинг Стоунз, Свит, Дип Перпл, ну и естественно Машины времени, Круиза, Динамика и т.д. Я с нетерпением ждал каждого вечера, сидел и наблюдал, как ребята устанавливают аппаратуру и настраиваются. Они были очень веселыми, пока настраивались, все время подкалывали друг друга. Например, гитарист садится за ударную установку и орет своим коллегам: «Ну, как я смотрюсь!?» На что барабанщик сквозь смех отвечал: «Куда ты лезешь, ты на гитаре сначала научись играть!», и так постоянно. Иногда они любили пообщаться с публикой, которую составляли в основном двенадцатилетние дети, перед началом танцевального вечера их басист и вокалист подходил к микрофону и томным голосом вопрашал: «Здравствуйте, дети! Вы любите группу Дип Перпл? А знаете, что такое Свит!?» Классно, да! Я торчал перед сценой постоянно и видимо примелькался им. В один из вечеров, когда я по обыкновению стоял облокотившись о сцену, их гитарист подмигнул мне, я даже подумать не мог о том, что через несколько лет я буду болтать с ним и с их барабанщиком о Пинк Флойд в одной из репетиционных комнат уже упоминавшегося выше дома культуры. Помню, как раз в то время, после этих летних каникул, вдохновленный дальше некуда я начал разучивать различные ритмические рисунки, мне очень нравилось барабанное вступление к песне Битлз “Good morning” из альбома «Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера», это самое первое, что я выучил. Помню, как - то на уроке труда меня и моего друга Костю Удалова учитель послал в комнату, где хранилась аппаратура школьного ансамбля, надо было, что - то туда отнести, уже не помню что. Так вот мы полетели в вышеуказанном направлении быстрее ветра, первое, что я сделал, это уселся за ударную установку, взял палочки и тихонько стал играть то самое вступление, а Костя водрузил на себя неподключенную гитару, и начал тренькать на ней, не зная ни одного аккорда. Вот, наверное, именно в тот день и родилась наша группа! Тогда, будучи пятиклассниками, мы не могли и подумать о том, что через каких то три - четыре года будем единственными в нашем городке, кто будет играть настоящий рок!

Поначалу мы с Костей занимались простым баловством друг у друга дома, он тупо лупил по струнам отцовской семиструнки, а я наяривал палочками по чемоданам и диванным пуфикам. Почти каждый день, приходя из школы, я дождавшись, когда отец уйдет с обеда на работу, раскладывал эти самые пресловутые чемоданы и пуфики, врубал музыку и учился барабанить и держать ритм. Однажды произошел очень смешной случай, отец вышел из квартиры, как всегда грозно хлопнув дверью, и я в ту же секунду собрал свою «ударную установку» включил магнитофон и принялся колотить, как вдруг раздался звонок в дверь. Выключив музыку, я пошел открывать, какого было мое удивление, когда на пороге я увидел своего отца. Он посмотрел на меня взглядом полным иронии и сказал: «Займись, наконец, уроками». Подумать только он не ушел сразу на работу, а остался у двери и слушал, что же я буду делать!

Я немного отвлекся, так вот, мы с Костей были постоянными членами группы и всегда решали, кто будет третьим, черт возьми, сколько же их, в смысле этих «третьих» было! В ту пору мы перлись от песен группы «Земляне» и наше детище мы назвали «Земля», совершенно не зная того, что точно так же сначала называлась группа Оззи Осборна и Тони Айомми до того, как они стали Black Sabbath, получается, они оставили это название для нас ха-ха. Все наше тогдашнее творчество, являлось сплошным диким шумом, гамом и ничем больше. Но однажды на одной из репетиций (если их можно было так назвать) я услышал, как Костина гитара стала издавать нечто похожее на мелодию. Я охренел и спросил его: «Чувак, что это было?» Он сказал, что отец показал ему пару аккордов. Вот так вот все пошло и поехало. Костя стал разучивать аккорды, я пытался копировать игру разных барабанщиков, потом мы вместе все это старались сопоставить, пробовали играть песни разных наших ансамблей, даже сами что - то сочиняли, короче группа функционировала, худо - бедно, но все таки. На протяжении почти двух лет основным костяком команды оставались мы с Костей, много людей приходило, потом уходило, и мы ни как не могли сколотить основной состав. Мы играли по разным квартирам, по подъездам и на улице, в группу приходили люди со своими самопальными гитарами, самого кустарного производства. Мы насаживали на гитары звукосниматели, запускали их через магнитофоны и рубили на всю катушку. Какие только чудные парни не попадались! Помню, был один мальчик, который учился играть на бас гитаре на правую сторону, хотя сам левшой не был. Делал он это, отдавая дань Полу Маккартни, так как являлся его преданным фэном. У этого завернутого парня ни хрена не получалось, а разубеждать его играть по - нормальному было бесполезной тратой времени. В итоге, мы перетянули струны на его басу сами, перестали сообщать ему о датах репетиций, взяли нового басиста, который и играл на этой гитаре. Потом тот чувак забирал у нас свою бас гитару с большим трудом, мы не хотели ее отдавать и каждый раз придумывали всяческие небылицы, свинство конечно, но мы наивно полагали, что цель оправдывает средства. Мы все больше стали слушать рок музыки, пробовали кое - что играть, но все это продолжало напоминать бесшабашное баловство, лишь в начале восьмого класса мы решили, что пора кончать валять дурака и серьезно браться за дело, и наша группа, как - то в одночасье из дуэта превратилась в квинтет. Дело в том, что в школе, в которой мы учились, на настоящей аппаратуре разрешалось играть с восьмого класса, но с одним условием, нужно было пройти прослушивание у учительницы пения. Анна Сергеевна была современной теткой и одновременно являлась матерью одного из наших хороших приятелей, в связи с чем, мы были уверены в успехе. Помню, мы отрепетировали несколько песен популярной тогда группы «Альфа» и потащились на прослушивание, волновались дико, но все вроде бы прошло нормально. Весь восьмой класс мы играли всякую дребедень, хрень и попсу, что лабают на танцах. Лишь летом 1986 года, мы решили, что наше призвание только рок музыка, мы стали писать наши первые песни, было это в лагере труда и отдыха. Я помню, как я и Костя как то смотались из лагеря и пошли по Горьковскому шоссе в близлежащий поселок под названием «Зеленый» за сигаретами. По дороге мы написали нашу первую песню «Шоссе», она была ужасно идиотская и являлась жалким подобием репертуара группы Машины времени, то есть песней, которую можно играть во дворе или сидя у пионерского костра. В дальнейшем мы с Костей часто будем сочинять прямо на ходу во время прогулок, а потом судорожно вспоминать, что же мы сочинили, ха-ха! Да, 1986 год был весьма эпохальным, в нашей стране все больше стала развиваться тяжелая музыка, появилось множество разных групп: «Черный обелиск», «Ария», «Черный кофе», «Легион», «Коррозия металла» и прочие. Опять же, вышел Metallica “Master of puppets” – самый металлический альбом всех времен и народов! Естественно все это не проходило мимо наших ушей, формировало наше мировоззрение и вкусы, и мы уже были не в состоянии игнорировать все это, мы обожали эту музыку! Как я уже сказал, мы стали стараться писать более тяжелые вещи, да и тексты песен были им присущи. Мы писали о Летучем голландце, о последствиях ядерной войны, ужасах наркомании, о душах, проклятых за грехи, ну и так далее. Летом 86 – го мы написали несколько довольно суровых вещей (песню «шоссе» мы вышвырнули и вспоминали о ней со смехом), которые решили опробовать на школьной аппаратуре после каникул. Именно в то время если мне не отшибает память, к нам в группу пришел новый басист Саня (Сэм) Семак. Это был наш давний друг и преданнейший музыкальный фэн. Этот человек был нам ближе всех по духу, и нам даже было наплевать на то, что он начинающий гитарист и играет пока похуже тех, которых мы выперли из группы. Однако, нужно отдать ему должное, буквально через несколько месяцев он играл уже лучше всех! Так вот, конца лета мы ждали, как манны небесной, но, когда в школе услышали наш новый репертуар, нам сразу запретили играть, «Что это за ужас? Уберите этих со цены!» - завопила наш зав.уч., когда услышала нашу игру. Но мы не сдавались и задумались над тем, что теперь нам делать. Узнав, что в Лосино - петровском доме культуры есть аппаратура, мы решили пойти к директору сего заведения и попросить его позволить нам попробовать поиграть там. Я как сейчас помню, как мы я, Костя и наш новоиспеченный басист Сэм завалились к директору клуба и стали вешать ему на уши лапшу, что дескать, мы молодой коллектив, играющий песни собственного сочинения и что мы жить не можем без музыки. Нас буквально трясло от волнения. Я думал, нас сразу же пошлют подальше, однако к большому удивлению вместо этого нас познакомили с художественным руководителем клуба Семеном Мильнштейном и последний назначил нам прослушивание, сказав подготовить несколько песен. В ту пору мы были секстетом, серьезно: вокалист Славик (Лотос) Лотоцкий, гитаристы: Костя Удалов и Андрей Арбузов (именно благодаря ему я в первый раз услышал “The number of the beast” IRON MAIDEN), Сэм на басу, я на ударных, был еще клавишник, но я уже не помню кто конкретно, по моему им был наш одноклассник Димка Потехин. Программу для прослушивания мы готовили у Кости дома, решив сыграть несколько песен собственного сочинения. И вот заветный день настал, мы пришли в клуб, нас уже ждали. Помню, нас завели в какую то комнату под номером 10, где стояли барабаны, пару гитар, микрофон и усилители и сказали играть. Совсем забыл сказать, в комнату набилось до хрена народу, то были музыканты группы «Артер», репетирующие в этом же клубе, пару их друзей и естественно Семен. Первое, что меня озадачило это то, что у барабанной установки не было малого барабана (а как без него?), но я не подал вида и использовал вместо него альтовый барабан. По - моему, сыграли мы очень даже неплохо, я лично полагал, что блеснул. Каково было мое удивление, когда мне чуть позже сказали, что я вообще не умею играть. Да и потом, над нами стали просто откровенным образом посмеиваться, однако я все же заметил, что вся эта компания делала это с малой толикой уважения, так как нам было всего по пятнадцать, а мы уже терзаем электрогитары. Помню, Семен спросил, играем ли мы что - либо кроме собственных песен, мы категорично заявили, что раньше играли, а теперь нет. Услышав это, Семен под шумный смех рассказал нам анекдот про чукчу, который написал какую - то хренотень и отнес ее в союз писателей, редактор, прочитав его галиматью, спросил чукчу, читал ли он вообще чего ни будь, ну там Достоевского, Чехова, Гончарова, на что чукча гордо ответил: «Э-э-э нэт, чукча нэ читатель, чукча писатель!» Как вы поняли, анекдот этот был в частности и про нас. Ребята сказали, что сначала нужно научиться играть, а уже потом писать свое, что играть чужие вещи гораздо труднее, чем свои и именно на этом музыкант учится. Но, несмотря на усмешки, нас все же взяли и дали аппаратуру для репетиций, я думал, мы с ума сойдем от счастья.

И так, мы начали учиться играть. Тренировки, плюс общение с профессиональными музыкантами потихоньку давали свои плоды, мы очень многому научились и наши вещи становились сложнее, в связи с чем как - то самопроизвольно нас осталось только четверо, самых стойких и преданных людей, по настоящему, фанатично любящих музыку и желающих чего либо достичь. Андрей Арбузов и клавишник видимо поняли, что за нами им не угнаться, и оставили группу. Сначала они пропускали репетиции, а после и вовсе перестали приходить, нам это было только на руку, у нас, у оставшихся членов группы царило полное взаимопонимание во всех направлениях. Да и потом лично я всегда мечтал именно о таком составе: певец, гитарист, басист и барабанщик - классический состав рок групп семидесятых, таковой был у Led zeppelin, Black Sabbath, Queen, Nazareth, The Who, Free, Sweet и еще у множества других. Нас периодически доставал директор по поводу того, что у нас нет клавишника, мы даже стали его подыскивать, приходило несколько ребят, некоторые из них даже с музыкальным образованием, но нам ни кто не подходил. Не то, что бы, они не умели играть, играли они классно, но совершенно не вписывались в нашу музыку. Помню, один такой пианист сказал нам: «Ребята, по моему вам клавишник вообще не нужен». Директору клуба нужно было, что бы мы могли помимо нашего творчества еще и на танцах играть, но мы были молоды и горды, еще чего, мы рок группа, а не какой то там сраный ВИА! Конечно же, мы ошибались и были не правы, игра на танцах нам бы пошла только на пользу. Вот ребята из «Артера» и на танцах лобали и для себя, они развивались, набивали, что называется руки, а мы целеустремленно репетировали только свои тяжелые боевики. Чтобы продержаться в клубе, естесственно необходимо было принимать его правила и требования, мы этого не сделали и через год нас попросту выперли. Однако, выперли не только за это. Даже если бы мы и сделали то, чего от нас хотели, было бы то же самое, так как ко всему этому еще подлило масло в огонь и большую негативную роль сиграло руководство школы, в которой мы учились, если бы не они, может, все бы и обошлось. Так что, если бы мы на танцах стали играть весь репертуар Димы Маликова и Володи Преснякова нас бы все равно вытурили, а наше неучастие в культурной жизни клуба было только поводом. Потом еще много других поводов было выдумано, водка, сигареты и бабы, что так же было несусветным враньем, но я об этом уже писал. Так, что все были заодно и против нас, они нехотели, чтобы мы играли рок, нас считали детьми, думали, что мы катимся в низ по наклонной и отдаляемся все дальше и дальше от школы, сверстников и нормального образа жизни советского комсомольца.

Да, мы проиграли в клубе всего год, но это был весьма и весьма плодотворный год. Мы очень многому научились, помимо наших репетиций мы ходили на репетиции к Артеру и пока они отдыхали, играли на их аппарате. Меня очень многому научил их барабанщик Слава Зайцев, просто потрясающий музыкант! Он указал мне много совершенно новых для меня направлений в нелегкой барабанной науке. Я даже не думал, насколько это сложный инструмент! Вспоминаю, как я мучился, выбирая рисунок для наших быстрых вещей, я попросту не знал, как их играть. Слава показал как, и объяснил, что входит в основу таковой игры. Я долго тренировался дома, а потом уже мог выбрать метод исполнения для любой скоростной темы, я естественно импровизировал, но основа была одна. Слава часто просил их басиста поиграть со мной, просто я и басист. Андрей Сульдин (басист Артера) играл басовые партии, к примеру, какой либо вещи Дип Перпл, а я вместе с ним. Черт возьми, ребята, это было не легко. Когда слушаешь музыку, думаешь, что тут сложного, а садишься за установку и понимаешь, что ни хера не умеешь! Слава ни когда не отказывал мне в просьбе поиграть, никогда! Что там говорить после знакомства с ним, я стал совсем иначе рассматривать свой инструмент и совершенно по другому играть! Я узнал, что существует такое понятие, как своя индивидуальная философия барабанщика. У каждого она своя, моя заключалась в том, что ты хоть и музыкант играющий в основном хард энд хэви, однако ты не должен останавливаться только на этом, ты должен развиваться и пробовать играть все, что угодно, а так же в том, что, что бы ты не играл, все это ты должен пробовать играть по своему, а не заниматься тупым копированием. Костя и Сэм так же учились у этих ребят, Сэм, например, даже струну на своем басу растянул изучая школу слэпа. Кое - что мы нахально стягивали у них и вставляли отдельные куски их песен в свои, что поделать уж больно они были классные, да и потом мы же учились. Мы часто болтали с ними о музыке и о разных группах. В один из вечеров к ним на репетицию зашли музыканты из группы «День рождения», о которой я рассказывал выше. В ту пору указанной группы уже не существовало и они пришли просто поболтать и попить пивка, которое захватили с собой. Вот тогда мы и говорили с этими мужиками о Пинк Флойд и я рассказал им, как стоял каждый вечер у сцены, когда они играли на танцах в пионерском лагере.

Как я уже говорил, за год, проведенный в доме культуры, мы выросли на две головы ни как не меньше. Весной 1987 года в Мытищах проводился двухдневный фестиваль под названием «Рок за мир» и мы подали заявку на участие в нем, однако в последствии не смогли туда приехать из - за каких - то проблем в школе. Артер играли на этом фестивале и потом сетовали на то, что мы не смогли приехать, по их словам мы сыграли бы лучше, чем многие хэви метал группы, кто - то даже сказал следующее: «По - моему, вы играете лучше, чем эти алкаши из Коррозии металла, да и песни у вас интереснее». Я не слышал, как играла КМ в ту пору, поэтому не могу судить, но я очень уважаю Паука, Борова, Костыля и Ящера хотя бы за то, что им хватило духа наплевать на критику в свою сторону и продолжать заниматься любимым делом и в конечном счете добиться очень многого на металлической сцене нашей страны! Мы же были слабаками по сравнению с ними, мы оставили музыку и по наставлению родителей поперлись в военные училища, мы были просто ничтожествами! Чуть позже мы с Костей слушали их записи и находили их крутыми, многие их песни я помню наизусть, я даже был на их концерте в Воронеже и опять же стоял у самой сцены и рубился во всю! Их песни помогали мне не загнуться в армии, они поддерживали меня и придавали бодрости моему духу! Кстати совсем недавно я встретил Паука в вогоне метро, он зашел на Курской, а мне выходить на Комсомольской, толпа была дикая и я не смог к нему подойти. Пока я ехал до своей станции я смотрел на него, он был какой то грустный и уставший. Когдя я выходил из вагона я успел сказать ему: «Серега, Коррозия рулез!» он приветливо кивнул мне и улыбнулся, а я весь вечер под впечатлением ходил.

Весной 1987 года мы отыграли наш первый выездной концерт в одном из ПТУ г. Щелково, его организовал учащийся данного учебного заведения и наш хороший приятель и фэн Димка «Будулай». Черт подери, это было еще то событие! Дело в том, что в указанном ПТУ учились одни девчонки, там готовили поварих, парикмахерш и портних, так вот в актовый зал училища набилось человек сто девок! Они думали, что будет дискотека, а тут хэви метал группа, они поначалу не знали, как им реагировать. Они попросту стояли и глазели на нас, было видно, что наша музыка им в диковинку. В дальнейшем они разговорились, некоторые даже залезли на сцену. Помню, мы довольно весело провели время, а потом, местная шпана решила, что мы приехали отбивать у них подруг и задумали нас избить. Кстати о предстоящей драке нас предупредили эти самые подруги, которые потом приглашали нас к себе в общагу в гости. Ну да ладно, не буду повторяться, эту историю я подробно описывал в главе “Only the strong survive”. После этого концерта мы поняли, что можем выступать и делать это нам нужно, как можно чаще, но тут нам заявляют, что время наше истекло, что нам учиться в школе нужно и все такое прочее, короче, как я уже сказал, нас вытурили из клуба. Было весьма хреново и грустно. Нам, конечно же, не хотелось покидать дом культуры, и мы уж было задумались о дальнейшем существовании нашей группы. Но к нашему удивлению и одновременно к дикой радости в конце учебного года нам опять разрешили играть на школьной аппаратуре. Летом мы играли в Монинском лагере труда и отдыха, нам даже разрешили аппаратуру туда привезти, я до сих пор вспоминаю, как мы везли ее в грузовике. Я держал в руках тарелки, чтоб не падали под порывами ветра, а Костя и Сэм свои гитары. В тот момент я думал, черт вас всех дери, мы самая настоящая дорожная команда, мы выезжаем уже второй раз, мы гастролируем! Хоть нами и пренебрегли в клубе, мы не сдаемся! Пусть инструменты хуже, пусть у нас только один усилитель и ударная установка всего из трех барабанов (включая басовую бочку), но мы продолжаем и будем лобать пока не треснут гитары! В то лето, счастливее нас вряд ли можно было кого - либо найти, мы репетировали каждый день, с обеда и до вечера, а по выходным играли концерты, для небольшого количества слушателей, прекрасное было время! Потрясающее! Ну а потом мы разъехались на летний отдых.

Каникулы пролетели так, как будто их и не было, наступило 1 сентября 1987 года и мы поперлись в десятый класс. На кануне 31 августа мы дико нажрались, провожая последнее лето детства. В первых числах сентября, мы собрались в «Каморке», комнате, где хранилась аппаратура и начали репетировать. Помню, в тот день мы подключили инструменты и врезали так здорово, что аж сами удивились, мы не играли вместе два месяца, а сыгранность сохранилась превосходно! Далее мы продолжили усиленно репетировать и конечно же писать новый материал. Наши самые первые вещи «Белая туча», «Летучий Голландец», «Антивоенная песня», «Экспедиция в иномир», «Бег», «У телефона», «Жизнь это театр», «Стук в дверь» мы успели записать еще в доме культуры. Эта кассета в последствии более пятнадцати лет, что называется, бродила из рук в руки среди Монинских меломанов, мне рассказывали, что некоторые даже гуляли по улицам с магнитофоном и слушали наши записи. В конечном счете, этот магнитофонный альбом просто потерялся и кассета с ним вернулась в наши с Костей руки лишь в день похорон нашего фронтмена Славика Лотоцкого. Я помню, как потом, мы в стельку пьяные, крутили эту кассету всю ночь. Вообще, наши записи постоянно преследовал какой - то злой рок. Концерт записанный в Щелковском ПТУ стер Костин отец, осталось всего четыре последние песни, первый магнитофонный альбом бродил где то хренову тучу лет, лишь чудом нашелся, наброски и цельные новые вещи ко второму альбому мы много раз записывали, но потом либо кому то отдавали, либо стирали, в итоге не одной из них не осталось, наш последний концерт в школе, говорят кто - то записывал на магнитофон и даже на камеру, но где это все? Мы были ужасными раздолбаями, все думали, ни чего, запишем еще, времени полно, однако же так и не сложилось. К концу десятого класса мы прилично научились играть, написали наши самые лучшие вещи «Во веки веков!», «Мертвые души», «Призрак тьмы», «Откровение», «В перед идущий», «Люди, не верьте», «Отшельник», которые действительно было не стыдно показать. Помню, как мы играли на вечере выпускников в 1988 году, и врубили только что написанную вещь «Призрак тьмы». Это была очень тяжелая и ритмичная песня и какой то пьяный выпускник, которому было за тридцать, стоял у сцены и дико топал ногами в такт музыке, одновременно раскачивая головой. Когда мы закончили, он попросил нас сыграть чего ни будь еще в том же духе. К нам на репетиции приходило много разного народа, в основном это были любители тяжелого рока, мы играли в основном для них. Наши репетиции под частую одновременно являлись небольшими концертами для нескольких человек, нам было по хрену сколько людей в зале, мы все равно ловили кайф, даже если нас слушал хотя бы один какой ни будь завернутый на музыке парень. По прошествии времени на одной из парт в нашей школе я однажды прочел название нашей группы, там был написан целый список металлических Российских команд таких как Черный обелиск, Ария, Черный кофе, Круиз, Мастер, а среди них и мы, я просто обалдел, честно говоря, было приятно.

Мы, все четверо, были обалденной командой, мы были лучшими друзьями, мы очень любили музыку, дорожили нашими отношениями и гордились тем, что мы в группе. Я знаю, нам многие завидовали, нашей дружбе, нашему подходу к написанию музыки и построению аранжировок. Наш певец писал тексты для других ансамблей, я часто заменял барабанщиков в парочке коллективов, как правило, на танцах, а так же делился опытом с начинающими ударниками, теми, что помладше меня. Мы все делали сообща, даже инструменты вместе покупали. Никогда не забуду, как мы сбрасывались на Костину гитару, которая стоила сто рублей, а это в то время были охрененные деньги, как собирали на мой малый барабан и на примочки, мы даже за барабанными палочками, бывало, ездили всей чесной компанией! Мы любили веселиться и были все довольно прикольные, каждый по своему. Мы с Костей, например, могли вдвоем, копируя ртами звучание инструментов, проиграть (в сокращенном конечно варианте) вещь «Lazy» Deep purple и у нас довольно классно получалось, все это говорили! Сэм был оригеналом и любил все необычное и экстраординарное, он все делал по своему, на басу он, как ни кто другой в то время играл пальцами, что до его внешнего вида… Хм, я вспоминаю один случай, как он выходя вечером гулять захватил с собой кофту, чтобы вечером не замерзнуть, так вот он эту кофту положил в авоську с которой за картошкой ходят и так пошел на улицу. Я хохотал что есть силы, а он на вопрос, зачем он в авоське кофту носит, всем отвечал: «По панковски!» Славик экспромтом на любую заданную тему мог стишок набросать. Так что мы были еще та компания!

Как известно время летит ужасно быстро, школьные годы закончились, мы отыграли свой последний концерт 13 мая 1988 года, во время которого у нас то пробки вылетали, то гитарные примочки ломались, звук был поганый, я, сидя на возвышении, ни хрена не слышал, что играют ребята. Сэм простоял весь концерт, повернувшись спиной к залу, для того, чтобы я смотрел на его руки, только благодаря этому я не сбивался. Я напевал песню про себя и смотрел, как он перебирает лады и так всю дорогу, кстати, это была пятница 13. После концерта мы пошли гулять, все были жутко злые. Выступление не удалось, черт его знает почему, может из за того, что это была «пятница 13», может еще из за чего, но у меня было предчувствие того, что само провидение не хочет, что бы мы бросали музыку. Как будто дух рока обиделся на нас и всех проклял.

Так вот, настало время думать, что же дальше. Я уже писал, мы жили в военном поселке и отцы наши были все офицеры, в нашей школе существовала своего рода традиция, мальчики в основном после окончания десяти классов шли в военные училища, мы так же не избежали данной агитации. Лично я был весь в музыке и учился на одни тройки. Сам я не поступил бы ни в один ВУЗ и мой отец зная это сильно напрягал меня разговорами о том, что в нашей стране я ни когда не заработаю играя на барабанах рок, что я буду бесцельно прозябать и в итоге стану ни кем, что я позорю родителей и так далее. Примерно то же говорили моим друзьям и мы вместо того, чтобы послать всех подальше и продолжать наше дело поперлись в армию. Помню, как на выпускном вечере ко мне подошел наш учитель физики Мишин (я писал о нем ранее) и поддатый просил меня не идти в военное училище. Мне не чего было ему сказать.

Однако и в армии я не расстался с рок н роллом, жизнь в нем продолжилась, а как иначе? Но это уже другая история.

Дата добавления: 2015-09-06