Only the strong survive!

В начале восьмидесятых за любовь к року уже не было таких яростных гонений, как, например, в 70 – ых, однако, мозги нет нет, конопатили будь здоров и в школе и дома!

Дело все в том, что я и мои соратники по музыке проживали в подмосковном поселке Монино, где базировалась военно – воздушная академия им. Гагарина, в котором проживали в основном военные и их семьи. В связи с чем, в поселковой школе так же преобладали милитаризированные тенденции. К примеру, школа, где мы учились, гордилась тем, что кует кадры для военных авиационных училищ страны. Длинные волосы, зауженные штаны и любовь к западной музыке, естественно не приветствовались. Когда мой классный руководитель, а она была коммунистка, узнала о моем увлечении, она поручила мне провести классный час, на котором я должен был о нем рассказать и поведать своим товарищам пионерам о том, чем же меня заманило мое хобби. Она предложила мне это с видом, что, дескать, в стране грядет перестройка и нужно больше говорить и открываться для общества. По прошествии лет я понял, ее интересовало не мое хобби, а то, на сколько сильно я подпал под западную идеологию, а так же насколько низко я пал для социалистического общества. Я же, не подозревая ничего провокационного, готовился к классному часу, на котором меня большинство моих же одноклассников (в основном баб) разнесли в пух и прах. Они, дабы вылизать классной даме до блеска зад, обвинили меня в приверженности к продажной буржуазной идеологии по типу «Сегодня слушает он джаз, а завтра родину продаст!» Они заявляли, что я слушаю фашистские группы, такие, как AC/ DC, KISS и PINK FLOYD, а это недопустимо для советского пионера – бред, идиоты! А они все что слушали!? Спросите меня, и я вам отвечу! Modern talking и Bad boys blue, поющих про пидоров и лесбиянок! Я думал, все они лживые ублюдки, получается песни про мудатских «шерри бэби» и «Юра - вумен, Вася – мен» лучше чем, к примеру, вещи Металлики о насильственном подавлении в людях инакомыслия, и о солдатах, которые гибнут на войне ради чиновничьей наживы! Вспомните всю эту вонючую дискотню восьмидесятых, о чем они там все пели? О чем пел этот сраный «Электроклуб» или там «Комбинация», о том, как бы классно потусоваться, да об холявных америкен боях, в то время, как Ария пела о гибнущих летчиках в великую отечественную, о всемогущих человеческих воле и разуме, Черный кофе пел о знамени мира, а Черный обелиск перекладывал на музыку стихи Бодлера. И не смотря на это, тяжелый рок все же был плох! Я потом понял почему, они все боялись его и всех нас, так как хэви метал побуждал говорить правду в лицо, и чего там скрывать, оказывать сопротивление (как моральное так и физическое) всяким подонкам и дуракам! Рок заставлял людей думать, учил правильно говорить, показывал, как действовать, чтобы не стать подопытным кроликом, а быть яркой индивидуально выраженной личностью! Все это, естественно, было не выгодно тем, кто хотел видеть нас слепыми, глухими и с тупыми улыбками на лицах, шагающими со школьными знаменами под пионерский барабан!

В дальнейшем, когда я и мои друзья сколотим рок группу, нам будут угрожать тем, что об этом факте руководство школы сообщит в политотдел академии, где служили наши отцы, а это в то время не сулило для последних ни чего хорошего. Кстати, представьте себе, наши родители: мой отец, отцы гитариста и басиста (все в чине полковника), а так же мать вокалиста работали и служили в академии, а их дети рубили тяжелый рок! Мне до сих пор никто не верит, когда я об этом рассказываю. Поначалу нам не дали играть в нашей школе и мы устроились в доме культуры в близ лежащем городе Лосино – Петровский. Этот город пользовался дурной славой. Более того, Лосиновская и Монинская кодлы часто дрались друг с другом со всеми вытекающими последствиями и когда о том, что мы там играем, узнали в нашей школе, родительский комитет забил тревогу. Наша «классная» говорила нашим отцам, что там мы курим, выпиваем, общаемся с девчонками легкого поведения и, похоже, принимаем наркотики, короче сплошной Sex, drugs & rock n roll! Последний вывод она сделала из того, что наш гитарист периодически на третьем уроке (почему именно на третьем, непонятно) сидит с мутным взглядом и смотрит неизвестно куда (господи, какая несусветная чушь). Нам стали запрещать туда ездить, однако мы ни кого не слушали и продолжали свое дело, в конечном счете, нас выперли из клуба, наверняка не без помощи директора нашей школы.

Что касается прикида, то у меня в ту пору были узкие штаны (я их сам ушил) по швам которых было несколько железных заклепок, которые я отодрал с днищ спортивных сумок своих одноклассников. На одной штанине было написано IRON MAIDEN, на другой - JUDAS PRIEST. Так же на куртку я цеплял всякие значки, футболок тогда еще не продавалось. Эти штаны я хранил в шкафу, что стоял в коридоре на моем этаже. Я выходил из квартиры, переодевал штаны и пер на улицу, а вечером опять переодевался и заходил домой, как ни в чем не бывало. Каков же был мой восторг, когда я в «Авторизованной биографии Битлз» Хантера Дэвиса прочел о том, что, то же самое делал Джон Леннон, только он переодевал свои штаны на автобусной остановке возле своего дома. Да, совсем забыл, у меня была еще спортивная зимняя шапочка, на которой я черной ручкой здоровыми буквами написал ACCEPT. Однажды мой отец собрался идти в баню и не найдя своей шапки (он куда - то ее задевал) вынужден был одеть мою. Потом он рассказывал, как встретил в бане коллегу с работы, так же полковника и последний его спросил: «Валентин, а что это у тебя на шапке написано?» На что мой отец ответил, что это не его шапка, а сына и что он не знает, что на ней написано, наверное, название какой то футбольной команды. Все то он на самом деле знал, он специально наврал своему сослуживцу, дабы тот не осудил или не посетовал, а футбол что, футболом увлекаться можно!

Людей по настоящему любящих рок, в нашем поселке, было - раз два и обчелся! Недавно я прочитал небольшой отрывок из интервью Эрика Клэптона данного им журналу Rolling Stone: «В конце шестидесятых клеевых парней можно было пересчитать по пальцам. Несмотря на то, что клубы были набиты битком, тусовка была совсем небольшой. Когда ты встречал на улице человека с длинными волосами, ты хотел подойти к нему и поприветствовать!» Черт подери, буквально то же самое происходило в Москве и ее окрестностях в восьмидесятые! Идешь, допустим, по старому Арбату, видишь идущего на встречу чувака в клепках и с патлами и показываешь ему «козу», он отвечает тебе тем же и ты доволен до задницы до конца дня! У нас в Монино таких было человек двадцать от силы, именно тех, кто не боялся и не скрывал своего увлечения. Мы же пошли немного дальше, мы собрались в маленькую команду для того, чтобы начать играть тяжелый рок и опять же, в нашем городке мы такие были единственные!

Когда наша группа в первый раз выступила на новогоднем вечере в нашей школе, все разошлись по стенкам или вышли прочь и мы играли, можно сказать, почти для пустого зала. Единственный человек, который понимал нас и поддерживал, это был наш молодой физик Мишин, он приходил на наши репетиции, а иногда, на своих уроках заводил тему музыки и даже пару раз тихонько включал (прямо на уроке) URIAH HEEP и THE BEATLES. На нашем выпускном вечере он был типа диск жокея, помню, он слегка поддал и томно сказал в микрофон: «А эта вещь посвящается моей любимой группе «ФАЗЭР»!» и врубил “Julay morning” Хиппов, я чуть не прослезился. Через восемнадцать лет у этого физика будет учиться дочка нашего гитариста и моего друга Кости Удалова, так вот после одного из уроков эта девочка подошла к Мишину и заявила: «А мой папа в Фазэре играл», а тот в ответ попросил принести ему наши записи. Костя сделал для него компакт диск и дочка отнесла его нашему любимому учителю – обалдеть можно!

Вся Монинская металлическая тусовка, как я уже говорил, состояла в общей сложности человек из двадцати не больше, зато всякой урлы кругом были моря и океаны. Эти твари периодически вылавливали нас и били, порой мы отбивались, порой приходилось несладко, но мы были стойкими, как это поется в одной из песен группы WARRIOR – “Only the strong survive!” так вот мы придерживались данному девизу! Было много всяких неприятных историй. Как то к нам на концерт в лагерь труда и отдыха из Москвы приехал Леха Севериненко наш большой друг и соратник (я уже упоминал его, именно он познакомил меня с многими группами, а так же людьми, любившими рок) он носил очень длинные волосы и одевался, как хиппи. Так вот только он сошел с автобуса, как к нему прицепилась местная гопота и обстригла его. Не дождавшись концерта Леха уехал, так как настроение было изгажено и у него и у нас. В тот вечер, я и еще один наш общий друг и единомышленник Андрюха Карпенко сожгли его хаер и придали этому действу значение некого ритуала, при котором поклялись при случае мстить всяким жлобам и урле, согласен, все это по детски выглядело, но нам было всего шестнадцать! К радости, эта история имеет довольно боевой конец и я еще напишу о ней. Имел так же место случай, когда мы просто случайно остались целы. Помню, мы играли концерт в одном Щелковском ПТУ в котором учились практически одни девки, парней там было едва ли с десяток. Представьте себе здоровый актовый зал без сидячих мест, человек сто баб и пару парней и то тех, кто любил хэви, один из них, кстати, и организовал концерт. Мы почти всю аппаратуру за исключением колонок и усилителей приперли на своем горбу, она принадлежала Лосинопетровскому дому культуры, и мы тряслись над ней, как не знаю над чем. И вот под конец концерта к нам подходят несколько девчонок и говорят, что местные отморозки хотят нас избить и сломать аппаратуру. Костя, помню, заорал: «Пусть, сука, бьют, только аппаратуру пусть не трогают!» Однако, кто – то все же вызвал милицию и дружинников, которые потом сопровождали нас до электрички, а вместе с ними еще пару преподавателей училища и те девчонки, что нас предупредили. Пока мы шли, видели, как вся эта мразь, что хотела нас бить, шарилась за заборами и деревьями, как крысы. Однажды кучка Лосинопетровского жлобья зашла к нам в клуб на репетицию. По началу они стали по обыкновению наезжать и борзеть, мы в свою очередь боясь за аппарат (от этих дебилов чего угодно можно было ожидать) были предельно с ними вежливы, а потом когда сыграли им, по их просьбе, несколько наших песен, эти хулиганы прониклись и сказали, что мы можем теперь спокойно гулять по их городу и что нас ни кто не тронет.

После того, как нас весной 1987 выгнали из клуба обвинив в том, что мы бухаем и курим в репетиционной (чего мы и в помине не делали, все это наверняка было специально придумано для того, чтобы мы перестали репетировать и занялись учебой, уверен, тут не обошлось без звонка руководства нашей школы директору клуба) мы встали перед проблемой, что теперь делать. После летних каникул мы попросились играть на школьной аппаратуре и нам на удивление разрешили, так как, видимо, поняли - мы не успокоимся и все равно продолжим наше дело где ни будь еще. Пусть уж будут под присмотром, скорее всего так решило руководство школы и позволило нам возобновить репетиции, однако с условием, что мы будем исполнять и репертуар для школьных вечеров отдыха, проще говоря, на танцах. Хрен с ними - думали мы, однако рок не забыли и пока учились в десятом классе, написали наши самые лучшие и сильные вещи. Мы все же победили! Название нашей группы писали на партах и стенах вместе с такими известными именами, как Ария и Черный кофе, наши записи подростки слушали на улицах, а потом, года через два, мне рассказывали, как нас называли ветеранами Монинского рока и говорили, что в нашей музыке звучат нотки Metallica и Iron Maiden! Потом тяжелую музыку в нашем поселке пробовали играть многие, но мы были первыми, чем лично я беспредельно горжусь! В нашей школе, помимо нашей группы, был еще один ансамбль, который исполнял в основном танцевальные хиты той поры, песни Барыкина, Электроклуба и прочей херни. Они посмеиваясь над нами и всегда говорили, что у них, дескать, фэнов больше, за то они в отличие от нас не оставили после себя никакого следа, а наши записи, говорят, еще долгое время ходили из рук в руки. Кто - то из выше упомянутого ансамбля после нашего последнего концерта 13 мая 1988 года сказал Косте Удалову: «Неплохо, но уж больно все, как у Мэйден!» На что гитарист ответил: «Если нам говорят, что у нас, как у Мэйден, значит мы действительно чего то стоим, ты думал меня подколол, нет, твой отзыв самый хвалебный!»

Весной 1988 года про нашу группу написали в местной районной газете, ни кто поверить в это не мог, однако же нате вам, пожалуйста! Этот факт уже ни кто не мог игнорировать.

В общем, сколько бы нас не гоняли, сколько бы не ставили палки в колеса учителя, родители, всякие уроды и прочая гопота мы продолжали заниматься своим любимым делом и остались в памяти, хоть и немногих, но зато преданных и идейных людей! Я с большой ностальгией и не без чувства непомерной гордости вспоминаю те времена, когда мы были единым целым и без остатка отдавали себя тяжелому рок н роллу!

Дата добавления: 2015-09-06