Ни один мускул не дрогнул на лице Малькольма, ни единая нотка не нарушила ровного тона, с каким был выдан весь этот монолог. Он словно делал замечания студентам на лекции.

На мгновение я лишилась дара речи.

Почему Вы не отвечаете? — спросил он.

Потому, — сказала я, — что не могу. Ваши слова глубоко тронули меня.

Все в порядке?

Вполне.

И я не кажусь Вам отвратительным?

Отнюдь. Я глубоко Вас уважаю, доктор Малькольм. Я ничего не знаю о Вашей профессиональной деятельности, но отлично понимаю, почему Вас считают великим человеком. Не просто выдающимся, а великим.

Моя дорогая девочка, не говорите чепухи. Я просто делаю свое дело и дерусь, как черт, с теми, кто мне мешает это делать. И великим я кажусь только в сравнении с дураками. И чудо заключается не в моем величии, а в их тупости. Они либо не могут, либо не желают видеть того, что буквально лезет в глаза, вот и все. Будьте уверены, ничего особенного здесь нет. Я лишь привлекаю внимание к совершенно очевидным вещам.

А как же все эти годы наблюдений и экспериментов?

Это обычная рутина. Говорил же я Вам, что устал от центральной нервной системы? Да она мне до смерти надоела. Я не такой дурак, чтобы заявлять, что в ней больше нечего изучать, но сам я уже выдохся. Я намерен оставить это занятие. Я сворачиваю работу в госпитале. Я не прочь остаться консультантом в какой-нибудь небольшой клинике, где могу принести пользу, и не намерен порывать с Модсли. В Малет Плейс тоже ко мне принюхиваются, но для них я страшноват. Они жаждут заполучить мое имя, и в то же время их приводят в ужас мои иконоборческие идеи. Они боятся, что я разнесу вдребезги все их тонкие психологические построения, а я так и сделаю, уж будьте покойны! Им очень нужен такой невропатолог, как я. По специальности я терапевт, по складу характера — типичный хирург. У терапевтов слишком бабья натура, на мой взгляд. Дайте мне отвести душу, где-то разрезать, где-то зашить — и дело с концом!

И немного смягчившись, он спросил, не предложу ли я ему чаю.

Боже правый, — сказала я, — так Вы еще не пили чай?

Нет. Я изображал из себя мученика, трудясь над этим отчетом. Думаю, что заслужил немного Ваших домашних гренков, если учесть, как я принес себя в жертву на алтарь науки. Я не расстроил Вас своими откровениями, мисс Ле Фэй, правда?

Разумеется, нет, — сказала я. — Я гораздо более здравомыслящая особа, чем Вы, несмотря на все Ваши разговоры о хирургическом темпераменте.

Я приготовила ему замечательный чай, и он съел все до последней крошки. Вряд ли какая-нибудь женщина до меня так баловала Малькольма, так что он все оценил по достоинству.

Здесь, с Вами, я совершенно счастлив, — сказал он, удовлетворенно откинувшись на спинку кресла. — Я думал, что вконец изведусь, если буду видеть Вас слишком часто. Но все наоборот — наши встречи успокаивают меня. Послушайте, я был полностью откровенен с Вами, чертовски откровенен, возможно, откровеннее, чем надо. Я хотел бы, чтобы и Вы были столь же откровенны и сказали, что Вы испытываете ко мне.

Дата добавления: 2015-09-06