Вахахах, напоминает старые-добрые 90-ые, хотя такие вещи происходят и сейчас, к сожалению. 2 страница

- Хорошо, - кивнула испуганная девушка. - Хорошо, я буду тут.

- Обещаешь?

- Обещаю, - пришлось сказать той.

- Я скажу тебе одну вещь. Запомни ее.

Девушке показалось почем-то, что сейчас он скажет что-то вроде: "Я люблю тебя", но Кларский произнес:

- Если меня не будет дольше пяти минут, уходи отсюда и иди к КПП. Поняла меня? - он говорил спокойно, словно и не понимал того, что Ника испугалась. Уже потом, размышляя надо всей этой пугающей ситуацией, девушка поняла, что Кларский говорил все это таким тоном не потому, что подобные ситуации были для него привычными, и сам он - черствым и плохим, а потому, что не хотел сильно пугать ее.

Лицо у Ники вытянулось. Вроде бы еще совсем недавно, казалось бы, пару мгновений назад, все было хорошо, а сейчас, после крика и слов Никиты, вдруг резко стало очень плохо.

Вновь раздался вопль - правда, вновь очень резко оборванный, как будто бы кричащей девушке заткнули рот. Ника от непонятного, вновь нахлынувшего прибрежной волной страха, даже задышала чаще.

- Поняла? - вновь спросил ее светловолосый парень совершенно спокойно, но вместе с тем серьезно.

- Поняла...

- Славно. Сиди тут. - Никита взглянул на девушку и ободряюще ей улыбнулся, а после вышел из машины. Он ловко подтянулся, перелез через забор и скрылся из виду, оставив нервничающую Нику одну.

Он осторожно проникнул в дом через открытое окно небольшой комнаты, хотя была открыта входная дверь, что Кларского очень насторожило. Был у этого парня какой-то освоенное чутье на опасность, и сейчас Никита явственно чувствовал, что что-то в этом доме не так. Ему казалось, что в воздухе стоит запах крови - очень тонкий, почти неуловимый, но все же он есть, и все опасения парня подтвердились, как только он оказался в коридоре, ведущем из комнаты в холл. Судя по голосам в холле, их было трое: двое мужчин и одна женщина, молодая, младше Ники, которой, судя по всему, делали что-то такое, от чего она рыдала и просила прекратить. Еще спустя секунду выглянувший из коридора Ник понял, что ей ломали пальцы.

- Ты так и не хочешь, чтобы я наказал твоего дружка? Что ж, хорошо. Третий пальчик, Василиса, - возбужденно-радостно произнес незнакомый парень, который не смотря на худобу, показался Нику опасным противником. Ему не нравились его движения, его голос, а когда Кларский увидел его глаза, то тотчас зафиксировал где-то на задворках подкорки - они ему тоже не нравятся.

Ник нахмурился. Он не был чересчур жалостливым типом, но не стал бы издеваться над беззащитной женщиной, как бы пафосно-принципиально это не звучало. Если бы она непосредственно несла ему угрозу - только тогда бы применил силу, но явно бы не избивал и не ломал пальцы.

Парень вытащил заряженный по пути сюда пистолет, который совсем не зря чистил утром.

- Не надо, пожалуйста, - прошептала девушка.

Третий участник сцены - избитый Дионов, привязанный к стулу, стоявшему прямо напротив коридора, в котором притаился, словно хищник, готовящийся к нападению, Кларский, что-то зарычал. Увы, но помочь рыдающей хорошенькой светловолосой девушке, над которой издевались, он не мог. Он даже кричать нормально не мог из-за кляпа.

Внезапно Александр заметил Никиту. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза.

"Помоги", - говорил беззвучно Саша. В этой ситуации, когда он мог лишиться жизни и лишить ее другого человека, он не то, чтобы забыл, он совершенно и не помнил о том, что ненавидит Никки, что тот много лет раздражал его одним своим существованием, забрал через брата свободу и уважение отца, утащил за собой его невесту. Он просто просил помощи, зная, что не справится. И в этом не было ничего постыдного или задевающего гордость.

"Помогу", - согласился Ник. Героем он не был, но уйти уже просто так не мог. Кларский не стал ждать, пока мудак, нежно гладящий зажмурившуюся жертву по личику, сломает ей третий палец или сделает что-то еще.

Жертва отдаленно напоминала Нику - была такой же милой, только совсем юной.

- Василиса, - шептал Олег нежно.

Никита беззвучно оказался за спиной согнувшегося к Марте палача и сделал то, чему его в свое время обучил ни кто иной, как родной брат. Он, резко согнувшись, точным, быстрым, скупым движением пережал сонную артерию на обеих сторонах шеи Алмазова, готовящегося сломать сестре Ники третий палец. Совершенно не ожидающий ничего подобного Олег даже сопротивляться толком не смог: почти мгновенно обмяк - прошло не более трех секунд. Ник, явно зная, что делает, подержал его еще 3 секунды, чтобы и, убедившись, что противник не симулирует, ослабил захват.

Андрею Марту всегда нравились игры с удушением, а артериальное он ценил особо сильно - оно казалось ему эффектным и эффективным. Наверное, он хотел, чтобы брат оценил всю красоту этого нехитрого приема, а потому однажды, когда Ник учился курсе на третьем, просо-непросто заставил отрабатывать, для начала опробовав его на младшем брате.

Ник прекрасно усвоил урок. И пусть его выход выглядел не слишком эффектным, без лишних громких слов и ярких действ, но он был действенным и, наверное, самым безопасным - для девчонки, которую псих держал в своих руках. Его нужно было устранить немедленно.

Марта, поняв, что что-то случилось, и Олег отцепился от нее, упав, резко распахнула глаза. Если Дионов смотрел на светловолосого сероглазого парня с удивленным облегчением, словно и не верил, что их спасает тот самый Никки Кларский, то Марта, только уже силой воли не теряющая сознание - то с огромной надеждой, то с безразличием. Эти два состояния вспышками странным образом сменялись в ее сознании, как день и ночь, сон и явь.

Пока Олег находился в бессознательном состоянии, Ник грубо, но умело и быстро завязал его руки и ноги длинным куском веревки, змеёй валяющимися у так и не разожженного камина. Сделал он это вовремя - Алмазов почти через минуту пришел в себя.

Его словно током ударило, и он вздрогнул всем телом, как будто бы из него рвалось прочь заточенное под кожей неземное существо.

- Не дергайся, - сказал ему Никита, затягивая крепче последний узел. После он обыскал его, найдя еще один нож в кармане.

Олег, лежа на полу, с заведенными за спину крепко связанными руками и ногами, так глянул на Клараского, неестественно изогнув шею, что тот точно понял, насколько плохи светлые, почти прозрачные, похожие на мутную застоявшуюся воду, глаза - они не принадлежали человеку, находящемуся в здравом уме и в твердой памяти.

Олег словно находился в ступоре. Он совершенно не ожидал, что кто-то может ворваться в этот коттедж с оружием и помешать ему творить священную месть, ставшую для него этаким черным заменителем искусства и творчества, а потому даже растерялся. Но растерянность была недолгой - почти сразу же он начал дико, страшно беситься - его колотило от собственной дикой злобы, мало похожей на человеческую. Правда, внешне он оставался почти спокойным - только время от времени у него дергалась щека.

Одновременно он пытался придумать выход из положения. Но пока что Олег не знал, что делать - ведь он был обездвижен. И оружия больше в его руках не было. Пистолет ТТ-33 одиноко валялся на полу в паре метрах от него, и в какой-то момент Алмазову показалось, что пистолет ехидно подмигнул ему вдруг появившимся на стволе расплывчатым глазом.

- Подожди, сейчас освобожу, - бросил Кларский Саше, подходя к избитому окровавленному Дионову. Тот кивнул. Марта смотрела на неожиданного спасителя глазами больной собаки. Слезы продолжали течь по ее лицу, сердце все так же отчаянно билась, а боль в пальцах разгоралась ярче.

Ник достал из кармана черных классических джинсов складной нож и стал перерезать веревки на руках Александра и на его ногах.

- Ты кто? - вкрадчиво спросил в это время Алмазов, не спуская опасных глаз с Никиты. Он зашевелился, пытаясь сесть.

- Человек, - очень кратко ответил Кларский, не собирающийся вступать в беседы с этим недоноском. Он тотчас заметил движения. - Лежать. Еще одно лишнее движение - отстрелянная конечность. Два лишних движения - и ты труп.

Олег замер, сгорая от невозможности мстить.

Освободившись от веревок, Дионов мигом вытащил изо рта кляп

- Двигаться можешь? - спросил Никита, глядя на прострелянную ногу Саши.

- Могу, - кивнул тот. Кость была не задета, и пуля прошла не на вылет, а пуля поцарапала ногу - не смертельно, но очень неприятно.

Кларский кивнул на светловолосую девушку, слезы которой почти не тронули ее восхитительного водостойкого макияжа, и Саша тотчас понял его. Не смотря на кровотечение и дикую боль, он подошел, припадая на раненую ногу, к Марте, которую била мелкая дрожь. Она смотрела на Сашу раскрасневшимися и опухшими от слез глазами, но, что самое удивительное, ее макияж оставался таким же, как и прежде, словно она и не плакала вовсе.

- Все хорошо, девочка, - прошептал ей Александр, разрезая ножом Ника веревки на тонких лодыжках, а после и на запястьях. Делал он это очень аккуратно - любое движение причиняло скрипачке боль в сломанных пальцах.

- Все хорошо, - ласково продолжал говорить он Марте, которая ни слова не могла вымолвить, только плакала и плакала, глядя на Сашу, - тише. Все будет хорошо. - Он легонько поцеловал ее в висок, а она левой, здоровой рукой вцепилась ему в предплечье.

- Са-ша, - с трудом расслышал парень свое имя сквозь отчаянный тихий плач.

Он не думал, что все так паршиво закончиться. И чувствовал себя еще большей скотиной, чем раньше. Подставил невинную, заставил страдать.

Раненый парень глянул на искалеченную руку Марты и крепко сжал зубы. Он отлично понимал, что значит сломанные пальцы для музыканта.

- Больно? Потерпи, моя девочка, - продолжал он через собственную боль успокаивать скрипачку, мимолетом подумав, что, наверное, она уже бывшая скрипачка. А кто в этом виноват? Браво! Правильный ответ! Естественно, он.

Все случилось из-за этого сумасшедшего ублюдка, беззвучно лежащего на полу под прицелом. И из-за него.

"Я его убью", - вдруг подумал Дионов. Олег словно понял это каким-то неведомым образом и издал звук, похожий на смешок, за что тут же получил по ребрам от Кларского, умеющего быть очень жестким.

- Я не знаю, что тут за цирк, - произнес Никита, наблюдая за происходящим и не опуская пистолета. Обращался он явно к Дионову, хотя смотрел на Олега. - Меня тут быть вообще не должно. И не будет через несколько минут. Сейчас я вызову ментов и "скорую". Им ни слова о том, что я был тут. Усек?

- Ни слова не будет.

- Иначе пожалеешь.

- Тебя тут не было, - хрипло сказал Саша и добавил вдруг вполне искренне. - Спасибо.

- Думаю, я больше тебе не должник, - хладнокровно кивнул Кларский, оценивая состояние Дионова - не слишком хорошее, но не угрожающее жизни и здоровье, хотя досталось ему, конечно, сильно. - Один справишься.

Ник не спрашивал, а утверждал. Ему пора было к Нике. Пяти минут с его ухода еще не прошло.

"Даже уехать не могу отсюда без приключений", - подумал Кларский устало. Прошлое словно не отпускало его. И, наверное, три года назад Никита подумал бы, что это знак Судьбы, но сейчас для него это было еще одним препятствием на пусти к равновесию и счастью, которое он может и, главное, хочет преодолеть, чтобы самому стать хозяином свой жизни.

- Справлюсь, - подтвердил зло Дионов, помогая Марте встать. При этом он одарил Алмазова таким взглядом, будто готов был начать убивать его прямо сейчас. Его словно ведром холодной, леденящей душу, воды окатили, и он чувствовал напряжение в каждой мышце.

Никита хотел уже, было, подать ему пистолет психа, лежащий на полу, а после набрать с мобильника Саши, валяющегося на диване, ментов и "скорую", чтобы затем покинуть это место, куда его неожиданно занесло, но даже шага не успел сделать - в холле появились новые действующие лица.

Совершенно неожиданные.

- Стоять, не двигаться, - раздался мужской нервный голос.

Никита и Саша, удивленные сверх меры, увидели того, кого меньше всех ожидал тут увидеть - Женю, школьного лучшего друга Дионова. Перед собой, словно щит, он тащил перепуганную Нику, к горлу которой был приставлен нож.

Марта, у которой перед глазами все расплывалось от шока и боли, прижалась к Саше, который уставился на бывшего друга, как на приведение. Она же глядела на Нику и не могла понять, то ли это ее сестра, то ли она уже сходит с ума.

- Ты? - прошипел Дионов, не веря, что видит бывшего лучшего друга.

- Я. Да, я. Привет. Как дела? Я, правда, не рад тебя видеть, - отозвался Евгений. Он походил на сломанную куклу: миловидный, моложе своих лет, но пугающий, с немигающим взглядом воспаленных карих глаз, верхние и нижние веки которых были окаймлены не только длинными ресницами, но и тонкой полоской красноты. Он был неестественно бледным, даже с каким-то синеватым, едва заметным оттенком, который усиливался под глазами и собирался в носогубных складках**, в последнее время резко выделявшихся на его лице, и только губы его оставались такими же яркими, как и всегда.

Двигался Евгений плавно, а вот говорил нервно, то быстро, то медленно, и отрывисто.

Ника, к горлу которой он приставлял нож, тоже была бледна - но ее бледность была естественна и оттенок имела фарфоровый - почти такой же, как у той самой красавицы-куклы, которая жила в ее душе. Только вот сама девушка на куклу, тем более сломанную, не походила. Хотя девушке было страшно - до смерти страшно, она старалась вести себя спокойно.

У Никиты от гнева потемнели глаза, а в груди что-то окаменело, и он мигом направил пистолет на Женю.

- Отпусти ее, - приказал Кларский Евгению. Тот отрицательно качнул головой.

- Не двигаться, не смей двигаться, - прошептал тот, и острие ножа коснулась кожи Ники. Она беспомощно смотрела на Никиту. Губы Ники дрожали, он чувствовала это, вновь и вновь безуспешно сжимая их и чувствуя легкий привкус крови - от напряжения девушка прокусила губу.

"Господи, неужели это все?", - думала она. И сейчас, ощущая на себя руки чужого мужчины, вспомнила их с Ником вчерашнюю ночь.

Если Марта, находящаяся тут же, с Сашей, который стоял справа и чуть позади Никиты, не понимала, во сне ли она, или все происходит наяву, то ее кузина сразу поняла, что ее настигла страшная реальность.

Девушка сидела в машине, замерев время на секундомере, готовая в любой момент сорваться и бежать за помощью к охране поселка, когда совершенно неожиданно перед автомобилем возник Евгений, друг Саши, к которому она однажды ездила в гости. Вид у него был ужасный - глаза красные, с темными кругами под ними, щеки впавшие, плечи опущены, а во взгляде стояла глубокая тоска.

- Женя? - воскликнула в недоумении Ника. - Ты что тут делаешь?!

"Наверное, Саша пригласил на свадьбу", - подумала она мимолетом. А как еще этот парень мог тут появиться? Девушка же не знала, что хитрый Олег предусмотрел появление своего невольного помощника в закрытом поселке. Тот парень вообще был достаточно предусмотрительным человеком, и когда занимался биатлоном, брал соперников не только физической подготовкой, но и тактикой. Олег еще на теплоходе ловко и незаметно украл у одного из сильно подвыпивших мужчин приглашение на свадьбу. Когда гости сошли на берег, и некоторые из них сели на машины, чтобы уехать из поселка, не желая праздновать дальше, Алмазов тоже забрался в один из таких автомобилей - именно тогда его потеряла из вида Надя. Приехав в машине чуть больше километра, Олег попросил недоумевающего водителя остановить машину, сказав ему, что передумал и решил вернуться на свадьбу. После его на своей тачке подобрал Женя, которого Олег инструктировал по телефону. Поскольку в этот день охрана на КПП пускала на территорию поселка не только по специальным пропускам, как обычно, но и по свадебным приглашениям, то и Евгений вместе с Олегом смогли пройти по украденному приглашению, рассчитанному на двух человек. Охрана, правда, очень странно посмотрела на них, явно решив, что эти двое - пара.

После Олег вернулся на свадьбу к Наде, а Женя притаился на одном из недостроенных участков, получая сообщения от Алмазова. Когда тот направился к дому Дионова, предвкушая месть, Евгений остался неподалеку от коттеджа - он должен был дать сигнал, если к дому, скажем, приблизятся гости или охрана. Никиту Женя заметил уже очень поздно - когда тот влез через окно в особняк. Поэтому и направился за Никой.

У этого человека была только лишь одна задача - не дать поймать или убить Алмазова, которого он ненавидел всеми фибрами израненной души, но которому вынужден был подчиняться.

- Тут просто ужасные вещи творятся, Ника, - сказал Евгений девушке, когда она увидела его из автомобиля. Ей нужно было бежать или же закрыть все двери, а после уезжать, но она, испугавшись за парня, выпорхнула из машины.

- Какие? - произнесла она онемевшими губами. После его слов в животе у нее похолодело в дурном предчувствии.

- Какие, Женя?! Надо охрану вызвать, охрану! - запаниковала светловолосая девушка.

- Надо, - кивнул парень и вдруг неожиданно схватил девушку, приставив к ее горлу нож. - Заорешь - убью, - тут же предупредил он ее, и Ника поняла, что он не шутит.

- Ты что делаешь? - прошептала Ника. - Жень, ты с ума сошел Жень, Жень, отпусти меня... Пожалуйста.

- Нет, не отпущу, прости, - с сожалением ответил он. - Я очень сильно люблю одного человека, чтобы пожертвовать им. Пошли, не дергайся - он повел ее через только что открытые им же самим ворота. Ника, поняв, что, закричав, сможет предупредить Никиту, открыла Рот, но ей не удалось издать ни звука, потому что Женя тут же грубо ей его зажал.

- Я же сказал, - устало произнес он, - не кричи. Зачем? Не делай хуже себе и своему парню. Мы его уже поймали, - доверительно сообщил он девушке на ухо, хотя это было откровенным блефом.

От услышанного коленки у Ники стали подгибаться - она с трудом переставляла ноги, не понимая совершенно, что происходит.

- Если ты будешь вести себя хорошо и делать все, что я говорю - вас отпустят. Я с радостью тебя отпущу, - продолжал психологически обрабатывать ее Женя. - А это ведь все из-за Дионова, Ника, из-за него. Хоть ты и бросила его перед свадьбой, но все равно приехала к нему. Зачем? Я же написал тебе в газете, что от него тебе грозит опасность. А, ты не восприняла это всерьез? - догадался он. - Ты дура, Ника. Хорошенькая, но дура. Ты мне раньше нравилась, реально нравилась, - он вздохнул. - А выбрала Сашку. Вот если бы ты озадачилась тем, что я тебе написал - я тебе ведь даже на Алмазова указку дал, - вспомнилась ему газетная статья, заголовок которой он обвел, поскольку в ней упоминалось слово "алмазы". - Ты бы не пострадала. И Сашка, возможно, тоже. И твой парень. Вот зачем вы приехали, а?

Они все ближе приближались к особняку. Ника, чувствующая легкие прикосновения ножа, тряслась от страза, хотя Евгения веселым назвать было сложно. Ему тоже было страшно, очень страшно. И страшно давно - а все проклятый Олег, чтобы ему гореть в аду вечность.

В холле Женя и Ника произвели настоящий фурор, явно ошарашив и Ника, и Сашу и Марту, и только лишь один Олег Алмазов рассмеялся - весело, словно над смешной картинкой.

- Хорошо, что ты пришел, - произнес он, лежа на полу связанный. - Молодец, мальчик, молодец. Ты должен сделать все, чтобы я остался жив. Иначе ты сам знаешь, что с ней будет.

Женя громко сглотнул. Ника, которая поняла, что парень ее обманул, до самой крови укусила себя за губу.

- О чем он говорит? - спросил все еще целящийся в него Никита. Хотя он сейчас был в такой ярости, что мог убить и Евгения, и Олега, но отлично сдерживал себя. Ему нужно было контролировать ситуацию. А чтобы правильно контролировать ситуацию, нужно контролировать и самого себя. Иначе можно стать Мартом N 2, который в припадке бешенства мог натворить ужасных дел.

Женя молчал.

- Убери от нее нож, Женька, - проговорил тихо, но отчётливо Саша. Он не желал, чтобы бывшая невеста пострадала. - Ты же не такой, ты не псих. Ты мой друг. Ты же был моим другом, брат!

- Замолчи, - велел ему одноклассник, и в его голосе мелькнула мольба. - Молчи, Саша. Ты сам виноват. Прости, но сам. С-сам, - он вдруг стал заикаться и испугано глянул на Александра.

- Да, ты правильно говоришь, во всем виноват он один, - сказал как-то гортанно, как ворона, Олег, пытаясь сесть, но это у него плохо получалось из-за связанных рук и ног. - Дионов виноват. Если бы он не сделал то, что сделал, если бы не оборвал мою карьеру и мою жизнь в той славной драке, мы все бы были счастливы. Все. И моя Василиса. - Он вздохнул, вспоминая то ли свою бывшую любимую, то ли Марту, которую не отпускал Александр.

Ник и Саша переглянулись. Наверное, это был первый раз в их жизни, когда они оказались на борту одной лодки.

- Что ты хочешь, Женька? - спросил Дионов мягким голосом - он, как и Кларский сдерживал себя и свои эмоции.

- Развяжите его, - приказал Евгений, сильнее прижимая нож к горлу Ники - на ней даже показалась капелька крови. - Иначе убью ее.

Данный текст не редактирован и размещен на сайте samlib.ru в черновом варианте.

- А если я застрелю тебя? - спросил Никита, глядя на свою девушку, с которой хотел построить новую жизнь в другом, новом, месте. Она тоже не отрывала от него взгляда.

- А если ее? Если в нее пуля попадет? - Евгений вдруг посмотрел безнадежным взглядом на Кларского. - Даже если ты станешь стрелять в меня, я успею перерезать твоей подружке горло. Развязывайте его, - он вновь посмотрел на Алмазова. Тот улыбался. У него получилось сесть на колени. Кроме стоящего напротив него Жени, на Олега мало кто теперь смотрел. Все стояли к нему спиной или же боком.

- Женя, зачем ты это делаешь? - проговорил Саша, крепче обнимая слабую Марту, готовый защищать ее до последнего, если это будет необходимо. Девушка страдала из-за него, и только из-за него.

Евгений молчал. Только с Никой он был разговорчивым, дав себе мимолетную слабину.

- Я могу сказать, - вновь подал голос Алмазов. - Все просто. Все совершенно просто. Так вышло, что только я знаю, где находиться девушка нашего Жени, - он издал ехидный смешок. Евгений напрягся, казалось, что каждая его мускула напряглась. - Только я знаю. Он будет делать все, что я скажу, иначе не узнает, где его любимая. И тогда она умрет без воды и еды. Правда, Женя?

Парень молчал, стиснув зубы и крепко удерживая нож у горла Ники.

- Правда, - сказал он.

Марта и Ника, услышав это, почти одновременно почувствовали уколы в по-сумасшедшему бьющиеся сердца. Уколы жалости.

- Если я погибну или если меня схватят менты или кто-то еще, она погибнет. Отлично я придумал, да? Ну, пусть они меня развяжут. Я все еще не наелся своим самым холодным блюдом, - изящно выразился Алмазов о своей красно-белой мести. Им овладело странно желание разрушать - но не мебель или какие-то материальные предметы, а жизни. Его ведь жизнь разрушили, так? Так. Почему же тогда он не может делать это же?

В голове у Олега вновь все перемешалось.

- Убери пушку и развязывай его, иначе убью ее, - произнёс срывающимся голосом Женя, глядя на Ника. - Бери и развязывай черт тебя подери!!

- Если я тебя застрелю, твою девушку точно никто не спасет, - хрипло проговорил Никита, не собираясь убирать пистолет. - Она умрет в мучениях, запертая где-то этим N запрещено цензурой N. А если ты уберешь нож и опустишь ее, - Кларский посмотрел на Нику, которая огромными от страха глазами смотрел ему в глаза, - то я помогу тебе найти ее.

- Я обещаю, что мы найдем ее, Жень, - заговорил и Саша. - Мы, менты, частные детективы - все будут ее искать. И найдут. Убери от девушки нож.

Хоть Дионов и был зол на свою бывшую невесту, он никак не мог допустить, чтобы с ней что-то случилось. И чтобы с ее кузиной что-то случилось - тоже.

Евгений растеряно взглянул на парней.

- Они не найдут ее, - уверенно изрек с пола Алмазов, поняв состояние несчастного Жени. - Ты ведь меня знаешь, я не дурак. Они не найдут ее. А если и найдут, то не сразу. Но ведь и воздуха у нее не так много, - Олег сделал трагическую паузу, - чтобы продержаться пару дней.

Евгений скрипнул зубами, так и не отпуская Нику, которой казалось, что все происходящее - это сон, плохой, нереальный сон. И Никита с пистолетом, и окровавленный Саша, и плачущая беззвучно Марта, у которой - Господи, ужас какой! - что-то с правой рукой.

А Женя молчал и ничего не делал - просто продолжал удерживать Нику. Для него самого все происходящее было кошмаром, затянувшимся наркотическим бредом, разламывающим душу пополам. Жене казалось, что он находиться на грани, перейдя которой станет таким же, как этот чокнутый Алмазов.

Одновременно он испытывал страх и безразличие. Он просто хотел спасти свою девушку, которую похитил Олег. А ведь у них все так было хорошо - она переехала в его квартиру, и они планировали расписаться, чтобы стать парой официальной. Они встречались уже несколько лет, познакомившись примерно тогда же, когда и Саша встретил Нику.

А эта сволочь, вылезшая из тюрьмы, все испортила. Превратила их крохотный рай в ледяной ад своей мести.

Глядя на умудрившегося встать на колени связанного Олега, у которого глаза были такими страшными, что даже напряженному Нику, который изредка оглядывался на психа, было не по себе. Трудно было поверить, что когда-то он был нормальным парнем, интересным, очень обаятельным и умеющим втереться в доверие даже бабушек на дворовых скамейках, психованным, правда, несколько деспотичным и мстительным, но дружившим с головой.

Тогда у Алмаза - такая у парня была кличка - все было отлично. Он серьезно занимался биатлоном, постоянно разъезжая по соревнованиям, учился в универе, получая зачеты и экзамены просто так, потому что был классным спортсменом, встречался с прелестной и обаятельной девочкой с красивым именем Василиса и не жаловался на жизнь. Правда потом его подставили с допингом, и не кто иной, как его тренер и отец девушки, на которой парень собрался жениться, и Олег без любимого дела и любимого человека, которая бросила его, стал меняться. Не в самую лучшую сторону. Это потом уже узнали, что тренер Роман Иванович так жестоко поступил с подающим надежды биатлонистом, потому что тот не желал оставлять в покое его дочь Василису, разлюбившую Олега и начавшую испытывать чувства к одному из его приятелей. Девушка говорила Олегу о том, что они расстаются, а он кричал, что она не посмеет это сделать. Алмазов пугал ее, угрожал, умолял, говорил, что убьет того, в кого она посмела влюбиться, но перепуганная внезапной сменой характера обычно нежного и обаятельного парня Василиса не желала к нему возвращаться и попросила помощи у отца. Тот, как смог, используя жесткие методы, помог, и Олега выгнали из команды после допинг-скандала. Дисквалифицировали на пару лет. Алмаз, конечно, мечтал вернуться, и это стояло в его долгосрочных планах, но он словно сорвался. Олег, у которого были достаточно обеспеченные родители, связался с подозрительными парнями, прожигающими жизнь по клубам и в ночных гонках, и, как стали подозревать его знакомые и прежние друзья, с которыми Олег почему-то перестал общаться, он стал употреблять наркотики. Это помогло его "крыше" еще больше двинуться набок.

Однажды дошло до того, что на чьей-то домашней вечеринке Олег и его приятель ради прикола подсыпали печально известный флунтитразепам в бокал с коктейлем красивой девушке, которая понравилась его приятелю. У нее уже был парень, и приставание приятеля Олега ей совсем не нравились, но Алмазов прикола ради помог другу решить проблему. После того, как девушка выпила свой коктейль, не предав значение горьковатому вкусу и немного извинившемуся цвету, Алмазов и его друг просто-напросто утащили почти бесчувственную девушку в одну из комнат, где неплохо провели с ней ночь. Девушка, придя в себя утром, в чужой кровати, почти ничего не могла вспомнить - в ее памяти остались лишь какие-то обрывки того, что происходило ночью. Она в шоке убежала из этой злополучной квартиры и обо всем рассказала своему парню - а им как раз и был Женя. Тот самый Женя, который удерживал сейчас Нику.

Он пришел в ярость, поняв, что подонки сделали с его любимой, безостановочно рыдающей у него на кухне, накрывшись пледом и дрожащими руками держа большую чашку с горячим чаем. Естественно, Женя решил разобраться - такого не мог бы, наверное, спустить ни один нормальный мужчина. В милицию обращаться девушка категорически не желала, и Женя понимал ее, поэтому он попросту, узнав у знакомых, на чьей вечеринке была его подруга, номер телефона Олега и его друга, позвонил им и позвал выяснить отношения, как он выразился, "по-мужски". Парни, как говорится, просто "забили стрелку", условившись встретиться на полузаброшенной стройке. Может быть, это был неправильный поступок, но тогда Евгений считал, что делает все верно. О причинах "стрелки" он не сказал никому, даже лучшему другу Саше - просто сказал, что его девушку обидели, хотя Дионов, естественно, тут же согласился пойти на разборку и помочь другу. На эту же драку согласился пойти и Никита Кларский, но не потом что он так переживал за Алмазова - они вообще были незнакомы. Просто друг Олега, поняв, что дело пахнет жаренным, и чувак той девчонки, с которой они поразвлеклись ночью, собирает большое количество народа, тоже занялся этим вопросом - стал через друзей искать тех, кто поедет на стройку с ними. Кто-то из его друзей был в хороших отношениях с Ником, а потому позвал на драку и его.

Так и получилось, что Никита и Саша, давно друг друга не очень любящие, пересеклись на этой дурацкой драке, в ходе которой пострадал Алмазов. Его ранили ножом Кларского, а сел за это Дионов.

Дата добавления: 2015-09-06