Человек с Луны»: жизнь как приключение

Кто он? Русский антрополог и этнограф, исследователь Новой Гвинеи и Океании. Впервые изучил население и природу северо-восточного берега Новой Гвинеи (с тех пор называемого «Берегом Маклая»), Путешественник. Прожил несколько лет на другом конце земли, посетил Филиппины, Индонезию. Крупнейшая научная заслуга Миклухо-Маклая — вывод о видовом единстве и взаимном родстве человеческих рас. Он первым поднял голос против расизма.

* * *

…Он побывал в Германии и Франции, Италии и Турции, Испании и на Канарских островах, изучал фауну Средиземного моря, пешком прошёл по Марокко. В обличье араба его видели на улицах Суэца. Под палящим африканским солнцем он путешествовал вдоль побережья Красного моря, посетил Суакин, Ямбо, Джидду. Потом Миклухо-Маклай не раз вспоминал, каким опасностям он подвергался: болел, голодал, не раз встречался с разбойничьими шайками. В Суакине и Джидде он впервые в жизни увидел рынки невольников.

Однажды в руки Миклухо-Маклая попал труд Отто Финша «Новая Гвинея». Рассказ о жизни этой далёкой и загадочной страны буквально захватил его. С большим трудом удалось уговорить вице-председателя Русского географического общества адмирала Фёдора Литке отправить его в Океанию…

В конце октября 1870 года из Кронштадта вышел корвет «Витязь». На его борту Миклухо-Маклай пересёк Атлантический океан, побывал в Бразилии, в Чили, на островах Полинезии и Меланезии. 20 сентября 1871 года Миклухо-Маклай высадился на северо-восточном берегу Новой Гвинеи — в заливе Астролябия, близ селения Бонгу. На берегу ручья, у моря, матросы и корабельные плотники срубили «дом Маклая». Здесь вместе с двумя слугами — шведом Ульманом и полинезийцем Боем ему отныне предстояло жить…

Племена Новой Гвинеи были разобщены и постоянно враждовали друг с другом. Любой чужеземец, будь он белый или чёрный, считался нежелательным гостем. Поговаривали, что дикари не брезгуют человеческим мясом…

Перед тем как впервые отправиться в деревню Горенда, Миклухо-Маклай долго колебался: не надо ли взять с собой револьвер? В конце концов решил оставить оружие в хижине, взяв лишь подарки и записную книжку. Папуасы не очень приветливо встретили белого человека. Они пускали стрелы над ухом иноземца, размахивали копьями перед его лицом. Миклухо-Маклай сел на землю, спокойно развязал шнурки башмаков и… улёгся спать.

Он заставил себя заснуть. Когда, проснувшись, Миклухо-Маклай поднял голову, он с торжеством увидел, что папуасы мирно сидели вокруг него. Луки и копья были спрятаны. Папуасы с удивлением наблюдали, как белый неторопливо затягивает шнурки своих ботинок. Он ушёл домой, сделав вид, что ничего не случилось, да и случиться ничего не могло. Папуасы решили, что раз белый человек не боится гибели, то он бессмертен.

Так началось знакомство со страшными «людоедами».

«Папуасы разных береговых и горных деревень, — писал Миклухо-Маклай, — почти ежедневно посещали мою хижину, так как молва о моём пребывании распространялась всё далее и далее… Незнакомые с огнестрельным оружием, которое я им до того времени не показывал, чтобы не увеличить их подозрительности и не отстранить их ещё больше от себя, и, предполагая большие сокровища в моей хижине, они стали угрожать убить меня… Я принимал их угрозы в шутку или не обращал на них внимания… Не раз потешались они, пуская стрелы так, что последние очень близко пролетали около моего лица и груди, приставляли свои тяжёлые копья вокруг головы и шеи и даже подчас без церемоний совали остриё копий мне в рот или разжимали им зубы.

Я отправлялся всюду невооружённый, и индифферентное молчание и полное равнодушие к окружающим были ответом на все эти любезности папуасов… Я скоро понял, что моя крайняя беспомощность в виду сотен, даже тысяч людей была моим главным оружием».

Учёный вставал на рассвете, умывался родниковой водой, пил чай. Рабочий день начинался наблюдениями за приливной волной океана, измерением температуры воды и воздуха, записями в дневнике. Около полудня Миклухо-Маклай шёл завтракать, а потом отправлялся на берег моря или в лес для сбора коллекций. Он без опаски входил в хижины папуасов, лечил их, беседовал с ними (местный язык он освоил очень быстро), давал им полезные и нужные советы. Спустя несколько месяцев жители ближних и дальних селений полюбили Маклая. Он всюду был желанным гостем.

Миклухо-Маклай ознакомился с бытом, обычаями, хозяйством, культурой и повседневным жизненным укладом папуасов, начал собирать коллекцию папуасских черепов (черепа своих умерших родственников папуасы обычно выбрасывали в кусты возле хижин, зато нижняя челюсть свято сберегалась подвешенной к потолку хижины) и образцы волос папуасов. Чтобы не обидеть их, он отрезал пряди своих густых волнистых волос и выменивал их на пучки волос папуасов. Благодаря этой мене они охотно позволяли Маклаю не только выстригать волосы, но и производить антропометрические измерения. В результате Миклухо-Маклай установил, что волосы папуасов ничем не отличаются от волос европейцев — сегодня это кажется смешным, но по тем временам это было настоящее научное открытие!

Путешественник накопил бесценные наблюдения об искусстве и промыслах папуасов. Он составил первый словарик их наречия, а обнаружив в районе горной деревни Теньгум-Мана знаки, вырезанные на деревьях, решил, что у папуасов имеются зачатки письменности.

Больше года прожил русский путешественник в хижине на берегу океана. «Я готов остаться на несколько лет на этом берегу», — писал он в своём дневнике. Миклухо-Маклай успел сделать многое: посадил в землю Новой Гвинеи семена культурных растений — тыкву, бобы, кукурузу. Около его хижины прижились плодовые деревья. Многие папуасы сами приходили на его огород за семенами. Миклухо-Маклай заметил, что папуасы ценили в первую очередь те новые для них предметы, из которых он и могли извлечь прямую пользу: так, они довольно быстро приспособили для бритья бутылочное стекло взамен привычных осколков кремня.

Папуасы верили, что при желании Маклай способен прекратить дождь, а если рассердится, то может поджечь море. Однажды путешественник специально разыграл туземцев: подлил в блюдце со спиртом немного воды и зажёг спирт. Рассказы об этом и подобных чудесах переходили из деревни в деревню, преодолевая языковые и племенные барьеры. Миклухо-Маклай казался папуасам настолько необычным, что они окрестили его «караан-тамо» — «человек с Луны».

Вокруг залива Астролябия, в окрестных горах жило не менее трёх-четырёх тысяч папуасов. Миклухо-Маклай жадно изучал страну. Он уже знал хорошо дороги в деревни Бонгу, Мало, Богатим, Горима, Гумбу, Рай, Карагум. Он поднимался в горы, на папуасской пироге пересекал заливы, открыл и нанёс на карту неизвестную реку. Миклухо-Маклай открыл новый вид сахарного банана, плодовые и масличные растения. Тетради его были полны записей, заметок и рисунков, среди которых — множество портретов его новых друзей-папуасов. Болезни, недоедание, змеи, ползающие по письменному столу, подземные толчки, сотрясающие хижину, — ничто не могло помешать Миклухо-Маклаю в его трудах.

В декабре 1872 года в залив Астролябия вошёл клипер «Изумруд». Наступил час прощания. Папуасы проводили «караан-тамо» грохотом барумов — длинных церемониальных барабанов. Во время плавания на «Изумруде» Миклухо-Маклай получил возможность изучить народы Молуккских островов. Он совершил экскурсию на остров Целебес (Сулавеси), побывал в Тидоре — столице султаната на одноимённом острове. 22 марта 1873 года путешественник вместе с проводником в рыбачьей лодке пересёк обширный Манильский залив. После ночлега в прибрежной деревне он поднялся в Лимайские горы и на краю лесной поляны наткнулся на ряд наклонных пальмовых щитов. Под ними укрывались от зноя и непогоды чернокожие пигмеи-негритосы. Рост их не превышал полутора метров. Больше двух дней провёл Миклухо-Маклай среди этого бродячего народа.

Во второй половине мая 1873 года Миклухо-Маклай был уже на Яве. «Изумруд» ушёл, а учёный остался. В Батавии (ныне Джакарта) свирепствовала тропическая лихорадка, поэтому путешественник перебрался в Бюйтензорг (ныне Богор), расположенный высоко в горах, в здоровой и нежаркой местности. Семь месяцев провёл здесь Миклухо-Маклай. Здесь же исследователь начал готовиться к новой экспедиции. На этот раз он намеревался проникнуть на берег Папуа-Ковиай, на юго-западе Новой Гвинеи. Дело предстояло весьма опасное: малайцы в один голос уверяли, что жители побережья Папуа-Ковиай — самые страшные людоеды.

В декабре 1873 года Миклухо-Маклай прибыл на Молуккские острова. Город Амбоина, столица этого «гвоздичного царства», славился на весь мир как центр торговли пряностями. Отсюда на большой морской лодке «урумбай» Маклай отплыл к побережью Папуа-Ковиай. В течение нескольких дней плавал он между мелкими островами в узких проливах в поисках удобного места для высадки. В конце концов его выбор пал на мыс Айва. Отсюда открывался великолепный вид на море, на островки Айдума и Мавара. 8 марта 1874 года Миклухо-Маклай записывает в дневнике: «Наконец могу сказать, что я снова житель Новой Гвинеи…»

Путешественник бесстрашно двинулся в неисследованные дебри. Поднявшись на высокий горный хребет, он увидел внизу озеро Камака-Валлар. В его водах Миклухо-Маклай открыл новый вид губок, собрал коллекцию раковин. На островке Лакахия Миклухо-Маклай нашёл выходы каменного угля, а в заливе Телок-Кируру путешественник едва не подвергся нападению враждебно настроенных туземцев. Экспедиция на берег Ковиай кончилась тяжелейшей болезнью. Почти на месяц она уложила путешественника в постель и заставила в итоге вернуться на Яву. В августе 1874 года Миклухо-Маклай возвращается в Бюйтензорг, чтобы в конце года вновь отправиться в путь — на этот раз по Малаккскому полуострову, в глубине которого обитали таинственные племена. Малайцы назвали их «оранг-утан» — «лесные люди».

Идти пришлось по пояс в воде или плыть на лодке по затопленным лесам, между огромными пнями, поваленными стволами деревьев и крепкими лианами. По дороге небольшой караван вспугивал диких зверей, устья рек кишели крокодилами, нередко дорогу пересекали огромные змеи.

Первых «лесных людей» Миклухо-Маклай встретил в верховьях речки Палон. Это были пугливые, низкорослые, чернокожие люди. Всё их имущество состояло из тряпья на бёдрах и ножа. Они скитались в диких лесах, давали своим детям имена в честь деревьев, добывали камфору, которую выменивали у малайцев на ножи и ткани, ночевали на ветвях, и ростом напоминали негритосов Филиппин, а обликом — папуасов Новой Гвинеи.

Пятьдесят дней провёл Миклухо-Маклай в дебрях Джохора. Он писал свои заметки при свете факелов, питался дикими лимонами, спал в жилищах «оранг-утанов», изучал их облик, образ жизни, верования и язык. Ему удалось собрать образцы таинственных ядов из растительных соков и зубов змей, которыми оранги отравляли свои стрелы.

В январе 1875 года учёный двинулся в обратный путь. Миклухо-Маклая трясла лихорадка, он с трудом преодолевал слабость. Русла рек Сомброн и Индао вывели его к берегу моря. В феврале он уже гостил во дворце Джохорского махараджи, а в июле — октябре того же года совершил второе путешествие по Малаккскому полуострову.

В 1875 году в Бейтензорге Миклухо-Маклай закончил заметки о своих странствиях среди «лесных людей» Малаккского полуострова. К тому времени картографы уже нанесли на карту Новой Гвинеи гору Миклухо-Маклая. Это был своего рода прижизненный памятник — редкая честь для учёных.

В 1876–1877 годах Миклухо-Маклай совершил путешествие в Микронезию и Меланезию. На острове Яп учёный с любопытством рассматривал «каменные деньги» — огромные, грубо обтёсанные камни с отверстиями посередине, имевшие форму мельничных жерновов различной величины, иногда в несколько тонн весом. А на островах Адмиралтейства учёный увидел большую туземную пирогу, мачта и рея которой были украшены человеческими скальпами. У многих поднявшихся на палубу корабля туземцев на спине или груди были привешены какие-то странные предметы вроде метёлок: тонкие ветки, собранные в пучок, были прикреплены к ручке, выточенной из берцовой кости человека. Неужели это и есть пресловутые людоеды? Но мрачные талисманы вскоре получили разъяснение: это был обычай «руен-римата», ношения костей отца или ближайших родственников, если они были знатными или выдающимися людьми.

В июне 1876 года путешественник вновь оказался на Новой Гвинее, на памятном берегу Маклая. Матросы выгрузили припасы, ящики, бочки, подарки для папуасов. Все старые знакомые были ещё живы и очень радушно приняли «караан-тамо». Корабельные плотники построили дом из крепкого строевого леса в окрестностях деревни Бонгу. Новоселье путешественник справлял в кругу папуасов, двух слуг и повара.

Миклухо-Маклай не умел отдыхать. Вновь и вновь неутомимый путешественник поднимался в горы, углублялся в джунгли, пересекал быстрые реки. Из горных деревень он приносил новые черепа, утварь и… новые приступы лихорадки. Ему удалось описать людей и природу берега Маклая на протяжении двухсот миль. Миклухо-Маклай в совершенстве изучил обычаи папуасов, знал их язык, искусство. Он понимал, что вторжение белых неизбежно, поэтому задумал создать из деревень берега Маклая Папуасский союз и самому встать во главе его. Русское правительство отказалось поддержать его в этой затее.

В этот раз учёный прожил на берегу Маклая 14 с половиной месяцев. В ноябре 1877 года в залив Астролябия зашла английская шхуна «Флауэр оф Ярроу». Миклухо-Маклай решил отправиться на ней в Сингапур — привести в порядок коллекции, засесть за книги и статьи о своих открытиях. На прощание он созвал папуасов из окрестных деревень и предупредил их, что приходящие к их берегу белые люди могут оказаться работорговцами и пиратами. Если же здесь появятся белые люди, которые подадут особый «знак Маклая», то папуасы должны доверять им во всём.

Миклухо-Маклай прибыл в Сингапур совершенно больным. В июле 1878 года он переезжает в Сидней. Его сопровождала почти мировая слава и… огромные долги. Письма в Русское географическое общество, содержащие просьбы о помощи, остались без ответа — взамен денег он получил титул барона. Единственную реальную помощь учёному оказал Австралийский музей. При его поддержке Миклухо-Маклай отправляется в новое путешествие — в самое сердце Меланезии, в места, куда ещё не отваживались проникнуть европейские исследователи. На рассвете 29 марта 1879 года он на шхуне «Сэди Ф. Келлер» покинул порт Джексон. Впереди были сто шестьдесят дней плавания по бурному морю, двести тридцать семь дней, проведённых на берегах далёких неисследованных островов, где учёный стал свидетелем случаев каннибализма. Миклухо-Маклай спокойно бродил по селениям людоедов, ел туземный суп из мяса диких голубей, спал прямо под звёздами. Из «страны людоедов» он увёз много новых зарисовок, записок, антропометрических измерений и составленный им словарь местного языка.

В 1882 году, после двенадцати лет странствий, Миклухо-Маклай вернулся в Петербург. На какое-то время он стал героем дня. А потом — новое путешествие. В начале февраля 1883 года Миклухо-Маклай отплывает на Яву. В Батавии он застал русский корвет «Скобелев» и убедил его капитана по пути во Владивосток зайти на Берег Маклая. 16 марта путешественник в третий раз увидел столь знакомую ему бухту… Дети и юноши выросли, его добрые приятели стали стариками, многие умерли… Русские матросы расчистили густой кустарник и посадили новые полезные растения — подарок Миклухо-Маклая папуасам. Он привёз с собой саженцы и семена тыкв, кофейного и цитрусового деревьев, манго, новые виды хлебного дерева. «Караан-тамо» щедро раздавал своим друзьям куски красной китайки, малайские ножи, зеркала, бусы, топоры. С корабля на берег перевезли целое стадо домашних животных — коз, коров и горбатого быка-зебу. При виде быка папуасы от ужаса полезли на деревья…

В июне 1883 года путешественник прибыл в Сидней. Почти три года он провёл в Австралии. Здесь он женился, здесь он начал ожесточённую борьбу против всевозможных «расовых теорий», концепций «низших» и «высших» рас, утверждающих человеческое неравенство. Он писал Бисмарку, чтобы «все белые взяли на себя защиту прав темнокожих туземцев островов Тихого океана от бессовестной, несправедливой и зверской эксплуатации» и посылал телеграммы русскому царю Александру III, умоляя его заступиться за папуасов.

В апреле 1886 года Миклухо-Маклай вернулся в Россию. Он предложил царю основать русское поселение на берегу Маклая, но Александр III вынес вердикт: «Отказать». Последние годы жизни путешественника были заполнены работой над дневниками шести его путешествий. Миклухо-Маклай умер 2 (14) апреля 1888 года. Выступая на панихиде, его коллега профессор Модестов сказал: «Отечество хоронит человека, который прославил Россию в далёких углах необъятного мира… этот человек был одним из самых редких людей, когда-либо появлявшихся на нашей земле».

Дата добавления: 2015-09-06