Рухнувшая надежда

Парочка вышла. Архангел Гавриил, за ним Сидоркин. Тяжеленная дубовая Дверь захлопнулась за путниками почти бесшумно.

Перед Саней открылся необычный вид.

Прямо уходила дорога, выложенная ровными каменными плитами. По её сторонам располагались одинаковые, двухэтажные голубые домики, метров по 30-ти длиной. К каждому домику вела плиточная дорожка. Пространство между дорожками были засажены декоративным кустарником и пальмами. Пейзаж окутывала лёгкая, туманная дымка, поэтому он казался немного нереалистичным. Главная дорога и домики простирались до самого горизонта. Конечно, вид потрясал своей гениальной простотой и красотой.

Санёк посмотрел влево – зелёные посадки в 20-ти метрах от него обрывались сплошной завесой тумана.

Посмотрел вправо – туда уходила 15-метровая дорожка, которая заканчивалась большой каменной площадкой. По площадке бродил один—единственный Конь серой масти.

— О, есть свободный Конь! – обрадовался архангел и заспешил по дорожке. – Не отставай, чадо.

Карманник пошёл за проводником. На полдороге Гавриил остановился:

— Какой номер у твоей гостиницы?

— Не помню, — Сидоркин достал бумагу, развернул, повертел, сунул гиду. – На, смотри.

— Я не умею читать, — погрустнел Гавриил.

— Сочувствую, — без сочувствия в голосе посочувствовал ворик. Он приблизил бумагу к глазам, вгляделся. – Номер четыреста пятьдесят шесть.

— Чтоо? – удивился архангел. – Таких номеров здесь нет.

— Как, нет? – тут же удивился Саня, он вновь заглянул в листок. – Четыреста пятьдесят шесть. Ясно написано, четыре, пять, шесть…

— Так бы и молвил сразу, — протянул гид. – Четыре, пять, шесть. А то назвал какую-то странную цифру.

— А какая разница? – не мог карманник взять в толк.

Где-то рядом заиграл «Вальс». Сидоркин стал оглядываться.

Архангел задрал белую хламиду, залез в карман тёплых шерстяных брюк и вытащил сотовый телефон, нажал кнопку:

— Извини, чадо, — поднёс к уху. – Я весь внимание. Когда!? – его лицо исказило неподдельное негодование. — Послушай, Святой Патрик! Я только что разделался с душой. Я устал и хочу спать. – Гавриил скривился. — Я знаю, что люди имеют обыкновение умирать. Но я только что… Здоровье не купишь!.. И тебе того же, — архангел отключился, тяжко вздохнул.

Сидоркин выжидающе смотрел, чуть заметно усмехаясь.

— Похоже, тебе придётся самому добираться, — сказал Гавриил. – Мне нужно срочно лететь на землю. Завтра в Американских Штатах казнят Весёлого Роджера, надо успеть. Значит так… сейчас подойдёшь к Коню, скажешь номер гостиницы, он довезёт до самого порога.

— Конь тоже говорящий? – поинтересовался карманник, ничуть не удивившись.

— Нет, но всё понимает. Удачи, мне пора! — архангел повернулся, сделал шаг.

— Постой! – Сидоркин схватил его за руку. – Ты можешь позвонить Иисусу?! Мне надо сказать ему очень—очень—очень—очень важную вещь!

— У Иисуса нет телефона, — просто ответил Гавриил.

— Ну, свяжись как-нибудь с ним! Дело не терпит отлагательств!

— Чадо, ты просишь о невозможном. Я бы с радостью тебе помог, но Иисус сегодня утром улетел на землю. Видишь ли, каждый год, на Пасху, Иисус отправляется туда по каким-то своим делам. По каким, никто не знает, но он не нарушает традицию уже почти две тысячи лет… — увещевательным голосом стал рассказывать дед.

— Я это знаю, — перебил Саня. – И даже знаю, по какому делу.

— Я бы с удовольствием послушал твой рассказ. Я любопытен, как всякий старик. Интересно, чем занимается Иисус на Пасху? Но работа, прежде всего!.. Прощай, чадо, — гид засеменил по дорожке назад к ограде замка.

— Ты не понял ни черта! – сказал карманник ему вслед. – Кажется, ада мне не избежать! Брррр! – он передёрнул плечами.

***

Карманник приблизился к Коню. Тот покосился.

— Слышь, лошадь. Меня нужно отвезти в гостиницу четыреста пят… то есть в гостиницу номер четыре, пять, шесть, — сказал карманник, стоя в метре от лошадиной морды.

— Иго-го-го! – заржал Конь и демонстративно повернулся задом.

— Ты чего, лошадь? – изумился Саня. – Как понимаю, ты — местное такси, ты обязана меня отвезти и нечего поворачиваться ко мне жопой! — начал заводиться Санёк.

Он снова зашёл спереди.

— Иго-го-го! – опять заржал Конь, поднял правое переднее копыто и ткнул им себя в район брюха.

— Не понял, ты больная? – удивлялся Сидоркин.

Конь настойчиво показывал копытом куда-то под живот. Затем поставил ногу, махнул мордой.

— Странное животное… — произнёс Саня, зашёл сбоку, чуть наклонился. – Что там у тебя?.. – Внезапно его лицо приняло озадаченное выражение, вор выпрямился и вдруг от души рассмеялся. – Намекаешь, что ты Конь?

Конь два раза наклонил голову.

— Каюсь! — карманник прижал руку к сердцу. – Прости, брат, был не прав!

Конь опустился, приседая. Саня сел, крепко обхватил гриву.

— Чёрт, неудобно без седла-то, — поёрзал, усаживаясь поудобней, затем крикнул:

— Потише скачи, не то мои причиндалы отобьёшь!

Конь выпрямился, побежал по площадке и… вдруг взлетел.

Саня подался назад, но удержался, выровнял положение, взглянул вниз.

— Кру-уто! – он восхищённо поцокал языком, а потом нахмурился. – На хрена здесь тогда нужна дорога?

Дата добавления: 2015-09-06