Церковь в условиях современной индустриальной культуры 2 страница

Во времена Пия X (1901_1914) модернизм представлял реальную опасность авторитету Церкви. Правление Льва XIII было временем налаживания контактов, понтификат его преемника— периодом их локализации в области науки. Лев XIII стремился к гармонии между Церковью и культурой, Пий X отстаивал единую сущность Откровения. Старая проблема, возникшая со вступлением Церкви в мир культуры, и решение которой с тех пор было одной из наиважнейших ее задач приобрела теперь совершенно новую окраску: определить истинные отношения между верой и знанием, между разумом и Откровением.

2. Идея подобной гармонии была высказана в трудах отцов Церкви и разработана Ансельмом Кентерберийским и Фомой Аквинским. Пик борьбы против нее был достигнут в учении номинализма (использовавшего критические положения Дунса Скота) с его теорией двойной истины. Номинализм, акцентируя сверх меры самодостаточность человеческого духа (в этом отношении совершенно оправданно осуждение Лютером «блудницы-разума»), подготовил почву для распростране ния мощного движения субъективизма. Пройдя через гуманизм, Реформацию, философию Декарта и эпоху Просвещения²⁴⁵, оно окончательно оформилось в XIXв.: скептицизм, историзм, исторический критицизм, теория эволюции. Эти различные формы субъективного мироощущения объединились в движении модернизма, пытавшегося перенести их в сферу католического богословия. Помочь ему в этом должна была все та же теория двойной истины.

3. Основы этой борьбы закладывались в рамках католического богословия на протяжении всего XIXв.

В XVIIIв. католическое учение о гармонии веры и знания находилось в руках школьных учителей и пропагандировалось в их компендиумах. И хотя принципиальные положения учения были абсолютно корректны, сама концепция представлялась слишком вялой и безжизненной. Истина есть сама жизнь. А так как богословы сознательно отгораживались от внешнего мира, то и их теория была лишена столь необходимого элемента подвижности. Именно поэтому католичес кое богословие в конце XVIIIв. перестало иметь сколько-нибудь важное значение в духовной жизни общества.

4. Такое состояние католического учения не удовлетворяло очень многих. У истоков возникшего вследствие этого движения обновления стоял Иоганн Михаэль Зайлер, воспитанный иезуитами, но к тому времени во многом пересмотревший их, по его мнению, несовершенные богословские методы. Вслед за ним новые настроения захватили и Хиршера, ставшего одним из основателей «Тюбингенской школы» католического богословия. Выпускавшийся ею ежеквартальный богословский журнал и преподавательская деятельность тюбингенских профессоров сыграли главную роль в возрождении духовного католицизма и прежде всего немецкого научного католического богословия в XIXв. К Тюбингенской школе принадлежал и Иоганн Адам Мёлер (†1838г.), личность, без сомнения, исключительная. В его необычайно глубоком по мысли труде «Символика» (1832г.), во-первых, ясно указывается на принципиальные отличия протестантизма и католицизма, во-вторых, дается определение сущности католической Церкви и ее единства (главная научная задача богословия в XIXв., которая была окончательно решена на Ватиканском соборе) и, в-третьих, говорится об огромном религиозном значении католической Церкви. Положения теории Мёлера родились не в результате безропотного следования мощному научному течению того времени, гегельянству, а напротив, явились следствием активного противостояния ему (Eschweiler). Такая позиция Мёлера возвышает и его спор с протестантизмом над всей предшествовавшей (и к сожалению, имевшей место и после него) мелочной полемикой и апологетикой. В картину заново возрождающейся католической духовной жизни в Европе XIXв. вписывается и творчество Джона Генри Ньюмана. Но учитывая его исключительно важное значение, мы посвятим ему отдельное исследование (§118, III).

К сожалению, огромная работа по возрождению богословия не всегда получала объективную оценку курии. В середине XIXв. почти все церковно-богословские факультеты Германии были на плохом счету у Рима. Это привело к тому, что на I Ватиканском соборе почти не было их представителей, и в дальнейшем они получили недостаточно мест в духовных учебных заведениях ²⁴⁶.

II. Модернизм и борьба с ним

1. Если этим католическим мыслителям удалось решить возникшие проблемы, руководствуясь духом Церкви, то в начале столетия многие богословы в большей или меньшей степени отошли от ортодоксального учения. Но позиции их были настолько различны, что следует с необычайной осторожностью подходить к их рассмотрению, вводя обязательный элемент градации. Общим для всех них было стремление отстоять учение Церкви от посягательств атеизма и материализма и отрицание ими просветительской абсолютизации разума.

а) Эти посылки заставили многих из них исключить «разумный» элемент из богословия, что привело к возникновению течений фидеизма и традиционализ ма²⁴⁷ (Луи Ботен, † 1867г., Луи Бональд, † 1840г., и др.). Благочестивый Антонио Росмини († 1855г.), Винченцо Джоберти († 1852г.), а также Альфонс Гратри во Франции представляли философское учение онтологии, которая со своей стороны отрицала силу разума. Все эти течения явились следствием смешения человеческой мысли с недоступной разуму действительностью, смешением понятий организации разума и миропорядка.

б) Этим философским концепциям противопоставляла себя духовно более значимая позиция профессоров Георга Гермеса († 1831г.) в Бонне и Антона Гюнтера († 1863г.) в Вене. Оба ученых настолько верили в силу разума, что предприняли попытку вывести из него христианское учение в целом. Для этого им пришлось применить совершенно нетрадиционный метод, пришлось «начать с самого начала». По их мнению, основой любого исследования является позитивное (у Гюнтера— методическое) сомнение. В результате, они пришли к смешению в их учении разума и веры. Синтез обоих элементов достигался здесь в результате значительного ослабления понятия веры, тогда как в традиционализме— вследствие ослабления разума. Оба эти богословские учения, главные представители которых были верными слугами Церкви, подверглись осуждению со стороны Рима.

2. Ни к одному из этих направлений не принадлежал Игнатий Дёллингер (1799_1890), вышедший из кружка Гёрреса (§115, II). Он добился превосходных научных результатов в исследовании истории Церкви; написанная им работа по истории Реформации (1846_1848) оказала огромное влияние на дальнейшее развитие церковной науки— в ней он энергично и с благими целями выступал за внесение некоторых корректив в исследование религии протестантизма²⁴⁸. Позднее он серьезно занялся подготовкой преодоления религиозного раскола. Дёллингер не был абстрактным мыслителем, он был историком, склонным оперировать церковно-политическими категориями. Им руководило стремление добиться гармонических отношений между католической верой и современной наукой. Но и ему (как и Гермесу, и Гюнтеру) не удалось в силу чрезмерного доверия к науке обратиться в своей деятельности к истинно христианской идее, исходящей от Церкви. Согласно этой идее, Церковь, наставляющая в делах веры, имела преимущество по сравнению с убеждением отдельной личности. Но после принятия на Ватиканском соборе догмата о папской непогрешимости Дёллингер перестал доверять такой вере. Он считал для себя невозможным признать новый догмат и придерживался этой позиции до самой смерти. Он так и не вступил в старокатолическую Церковь, для создания которой он так много сделал, больше того, он убеждал обращавшихся к нему за советом людей сохранять верность католической Церкви. Трагизм положения Дёллингера заключался в том, что он, как и многие его современники, не разглядел истинной сути догмата о папской непогрешимости.

3. Все вышеназванные течения вступали в конфликт с Церковью исключитель но в вопросах методики пастырской деятельности и изучения церковной истории, но они ни в коем случае не посягали на церковные догматы. Но наряду с ними возник и целый ряд новых радикальных направлений, деятельность которых представляла серьезную угрозу самому существованию религии Откровения, Церкви и ее учению. Все они представляли собой выражение радикального субъективизма, критицизма и историзма, обращенных против учения Церкви и богословия.

4. В течение последнего столетия особую роль в противостоянии этим ложным течениям сыграли, во-первых, Григорий XVI с его энцикликой «Mirari vos» (1832г.), во-вторых, Пий IX с «Силлабусом» (1864г.) и, в-третьих, в начале XXв. Пий X с новым «Силлабусом» и энцикликой о модернистах (1907г.).

Григорий XVI источником всех проблем времени считал индифферентизм, концепцию, согласно которой обретение благодати было возможным в любой религии при условии «соблюдения нравственных норм и почитания закона». В этом он с полным основанием видел попытку превратить христианскую религию в общественное образование: в это время становится очевидным принципиальное различие между философией и непререкаемыми истинами божественного Откровения. В XIXв. перед богословием стоит главный вопрос: только природа (натурализм) или же и Откровение? По мнению Григория XVI следствием индифферентизма стали «те самые абсурдные и ложные, или точнее, безумные учения о необходимости для каждого свободы совести... К их числу принадлежит и порочная, внушающая отвращение идея о свободе прессы».

На данном этапе мы все еще имеем дело с исторически обусловленным процессом антиреволюционной Реставрации. Очевидным остается наличие в обществе догматической нетерпимости; потребности и права демократических структур общества и возможность участия в них католической Церкви (которую в дальнейшем обоснует Лев XIII) остаются без внимания и не используются; представлен ная в католицизме (Фома Аквинский) концепция обязательной свободы человеческой воли не находит полного выражения.

5. В «Силлабусе (собрании) главных заблуждений нашего времени», составленном Пием IX в 1864г., отчетливее, чем во всех остальных католических декларациях XIX столетия, показана пропасть, отделяющая эпоху в целом от церковного сознания и наоборот. Современный мир, сознательно противопоставляющий себя Церкви, рассматривается папой как эпоха заблуждений. Папа осуждает в «Силлабусе» пантеизм, натурализм, социализм, коммунизм, нехристианский национализм, государственную Церковь, имморализм, либерализм со всеми его порождениями (свобода культуры и прессы). Свое обвинительное слово папа заканчивает торжественным заверением: «Римский папа не может и не должен примиряться с прогрессом, либерализмом и современной цивилизацией».

Для того чтобы правильно понять смысл «Силлабуса» и особенно этой последней фразы, необходимо учитывать общую историческую обстановку. Пий IX отвергает современную культуру только потому, что она отрицает все сверхъесте ственное и является тем самым ересью. Он считает почти невозможным возврат культуры в лоно Церкви. Описание заблуждений современности восходит к инициативе архиепископа Перуджи Печчи, который после вступления на папский престол под именем Льва XIII как никто другой сумел показать, что не стоит винить во всех бедах только современную культуру.

Еще раз следует отметить, что резко отрицательное отношение Пия IX к либерализму и современному миру, решающим образом повлиявшее на позицию католической Церкви в XIXв., не пошло ей на пользу. В этом случае опять была упущена возможность обратиться к современному миру с миссионерской проповедью и создать почву для его возвращения в лоно Церкви. Но в то же время Пий IX был абсолютно прав, выступая с осуждением заблуждений современности, и объективно его резкая позиция положительным образом сказалась на лишенном духовного руководства человечестве.

Позиция Пия IX по отношению к духовным движениям XIXв. вызвала открытую ненависть со стороны общества и во многом лишила Церковь возможности действовать. Проблема «Церковь— научный прогресс» в Новое время неоднократно вставала с новой остротой со времен преследования Галилея. Задача Церкви заключалась в ее окончательном решении и в предотвращении возникающей вследствие нее опасности путем проповеди неколебимой веры в истину божественного Откровения. Лев XIII направил развитие событий именно в это русло. После споров вокруг модернистов католическая экзегетика и историческая наука с благословения официальной Церкви (к примеру, в выступлениях Пия XII) занялись рассмотрением вопросов, возникших в процессе научного развития.

6. а) Очень часто в пылу борьбы обвинения в модернизме выдвигались совершенно необоснованно. Истинный модернизм (п. 1)— это величайшая ересь. Истинный модернизм есть не что иное, как перенос тех самых осужденных Церковью заблуждений в сферу богословия, или точнее, в область трех основных категорий— философию, религию, догматику. Это не система еретических учений, а скорее, еретический образ мышления.

Учитывая три области проникновения еретического мышления, можно назвать этому три причины. Во-первых, философскую,— агностицизм (влияние идей Канта): человеческому знанию не дано познать истинную природу сверхъестественного; одновременно существует (вполне последовательное) радикальное обратное утверждение, согласно которому разум является единственным источником познания, а Откровение не может являться в этом вопросе достойным оппонентом умозаключению; во-вторых, религиозно-психологическая: религия принадлежит к сфере внутренней жизни каждого человека (влияние Шлейермахера) и является словесным выражением внутренних переживаний и потребностей; в-третьих, историческая причина: эволюционизм (влияние релятивного историзма), согласно которому ничто не было и не будет завершено окончательно, все течет, все изменяется. Поэтому делался вывод, что догматы Церкви в ходе историческо го развития подвергались значительным изменениям.

Общее глубочайшее предубеждение вообще делало возможным, что носители такого типа мышления все еще могли считать себя католиками: уже приводимое положение о двойной истине или же соответствующее убеждение, радикально отделяющее рассудочно понимаемое знание от веры в любой из ее форм. В общих чертах модернизм можно определить как принципиальное соотнесение догматики с историзмом и субъективным рационализмом.

б) Модернизм был осужден папой Пием X в «новом» Силлабусе (декрет «Lamentabili» и энциклика «Pascendi» 1907г.). Наиболее значительным представителем модернизма во Франции был Альфред Луази (1857_1940), который прожил жизнь примерным праведником, а умер так и не примирившись с Церковью. В его ученых трудах в полной мере проявились недостатки чрезмерно критического метода— на различных стадиях результаты исследования в самом существенном нередко противоречили друг другу.

В Германии течение модернизма почти не было представлено. И в том, что против многих ученых, пытавшихся поднять католическую науку на современный уровень, все-таки было выдвинуто обвинение в модернизме, виновато движение католического интегризма, осудить которое посчитал необходимым папа Бенедикт XV (§125).

в) Важную роль в развитии догматической и научного католического богословия сыграл вюрцбургский профессор Герман Шелл († 1906г.). В Германии он был одним из самых горячих сторонников сближения Церкви и научного прогресса. Чрезмерная субъективность некоторых его суждений все же не была достаточным основанием для несправедливых обвинений, выдвигавшихся против него. Его деятельность была направлена исключительно на благо Церкви, для восстановления прежнего значения которой в жизни общества он отдал все свои силы.

7. а) Одновременно с борьбой против нарушения гармонии между верой и знанием церковные власти прикладывали огромные усилия для создания богословия, способного отстоять подобные гармонические отношения. В этой ситуации абсолютно оправданным было обращение к опыту высокой схоластики. Уже Пий IX заострил на этом особое внимание, и утверждения о канонах веры (в Бога-творца, сотворение мира, священный характер Писания, чудеса), выдвинутые Ватиканским собором, были наполнены духом философии Фомы Аквинского. Лев XIII в одной из своих энциклик назвал Фому Аквинского образцом католического богослова и распорядился о переиздании его трудов; Пий X сделал все возможное для того, чтобы в основу воспитания нового поколения духовенства было положено учение св. Фомы.

б) Результатом всех этих усилий и стремлений стало распространение течения неосхоластики. У истоков его в XIXв. стояли иезуиты (Джованни Перронне, †1876г., Маттео Либераторе, † 1892г., Иог. Бап. Францелин, † 1886г., Йозеф Клёйтген, † 1883г., долгие годы преподававший в Грегориане в Риме) и ряд светских духовных лиц (Иоганн Баптист Генрих, †1891г., Франц Моуфанг в Майнце, † 1890г., позднее архиепископ Мехеленский, кардинал Дезире Мерсье (†1926г.) и представители Лёвенской школы. Однако большинство из последова телей неосхоластики слишком мало внимания обращали на внутреннюю наполненность высокой схоластики, которая была не просто ограниченной системой доктрин, но глубоким учением о высшей истине; очень часто неотомисты забывали о том, что после выступлений Пия IX (в письме от 21 декабря 1863г. к мюнхенскому архиепископу) и в особенности Льва XIII они должны были не ограничиваться слепым следованием учению XIIIв., а, возродив, развивать его.

Именно поэтому течение неосхоластики не добилось в XIXв. сколько-нибудь значительных результатов. Хотя в самом его конце исторические исследования в области схоластики католических богословов Генриха Сузо Денифля O.P. († 1905г.), Франца Ерле S.J. († 1924г.), Клеменса Боймкера († 1934г.), Пьера Мандонне († 1936г.), Мартина Грабмана († 1949г.) и их учеников подготовили почву для творческо го возрождения средневекового богословия. Сегодня мы стоим в самом начале этого возрождения, в котором с огромным рвением принимают участие доминиканцы, иезуиты, светские духовные лица и, конечно же, простые миряне в Германии, Франции, Италии и Соединенных Штатах. Признание ими необходимости дальнейшего развития средневекового учения является еще одним доказательством возрождения истинной духовной жизни.

§118. Католическое благочестие в XIXвеке

1. История Церкви— это прежде всего история благочестия, история наступления Царства Божиего на земле (и тем самым стремление к нему). Церковная жизнь по своей сущности наполнена тайной, и поэтому очень сложно до конца разобраться в ней. Это затрудняет решение стоящих перед Церковью проблем, и чтобы избежать неверных ходов, необходимо отдавать себе отчет в том, что внутренняя религиозная жизнь много разнообразнее и соответственно сложнее своего внешнего выражения. Но это внутреннее богатство не должно заслонять от богословов то обстоятельство, что история Церкви в целом охватывает промежуток от явления Христа до Его второго пришествия, следовательно, Его присутствие в нашей жизни следует рассматривать с эсхатологической точки зрения. Вспомним здесь эпиграф к нашей книге, опирающийся на Евангелие от Иоанна, стих 1,5: «и свет во тьме светит» в каждом человеке, но только тогда «его победа станет очевидной».

2. Решение особой задачи по рассмотрению благочестия, присущей нашему времени, затруднено близостью описываемых нами событий и фактов (см. далее §108). Как ни странно это звучит, но нам проще понять молитвенную жизнь прошлых поколений, чем своего собственного. Истинное благочестие оберегает свою тайну, и часто у нас, руководствующихся доходящими до нас сведениями о вершинных проявлениях благочестия в прошлом, складывается искаженное представление о реальном соотношении современных сил. Очевидным для всех эпох является лишь тот факт, о котором в свое время говорил Лютер: «Христос— редкая птица» (1526г.). С другой стороны, мы достаточно близки к тому, чтобы на основании опыта предков, благодаря Церкви и собственны м изысканиям, суметь восстановить в некоторой степени атмосферу, в которой формировалась и развивалась современное благочестие.

3. Огромная значимость каждой отдельной стороны религиозной жизни не позволяет нам ограничиваться поверхностными выводами. Много важнее осознать и оценить ее принципиальные моменты. Основа католического благочестия заложена в Церкви, проповедующей таинства и Слово Господне, следовательно, в литургии и пастырской деятельности.

I. Литургия и пастырская деятельность

1. Вершиной церковной литургии является торжество святой мессы. Можно с полной ответственностью сказать, что Церковь получает в ней свое творческое выражение. И поскольку это торжество, за исключением времени гонений (Французская революция, культуркампф) непрерывно сохраняло свой величественный ритм на протяжении десятилетий во всех провинциях Церкви, в нем всегда действенно проявлялись жизнь и источник жизни. Смысл сказанного поистине неисчерпаем. Задачей вдумчивого читателя является постоянно держать это в памяти (см. также п. 2).

С другой стороны, в разные эпохи литургия была наполнена различным содержанием. С началом Реформации широкое распростра нение получило чрезмерно приземленное представление о благочестии. Религиозное движение внутрикатолических реформ и контрреформация превратили торжественную мессу в главное средство церковного возрождения. Но главный недостаток оставался— месса как и раньше была прежде всего делом священника, а народ, «слушая» мессу²⁴⁹ и даже проникаясь благоговейным чувством, все же не жилею.

XIXвек с точки зрения обновления литургии явился периодом великого упадка. Все сколько-нибудь серьезные попытки обновить литургию (Тюбингенская школа) оказались безрезультатными. Причиной тому в большой степени был слишком поверхностный (неосхоласти ческий) и моралистический подход к решению проблемы. Вслед за выступлениями французского бенедиктинца Дома Геранже из Солезма и аббатства Бойрон лишь после первой мировой войны наметились положительные изменения в литургическом движении. Неожиданно плодотворным оказалось влияние в Бельгии и Голландии бенедиктинца Ламберта Бодуэна († 1960г.). В немецкоязычных странах большую роль сыграл монастырь августинцев Клостернойбург (немецкий текст мессы Пия Парша), расположенный под Веной. Заметными были усилия в области литургии и августинцев из аббатств Бойрона и Мариа-Лаах, которые вначале внесли изменения в хоровую молитву, а затем составили служебники на немецком языке (в 1884г. «Шотт»— в Бойроне; в 1938г. «Бомм»— в Мариа-Лаах). Результаты деятельности пастырского богословия, литургической науки и экзегетики стали особенно заметны в постановлениях официальной Церкви (II Ватиканский собор).

2. а) Положение Церкви в начале столетия усложнилось с роспуском ордена иезуитов, вызвавшим ослабление воспитательной работы в большинстве церковных учебных заведений. В результате революции и секуляризации была разрушена церковная организация, многие епископские кресла и приходы остались на долгое время не занятыми, пастырская деятельность была тем самым ограничена, а духовная и молитвенная жизнь ослаблена.

Очень важно постоянно помнить, что последовавшее за этим восстановление церковной организации, закрепленное в конкордатах и сопровождавшееся огромным увеличением числа духовенства во Франции, Англии, в скандинавских странах и в Америке (особенно при Льве XIII), не означало религиозного возрожде ния. Это было скорее лишь одним из необходимых условий законного оформления Церкви, не принесшим избавления от рационализма, который продолжал процветать, захватывая умы образованных католиков (либерализм; так, например, в Бадене наблюдалось сильное влияние «просветительских» идей Вессенбер га, а среди части духовенства, благосклонно относившегося к государственной Церкви, были распространены откровенно антицерковные настроения). Процесс восстановления церковной организации на протяжении всего столетия неоднократно прерывался (антицерковные выступления сторонников либерализма; отмена или государственные ограничения действия конкордатов²⁵⁰; установление либеральной демократии в Бельгии; период реакции в Австрии при Меттернихе; в Испании с 1835г.— гонения на Церковь, и даже после принятия в 1851г. конкордата сохраняется нестабильная обстановка).

б) Но все же следует отметить, что в целом религиозная жизнь несколько оживилась с образованием новых епархий. Такое восстановление было прежде всего необходимым в Германии и Франции, где в результате революции и секуляризации были разрушены старые церковные структуры. В Германии они были восстановлены в уже упоминавшихся нами конкордатах, заключенных между Св. Престолом и отдельными землями. При этом во многих случаях происходило совмещение или перемещение прежних епископств (например, Мюнхен-Фрайзинг— вместо Фрайзинга, Фрайбург— вместо Констанцы), повсюду организовывались новые приходы, вновь была разрешена деятельность запрещенных ранее орденов (в 1814г. был восстановлен орден иезуитов, на который было возложено прежде всего обучение и воспитание нового поколения духовенства, а затем орден редемптористов), основывались и новые конгрегации (каждая из которых имела свое собственное предназначение и которые занимались в основном социальными проблемами). Большое значение имело открытие прежних монастырей бенедиктинцев. Особо важное значение в Германии во второй половине столетия имело открытие монастыря Бойрон (в 1863г. на месте бывшего монастыря августинцев), послужившее возрождению литургии. Сразу после Бойрона было восстановлено большое число других монастырей (например, Мариа-Лаах, Нересхайм). К этому движению присоединились Австрия (Секау) и Бельгия (Маредсу), а также некоторые женские монастыри.

в) Одновременно с этим заметно улучшилось образование клира в новых учебных заведениях (развитие катехизиса и его преподава ния!²⁵¹). Возрос авторитет духовенства и вместе с ним— влияние Церкви. Учитывая усиливающуюся индустриализацию, образованное духовенство обращалось с особого рода проповедями и речами к различным слоям населения, уделяя особое внимание профессиональ ным и социальным объединениям (союзы матерей, подмастерьев и профсоюзы).

Проблема «Церковь_наука» не была решена к концу XIXв. И в то время как в этом отношении в XXв. наметился некоторый положительный прогресс, нерешенная проблема «Церковь_пролетариат» встала в настоящее время с особой остротой, в первую очередь, в связи со стремительным распространением атеистической идеи марксизма. Вособенности в романских странах экзистенциальная значимость этой проблемы была осознана слишком поздно.

Для завоевания образованных слоев население особенное значение имеет пастырская деятельность в студенческой среде крупных университетских городов. Церкви стоило огромных усилий привлечь на свою сторону людей науки. Наиболее успешными на поприще религиозного просвещения на протяжении всего столетия были марианские конгрегации. В настоящее время Церковь пытается найти новые формы пастырской работы (например, работа с молодежными объединениями), которые соответствовали бы претерпевшему серьезные изменения общему духу эпохи и которые могли бы затронуть душу каждого современного человека.

3. Изменение как религиозного, так и общесоциального положения духовенства в различных странах происходило по-разному.

а) В Бадене (как и во всей Южной Германии) в послевоенные и послереволюци онные годы на основе просветительской идеи (приверженцами которой в 20_30-е годы были многие рационалистически настроенные профессоры богословия) зародилось достаточно широкое движение против целибата²⁵², поддерживавшееся в том числе и мирянами-католиками. Следствием этого стало обращение многих католиков в протестантизм. Еще около 1840г. фрайбургский епископ счел необходимым опубликовать воззвание (составленное Иоганном Хиршером) о том, «с чем прежде всего следует доверительно и откровенно обратиться к духовному лицу, решившему, поддавшись искушению, отпасть от католической Церкви».

В знак протеста против организованного Церковью в августе 1844г. поклонения святой плащанице в Трире силезский священник Йозеф Ронге (†1887г.) основал раскольническое движение немецкого католицизма²⁵³. Путешествуя по стране, он привлек довольно большое число сторонников²⁵⁴. Но движение немецкого католицизма было по сути чисто политическим, лишь прикрывавшимся религиозно-просветительскими фразами. В 1848г., после политических преобразований в стране, «немецкие католики» отреклись, за исключением саксонских общин, от христианского вероисповедания и провозгласили себя адептами «свободной» религии. Тем самым движение немецкого католицизма прекратило свое существование.

б) На фоне этих временных явлений особого внимания заслуживает то обстоятельство, что религиозная жизнь в конфессионально неоднородной Германии развивалась намного быстрее, чем в чисто католичес ких Италии и Франции. В обеих странах уровень образования духовенства значительно уступал уровню образования немецкого клира. Причиной этого в обоих случаях являлось противостояние церковных кругов национальному и социальному движениям, успеху же католициз ма в Германии способствовало наличие плодотворной конкуренции со стороны протестантизма.

в) В Италии, как уже отмечалось, во времена правления Григория XVI и Пия IX имела место необычайно сильная конфронтация папских управленческих структур и современной культуры. Пока духовенство обладало политической властью, многие выступали на стороне Церкви, руководствуясь исключительно своими экономическими и общественными интересами. А как только исчезли материальные преимущества такого союза, тут же обнаружилась его непрочность. К сожалению, Церковь выступала не только против внешних выражений национального движения, но чересчур резко относилась и к глубинным его проявлениям²⁵⁵. Столь резкое неприятие породило столь же резкое противостояние со стороны противников Церкви, объединявшихся в тайные организации. Тем самым победа получившей широкое распространение идеи национализма явилась победой над Церковью, радикальные элементы получили в свои руки власть, победа пьемонтцев сопровождалась устранением католических орденов и конфискацией церковных владений. В результате всего этого в стране долгое время царили антиклерикаль ные настроения, что практически лишило духовенство возможности получать достаточно хорошее образование. Такое плачевное состояние дел осложнялось еще и тем, что в большинстве духовных семинарий были ограничены как желание, так и возможности получения образования (порой на несколько десятков семинаристов приходились один, два, от силы три профессора; это явилось следствием слишком большого числа епархий в стране). Льву XIII и Пию X удалось немного исправить положение дел, организовав несколько центральных семинарий в Северной Италии. Намного решительней в этом отношении действовал Пий XI.

Дата добавления: 2015-09-06