Церковь в условиях современной индустриальной культуры 1 страница

§116. Церковь и цивилизация

I. Индустриализация

1. С началом новейшего времени, примерно с 1830 или 1850г., мы имеем возможность наблюдать, как быстро и насколько глубоко проникают изменения во все сферы человеческой жизни.

И если нам сегодня, в середине XXв., жизнь сто лет назад представляется несколько архаичной (и в то же время привлекательной своими спокойствием и размеренностью), то в этом виноваты силы, определяющие наше сегодняшнее положение. Если мы поставим перед себой задачу определить истинное значение исторических тенденций, характерных для второй половины XIXв., то нам не следует ограничиваться одним их описанием. В этом случае нужно проследить весь путь их планомерного развития вплоть до настоящего времени.

Поэтому просто необходимо рассматривать события прошлого и настоящего как единое целое. Огромное разнообразие происходящего и необозримость сцены исторического действия могут повергнуть исследователя в растерянность. Чтобы избежать этой опасности, следует происходящие события рассматривать в их историческом разрезе, позволяющем нам по многу раз возвращаться к основополагающим положениям исторического развития.

2. Прежде чем пытаться определить характерные черты описываемого нами исторического периода, следует упомянуть одно обстоятельство, которое хотя и выглядит поначалу чисто внешним, но на самом деле как прямо, так и косвенно (порой с неумолимостью природного явления) влияет на наше существование и изменяет возможности человеческой реакции на проповедь божественного Откровения. Это— господство массового во всех областях человеческой жизни. Оно установилось примерно в середине XIXв. и в настоящее время, в середине XXв., достигло своих вершин. Невиданное до сих пор увеличение и совершенствование безграничных технико-коммуникатив ных возможностей средств «массовой информации», которые день ото дня все сильнее оплетают земной шар, являются опасной нагрузкой, препятствующей развитию человеческой способности к духовно-рели гиозному восприятию. Расширение возможностей воздействовать на «человечество» (численность которого растет с неимоверной быстротой) служит de facto распространению поверхностных суждений; «массовый» человек постепенно теряет возможность здраво осмысливать и оценивать с духовной точки зрения поток предлагаемой ему информации. В процессе образования все меньше внимания уделяется углублению знаний, все меньше требуется от человека истинного напряжения сил. В результате, все проявления духовных категорий оказываются под угрозой «омассовления».

Задача духовных инстанций, в том числе и Церкви, состоит в ограничении или даже предотвращении этой опасности.

Конечно же, Церкви в свою очередь необходимо общаться с массами. И для этого ей необходимы средства массового воздействия; но в то же время Церкви нужно избегать дальнейшего их «омассовления». Чтобы затронуть человеческие глубинные чувства, следует обращаться к бессмертной душе богоподобной личности, а не, как сегодня принято говорить, к «усредненному человеку» (что весьма успешно практикует современная реклама). Решение этой проблемы целиком зависит от способности Церкви воздействовать на сегодняшнего человека.

3. Основой для развития указанных явлений (впрочем, как и для всего Нового времени) служит склонность к абсолютизированию эмпирического метода познания: точное наблюдение, исследование и подчинение мира, земли вокруг, над, внутри и до (во временном отношении) человека (доисторические времена и раннеисторическая эпоха). Главную роль в процессе эмпирического познания играют естествен ные науки, техника (см. п. 4) и исследования в области медицины. Сконца XVIIIв. нам все чаще встречаются имена великих исследова телей и изобретателей в области физики, химии, астрономии, зоологии, психологии. То, что в это время мы имеем дело с принципиальными переменами в сфере духовного и религиозного развития, доказывает то обстоятельство, что с завершением романтической эпохи и в исторической науке появляются громкие имена²⁴², а начиная с 30-х годов, мы имеем дело с разрушающей христианские идеалы деятельностью Д.Ф.Штрауса, Фейербаха и др. (§117).

4. Современная историческая наука отказывает прошлому в его в некотором роде статичном существовании и основанном на предустановленных мнениях единстве и представляет его в виде бесконечного разнообразия решений во всех сферах жизни, не замеченного ранее и несколько задержавшегося в своем развитии. Такая точка зрения постепенно переросла в острую критику (во всяком случае, в исключительном критицизме) и скептическ ое отношение к традиционному взгляду на историю. Эта критика нашла свое выражение в философском историзме, который с его скептицизмом («все в мире историчес ки обусловлено») имел важное поворотное значение в исследовании библейской истории.

Практическим следствием естественных наук стало развитие техники.

Машины, пар, электричество, железные дороги, мореплавание, телефон, телеграф, граммофон, кино, радио, телевидение, самолеты и самое ужасное открытие— расщепление атома (Otto Hahn). Опасность технического развития для духа и души заключается в том, что в результате изменившегося — естественно научного — подхода к познанию и покорению мира у многих возникает совершенно новое мировоззрение, которое пытается представить религиозные идеалы прошлого в качестве устаревших явлений. Природа приводила и приводит многих de facto к натурализму, а реализм— к материализму. Массы постепенно начинают воспринимать современную культуру в качестве природно-материалис тической.

5. Техника проникла в жизнь людей в XIXв., возведя огромные города: в городах человек постоянно живет в непосредственном контакте с машинами. Ипостепенно человеческое сознание заполняется представлениями, связанными с машинами, с материальными интересами, с изобретенным и созданным человеческими руками, с тем, что находится в его непосредственном распоряжении, в общем, с вещами посюсторонними. Искусственное скопление огромных масс народа на ограниченном пространстве (как для жизни, так и для работы) уже само по себе духовно и физически отрывает людей от естественных основ существова ния. Фабрики и большие города, лишив людей земли, причем земли родной, свели до минимума потребности человека к нормальной жизни, породив в нем стремление к низменным удовольствиям, которое в свою очередь заставляло людей отказываться от земли и перебираться в города. Жилые помещения, находившиеся в распоряжении отдельных семей, очень часто были недостаточно просторны. Следствием этого была опять-таки опасность духовного разложения, разрушения семьи, и тем самым уничтожения традиции, которая является необходимым условием для развития нормальной, основанной на надежде, жизни.

При таком искусственном скоплении масс, в столь неестественных условиях существования, человеческой жизни угрожало больше опасностей, чем раньше. Поэтому необходимым становится принятие обществом социальных мер. Благодаря мерам, принятым государством, с помощью самых различных комитетов рабочей взаимопомощи, благодаря росту промышленной продуктивности, так называемый уровень жизни населения начинает с конца XIXв. повышаться. Пролетари ат, каким он был в XIXв., почти исчез во многих странах Европы и в Северной Америке. Постепенно сходит на нет и социальная активность рабочего класса.

6. Становится совершенно очевидным, что в сложившейся ситуации коренного переосмысления социальных, экономических и духовно-религиозных традиций требовалось существенное обновление пастырской деятельности Церкви. Для достижения этой цели необходимыми условиями были решительность и сплоченность действий. Но стоит, пожалуй, отметить, что католики часто не предпринимали никаких попыток хоть сколько-нибудь воздействовать на современную им жизнь. С одной стороны, причиной тому служило уже много раз упоминавшееся ослабление экономического и культурного влияния католицизма, а с другой стороны, элементарное нежелание католиков проявить инициативу.

а) Но самым тревожным в этой ситуации являлась секуляризация общей духовной атмосферы, набиравшая угрожающие темпы. Вера, христианство и принадлежность к Церкви все чаще становились признаками меньшинства и все сильнее воспринимались в качестве устаревших понятий. «Общественное мнение» постепенно погружалось в пучину неверия. Поэтому в конце XIXв. Церковь обладала весьма ограниченными возможностями для проведения пастырской деятельности.

б) Становилось сложнее осуществлять церковное руководство католической паствой. Наряду с продолжительным воздействием современных нехристианских тенденций существовал еще целый ряд внешних негативных обстоятельств. В разрастающихся с неимоверной быстротой городах ощущался недостаток в Церквях, приходы становились слишком большими, нарушалась связь между священником и общиной. Причиной этого было еще и то, что Церковь слишком поздно различила грозящую ей опасность; при всем ее рвении, она мыслила привычными с давних времен категориями. В этом и заключается суть проблемы, в результате которой все более широкие круги католического населения оказываются вне церковного влияния.

Дома Божии были со времени возникновения и распространения Церкви основой ее развития. И сегодня не может быть по-иному, ведь жизнь католической Церкви теснейшим образом связана с совершением таинств и в первую очередь с мессой и причащением. И хотя во время героической борьбы Церкви против государственного диктата проповедь Откровения достигла замечательных высот, но все же сознание обладания абсолютной истиной мешало проповедникам проникнуть в сущность нового духовно-религиозного положения современного человека. Слишком уж долго Церковь придерживалась идеалов эпохи барокко и пренебрегала необходимостью посредством обновленной (разумно-критической) проповеди и путем более глубокого изучения смысла Откровения по-новому доносить вечные истины до огрубевшего и повергнутого в сомнение католического народа. Так проповеди, и не в последнюю очередь их звучание и язык, слишком часто казались пустыми и неинтересными человеку, чье сознание было ориентировано исключительно на предметный мир, на машины и было подавлено впечатления ми от жестокой борьбы за существование.

7. Сложилась следующая ситуация: (а) экономический подъем, стремительная механизация и скопление огромных масс людей, (б) недостаточно активная пастырская деятельность, (в) разрушительное влияние на массы либеральных, материалистических и атеистических идей (пресса и литература). Следствием этого явился рост в низших слоях населения политического, социального и религиозного недовольства, причем последнее из простого безразличия переросло постепенно в открытую враждебность по отношению к религии и Церкви. Так была подготовлена почва для революции, идея которой легла в основу программы социал-демократов.

8. Зарождение социалистической идеи тем самым не было ни для кого неожиданностью. Она явилась закономерным завершением всего предшествовавшего экономического, духовного и религиозного развития. Четвертое сословие, подавленное и угнетенное, сделало соответствующие выводы из учения либерализма. Либеральную идею о неограниченной свободе оно обратило на сферу интересов пролетари ата. Вследствие бесконтрольной конкуренции и безграничной эксплуатации человеческой рабочей силы экономический и политичес кий либерализм попрал основное право человека на свободу, справедливость и достойное существование. Так что требование социал-демократов об улучшении условий работы и жизни рабочих было совершенно обоснованным и даже необходимым; оно в полной мере отвечало идеалам христианства. Но экономические требования «красного» социалистического движения основывались на идее чисто материаль ной культуры (Карл Маркс, 1818_1883, Манифест коммунистической партии, 1848г.; Фридрих Энгельс, 1820_1895). Идеалы первых христиан преобразились теперь в атеистический требований, а часто и ненависти. Теоретической основой системы послужила материалис тическая концепция исторического развития, т.е. мнение, что все развитие человечества, в том числе духовное и религиозное, определяется экономическими предпосылками. В экономическом развитии главную роль играет ручной труд (Homo faber). «Рабочий» тем самым становится источником исторического процесса. Рабочий класс стремится разрушить современный общественный порядок: на место национальных гражданских государств с их религией должно прийти интернациональное, бесклассовое общество, отрицающее всякую частную собственность. Социалистическая идея была оправданна и обоснованна лишь как ответная реакция на несправедливую эксплуата цию рабочего класса крупными предпринимателями и их капиталом в том виде, в каком они представали, например, в английском Манчестере. В радикальной социальной концепции Маркса и Энгельса мы сталкиваемся с намеренным извращением данной от Бога идеи об особенных склонностях у различных сословий и с ложным решением принципиального вопроса о социальной справедливости.

II. Церковь и социальный вопрос

1. Массовые телесные и духовные страдания потерявшего веру человечества породили в современную индустриальную эпоху специфический для нее «социальный вопрос». В связи с этим перед Церковью встала новая жизненно важная задача. Решение вопроса о значении Церкви в новейшее время зависело, во-первых, от установления плодотворной связи между верой и знанием (или, иначе, между Церковью и наукой), и во-вторых, от того, сумеет ли Церковь завоевать умы современных организованных рабочих масс. В обоих случаях речь шла о необходимом приспособле нии Церкви и ее миссии к радикально изменившимся условиям в мире, который Церкви предначер тано завоевать для Христа. Условием для решения этой проблемы было и есть признание того, что традиция— это не только консерватизм, исчерпывающийся реставраторскими идеями.

К сожалению, Церковь не сразу осознала всю сложность и значимость проблемы, вставшей перед ней, и не отказалась от своей защитной позиции в условиях совершенно новой социальной действитель ности. Необходимо подчеркнуть, что если бы католики, проанализиро вав социальные проблемы в том виде, в каком они были представлены в XIXв. и атеистами и католической Церковью, еще тогда сделали бы соответствующие выводы, то общее положение Церкви и христианской религии сегодня, в середине XXв., было бы намного лучше.

Но наряду с этими негативными сторонами вопроса нельзя забывать и позитивные достижения Церкви. Несмотря на то, что эти положительные элементы были не в состоянии коренным образом повлиять на общую ситуацию, все же они имели очень важное значение. Католическая Церковь предпринимала попытки разрешить социальный вопрос двумя дополняющими друг друга способами: через практическую благотворительную деятельность (Фредерик Озанам, †1853г., и основанное им благотворительное общество св. Винсента; профессор Карл Зонненшайн, † 1929г.) и посредством теоретически -организационной работы.

2. Огромное значение в этой работе имела деятельность Адольфа Кольпинга († 1865г.) и его Союзов подмастерьев, а также проповеди майнцского епископа Эммануила фон Кеттелера († 1877г.), который снискал себе славу первого, кому удалось разобраться в новом положении католической Церкви и отказаться от резкой критики, свойственной католическому консерватизму. Уже его речь во Франкфуртском парламенте в память о погибших во время сентябрьских волнений (1848г.), а позже его выступления и требования, выдвинутые им на съезде католиков в Майнце в октябре 1848г., принесли ему известность в качестве «социального епископа», интерпретиро вавшего рабочий вопрос с точки зрения христианской морали.

Успеху Кеттелера служила его живая любовь. И хотя как священник он больше занимался пастырской деятельностью, но одновремен но с этим он, выступая в защиту справедливости, требовал прекратить унижение и притеснение рабочих. Но все же, наиболее важных результатов в решении социального вопроса добилась папская курия (см. разд. III).

3. Следствием распространения указанных выше тенденций в Германии стало усиление католического рабочего движения в стране. Это движение с самого начала характеризовалось наличием известных внутренних разногласий: с одной стороны, оно выдвигало чисто экономические требования, а с другой— признавало разделение человечества на различные социальные группы и поддерживало абсолютный авторитет Церкви. Проблема усиливалась еще и в результате внутрикатолического противостояния, нашедшего свое выражение, начиная с 1900г., в жестком профсоюзном конфликте, который нанес серьезный ущерб (последствия чего продолжают ощущаться и сегодня) христианской религиозной жизни.

Конфликт между профсоюзами не ограничивался проблемой организации христианского рабочего движения. В большей мере решался вопрос об отношении религии и Церкви к светским сторонам жизни. Общество все больше секуляризовалось и вмешивалось в жизнь рабочих-католиков. Но в рамках столь ощутимых изменений в обществен ной структуре названная проблема приобретала совершенно неожиданные формы, и поэтому для ее решения требовалось создать абсолютно иную, независимую идейную концепцию.

В первую очередь необходимо было установить, находится ли рабочий вопрос в компетенции чисто экономической «власти», и в этом случае решение его зависело исключительно от экономических либеральных структур, или же он носит религиозно-нравственный характер и требует тогда соответствующего к себе отношения. Так, например, ставился вопрос о том, допустимо или недопустимо верующим христианам для решения рабочих конфликтов выступать в забастовках рука об руку с отвергающей веру социал-демократией и ее «свободными профсоюзами». Может быть, имело смысл образовать исключительно католические рабочие объединения или же надконфессиональные (христианские) рабочие профсоюзы? Во Франции и Бельгии, например, Римом были запрещены социал-демок ратические объединения в связи с их недостаточной религиозностью. При этом в первую очередь речь шла об образовательных обществах. Но совершенно иная ситуация складывалась в области чисто социально-экономического рабочего движения. Папская курия признавала за определенными формами борьбы (прежде всего экономическими) право на существование и видела необходимость в создании объединенного христианского фронта в противовес «красному движению». Даже аполитичный папа Пий X смирился с просьбой «большого числа немецких епископов» в связи со сложной экономической и конфессиональной обстановкой, сложившейся в Германии, разрешить рабочим вступать в надконфессиональные «христианские профсоюзы» (1912г.). Но все же папа выдвинул требование об их одновременном членстве и в одном из католических рабочих союзов.

Лев XIII (в знаменитой энциклике 1891г. «Rerum novarum»), а за ним Пий X и позже Пий XI («Quadragesimo anno» 1931) утверждали, что экономические проблемы нельзя решить без их религиозной оценки²⁴³ и что в особенности вопрос о заработной плате должен рассматриваться не как экономический, а как религиозно-нравственный. Главной задачей было, по мнению Льва XIII, достижение «согласия между рабочими и работодателями в вопросах прав и обязанностей». «Выход из создавшегося положения (раскол в обществе в результате борьбы экономических интересов)... возможен единственно в том случае, если в общественном организме образуются здоровые члены, или «сословия», принадлежность к которым будет определяться не принадлежностью к какой-либо партии на рынке труда, а определенной общественной функцией»,— считал Пий XI.

С другой стороны, в то время руководители католического рабочего движения не до конца осмыслили и выполнили программу, выдвинутую Львом XIII. Интегристы, не проявившие особого понимания сложной конфессиональной и экономической ситуации и не обладавшие достаточной христианской свободой и необходимым мужеством, превратили верность идеалам католицизма в бесплодное следование идее. Надо признать, что интегристское движение находило поддержку многих епископов.

4. Рассматривая исторические последствия этого процесса, следует отметить то обстоятельство, что профсоюзы, именовавшие себя христианскими, были по сути своей нейтральными по отношению к религии. Тем самым подготавливалась почва для дальнейшего размывания понятия «христианский», которое в подобном виде играло важную роль в так называемом «позитивном христианстве» национал-социализма.

Большое значение для дальнейшего исторического развития имеет тот факт, что широкая программа Льва XIII была поддержана и органически разработана вначале Пием XI (Quadragesimo anno), а затем Иоанном XXIII («Mater et Magistra» 1961г.).

III. Лев XIII (1878_1903)

1. Конфликт между современной культурой и Церковью стал определяющим признаком времени. Завоевать культуру или «мир», по крайней мере попытаться наладить с ней диалог— это было главной задачей Церкви, без решения которой ей не удалось бы во всей полноте выполнить возложенную на нее миссию. Долгое время казалось, и мы имели возможность наблюдать это на некоторых примерах из истории, что Церковь пытается найти решение возникшей проблемы в отрицании и осуждении ложных точек зрения и в попытке сохранить верность жизненным идеалам прошлого. Такая позиция не соответствовала жизнеутверждающей сущности Церкви. Впрочем часто она поддавалась искушению «властной лености». Нередко само историчес кое развитие в различных областях жизни заставляло Церковь осознавать необходимость переустройства собственного сознания. Следует признать, что недальновидная позиция, занятая Церковью, лишь в очень редких случаях практически определяла направление ее деятельности. В главном же на протяжении многих столетий педагогическая мудрость Церкви заключалась в непреклонности в вопросах догматики и в достаточной гибкости мышления во всем остальном.

Папа Лев XIII, первым разобравшись в обстановке конца XIXв., коренным образом отличавшейся от предшествовавшей, и привнеся в работу Церкви необходимый элемент подвижности, приобрел необыкновенное влияние среди духовенства и создал предпосылки для новых великих деяний. Это вовсе не означало, что его деятельность отличалась радикальностью и прямолинейностью принимаемых решений. Напротив: например, в вопросе о Церковном государстве он оставался таким же непреклонным, как и Пий IX. В своих великолепных по мысли энцикликах о христианском государстве (1881_1890) Лев XIII не только давал новую оценку значению такого государства, но и ссылался часто на «Силлабус» Пия IX. В последние годы своей жизни он высказывался против демократичности (осуждение им в 1901г. движения американизма) и свободы, свойственных католической экзегетике, которую ранее (1881г.) очень приветствовал; в 1901г. им была создана «Библейская комиссия» для наблюдения за деятельностью католических экзегетов.

Но Лев XIII предпринимал решительные попытки и к обновлению жизни Церкви. Уже в его первом циркуляре от 1878г. содержится программа действий по примирению и сближению Церкви и современной культуры.

2. Лев XIII настойчиво отстаивал идею о необходимости дальнейшей централизации церковной власти в руках папы. Самостоятельность епископов была несколько ущемлена вследствие прямого вмешательства папы в их дела. В этом отношении важное значение имело то обстоятельство, что нунции в качестве папских посланников противопоставлялись епископам.

3. Лев XIII отличался чрезвычайно здравым взглядом на жизнь; будучи человеком удивительно живым и энергичным, он до самой старости не прекращал познавать мир и вступать в плодотворную дискуссию с любыми, даже самыми непривычными проявлениями действительности. Это свойство позволило ему отвлечься от одностороннего доктринерства тогдашнего семинарского образования и встать на путь решения возникавших перед ним задач.

Лев XIII вступил на папский престол, уже имея продуманную и опробованную программу (ему было 69 лет; до этого он занимал должность папского делегата в Беневенте, затем— нунция в Брюсселе и позже, в 1846_1878,— архиепископа Перуджи). Еще будучи архиепископом, папа проявлял большое понимание социальных проблем и пытался всячески решать их (организация зернохранилищ и сберегательных касс; введение обязательных прививок против оспы). Уже тогда в своих пастырских посланиях он предпринимал попытки повлиять на чрезмерно негативную позицию Церкви по отношению к современной культуре. Перед тем, находясь в должности нунция в Брюсселе, Лев XIII получил возможность изучить сущность социальных проблем в экономически высокоразвитой Бельгии, в Лондоне, во время коротких поездок туда, и на Рейне (где он очень высоко оценил работу кёльнского архиепископа фон Гейсселя).

В области тогдашней схоластики он был поклонником и последователем учения св. Фомы Аквинского. Он чувствовал внутреннюю потребность в единой основе для осознания и управления жизнью. Такую основу он находил у Фомы Аквинского с его до сегодняшнего дня не превзойденным синтезом, этой наукой сверхъестественного, которая признает за явлениями естественными, а следовательно, государственными и экономическими, право на самостоятельное (но не автономное) существование. Не создав в конечном итоге своей собственной теории, Лев XIII проделал огромную и очень важную работу, перенеся учение томизма на современную жизнь и тем самым благотворно повлияв на ее дальнейшее развитие. Огромное значение его циркуляров заключалось в том, что в них подчеркивалась самоценность, наряду с Церковью, государства и современной культуры.

4. а) Лев XIII высказывался по поводу огромного числа современных ему проблем. Особенное значение имеют его послания по поводу принципиальных вопросов об отношениях веры и знания, Церкви и государства, Церкви и общества (уже упоминавшаяся нами знаменитая энциклика 1891г. «Rerum novarum», посвященная социальным проблемам— рабочему вопросу— и подвергшаяся дальнейшей переработке Пием XI и Иоанном XXIII²⁴⁴).

Папа выражал неколебимую уверенность в том, что ни иерархия, ни государство по одиночке не в состоянии преодолеть трудности, существующие в современном мире. Решить эту глобальную задачу по силам им лишь вместе, в союзе с развивающимся обществом, в котором не последнюю роль играют и рабочие.

б) Необходимо особо обратить внимание на то, сколь сильной была вера этого папы во внутреннюю силу истины. Самое убедительное тому доказательство заключается в открытии ватиканского архива для исследователей всех конфессий и наций, сопровождавшееся высказыванием папы о правах и обязанностях историков: «не говорить неправды и не скрывать истины» даже тогда, когда результаты исследований говорят против Церкви и власти папы. «Предоставьте ученым право работать и заблуждаться. Церковь всегда явится вовремя, чтобы направить их на путь истинный».

5. Лев XIII был сторонником объединения всех диссидентских Церквей (что свидетельствовало об универсальности его церковной концепции). И хотя ему не суждено было добиться здесь успеха, все же огромной заслугой его было то, что он вновь затронул проблему англиканства (лорд Галифакс, 1839_1934) и восточных Церквей. Признавая самоценными любые убеждения, папа решил не требовать у восточных Церквей придерживаться принятых в Риме церковных ритуалов, а в большей мере восхвалять их «praecellentia».

6. Уже в энциклике Григория XVI «Mirari vos» (1832г.) и в «Силлабусе» Пия IX (1864г.) проявилась такая наставительная сила папской власти, которая до этого не была известна истории.

В многочисленных затрагивающих огромное число важных вопросов энцикликах Льва XIII это наставление приобретает невиданную до сих пор полноту и путеводную силу. Оно было продолжено последователями папы и достигло наивысших вершин в речах и циркулярах Пия XII. Эти выступления привлекали к себе пристальное внимание всего мира.

И хотя ожесточенная борьба различных течений при Пие X (модернизм) заставила Церковь направить свою деятельность в несколько иное русло, все же основная работа, сопровождавшаяся обсуждением других не менее важных вопросов (литургия), и в этот понтификат оставалась прежней. Решающую роль в этом сыграло то, что Лев XIII различными способами убеждал курию в верности своей концепции, согласно которой на смену негативному отношению к светским институтам должен был прийти конструктивный диалог с миром. Сколь значимой была эта концепция, мы можем судить теперь, в 1963г., когда на продолжающемся сейчас II Ватиканском соборе достигнуто общее согласие в том, что Церковь и власть папы должны выполнять в первую очередь пастырские обязанности по отношению ко всем братьям-христианам, ко всему миру.

§117. Вера и знание в XIXвеке

I. Новое богословие. Тюбингенская школа

1. Требование Льва XIII о необходимости синтеза Церкви и культуры скрывало в себе опасность, присущую любым формам вновь создаваемых связей: существовала опасность, что значение присоединяе мого элемента, в данном случае культуры, будет сильно преувеличе но. Как уже случалось и раньше (гнозис, §16; предмет богословия, §76; эпоха Ренессанса, §76), полностью избежать этой опасности не удалось и сейчас. Наряду с гармоническими формами образовались и односторонние еретические связи— модернизм. И в то время, как гармонические образования при всей их открытости соотносили значение культуры, а точнее современной мысли, с непререкаемыми истинами Откровения, модернизм отводил мышлению роль судьи над Откровением. Впрочем принципы, которыми руководствовались многие модернисты, ни в коей мере не были антицерковными и просветительскими. С ужасом наблюдая за дехристианизацией современно го мира, они лишь хотели обратить современного человека к Церкви, возродить ее прежний престиж в области высокой мысли, например, в университетах. Для достижения этой цели, по их мнению, было необходимо, чтобы Церковь изъяснялась исключительно на языке современной науки, даже в тех случаях, когда предметом дискуссии являлась догма. Тем самым модернизм стремился найти в Церкви подтверждение закона аккомодации. Но он не учитывал всех граней существующей проблемы и наносил вследствие этого вред самой идее синтеза. В конечном итоге, целью модернизма не было наполнение жизни верой и обращение мира к Церкви; оно прежде всего стремилось полностью приспособить вечную сущность христианства к изменчивому человеческому мнению. Философия выступила против истин Откровения. Это был путь, проложенный еще ранее гностициз мом и характеризующийся на современном этапе исторической критикой Святого Писания и религиозных догматов.

Дата добавления: 2015-09-06