В этой школе вы действительно получили какие-то особые знания, все-таки она громко называлась Школой Высшего Пилотажа?

Нет, не скажу, что мы там изучали что-то сверхъестественное, все как в училище, но просто более досконально осваивали Ла-5. Ведь когда машину чувствуешь намного лучше, то летаешь намного более уверенно. Я, например, именно там уже как следует прочувствовал самолет, землю, научился спокойно выходить из штопора, что мне потом на фронте очень пригодилось.

А потом пришел приказ срочно перебазироваться под Курск, и мы полетели командой в девять самолетов. 1-го июля садимся в Люберцах, а там по аэродрому бегает какой-то полковник и орет благим матом "Быстрее всех заправить и под Курск!" Пошли пообедали, а этот полковник опять бегает и орет: "Быстрее на Курск!"

Но придется открыть вам один секрет. Еще когда я служил в 937-м ИАП, у меня в Люберцах появилась девушка, которая работала в ПАРМе. И когда по дороге на Курск мы там сели, я понял, что не могу улететь, не повидавшись с Тамарой. Поэтому когда взлетели, я затяжелил винты и двигатель сразу задымил. Мне команда с земли: "Срочно садитесь!" Вся моя группа улетела, а я сел. Полковник начал кричать на техников: "Чтобы этого бусурманина быстрее починили и отправили".

Я у нее переночевал, а утром она меня проводила, и я вылетел. Сел в Плавске, и там в таком же положении, что и я оказался еще один летчик - сын какого-то известного писателя, никак не могу вспомнить его фамилию. Помню, что заночевали с ним в одном крестьянском доме, но там было столько блох, что просто невозможно. В конце концов, я просто не выдержал и вышел на улицу.

Думаем, что делать дальше. Вдруг садится один "Лавочкин", как оказалось капитан Максименко, с которым мы впоследствии подружились. Кинулись к нему: "Товарищ капитан, возьмите нас с собой". - "А вы кто такие и чего здесь торчите?" - "Наша группа улетела. Возьмите нас с собой". Он подумал немного и говорит: "Ладно. Учтите, я вас забирать не имею права, но сейчас пойду пообедаю, а потом как заведу двигатель, то вы взлетайте сразу за мной. И учтите, здесь вам не там, тут "мессера" ходят". Так и сделали. Полетели за ним, сели, и так я оказался в 160-м ИАП, который позже стал 137-м Гвардейским. Из этого полка, кстати, вышел ставший впоследствии маршалом авиации Александ Петрович Силантьев. Причем звание Героя Советского Союза он получил не за сбитые самолеты, а за то, что помог раскрыть замыслы немцев. Еще в 41-м под Тихвином вернувшись из полета, он доложил, что обнаружил в лесу очень большую группировку немцев. По другим данным его информация не подтверждалась, и тогда он предложил: "Дайте мне "Илы", и я их заведу на цель". Повел их туда, они отштурмовались и все подтвердилось. Но когда я пришел, Силантьева в полку уже не было. Зато уже после войны именно он нам организовывал встречи ветеранов нашего полка. Иногда мы по 7-10 дней ездили по местам памятных боев нашей дивизии.

2-го июля я прилетел в полк, а уже 5-го началась Курская битва. Какая там была драка, словами не описать… Представьте себе, что места в воздухе просто не было, потому что начиная с 50 и до 3 000 метров царило настоящее столпотворение: летали все виды немецких и наших самолетов, кругом шапки разрывов от всех видов зениток, дым, гарь… Дней пять там стояла такая кутерьма, что просто страшно… Это были самые тяжелые и напряженные бои за все мое время пребывания на фронте.

Расположились в какой-то деревне. Захожу в дом, где мне выделили место: "А кто здесь спал?" - "Иван". - "И где он?" - "Да вроде сбили"… И так дней за пять мест семь-восемь у нас освободилось… Я тоже успел сделать всего два вылета, потому что уже во втором бою огнем зениток у меня сильно повредило плоскости, а при посадке я окончательно разбил самолет. Какое было задание? По-моему сопровождали бомбардировщики. Причем, там я даже не стрелял, просто носился за своим ведущим, и старался за ним удержаться. В авиации же есть такой закон для ведомого - лучше не сбей, а держи строй пары. Помню, что как раз в те дни один из опытных летчиков полка тоже получил сильные повреждения, но решил привести самолет на аэродром. Держался, в воздухе, держался, но потом свалился и у нас на глазах разбился и сгорел… И через пару дней нас, человек десять безлошадных летчиков, отправили в Горький за новыми самолетами, там всех летчиков пропускали через 9-й ЗАП. А когда вернулись, то в этом полку я провоевал почти до самой Победы.

Дата добавления: 2015-09-06