А.Д. Фактически вы атаковали первыми?

- Да. Первая атака была наиболее удачная. Потом бой принял расчлененный характер. Работали все парами. Пары держались. Парное согласие. Мы атаковали и истребители, и бомбардировщики. Объем, в котором все это совершалось, был небольшим. Перед нами шли трассы. Мелькали самолеты, может, и свои иногда попадали, бой стал носить хаотичный характер. Мы заметили, что одна группа отходит на север, вторая на запад. На догоне мы сбили еще три самолета. Поскольку бой проходил на предельных режимах двигателях, боеприпасов уже не было. Я понял, что надо собирать группу. Обозначил себя глубокими покачиваниями, и остальные стали пристраиваться. Обходит слева Саломатин, конфигурация самолета у него какая-то необычная. А у него - просто снарядом сбило фонарь. Он сам нагнулся от струи воздуха - выглядит неважнецки. Потом подходит справа Скотной, за ним - шлейф белый, радиатор подбили, вероятно, осколками. Потом, мимо меня - один, второй, третий … наши все. Вы представляете, после такой схватки, вдруг все пристраиваются. Ощущение необычное, понимаете. Я чувствовал победу, удовлетворение необычное, какого раньше и не испытывал. Первые-то дни чаще в роли побежденных были. Ну, они прижались ко мне. Чувствую на аэродром надо прийти с победным салютом. С "прижимчиком" вывел на аэродром, проскочили, потом веером распустились, сели. Все бегут ко мне, кричат, шумят. Все очень необычно: "Борис! Победа! Победа!" Командир полка, начальник штаба - все подбежали. Вопросы - как, что. Был краткий доклад. Мы путем не знали, семь самолетов сбили, или сколько? Потом все подтвердилось.
Послали донесение. Потом от конструктора Яковлева я узнал, что оно было необычным. Дело в том, что накануне этого боя их вызывал Сталин, и сказал: "Почему горят наши "Ла" и "Як"-и? Какими лаками Вы их покрываете?" И выразил неудовлетворение, что новая мат часть себя не показывает. И тут такой бой! Яковлев говорит, что ему позвонил Сталин и сказал: "Видите! Ваши самолеты показали себя". Ставка отправила указание командующему ВВС Юго-Западного фронта Фалалееву - встретиться с летчиками, опросить и наградить! Звонки начались, бесконечные вопросы. Главное - победа! Мы приобрели уверенность, что можем бить немцев. Это очень важно! Потому что у нас впереди был Сталинград. А там бои нешуточные были.
Фалалеев прибыл. Нас собрали, поблагодарили. Сразу вручил мой первый орден Красного Знамени. Очень солидно. Потом пошли обычные боевые задания. Мы уже освоили самолет. Из семерки первым, недалеко от Лозовой, погиб Король. Он сел на фюзеляж и, видимо, был очень сильно ранен, потому что когда механики добрались до самолета, увидели много крови в кабине, а летчика - нет. Оказалось, что отступавшие солдаты (это уже Изюм-Барвенковская неудачная операция) его вынули и похоронили. Вторая потеря - Скотной. Севернее Купянска в тяжелом бою против, примерно, 50 самолетов. Никто не видел, как и что. Искали потом, но так и не нашли. Интересно, что он предчувствовал свою гибель. Храбрый летчик, солидный такой, мастер своего дела. Говорит: "Меня собьют, наверное" - "Перестаньте канючить! Все мы ходим под небом, все может быть!"
Миша Седов - замечательный летчик, москвич. Пришли с задания и привели с собой мессершмитты. И когда наши стали заходить на посадку - уже без горючего, без боеприпасов, один мессершмитт произвел атаку и, к сожалению, удачную, Миша упал в районе Бралука.
После Сталинграда погиб Саломатин. На разведку они шли, что-то у него случилось - или с машиной, или он ошибку какую допустил, но вряд ли. Его похоронили в Донбассе.
Потом Запрягаев при невыясненных обстоятельствах погиб.
А Мартынов умер недавно. А я остался в живых.
Кожедуб, говорил: "Борис, ты знаешь, я был тогда инструктором в Чугуевском училище, мы твоим боем очень интересовались, изучали. В 1942-м году это для нас было исключительное событие." Потом печатались статьи о бое. Потом земляки мои прислали мне поздравления. Для всего нашего народа это была победа на фоне общей беды, общего отступления.

Дата добавления: 2015-09-06