Изменения в упк рф внесены - проблемы остались

А. КРАВЧУК, Л. КРАВЧУК, И. РЕТЮНСКИХ
А. Кравчук, начальник следственного отдела при ЛОВД на ст. Свердловск.
Л. Кравчук, преподаватель кафедры уголовного процесса УрЮИ МВД РФ.
И. Ретюнских, доцент кафедры уголовного процесса УрЮИ МВД РФ, кандидат юридических наук.
Первый юбилей принятия УПК РФ был ознаменован подписанием Президентом РФ Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации". Изменения коснулись более чем 100 статей действующего Кодекса. Также внесены изменения в бланки процессуальных документов. Что явилось причиной принятия столь значительного количества поправок? Причин можно назвать несколько, но главной из них является попытка законодателя в рабочем порядке поправить то, что принималось в спешке, а потому непродуманно. Когда в начале 90-х гг. только начиналась судебная реформа, перед законодателем были поставлены две задачи. Первая - воплотить конституционные положения в отраслевое законодательство, особенно касающиеся соблюдения прав и свобод человека и гражданина; максимально гарантировать реализацию прав участников уголовного судопроизводства, т.е. разработать УПК, полностью соответствующий Конституции РФ. Вторая - создать дееспособный (рабочий) кодекс. Это возможно лишь в том случае, когда в УПК любая мало-мальски практически значимая ситуация имеет правовую регламентацию, а каждый участник знает, в каком статусе он пребывает и какими правами и обязанностями по отношению к нему обладают органы уголовного процесса.
Дееспособность УПК означает также его способность быть "рабочим инструментом" дознавателя, следователя, прокурора и судьи - тех правоприменителей, которые выполняют одну из наиболее значимых государственных задач - обеспечение и поддержание правопорядка в обществе, которые каждодневно в своих рабочих кабинетах, зале суда представляют государство и от имени государства вершат судьбы людей. Поэтому при разработке нового УПК законодатель в первую очередь должен был озаботиться тем, чтобы обеспечить максимально эффективную работу именно органов уголовного процесса, при этом не допуская нарушений прав и свобод граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства. Как говорится, "и волки сыты, и овцы целы".
У нас лично вызывают недоумение слова заместителя Генерального прокурора РФ С. Кехлерова о том, что "новый УПК принимался не для того, чтобы следователям, прокурорам и судьям было удобно работать, а для обеспечения реальной защиты прав и свобод наших сограждан" (Кехлеров С. Исправленному верить // Российская газета. 2003. 10 июля). Не будем спорить, что УПК как закон обязан оградить личность от произвола со стороны органов уголовного судопроизводства. Однако для этого Кодекс должен содержать не только процессуальные гарантии обеспечения прав и свобод граждан, но и максимально "удобную" процедуру уголовно-процессуальной деятельности. Слово "удобная" совсем не означает вольность в трактовке норм УПК в процессе расследования или рассмотрения уголовных дел. "Удобная" есть максимально формализованная процедура уголовно-процессуальной деятельности, детальная регламентация любой процессуальной ситуации, возникающей при производстве по уголовному делу, что обусловливает "легкость" в применении УПК. Тогда мы могли бы сказать, что законодатель создал уголовно-процессуальный кодекс XXI века, в котором достигнута золотая середина между интересами государства и интересами личности, обеспечена эффективная деятельность органов уголовного судопроизводства и гарантированы права и свободы граждан.
В УПК, вступившем в силу 1 июля 2002 г., во многом не удалось реализовать идеи Конституции РФ. Огромное количество частных процессуальных ситуаций, действий и даже стадий и производств не получили должного решения. Как пример можно привести конституционный принцип обеспечения права каждому гражданину на получение квалифицированной юридической помощи, принцип состязательности сторон, предварительное расследование в форме дознания, особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, стадию возбуждения уголовного дела и т.д.
Принятыми в начале июля 2003 г. поправками в УПК ситуация улучшилась.
Устранена коллизия норм ст. ст. 145, 146 и 148 УПК, приводившая на практике к серьезным негативным последствиям. В нескольких словах напомним суть проблемы. Часть 1 ст. 146 и ч. 1 ст. 148 УПК выводили из числа органов уголовного преследования, полномочных принимать решение о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении дела, орган дознания. В результате сотрудники органа дознания - оперуполномоченные уголовного розыска, участковые, инспектора ПДН и другие - лишались права принимать итоговое решение в стадии возбуждения уголовного дела. Жизнь же диктовала свои условия, и часто возникали ситуации, требующие реагирования органа дознания на совершенное преступление. Поэтому практика выработала следующую схему действий органа дознания на первой стадии уголовного процесса: оперуполномоченный, получив сообщение о преступлении, проводил доследственную проверку, а затем отдавал материалы штатному дознавателю, который доводил их до ума и принимал одно из двух решений - возбудить уголовное дело либо отказать в нем. Подобная практика была во многом искусственно созданной и не отвечала назначению уголовного судопроизводства. В настоящее время законодатель внес изменения в ч. 1 ст. 146 и ч. 1 ст. 148 УПК, указав, что при наличии повода и оснований орган дознания наряду с прокурором, следователем и дознавателем возбуждает уголовное дело, а при отсутствии оснований для возбуждения уголовного дела отказывает в нем, о чем выносится соответствующее постановление.
Уточнен порядок проведения судебного заседания и постановления приговора при согласии подсудимого с предъявленным ему обвинением. Ясно, что при наличии ходатайства подсудимого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в связи с согласием с предъявленным обвинением судебное заседание проводится по тем же правилам, что и рассмотрение уголовного дела в общем порядке за отсутствием судебного следствия (даже части судебного следствия). Несколько разрешилась проблема участия специалиста в уголовном деле. Если ранее было непонятно, каким образом следует оформлять результаты работы специалиста и является ли этот письменный документ доказательством по уголовному делу, то теперь в ч. 2 ст. 74 УПК появился новый вид доказательств - заключение и показания специалиста, а ч. ч. 3, 4 ст. 80 УПК дают нормативные определения понятий "заключение специалиста" и "показания специалиста".
Однако, несмотря на предпринятые законодателем меры, новый УПК остается несовершенен. Вместе с тем мы не ставили задачу лишь подвергнуть критике новый УПК. Более полезным, думается, будет внести ряд предложений, направленных на совершенствование отдельных статей УПК, с тем чтобы новый Кодекс стал функционирующим. Свои предложения мы адресуем в первую очередь законодателю, а также рассчитываем на поддержку коллег-процессуалистов.
Сегодня в ст. 146 УПК РФ закрепляется иной, нежели в УПК РСФСР, порядок возбуждения уголовного дела. Принципиально новым является обязательное получение согласия прокурора на постановление о возбуждении уголовного дела, вынесенного следователем или дознавателем. Согласно ч. 1 ст. 146 УПК "при наличии повода и основания... орган дознания, дознаватель или следователь с согласия прокурора, а также прокурор в пределах компетенции... возбуждают уголовное дело, о чем выносится соответствующее постановление". Таким образом, уголовное дело считается возбужденным лишь с момента получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела (Герасимов С.И., Коротков А.П., Тимофеев А.В. 400 ответов по применению УПК РФ. М., 2002. С. 99). В связи с этим важное значение приобретают процессуальные документы проверочных действий: протокол осмотра места происшествия, объяснения пострадавшего, очевидцев, правонарушителя и т.д. Их в обязательном порядке необходимо представлять прокурору для получения его резолюции. Иначе из каких материалов он узнает о наличии в деянии лица признаков преступления?
Выполняя требования закона, следователи, дознаватели вынуждены проводить проверочные действия в стадии возбуждения уголовного дела, идти к прокурору за согласием и только после этого непосредственно приступают к расследованию преступления. Определенная логика в этом есть. Принимая во внимание низкий профессиональный уровень некоторых следователей и дознавателей, прокурор получил возможность до начала расследования пресечь факты необоснованного возбуждения уголовных дел. Вместе с тем далеко не всегда требование закона об обязательном получении согласия прокурора оправданно, и, более того, оно мешает практическим работникам в немедленном закреплении следов преступления. Особенно это проявляется при работе по очевидным преступлениям. Так, возвращение с места происшествия за получением согласия нередко приводит к потере времени, утрате инициативы по сбору доказательств, отсутствию наступательности в расследовании. Сперва следователь осматривает место происшествия, опрашивает пострадавшего, очевидцев, собирает другой материал доследственной проверки с тем, чтобы представить его прокурору. Затем следователь бежит в прокуратуру за согласием. И лишь после его получения и возвращения в рабочий кабинет следователь может приступить к производству следственных действий - допросу потерпевшего, свидетелей, подозреваемого, т.е. тех действий, в результате которых получаются официальные юридические аргументы - доказательства. По самым скромным подсчетам на получение согласия прокурора уходит 1,5 - 2 часа драгоценного времени, иногда больше (это зависит от удаленности ОВД от прокуратуры). В результате пострадавший в течение долгого времени не допрашивается, очевидцы не желают несколько часов находиться в милиции в ожидании следователя.
Еще хуже складывается ситуация с "милицейским" задержанием лица, заподозренного в совершении преступления, обычно производимым органами охраны общественного порядка "на улице". По УПК РСФСР следователь по доставлении подозреваемого к нему немедленно возбудил бы уголовное дело и при наличии оснований и мотивов составил протокол процессуального задержания в порядке ст. 122 УПК РСФСР. В настоящее время следователь лишен возможности моментально среагировать на факты "милицейского" задержания. Следователь оказывается в замкнутом круге: отпустить задержанного нельзя, поскольку велика вероятность, что он скроется от следствия, а удерживать человека в милиции то время, которое следователь тратит "на беготню" за согласием к прокурору, - незаконно. Законодатель, сам того не ведая, установил порядок работы следователей, изначально предполагающий нарушение конституционных прав личности.
Особую сложность вносит необходимость согласования с прокурором постановления о возбуждении уголовного дела в работу сотрудников транспортной милиции. Непонятно, каким образом следует получать согласие прокурора следственно-оперативной группе (СОГ), осуществляющей доследственную проверку преступления, совершенного в поезде. Получается, что СОГ, севшая в поезд, не имеет возможности при явных признаках преступления приступить к производству следственных действий, поскольку отсутствует согласие прокурора на возбуждение уголовного дела. Очевидцы при движении поезда Москва - Владивосток из вагона не выйдут, впрочем, как и сам пострадавший. В результате теряется доказательственная база - очевидцы и пострадавший разъезжаются по различным городам и странам СНГ. На служебные командировки следователей финансовых средств у МВД нет. Производство допросов и иных следственных действий, направленных на изобличение лица, совершившего преступление, путем поручений в порядке ст. 152 УПК зачастую неэффективно. Кроме того, есть линейные отделения, территориально удаленные от органов прокуратуры на 200 км. Каким образом можно немедленно получить согласие прокурора на возбуждение уголовного дела, также неясно.
Указание Генерального прокурора о том, что надзирающего прокурора можно уведомить по телефону, проблемы не решает. Вероятна ситуация, когда следователь, возбудив уголовное дело и сообщив об этом прокурору, начнет расследование. Впоследствии же прокурор признает постановление следователя о возбуждении уголовного дела незаконным и необоснованным со всеми вытекающими последствиями. Мы полагаем, что следует изменить процедуру возбуждения уголовного дела и установить порядок, при котором прокурор уведомляется о возбуждении уголовного дела, однако получать его согласие не требуется. В случае несогласия с постановлением о возбуждении уголовного дела прокурор вправе отменить решение следователя.
Предвидим острую критику в наш адрес. Представители прокуратуры, возможно, обвинят нас в консерватизме, желании вернуться к старому УПК. В качестве аргументов за согласование возбуждения уголовного дела с прокурором приведут следующие факты. Новое правомочие прокурора способствовало тому, что дел сразу стало возбуждаться меньше. Прокурор на самом первом этапе начал по-настоящему "включаться" в расследование. Сократились случаи возбуждения "заказных" дел и дел "по мелочевке". Это достаточно веские аргументы, им не возразишь. Однако у каждой медали есть оборотная сторона. Обвиняя органы предварительного следствия в предвзятости и желании возбуждать заказные уголовные дела, Генеральный прокурор возложил на органы прокуратуры непосильную ношу и, думая о правах заподозренного лица, совершенно проигнорировал интересы другой стороны в лице следователей, дознавателей, потерпевших, а также свидетелей.
В качестве альтернативы, хотя мы это не приветствуем, можно оставить согласие прокурора на возбуждение уголовных дел экономической направленности, где не требуется неотложного производства следственных действий. Постановление о возбуждении уголовного дела по преступлениям экономической направленности возможно согласовывать с прокурором, однако по очевидным преступлениям должен действовать режим уведомления прокурора о принятом процессуальном решении, а не согласования.
Исходя из приведенных доводов, ч. 1 ст. 146 УПК мы предлагаем изложить в следующей редакции:
"1. При наличии повода и основания, предусмотренных статьей 140 настоящего Кодекса, прокурор, следователь, орган дознания, а также дознаватель с согласия начальника органа дознания в пределах компетенции, установленной настоящим Кодексом, возбуждают уголовное дело, о чем выносится соответствующее постановление".
На наш взгляд, уточнения требуют и нормы о соединении уголовных дел. Так, по смыслу ч. 3 ст. 153 УПК решение о соединении уголовных дел, находящихся в производстве одного либо различных следственных отделов, принимает только прокурор. Считаем, что решение о соединении уголовных дел, находящихся в производстве одного органа предварительного следствия, должен принимать непосредственно следователь, расследующий основное дело, по указанию начальника следственного отдела. В остальных случаях решение о соединении уголовных дел принимает прокурор.
Предлагаемый подход к решению вопроса о соединении дел согласуется с п. 2 ч. 3 ст. 39 УПК, в соответствии с которым начальник следственного отдела вправе давать следователю указания о направлении расследования. Таким образом, наше предложение о передаче полномочий о соединении уголовных дел в пределах одного органа следствия от прокурора начальнику следственного отдела гармонично впишется в действующий уголовно-процессуальный закон.
На основании сказанного ч. 3 ст. 153 УПК предлагаем изложить в следующей редакции:
"3. Соединение уголовных дел, находящихся в производстве одного следственного отдела, производится на основании постановления следователя по указанию начальника следственного отдела. Соединение уголовных дел, находящихся в производстве различных следственных отделов, а также органов предварительного расследования, производится на основании постановления прокурора".
Законодатель внес ряд поправок, касающихся производства дознания. В настоящее время срок расследования уголовного дела в дознании увеличился в общей сложности до 30 суток. Также, исходя из содержания обновленных ст. ст. 209 и 210 УПК, очевидно, что дознаватели получили право приостанавливать дознание, когда подозреваемый скрылся от органов дознания либо место его нахождения не установлено по иным причинам (п. 2 ч. 1 ст. 208 УПК). Вместе с тем мы полагаем, что данная форма расследования нуждается в доработке.
Законодатель, стремясь упростить производство по делам, отнесенным к компетенции органов дознания, не принял во внимание тот факт, что отведенных дознанию 30 суток без права продления с учетом нынешнего положения дел явно недостаточно. В процессе расследования преступлений дознавателями нередко требуется проведение различных экспертиз, которые производятся достаточно долго. Специфика работы милиции на транспорте накладывает свой отпечаток на расследование преступлений, подследственных органам дознания. В частности, так называемая спецпроверка в Главном информационном центре МВД РФ занимает две недели, сбор характеризующего материала - около одного месяца, а еще необходимо каким-то образом допросить разъехавшихся свидетелей. В итоге дознаватели не успевают довести расследование до логического завершения, что автоматически влечет передачу уголовных дел в следствие.
Сегодня дознаватели не стремятся оканчивать расследование по уголовным делам, прекрасно понимая, что по истечении предельного срока дознания прокурор направит дело в орган предварительного следствия для производства дальнейшего расследования. В конечном счете страдает следствие. Помимо расследования дел своей подследственности следователям приходится дорабатывать за дознавателями, исправлять их ошибки, устранять недостатки. Следователи вынуждены расследовать уголовные дела небольшой тяжести с упущением срока в месяц. К сожалению, число таких уголовных дел возрастает и на данное время составляет около 30% от общего количества дел, расследуемых следователями. Другими словами, вместо разгрузки следователей законодатель обязал их заниматься "мелочевкой". Зачастую в следствие передаются "безнадежные" уголовные дела, предпринятые следователем действия никаких результатов не дают, и по истечении установленного срока он приостанавливает предварительное следствие по основаниям, предусмотренным ст. 208 УПК. При этом следователь не может сосредоточиться на расследовании преступлений, представляющих действительную опасность для общества.
Мы считаем, что порядок дознания надо "переделать" таким образом, чтобы разгрузить органы следствия, предоставляя им возможность заниматься своим делом. По нашему мнению, уголовные дела, относящиеся к компетенции дознавателей, следует возбуждать не только в отношении конкретных лиц, но и по факту. Кроме того, дознавателей необходимо наделить правом продления общего срока дознания - 30 суток - по правилам, установленным ст. 162 УПК, а по истечении 30 суток - самим приостанавливать бесфигурантные дела. Это даст возможность дознавателям оканчивать расследование уголовных дел без передачи их в органы предварительного следствия.
Подводя итоги, подчеркнем, что это далеко не весь перечень проблем, с которыми каждодневно сталкиваются практические работники. Хочется надеяться, что законодатель и дальше будет проводить активную работу по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ

"КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(принята всенародным голосованием 12.12.1993)
"УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 27.10.1960)
"УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" от 18.12.2001 N 174-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 22.11.2001)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 04.07.2003 N 92-ФЗ
"О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ И ДОПОЛНЕНИЙ В УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(принят ГД ФС РФ 21.06.2003)
Российская юстиция, N 12, 2003

Дата добавления: 2015-09-06