Глава 12. Позже тем же вечером я иду в главный конференц зал и присоединяюсь к остальным

Дэй

ПОЗЖЕ ТЕМ ЖЕ ВЕЧЕРОМ Я ИДУ в главный конференц зал и присоединяюсь к остальным, чтобы послушать о следующем этапе плана. Рэйзор тоже вернулся. Четверо Патриотов продолжают работу, сбившись в небольшую группу в одном углу комнаты, в основном, насколько я могу понять, Хакеры анализируют каким образом громкоговорители устанавливаются на здания. Я начинаю узнавать их, один из Хакеров лысый и телосложением напоминает танк; у другого мясистый нос и очень большие глаза на тонком лице; третий — это одноглазая девушка. Почти у всех есть какие-то шрамы на теле. Я переключаю внимание на Рэйзора, обращающегося к толпе, его фигура высвечивается на фоне карты мира за его спиной. Я осматриваю толпу, в надежде увидеть Тессу, отвести в сторону и извиниться за свое поведение. Когда я наконец замечаю ее, она тренируется рядом с остальными Медиками, один из них протягивает ей какую-то зеленую траву, объясняя как это использовать. Ну или что-то вроде этого. Я решаю повременить с извинениями. Не похоже, что в данный момент она хочет меня видеть. От этих мыслей мне становится грустно и неуютно.

— Дэй! — Тесса наконец-то замечает меня. Я быстро машу ей в ответ.

Она направляется ко мне, на ходу доставая из кармана две таблетки и чистые бинты. Затем кладет их мне в руку.

— Будь осторожен сегодня, хорошо? — говорит она, затаив дыхание, сосредоточив на мне серьезный взгляд. Я не замечаю никаких признаков прежней напряженности между нами. — Я знаю, как ты ведешь себя, когда у тебя зашкаливает адреналин. Не делай ничего необдуманного. — Тесс кивает на синие таблетки в моей руке. — Они помогут тебе согреться, если вдруг будет очень холодно снаружи.

Она заботится обо мне, как и раньше. Ее слова теплом разливаются по всему телу.

— Спасибо, сестренка, — отвечаю я, пряча ее подарки в карман. — Эй, я…

Она останавливает меня, подняв руку вверх. Глаза у нее широко открыты, как обычно, и я понимаю, что хотел бы, чтобы она пошла со мной.

— Неважно. Просто.... пообещай, что будешь осторожен.

Так быстро простила меня, не смотря ни на что. Возможно все, что она сказала до этого, было просто минутным порывом? Или она все еще злится? Я наклоняюсь и быстро обнимаю ее.

— Я обещаю. Ты тоже будь осторожна. В ответ она сжимает мое запястье, затем возвращается обратно к Медикам.

Я переключаю свое внимание обратно на Рэйзора. Он указывает на нечеткое изображение какой-то улицы рядом с железной дорогой в Ламаре. Двое солдаты появляются на экране, воротники на куртках подняты вверх, защищая их от падающего снега, видно, как рядом с ними поднимаются облачка горячего пара от только что приготовленных пирожков с мясом. Мой рот наполняется слюной. Консервированная еда Патриотов это небывалая роскошь, но, боже, чтобы я отдал ради пирожка с мясом.

— Во-первых, я хотел бы убедить вас, что все идет по плану, — говорит он. — Наш Агент успешно встретился с Электором и рассказал ему о готовящемся покушении. — Он рукой обводит небольшую область на экране. — Первоначально Электор планировал посетить Сан Анджело, чтобы повысить моральный дух войск, а затем отправиться в Ламар. Теперь вместо этого он поедет в Пиерру. Несколько наших людей будут сопровождать Электора вместо его охраны. — Рэйзор замечает меня, указывает на экран и замолкает.

Видео сменяется, теперь мы видим кадры из спальни. Первое что я замечаю, это стройная фигура на краю кровати, она прижимает к себе колени. Джун? комната выглядит очень удобной — совсем не похожа на мою тюремную камеру — и кровать выглядит мягкой, устеленной несколькими одеялами, за которые я бы убил, когда жил в Озерном.

Кто-то хватает меня за руку.

— Привет. Вот ты где, дружок. — Паскао становится рядом со мной, на лице светится ехидная улыбка, а серые глаза светятся от предвкушения.

— Привет, — отвечаю я, быстро кивая ответ в знак приветствия, затем снова поворачиваюсь к экрану. Рэйзор начал объяснять основные детали следующего этапа плана, но Паскао снова тянет меня за рукав.

— Ты, я и еще несколько Беглецов выходят через несколько часов. Он быстро смотрит на экран, затем снова на меня. — Слушай, Рэйзор хотел, чтобы я более точно проинформировал нашу группу. Я только что пообщался с Бакстером и Джорданом.

Я едва обращаю внимание на слова Паскао, потому что теперь я могу сказать точно, что фигура на экране, это Джун. Это должна быть она, ее манера откидывать волосы рукой и пристально осматривать комнату. Она одета в теплую ночную рубашку, но вся дрожит, как будто в комнате очень холодно. Неужели эта уютная спальня ее тюремная камера? Слова Тессы всплывают у меня в голове.

Дэй, неужели ты забыл? Джун убила твою маму.

Паскао еще раз тянет меня за руку, пока я не поворачиваюсь к нему лицом, затем отводит меня в заднюю часть комнаты.

— Послушай, Дэй, — снова шепчет он. — Сегодня ночью в Ламар на поезде прибывает важный груз. Куча оружия, снаряжение, продовольствие, все, что нужно солдатам на фронте, и еще целая ассамблея лабораторного оборудования. Мы украдем все это и подорвем вагон с гранатами. Это наша сегодняшняя миссия.

Теперь Джун разговаривает с охранником, стоящим в дверном проходе, но я едва ее слышу. Рэйзор закончил объявлять этапы плана и теперь разговаривает с двумя Патриотами, иногда указывая на экран и изображая что-то жестами.

— Какой смысл подрывать вагон с гранатами? — спрашиваю я.

— Это приманка для главной миссии — убийства. Первоначально Электор собирался приехать в Ламар, до того как Джун поговорила с ним. Наша сегодняшняя миссия должна убедить Электора, если конечно он до сих пор не до конца поверил, что Джун сказала правду. Плюс это хороший шанс украсть несколько гранат. — Паскао потирает руки друг о друга с ликованием в глазах. Ммм. Нитроглицерин. Я недоверчиво смотрю на него. — Я и еще трое Беглецов разберемся с поездом, но нам нужен особенный Беглец, который отвлечет солдат и охрану.

— Что значит особенный?

— Что я имею в виду, — говорит Паскао многозначительно, — это то, почему именно Рэйзор решил завербовать тебя, Дэй. Это наш шанс доказать Республике, что ты жив. Вот для чего Каэде смыла краску с твоих волос. Когда слух о том, что тебя видели в Ламаре распространится, люди сойдут с ума. Мелкий преступник все еще жив после того, как его казнили? Если это не разожжет дух восстания, тогда уже ничто не сможет этого сделать. Вот наша цель — хаос. К тому времени как мы закончим, люди сами будут жаждать революции. Разве это не лучший повод для убийства Электора.

Воодушевленность Паскао вызывает у меня легкую улыбку. Устраивать беспорядок в Республике? Это то, для чего я был рожден.

— Расскажи мне все подробнее, — говорю я.

Паскао смотрит на Рэйзора, чтобы убедиться, что он все еще обсуждает план с другими, затем подмигивает мне.

— Наша команда отцепит вагон с гранатами за несколько миль до станции — к тому времени, как мы окажемся там, я не хочу, чтобы там была куча солдат, охраняющих поезд. Будь осторожен. Обычно там не так много солдат, но не в этот раз. Теперь, после того, как Джун рассказала про покушение, Республика будет охотиться за нами. Следи за усилением. Выиграй нам немного времени и убедись, что они хорошо тебя рассмотрят.

— Хорошо. Я выиграю для вас время. — Я скрещиваю руки перед собой. — Ты рассказал мне только, куда я должен пойти.

Паскао улыбается и хлопает меня по спине.

— Отлично. Ты лучший Беглец из всех нас — ты легко сможешь убежать от них. Встретишься со мной через два часа у входа, где вы вошли сюда. Будет настоящий бал. — Он щелкает пальцами. — О, и не обращай внимания на Бакстера. Он просто бесится из-за того, что ты нравишься мне и Тессе.

Как только он уходит, я снова смотрю на экран и на фигурку Джун. Спустя какое-то время до меня доносятся кусочки разговора Рэйзора.

— Достаточно, чтобы понять, что происходит, — говорит он. — Она завоевала его доверие.

На видео кажется, будто Джун спит, подтянув колени к груди. На этот раз в комнате не слышно никаких звуков. Затем я вижу, как кто-то заходит в комнату, молодой человек с темными волосами в черном элегантном пальто. Электор. Он наклоняется вперед и говорит ей что-то, но я не могу понять их разговор. Когда он приближается к ней, Джун напрягается. Я чувствую, как у меня в жилах застывает кровь. Вся суета и разговоры вокруг меня как будто исчезают. Электор дотрагивается рукой до лица Джун и приближает к себе ее лицо. Он берет то, что я думал, принадлежит только мне и меня охватывает внезапное чувство потери. Я хочу отвести глаза, но даже уголком глаза вижу, как он целует ее. Кажется, что это длиться вечно.

Я молча наблюдаю, как они наконец-то отрываются друг от друга и Электор выходит из комнаты, оставляя Джун одну, свернувшуюся на кровати. Что сейчас твориться у нее в голове? Я не могу больше смотреть на это. Я поворачиваюсь спиной к этой сцене, готовый последовать за Паскао.

Но затем я вдруг замечаю что-то краем глаза. Я снова поворачиваюсь к экрану. Как раз вовремя, я вижу, как Джун подносит два пальца ко лбу. Наш сигнал.

* * *

Уже почти за полночь, когда я, Паскао и трое Беглецов намазываем лицо краской, одеваем черную военную форму и военные кепки. Затем мы выходим из тайного подземного убежища Патриотов впервые с момента моего появления там. Несколько солдат патрулируют улицу, но приближаясь к железнодорожным путям, их становится больше. Небо по-прежнему закрыто облаками и при тусклом свете уличных фонарей, я вижу, как на землю падают хлопья снега с дождем. На асфальте виднеется тонкая корка льда, а в воздухе неприятно пахнет дымом и плесенью. Я поднимаю жесткий воротник куртки повыше, проглатываю одну из голубых таблеток, которые дала Тесса, мечтая лишь о том, чтобы снова вернуться в те времена, когда мы с ней бродили по трущобам Лос-Анджелеса. Я дотрагиваюсь до пылевой бомбы, спрятанной в кармане, дважды проверив, что она не промокла. Где-то на задворках мыслей, я до сих пор прокручиваю увиденную сцену между Джун и Электором.

Сигнал Джун предназначался мне. Какую именно часть плана она хочет, чтобы я остановил? Хочет ли она, чтобы я предотвратил миссию Патриотов и сбежал? Если я сейчас отступлю, что будет с ней? Этот сигнал мог означать что угодно. Это даже может означать, что она решила снова примкнуть к Республике. Я резко мотаю головой, отгоняя эти мысли. Нет, она бы так не поступила. Даже если сам Электор захотел ее? Могло ли это повлиять на нее?

На том видео не было звука. На других записях, которые мы видели, Рэйзор даже настаивал на том, чтобы четко слышать их разговоры. Неужели Патриоты специально отключили его в этот раз? Они что-то скрывают?

Паскао останавливает нас в темной аллее недалеко от станции.

— Поезд прибудет через пятнадцать минут, — говорит он, выдыхая небольшое облачко пара. — Бакстер, Айрис вы двое за мной.

Девушка по имени Айрис — высокая, худая, с глубоко посаженными глазами — улыбается, Бакстер же со злобой смотрит на меня и с силой сжимает челюсть. Я не обращаю на него внимания, стараясь не думать о том, что он мог наговорить Тессе обо мне. Паскао обращается к третьему Беглецу, миниатюрной девушке, с волосами медного цвета, периодически украдкой смотрящей на меня.

— Джордан, ты найдешь для нас нужный вагон. — Она смотрит на Паскао и поднимает вверх большие пальцы.

Паскао переводит на меня взгляд.

— Дэй, — шепчет он. — Ты знаешь, что делать.

Я поправляю свою кепку.

— Понял, чувак, — чтобы не имела в виду Джун, сейчас я не могу бросить Патриотов. Тесса все еще в бункере и я понятия не имею, где Иден. Я ни за что не брошу их.

— Отвлеки этих солдат, хорошо? Разозли их.

— В этом я лучший. — Я жестом указываю на крыши и полуразрушенные стены вокруг нас. Для Беглеца эти стены как огромный пласт льда, на котором можно прокатиться. Я мысленно благодарю Тессу, голубая таблетка уже начала действовать, согревая меня изнутри, как тарелка горячего супа в морозный вечер.

Паскао широко ухмыляется.

— Отлично. Устроим им представление.

Я смотрю, как остальные бегут вдоль железной дороги сквозь завесу мокрого снега. Затем иду вглубь переулка, изучая здания вокруг. Все они старые и на них пол расщелин, куда можно поставить ногу, а чтобы было еще веселее, на каждой стене прикреплены ржавые металлические балки. У некоторых полностью разрушены верхние этажи и хорошо видно ночное небо. У других косые кирпичные крыши. Несмотря на все это я не могу отделаться от чувства предвкушения. Эти здания просто рай для Беглеца.

Я поворачиваюсь обратно в сторону станции. Там примерно две группы солдат, может больше. Несколько выстроились вдоль дороги в ожидании, винтовки на взводе, выкрашенные в черные полосы на глазах блестят от дождя. Я дотрагиваюсь рукой до лица, проверяя собственную маскировку. Затем надвигаю кепку на глаза. Шоу начинается.

Я легко нахожу опору для ног и быстро взбираюсь вверх на крышу здания. Каждый раз, переставляя здоровую ногу, я чувствую, как она соприкасается с искусственной пластиной. Металл обжигающе холодом, даже через ткань брюк. Несколько секунд спустя я оказываюсь за полуразрушенным дымоходом тремя этажами выше. Отсюда мне хорошо видно, что на улице, как я и ожидал, есть третья группа солдат на другой стороне станции. Я подхожу к краю крыши, затем бесшумно перепрыгиваю с одного здания на другое, пока не оказываюсь на вершине пологой крыши. Теперь я достаточно близко, что даже могу рассмотреть лица солдат. Я снова проверяю бомбу в кармане еще раз удостоверившись, что она сухая, затем поудобней устраиваюсь на крыше и жду.

Проходит несколько минут.

Я встаю, достаю пылевую бомбу и бросаю ее изо всех сил в сторону станции.

Бум. Она взрывается, поднимая огромное облако пыли, которая сразу заволакивает все вокруг. Я слышу крики солдат ядом со станцией, один из них выкрикивает:

— Там! Вниз три квартала! — Констатация очевидного, солдат. Одна из групп отделяется от других и спешит в сторону, где взорвалась бомба.

Я скатываюсь по наклонной крыше. Кусочки черепицы отлетают в разные стороны, падая вниз, но сквозь крики и звуки бега на улице я не слышу даже своих шагов. Крыша скользкая как мокрое стекло. Я набираю скорость. Мокрый снег, как кнутом, бьет меня по щекам, я группируюсь, скользя к краю крыши, и резко прыгаю воздух. С земли я, наверное, выгляжу как привидение.

Я приземляюсь на крыше соседнего здания, которое стоит прямо рядом со станцией. Солдаты по-прежнему в растерянности смотрят в сторону места, где взорвалась бомба. Я перемешаюсь в сторону, где крыша высвечивается уличным фонарем, и соскальзываю вниз. Я быстро приземляюсь на землю, от чего на тротуаре с тихим треском раскалывается лед.

— Следуйте за мной! — кричу я солдатам.

Они видят меня в первый раз, всего лишь еще один невзрачный солдат в черной униформе и краской на глазах.

— Нападение на один из наших складов. Возможно, Патриоты, наконец, показали себя. — Я поворачиваюсь к оставшимся двум группам. — Все. Приказ Коммандера, быстрее! — Я разворачиваюсь в противоположную сторону и бегу.

Как и ожидалось, вскоре я слышу за собой их шаги. Низа что эти солдаты не рискнуть ослушаться приказа коммандера, даже если это означает оставить станцию без охраны. Кажется мне начинает нравится железная дисциплина Республики.

Я продолжаю бежать.

Когда я увожу солдат через четыре или пять кварталов, мимо пыльного облака и нескольких складов, я резко забегаю в узкий проход. До того, как они успевают завернуть за угол, я бегу в сторону одной из стен на аллее и за несколько шагов до нее прыгаю и хватаюсь за торчащие кирпичи. Руки выстреливают болью. Я забираюсь на второй этаж, и ноги мягко приземляются на пол.

К тому моменту, когда солдаты забегают в ту же аллею, я благополучно скрываюсь в тени окна второго этажа. Я слышу, как они останавливаются, затем удивленные возгласы. Сейчас или никогда, решаю я. Я выхожу из тени, снимаю кепку, позволяя белым волосам свободно упасть на плечи. Один из солдат быстро поворачивает голову, замечая мои передвижения.

— Вы видели это? — выкрикивает кто-то недоверчиво. — Это был Дэй?

Когда я начинаю подниматься по стене на третий этаж, растерянность солдат переходит в гнев. Кто-то кричит другим, чтобы они застрелили меня. Я лишь посильнее стискиваю зубы и продолжаю взбираться на третий этаж.

Первые пули рикошетом отлетают от стены. Одна пролетает в паре сантиметров от моей руки. Я не останавливаюсь, вместо этого я делаю выпад вверх, подтягиваюсь и оказываюсь на крыше. Еще больше искр от выпущенных пуль пролетают мимо. Отсюда хорошо видно станцию, поезд прибывает, наполовину скрытый за туманом, за исключением пары солдат он полностью остался без охраны.

Я бегу вперед, скольжу по крыше половину пути, затем прыгаю на следующую крышу. Внизу кто-то из солдат бежит обратно к поезду. Возможно, они наконец-то догадались, что это диверсия. Я отвожу взгляд от станции лишь на мгновение очередного прыжка на ближайшую крышу.

Два квартала позади.

Затем раздается взрыв. Яркое огненное облако поднимается вверх, распространяясь по всей железной дороге, от взрыва задрожала даже крыша, на которой я оказался. Ударная волна сбивает меня с ног, и я падаю на колени. Это именно то шоу, о котором говорил Паскао. На мгновение я заворожено смотрю на разгорающееся пламя. Теперь уже все солдаты бегут в сторону поезда, становится слишком опасно, но если моя задача заключается в том, чтобы заставить Республику поверить, что я жив, значит, чем больше людей увидят меня, тем лучше. Я поднимаюсь на ноги и бегу еще быстрее, на ходу заправляя волосы обратно в кепку. Солдаты внизу разделяются на две группы, одна бежит в сторону взрыва, вторая продолжает преследовать меня.

Я резко останавливаюсь. Солдаты пробегают мимо здания, на котором я остановился. Не теряя ни минуты, я соскальзываю по крыше и прыгаю вниз. Ноги тут же находят отверстия в стене. Я спрыгиваю вниз на тротуар. Скорее всего, солдаты уже поняли, что потеряли меня, но меня уже не видно в темноте улицы. Я бегу по улице, притворяясь обычным солдатом, направляясь к поезду.

Снегопад усиливается. Яркая вспышка от взрыва освещает ночное небо, и я уже достаточно близко к поезду, что могу расслышать голоса и шаги солдат. Точно ли Паскао и другие успели выбраться благополучно? Я ускоряю шаг. Остальные солдаты появляются в поле моего зрения, и я незаметно присоединяюсь к их строю. Они бегут прямо к месту взрыва.

— Что случилось? — выкрикивает один из них.

— Не знаю, я слышал только какие-то звуки рядом с грузовым вагоном.

— Это невозможно! Вагоны были крепко сцеплены…

— Кто-нибудь свяжитесь с Коммандером ДеСото. Патриоты сделали свой ход, сообщите об этом Электору, они…

Я теряю нить их разговора. Я замедляю шаг, пока не оказываюсь в конце строя, затем быстро прячусь в тесным проеме между двумя вагонами. Солдаты продолжают бежать в сторону взрыва. Другие все еще осматривают место, где я кинул пылевую бомбу, а те, которые преследовали меня скорей всего до сих пор растерянно бегают по улицам. Я жду, пока рядом со мной больше никого не остается. Затем выбегаю из своего укрытия и бегу в противоположную сторону от железной дороги. Волосы снова выбиваются из-под кепки. Осталось только выбрать нужный момент для моего грандиозного появления.

Каждый вагон отмечен каким-то знаком. Уголь. Оружие. Боеприпасы. Еда. Я хочу остановиться у последнего, но это всего лишь во мне говорят старые воспоминания о жизни в Озерном. Я напоминаю себе, что больше не скитаюсь на улицах и, что у Патриотов есть своя кладовая полная еды в штабе. Я заставляю себе продолжать бежать. Еще больше отметин. Еще больше поставок на фронт.

Но затем я замечаю отметину, увидев которую резко останавливаюсь. По телу пробегает дрожь. Я еще раз смотрю на вагон, надеясь, что мне это привиделось.

Нет. Знак выбит на металле. Я узнал бы его где угодно.

Х с тремя линиями. В памяти всплывают воспоминания — красный символ на двери дома мамы, патруль, переходящий от дома к дому в Озерном, они уводят Идена. Этот символ не может означать ничего другого, кроме того, что мой брат или кто-то связанный с ним находится в этом вагоне. План Патриотов тут же вылетает у меня из головы. Иден может быть здесь.

Двери вагона закрыты, поэтому я отхожу назад и разбега бегу в его сторону. Оказавшись достаточно близко, я прыгаю, хватаюсь за край вагона и подтягиваюсь вверх.

На крыше оказывается небольшой люк, который скорей всего используется для того, чтобы попасть внутрь. Я подхожу к нему, пробегаю пальцами по крыше и нахожу четыре небольшие защелки. Я лихорадочно открываю их. Солдаты могут прийти сюда в любую минуту. Я толкаю люк со всей силы. Он слегка отодвигается в сторону, достаточно для того, чтобы я мог пролезть внутрь.

Я приземляюсь с мягким стуком. Здесь так темно, что вначале я не могу ничего разглядеть. Я вытягиваю руки и дотрагиваюсь до чего-то, напоминающего круглую стеклянную поверхность. Медленно я обхожу вокруг.

Я стою перед стеклянным цилиндром почти таким же в высоту и ширину как сам вагон, с металлическими дисками сверху и снизу. Кто-то лежит на полу внутри, с трубками, присоединенными к одной руке. Я точно знаю, что это мальчик. Волосы у него короткие, чистые, слегка волнистые, он одет в белый комбинезон из-за которого он хорошо выделяется в темноте.

В ушах у меня громко пульсирует кровь. Это Иден. Это Иден. Это должен быть он. Я сорвал джекпот — я просто не могу поверить в свою удачу. Он прямо здесь. Я нашел его именно здесь, из всех возможных мест огромной Республики, благодаря какому-то безумному совпадению. Я могу спасти его. Мы можем сбежать в Колонии раньше, чем я рассчитывал. Мы можем сбежать сегодня же.

Я лихорадочно обхожу вокруг цилиндра, ударяя по нему кулаками, надеясь, что он все же треснет, даже зная, что стекло в целый фут толщиной и скорей всего пуленепробиваемое. В какой- то момент мне кажется, что он не слышит меня. Но затем он открывает глаза. Он испуганно оглядывается, затем замечает меня.

В этот момент я понимаю, что это не Иден.

Я чувствую горький вкус разочарования. Он такой маленький, почти такого же возраста как мой брат, поэтому мне все еще мерещится лицо Идена. Значит, есть еще кто-то, кого отметили странным знаком? Конечно же, такие люди существуют. С чего Идену быть единственным во всей стране?

Мальчик и я просто смотрим друг на друга какое-то время. Я думаю, он видит меня, но кажется, что ему тяжело сфокусироваться; он щурит глаза, напоминая мне Тессу, которая делает так же из-за своей близорукости. Иден. Я вспоминаю, как его голубые глаза почернели от крови из-за чумы.... по тому, как этот мальчик осматривает меня, я могу судить, что он почти полностью ослеп. Симптом, который скорей всего есть и у моего брата.

Внезапно, он резко поднимается и подползает ближе ко мне, прижимая руки к стеклу. Глаза у него бледного непрозрачного коричневого цвета, не такие черные, как были у Идена, когда я видел его в последний раз. Значит ли, что мальчику — и Идену становится лучше, потому что кровь отливает обратно, или хуже, потому что ее становится больше.

— Кто здесь? — спрашивает он. Стекло заглушает его голос. Он все еще не может сфокусироваться на мне, даже находясь так близко.

Я отгоняю от себя воспоминания об Идене.

— Друг, — отвечаю я хрипло. — Я помогу тебе выбраться. — После этих слов, он широко открывает глаза, и на лице появляется небольшая улыбка. Я вожу руками по стеклу в надежде найти хоть что-то, чтобы открыть цилиндр. — Как ты попал в эту штуку? Она не опасна?

Мальчик начинает лихорадочно стучать по стеклу. Он напуган.

— Помоги мне, пожалуйста! — выкрикивает он дрожащим голосом. — Выпусти меня…пожалуйста, выпусти меня отсюда!

Его слова разбивают мне сердце. Неужели Иден, напуганный и ослепленный, ждет меня в каком-нибудь вагоне, пока я спасу его? Я должен спасти этого мальчика. Я наваливаюсь на стекло.

— Ты должен успокоиться парень, хорошо? Не паникуй. Как тебя зовут? Откуда ты?

По лицу мальчика текут слезы.

— Меня зовут Сэм Ватанчи, моя семья живет в городе Хелена, Монтана. — Он резко мотает головой. — Они не знают куда ушел. Можешь сказать им, что я хочу вернуться домой? Можешь…

Нет, я не могу. Я бесполезен. Я хочу выбить эту металлическую стену в вагоне.

— Я сделаю, что смогу? Как ты открываешь этот цилиндр? — спрашиваю я снова. — Безопасно ли его открывать?

Мальчик указывает на другую сторону цилиндра. Я вижу, что он с трудом справляется со страхом.

— Хорошо-хорошо. — Он замолкает, обдумывая что-то. — Ммм, это безопасно. Там какая-то штука, на которой они что-то набирают, — отвечает он. — Я слышал пикающие звуки, а затем цилиндр открывался.

Я подхожу к месту, на которое он указывает. Кажется, я слышу приближающиеся шаги снаружи или это всего лишь мое воображение?

— Это какая-то панель, — говорю я. На ней написано большими буквами слово ЗАКРЫТО. Я поворачиваюсь к мальчику и стучу по стеклу. Он поворачивается на звук. — Здесь нужен пароль? Как они набирают его?

— Я не знаю! — Слова мальчика заглушаются всхлипами. — Пожалуйста, только…

Проклятье, он так сильно напоминает мне Идена. Глядя на него, у меня на глазах появляются слезы.

— Давай же, — говорю я нежно, стараясь чтобы мой голос не дрогнул. — Думай. Есть еще способ открыть эту штуку?

Он мотает головой.

— Я не знаю! Я не знаю.

Я могу представить, чтобы ответил Иден на месте этого мальчика. Он бы высказал какую-нибудь идею, думая как инженер. Что-то вроде:

— У тебя есть что-нибудь острое? Попытайся найти ручную панель!

Держи себя в руках. Я достаю нож из-за пояса. Я много раз видел, как Идена разбирает различные приборы и перенастраивает внутренние провода и пластины. Может я должен попробовать сделать то же самое.

Я вставляю клинок в небольшую щель на панели и слегка надавливаю. Когда ничего не происходит, я надавливаю чуть сильнее, пока лезвие ножа не сгибается. Не помогает.

— Слишком крепко прикреплено, — бормочу я. Если бы только Джун была здесь. Они бы наверняка поняла, как эта штука работает за полсекунды. Какое-то мгновение мы сохраняем молчание. Он опускает голову вниз и закрывает глаза; он понимает, что открыть ее нет никаких шансов.

Я должен освободить его. Я должен спасти Идена. Мне хочется кричать от отчаяния.

Это не игра воображения — я действительно слышу приближающиеся шаги солдат. Должно быть, они проверяют вагоны.

— Говори со мной, Сэм, — говорю я. — Ты все еще болен? Что они с тобой делают?

Мальчик вытирает нос рукой. Свет надежды уже погас в его взгляде.

— Кто ты?

— Тот, кто хочет помочь тебе, — шепчу я. — Чем большее ты мне расскажешь, тем легче мне будет понять, что происходит.

— Я больше не болен, — отвечает Сэм быстро, как будто знает, что у нас мало времени, — но они говорят, что что-то есть в мое крови. Они называют это спящим вирусом. Они дали мне лекарство, чтобы снова не заболеть. — Он трет полуслепые глаза, безмолвно умоляя меня спасти его. — Каждый раз, когда поезд останавливается, они берут у меня кровь.

— Знаешь, в каких городах поезд уже останавливался?

— Не знаю.... Я как-то слышал название Бисмарк..... — Мальчик замолкает, обдумывая что-то. — И Янктон кажется?

Оба военных города в Дакоте. Я думаю о транспорте на котором они его перевозят. Скорей всего это стерильное помещение, где люди могут спокойно брать у него кровь, а затем смешивать ее с чем-то, что пробуждает вирус. Трубки нужны, чтобы кормить его.

Думаю, они используют его как биологическое оружие против Колоний. Они сделали из него лабораторную крысу. Как из Идена. Мысли о брате, которого используют как подопытного, зарождают во мне гнев.

— Куда они повезут тебя дальше? — спрашиваю я.

— Я не знаю! Я только.... Я хочу домой!

Куда-то на фронт. Я могу только представить, сколько таких же детей они перевозят с места на место. Я представляю Идена в одном из таких поездов. Мальчик снова начинает хныкать, но я резко прерываю его.

— Послушай меня — ты знаешь мальчика, которого зовут Иден? Или может слышал, как кто-то называет это имя?

Его плач становиться громче.

— Нет…я не…знаю кто!

Я не могу больше здесь задерживаться. Усилием воли я перевожу взгляд от мальчика к дверям вагона. Шаги солдат становятся громче — они уже рядом. Я еще раз смотрю на мальчика.

— Прости. Я должен идти. — Мои собственные слова убивают меня.

Мальчик снова начинает плакать. Он бьет маленькими кулачками по стеклу.

— Нет! — Его голос срывается. — Я сказал тебе все, что знаю — пожалуйста, не бросай меня!

Я не могу этого вынести. Я отхожу от цилиндра и похожу к двери, где расположен люк. Я поднимаюсь наверх, оказавшись на свежем воздухе, снег все еще метет, щиплет глаза и мне приходится приложить все силы, чтобы удержать равновесие. Мне стыдно за себя. Этот мальчик рассказал мне все, что знал и вот как я отплатил ему? Сбежал, чтобы сохранить себе жизнь?

Солдаты осматривают вагоны примерно в пятидесяти мерах от меня. Я пригибаюсь и переползаю по крыши к краю. Затем спрыгиваю на землю.

Паскао появляется из тени, его бледно серые глаза светятся в темноте. Должно быть, он искал меня.

— Какого черта ты тут делаешь? — шепчет он. — Ты должен быть устроить шоу рядом с местом взрыва, так? Где ты был?

Я не в настроение, чтобы препираться с ним.

— Не сейчас, — говорю я и пробегаю мимо него. Время возвращаться обратно в подземный туннель.

Паскао открывает рот, собираясь что-то сказать, но отказывается от этой идеи, взглянув на мое лицо.

— Э....., — начинает он снова, на этот раз гораздо тише, — ну, ты хорошо поработал. Думаю, они поняли, что ты жив, даже без дополнительных фейерверков. Кстати, когда ты там забирался на крышу, это было потрясающе. Завтра мы узнаем, как публика отреагирует на твое появление. — Когда я не отвечаю, он прикусывают губу и замолкает.

У меня нет выбора, кроме как ждать пока Рэйзор не завершит свой план, и я смогу освободить Идена. Во мне вскипает ненависть к молодому Электору. Я ненавижу тебя. Я не-на-вижу тебя всей душой, и я клянусь, что при первой же возможности всажу тебе пулю голову. Впервые с момента моего объединения с Патриотами, я с радостью жду шанса убить Электора. Я сделаю все, чтобы Республика больше никогда не смогла достать моего брата.

В хаосе разгорающегося огня и криков солдат, мы перебегаем на другую сторону города и исчезаем в ночи.

Дата добавления: 2015-09-06