Введение в общую невротикологию

В каждом человеке природа всходит либо злаками, либо сорной травой, пусть же он своевременно поливает первые и истребляет вторую. Фрэнсис Бэкон  

На свете есть множество заумных, мудреных определений «невроза». Это и «заболевание нервной системы с неизвестной патологоанатомической основой». Это и «состояние патологически измененной высшей нервной деятельности, которое развилось вследствие напряжения нервных процессов». Это и «собственно психогенное заболевание».

Но все это, как ни странно, имеет далекое отношение к нашей книге. Ведь мы с Вами пытаемся понять невротика, рассматривая его глазами соседей и родных, детей и сослуживцев. Для нас он попросту «нервный», «дерганый», «ненормальный какой-то». Попытаемся разобраться, в чем, собственно, заключаются причины этой самой нервности, дерганости и ненормальности.

Почему, собственно, введение не в неврозологию, но именно в невротикологию? Медики на каждом шагу призывают лечить не болезнь, но больного, и в то же время повсюду рассыпают диагнозы и формулировки, типологии и классификации. Всякое лечение у нас похоже на «прокрустову работу»: живого, страдающего человека вначале запихивают в узкие рамки понятий и терминов, после чего методично принимаются за трансформацию — не самого человека (в диалоге и эмпатическом резонансе), а той формальной схемы, которая была получена в процессе диагностики. Очень часто пациент наблюдает за таким лечением как бы со стороны, сердцевиной своей бессмертной души чувствуя, что к происходящему он имеет весьма далекое отношение.

Примерно то же происходит и в обществе в целом. Люди ограничивают самих себя и друг друга всевозможными сословными, профессиональными и политическими формами, да притом так успешно, что после начинают воспринимать один другого в качестве совокупностей подобных стереотипов и клише. Так закладываются основы противоречий и противостояний — фундамент ссор и конфликтов, и семейных, и межнациональных.

Наша книга посвящена не неврозу, но именно невротику — живому, мыслящему и страдающему существу, оказавшемуся в ловушке собственного невежества и навязанных окружающими людьми стереотипов и предрассудков. При близком рассмотрении невротика оказывается, что все черты и особенности, якобы присущие различным типам и формам психических и нравственных заболеваний, в нем как бы перемешаны и переплавлены. Всякий невротик — это неповторимый спектр нарушений и уклонений, целый арсенал ошибок и предубеждений. Любая же классификация оскопляет живую картину и ослепляет как невротика, так и его врачевателя.

Мы убеждены, что всякий случай нарушения нормального жизненного процесса, именуемый «невротизацией», совершенно уникален и неповторим, особенен и индивидуален. И прикоснуться к совокупности симптомов и особенностей, включиться в них, прочувствовать их могут лишь двое: обратившийся за помощью и пытающийся эту помощь оказать. Потому-то разговор и идет не о «неврозологии», но именно о «невротикологии»!

«Словарик для невротиков» помог нам поставить проблему, показать во всю ширь феномен «тотальной невротизации современного общества». Попробуем теперь составить обобщенный образ невротика — Героя Нашего Времени, и назвать наиболее важные из проблем, то и дело встающие перед ним.

1. Всякий невротик почти наверняка является поверхностным материалистом как в этическом, так и в философском плане. Он убежден в ирреальности субъективного мира, он лишен какого бы то ни было представления о Творце и начисто отрицает судьбу и предопределенность, а значит, отказывается признавать наличие у себя глобальной жизненной задачи — Миссии в самом высоком смысле этого слова. Вследствие этого для него характерна этическая путаница и невнимание к себе, а точнее, отказ от изучения и исследования собственных глубин. Невротик всегда барахтается на поверхности Внешнего и Внутреннего миров, он цепляется за поверхностное, как за соломинку, ибо глубоко убежден в неупорядоченности и хаотичности как собственных душевных глубин, так и мироздания в целом.

2. Нетерпение представляется нам важнейшей чертой невротического характера. Ввиду неуверенности в собственном будущем и отсутствия укорененности во Внутреннем мире невротик судорожно цепляется за мимолетное и эфемерное. Это вовсе не означает его углубленности в настоящее, умения жить здесь-и-теперь. Он зацикливается на малом, постоянно твердит о вечной нехватке времени, а на просьбу объяснить, почему, собственно, так происходит, уверенно отвечает: «Просто мир неправильно устроен!» Потому-то можно смело назвать невротика врагом души, врагом мира, врагом жизни. Он не только богоборец — он человекоборец, он жизнеборец. Его вечная неудовлетворенность коренится в отсутствии любви, в недостатке связей с миром. Он попросту не вписан или же не включен в мир людей, вещей и природы. Какое уж тут равновесие и спокойствие, если он сам себя выбросил в безвоздушное пространство безмыслия и бессмыслия, если он сам отпихнул все то, что его питало и хранило!

3. Невротик в каждом своем чувстве, во всякой мысли и в любом действии неадекватен, негармоничен и непоследователен. Несмотря на громкие декларации, он совершенно не интересуется проблемами окружающих, как, впрочем, и своими собственными. Он много говорит и мало делает. Он быстро движется, но ничего не производит. Он не в состоянии оставаться центром бытия и фокусом сознания. Невключенность в окружающую жизнь порождает несоответствие и неадекватность реальности, зато чуть что — захлопывается «в ракушку» самооправданий и самообвинений, самоназиданий и самообмана.

4. Невротик проявляет поразительное равнодушие к жизни. В его существовании отсутствует какое бы то ни было обновление и рост. Он не умеет творить, он не желает рисковать. Психологически он подобен доисторической мухе, запечатанной в капле застывшего янтаря. Он похож на старый рваный ботинок, зацементированный в фундаменте. И несмотря на весь ужас такого положения, невротик не собирается его менять: оно его вполне устраивает, хотя на самом деле он боится выходить в открытое пространство выбора и свободы, ответственности и риска. Он живет «как все», а чуть что — принимается вопить о том, что его обидели и все вокруг неправы.

5. Невротик подобен блохе, бездумно перескакивающей с места на место в поиске свежей кровушки, которой можно напиться и протянуть еще некоторое время. Невротик подобен курице-наседке, квохчущей на всю округу, дабы сообщить о том, что она вот-вот снесет яйцо. Наконец, невротик подобен дикорастущему кустарнику: и ветви у него жесткие, и плоды кислые да горькие, несъедобные какие-то. И вообще растет он как-то дико — во все стороны, без цели и смысла, неухоженный какой-то и неуютный.

Как ни странно, всякий невротик есть «результат творчества» невротизированного общества. Из поколения в поколение происходит воспроизводство суеты, восстановление недовольства собой и аутоагрессии. Люди передают один другому эстафету глупости и маеты, тревог и предрассудков. Практически все в жизни невротика определяется авторитарным давлением общества в целом, начиная с семьи и школы и заканчивая экономическим и государственно-политическим устройством общества.

Почему это происходит? За что это все нам, таким хорошим и умным, придумавшим такие сложные машины и создавшим такой интересный, прямо-таки захватывающий мир цивилизации?

Секрет прост: мы живем в переходное время. ХХ век — столетие перехода от общества традиционного с его жесткой авторитарной иерархией к обществу эпохи Водолея, которая будет обустроена по законам Свободы, Разума и Совести. В прежние эпохи институты власти строжайшим образом регламентировали все и вся. Из этой иерархической структуры попросту невозможно было выпасть. Ну разве что в монастырь или на поле брани. Внешние регламентации были тотальны и не исполнять их было попросту невозможно. Жизнь человеческая была расписана от и до. Всевозможные ритуалы пронизывали всю ткань жизни отдельных людей и общества в целом.

Эпоха Водолея охарактеризуется созданием нового жречества, новой системы организации людей в свободно развивающиеся коллективные организмы. Иерархия будет не наследственной, но по достоинству и таланту, по силам и святости. Меритократия (власть лучших) будет основой возвращения к упорядоченному социуму. Люди смогут свободно перемещаться из одного общественного слоя в другой, элита будет самовоспроизводиться без принуждения и внешних давлений, всякий будет знать о том, что занимаемое им в обществе положение соответствует его личным особенностям, талантам и желаниям.

Разумеется, для того, чтобы таким образом трансформировать социальную структуру и от авторитарно-традиционного социума перейти к творчески-иерархическому, нужно разрушить первый и на протяжении некоторого времени создать второй. Именно в этом смысл истории двадцатого века. Развитие новых образовательных систем, взрывной интерес к психологии и возможностям человеческого организма, совершенствование методов управления, информационная и экономическая глобализация. На все это нужно время. И на время перехода необходимо было как-то сдержать волевые импульсы уже высвободившегося, но еще не поумневшего индивидуума.

Так возникли механизмы «внутреннего порабощения личности». Всякий человек, несмотря на внешнюю освобожденность от прямого давления цензоров и менторов, включил в ткань собственного психического бытия стереотипы и правила, неписанные законы и общесоциальные установки. Чуть свернул с разрешенного пути — и тебя настигает острое чувство вины за собственную «неправильность», за свой «грех», за свои, в общем-то, «мнимые» и «иллюзорные» ошибки. Чуть покачнулся на ветру и совершил необдуманные действия — тебя тут же настигает Стыд. Социум так настойчиво и целенаправленно воспитывает всех своих членов, что отпадает всякая необходимость в непрерывном контроле за ними. Люди мучают себя стыдом, именуя его совестью. Хотя, в общем-то, они ничего дурного и не сделали. Ну разве что с точки зрения соседей и школьных учителей.

Казалось бы, люди стали свободны и самостоятельны, на деле же при ближайшем рассмотрении оказывается, что их души полны обид и боли, страхов и разочарований, саможаления и тоски. И все потому, что установки на «правильное поведение» (выгодное толпе, удобное для социума, усредненное и серое) внедряются с раннего детства — целенаправленно и мимоходом, прямо и косвенно, сознательно и бессознательно.

Поэтому большинство невротиков настойчиво отрицают необходимость использования психологических знаний в собственной жизни. Они прекрасно чувствуют, что проникая внутрь самих себя и анализируя манипуляционные и технологические маневры окружающих, они окажутся в неуютной ситуации. Ведь невротик никогда не знает, чего он на самом деле хочет. Его мнение и влечение в каждый отдельный миг двойственны и непостоянны, мимолетны и неясны.

В нем хаотически чередуются пассивность и агрессия, страстность и холодность, редкостная лень и неуемная спешка. И все это происходит само по себе. И все это с ним «случается», все происходит помимо его собственной воли. Сам же невротик в это время попросту спит на ходу, посапывая и похрапывая. И Вы хотите, чтобы он полез разбираться со всей этой катавасией, пусть даже с помощью профессионального психотерапевта? Да никогда в жизни! Невротик руководствуется удобнейшим из пошлых правил жизни: «Да не ищи ты на свою голову приключений!»

Итак, невротик — наш человек. Не для психиатров «наш», а для нас с Вами, для современников. Кто-то побольше, кто-то поменьше. Но в общем картина ясна. Ну как, узнаете?

Дата добавления: 2015-09-06