Перевоплощение человека с оружием

Местом действия драматического крушения брака Агаты и Арчи в 1926 году был Стайлес, большой, построенный в карикатурно-тюдоровском стиле дом, стоявший в десяти минутах ходьбы от саннингдейлского вокзала. Дом имел плохую репутацию, поскольку три предыдущих владельца претерпели там разного рода несчастья. Прежде Стайлес называли «Сан-Суси»[27], что совершенно не подходило этому месту.

Переезд в Стайлес в начале года был несчастливым. Саннингдейлская публика, которая придерживалась консервативных взглядов и придавала особое значение спорту и играм на воздухе (в особенности гольфу), стала казаться Агате ограниченной и наводила на нее смертную скуку. Розалинд уже посещала в это время частную школу в Оакфилде, но Агата считала невозможным для себя выйти из ассоциации гольфистов даже тогда, когда водила дочь на занятия танцами, потому что часто местом их проведения был Дормей-Хауз — пристройка к зданию, в котором располагался саннингдейлский гольф-клуб.

Агата все более и более чувствовала себя одинокой, а Арчи дулся и хандрил, когда она приглашала своих замужних подруг из Лондона, поскольку его обязанностью было развлекать мужей. Единственным местом, в котором он с удовольствием проводил бы свои уик-энды, была площадка для гольфа, ведь там он виделся со своей возлюбленной. Правда, одну супружескую пару Агата могла принять, не вызывая недовольного ворчания Арчи, — это были недавно разведенная Нэн Уоттс и ее второй муж. Джордж Кон был известным специалистом-онкологом, читал лекции в лондонском Имперском колледже и состоял в Королевском медицинском обществе. Он говорил на семи китайских диалектах, что явилось результатом его увлечения жуками, ради охоты на которых он много раз совершал экспедиции в Китай. Нэн и Джордж хорошо играли в гольф, однажды им даже довелось выиграть Кубок принца Монако в играх между двумя парами во французском Ле-Туке.

Нэн и Агата частенько сидели в кафе саннингдейлского гольф-клуба, потягивая свой любимый напиток, молоко со сливками, и наблюдая, как играют их дочери, Юдифь и Розалинд, терпеливо ожидая, когда их мужья закончат партию в гольф. Именно от Джорджа и Нэн Агата узнала о связи Арчи с Нэнси. Нэн еще раньше просила Джорджа «попытаться образумить их», но вместо этого Джордж обеспечивал алиби Арчи. Нэн же ничего не говорила подруге, не желая приносить ей столь сокрушительную новость.

Большинство друзей четы Кристи уже были в курсе этого романа, а Нэн даже начала тревожить чрезмерная увлеченность золовки написанием детективов, поскольку Агата, казалось, теряла контакт с реальностью, как этого требовала ее работа. Фотография, снятая Нэн в Сендвиче, в Кенте, запечатлела Джорджа, Арчи и Нэнси, и то, с каким смущением парочка смотрела в объектив, было явным предвестием грядущего обмана.

Пытаясь хоть как-то скрасить свое одиночество, не подозревающая ни о чем Агата сама пригласила Нэнси провести уик-энд в Стайлесе. Известие об этом повергло Арчи в ужас, когда он представил, что его жена и любовница окажутся вместе под одной крышей. А вот Нэнси показалось странным отказываться от такого приглашения. Ведь каждый уик-энд она приезжала из Лондона в Саннингдейл, чтобы поиграть в гольф, к тому же у них есть общие друзья — майор Белчер и его жена-австралийка, с которыми Нэнси в предшествующие годы отдыхала во Франции.

Напряженность обстановки в Стайлесе усугублялась еще и тем, что Агате искренне нравилась Нэнси. Она нравилась ей по тем же причинам, что и Арчи: веселая и зажигательная, она была хорошим собеседником, умела слушать рассказы, была даже способна поддерживать молчание в компании — качество, которое Арчи особенно ценил в женщинах. Нэнси изображала из себя поклонницу творчества Агаты, а когда Агата рассказывала ей о вспышках раздражения, которые допускал Белчер, взявший на себя роль руководителя делегации, направленной в страны Британской империи, ей вряд ли пришло в голову, что Агата проявляет дружеское расположение и оказывает гостеприимство той, что похитила любовь ее мужа.

В течение первой половины 1926 года Агата несколько раз приглашала Нэнси, и та без всяких колебаний принимала приглашения. Арчи чувствовал неловкость из-за того, что пребывание Нэнси в их доме портит ему игру в гольф. Когда они ходили на расположенную недалеко от дома танцплощадку, Нэнси, которой было двадцать семь лет, поблагодарила Агату за то, что та ведет себя с ней как дуэнья, поскольку ее родители, жившие в городке Кроксли-Грин, вблизи города Рикмансвот, были бы встревожены, пойди она в общественное место одна.

Примерно в это время Агата предложила Арчи завести второго ребенка, что повергло мужа в серьезные размышления. Он, потянув время, предложил Агате сначала поменять машину и стал обладателем подержанного «Деляжа»[28].

В ту весну Арчи отверг предложение Агаты отправиться в короткую поездку на Корсику, отговорившись тем, что его отсутствие на работе невозможно. Агата поехала с Мадж, абсолютно не представляя, какое удобство создает своим отъездом супругу и его любовнице. До поездки Агата приступила к роману «Тайна голубого поезда», ей необходимо было хоть на короткое время сделать перерыв в работе. Она чувствовала сильную усталость и опустошенность, и на то была причина — итоги ее литературного труда в предшествующие шесть лет были просто феноменальными. Сейчас она пользовалась более широкой известностью среди читателей журналов благодаря семидесяти с лишним рассказам, напечатанным в журналах, в противовес нескольким романам, выпущенным книжными издательствами. Агата давно уже позабыла совет, который дала ей мать перед поездкой по странам Британской империи: долг жены всегда быть рядом с мужем. И вот теперь, по возвращении домой, она встретила страдания.

Первое, что обрушилось на Агату, была болезнь Клариссы, которая через несколько недель слегла с бронхитом в Эшфилде. В своих мемуарах Агата вспоминает, что Мадж перевезла мать в Эбни-Холл, в Чидл, однако в действительности Мадж и Джимми жили тогда в Чидл-Холле рядом с церковью. Кларисса, которой было уже 72 года, казалось, пошла на поправку, однако внезапно ее состояние ухудшилось. Агате послали телеграмму, но прибыть вовремя в Чидл-Холл она не смогла. Пятого апреля Кларисса умерла на руках Мадж. В момент смерти матери на Агату, ехавшую на поезде в Манчестер, внезапно нахлынуло чувство глухого одиночества, она была почти уверена, что в этот момент умерла мать, что вскоре и подтвердилось.

На похоронах Клариссы Арчи рядом с Агатой не было — он был в Испании, улаживал там какие-то дела фирмы. Кларисса обрела вечный покой на Илингском кладбище, рядом со своим супругом. Тогда Арчи нужен был Агате больше, чем когда-либо, ведь утешить ее мог только он. Через неделю он вернулся в Стайлес, но не в том настроении, чтобы искать для жены подходящие слова утешения. Агате казалось, что почва ушла у нее из-под ног, ведь при жизни Клариссы она всегда чувствовала себя любимой, способной на все и на словах, и на деле, а уверенность в безусловной любви матери позволяла ей настроиться на то, чтобы быть чувственной и в то же время независимой женой, как того требовал от нее Арчи.

А он при встрече с Агатой проявил себя не лучшим образом. Арчи неуклюже пытался утешать жену, разыгрывая веселого, жизнерадостного бодрячка, но его радостное веселье произвело противоположный эффект. Внезапная бессердечность мужа привела Агату в смятение, и их словесные перепалки возобновились. Не завершив дел в Испании, Арчи предложил Агате поехать туда вместе, но она, желая успокоиться и притерпеться к новым обстоятельствам, отвергла его предложение.

К его возвращению ее состояние не улучшилось, но она согласилась с его предложением: сдать на лето Стайлес и тем временем решить, как быть с Эшфилдом. Агате нужно было выплакаться по матери, и она понимала, что Арчи в это время будет тяжело быть рядом с ней. Он, таким образом, выскользнул из-под полога ее печали, проведя летние месяцы в своем лондонском клубе, а это облегчало его встречи с Нэнси, давало им возможность часто вместе ужинать и бывать в театрах.

По завещанию Клариссы Агата унаследовала Эшфилд, где она в то время жила с Розалинд. Шарлотта Фишер, секретарша и одновременно гувернантка, нанятая Агатой присматривать за Розалинд, не поехала с ними, поскольку ее срочно вызвали домой, в Шотландию, по причине предполагаемой серьезной болезни отца. Агата попросила сестру помочь убрать и привести в порядок Эшфилд, но Мадж была слишком занята. Будущее Эшфилда было неясным, и Агата стояла перед выбором: либо отремонтировать и обновить дом, чтобы затем сдавать в наем, либо продать.

Агата нашла письмо к матери, написанное ее отцом незадолго до смерти, он рассказывал, как сильно ее любил и какой интересной она сделала его жизнь. Агата сохранила письмо, все еще пребывая в уверенности, что ее брак будет таким же удачным и продолжительным, как брак ее родителей. Такие прогулки в прошлое заставляли ее задуматься о будущем. Сама она любила Арчи и Розалинд беспредельной любовью, но чувствовала, что ни муж, ни дочь не могут ответить ей такой любовью, на которую она надеялась. Арчи, не отличавшийся долговременными эмоциональными привязанностями, не мог стать для Агаты таким же близким человеком, каким была ее мать.

Агата ощущала духоту и непонимание окружающих, ее жизненный распорядок целиком зависел от повседневной работы Арчи, а ей хотелось путешествовать. Но она все еще чувствовала, что ее будущее связано с семьей.

Арчи сделал одиночество Агаты еще более несносным, когда объявил, что из-за чрезвычайной занятости на службе не сможет приезжать на уик-энды из Лондона в Торк. Еще одной причиной для того, чтобы не появляться дома, была всеобщая забастовка, во время которой ему пришлось сесть за баранку грузовика и доставлять необходимые товары.

Повседневную работу по приведению в порядок Эшфилда скрасило известие о том, что последняя и наиболее успешная на то время книга Агаты «Убийство Роджера Экройда», которую она посвятила сестре, была опубликована в мае издательством «Коллинз». Однако семейные отношения обострились еще больше, когда Агата предложила Арчи поехать вдвоем в Алассио[29]после седьмого дня рождения Розалинд, 5 августа, оставив Арчи весь ворох практических проблем, связанных с поездкой.

Когда Арчи приезжал в Эшфилд, Агата буквально не находила себе места из-за того, что он казался ей чужим. Мысль о том, что у него припрятан камень за пазухой, не давала ей покоя. Агата расспрашивала его, пытаясь выяснить, в чем дело, но видела, что в своих ответах он переворачивает все с ног на голову. Арчи сказал, что не подготовил запланированный отъезд на отдых, и объяснил это тем, что часто виделся с Нэнси. Агата, словно не замечая очевидного, продолжала разговор. «Ну так что все-таки тебе помешало?» — спросила она. Он ответил, что полюбил Нэнси.

Агата, охваченная ужасом, застыла, когда Арчи добавил, что их роман длится уже полтора года. По его словам, желая уберечь репутацию Нэнси, он намеренно демонстрировал адюльтер, якобы совершаемый с неизвестным третьим лицом, ведь признание в измене считалось обычном поводом для бракоразводного процесса.

Прежде Агату восхищало сильное желание Арчи считаться респектабельным, но сейчас его стремление скрыть роль Нэнси в крушении их брака натолкнуло ее на мысль, что это не что иное, как волнения за собственную репутацию. Человек, которого она так сильно любила, человек, возведенный ею на пьедестал, внезапно превратился для нее в «человека с оружием».

Они, притворяясь и стараясь оставить Розалинд в неведении, отметили ее день рождения, после чего Арчи вернулся в свой лондонский клуб, а обезумевшая от горя Агата продолжала жить дальше. Мадж, приехавшую в Эшфидл на празднование дня рождения Розалинд, случившееся повергло в шок. Она пыталась успокоить сестру, уверяя, что Арчи вернется, но прошлая жизнь Агаты никак не подготовила ее к такому удару, а потому и утешить ее было невозможно.

Агата чувствовала себя совершенно одинокой. Единственно, за что она цеплялась, это надежда, что Арчи вернется; она убеждала себя, что его связь с Нэнси лишь мимолетный роман, значение которого раздули по той причине, что в течение нескольких месяцев после смерти Клариссы Арчи практически не уделялось внимания. Агата приняла решение вернуться в Стайлес для того, чтобы спасти свой брак.

По дороге она остановила машину, решив отдохнуть. К ее ужасу, кучерявый терьер Питер выскочил на середину дороги и был непреднамеренно сбит машиной, водитель которой даже не остановился. Агата, решив, что терьер мертв, положила его на заднее сиденье и поспешно двинулась дальше. Она не заметила, что по прибытии в Стайлес Питер пришел в сознание. Агата вбежала в дом с плачем, крича, что Питер мертв. Когда Шарлотта Фишер, вернувшаяся к тому времени из Шотландии, возразила, сказав, что собака жива, Агата отказалась ей верить. И действительно, Питер полностью поправился и через несколько дней стал прежним псом. Впоследствии Агата использовала это происшествие с Питером в своих рассказах «На грани» и «Человек из моря», а также в романе «Роза и тис».

Через две недели после объявления о своей измене Арчи вернулся и нерешительно заявил о том, что, возможно, совершил ошибку и не должен рушить их брак, хотя бы ради дочери. Агата восприняла это как полученное из рук Господа решение об отсрочке казни. Этот шаг дался Арчи нелегко, но Агата, слушая его, думала не только о судьбе дочери, но и о своих собственных проблемах. Она размышляла о том, хватит ли у нее сил выдержать боль очередного предательства, если он нарушит свое обещание быть верным ей.

Она предложила прожить в браке еще год и посмотреть, что из этого получится, но супруг соглашался лишь на трехмесячное примирение. Единственным, кто мог заглянуть в глубь проблемы Агаты и понять ее суть, была ее секретарь Шарлотта, которая сказала: «Он с вами не останется». Розалинд с ее детской бескомпромиссной искренностью твердила матери: «Я знаю, папа меня любит, и он хочет быть со мной. А вот ты, кажется, не хочешь».

Агата предприняла отчаянные усилия к тому, чтобы в октябре она и Арчи смогли поехать в Гетари, небольшую деревушку с пляжем у подножия Французских Пиренеев, между Биаррицем и границей с Испанией. Арчи как бы нехотя согласился. В памяти Агаты Пиренеи были связаны с ее счастливым детством и идеальным браком ее любящих друг друга родителей, но эта, отнюдь не идиллическая поездка с Арчи в знакомое по прошлому году место должна была образумить ее, дав понять, что перевести часы назад невозможно.

Вдали от Стайлеса Агате было легче внушить себе, что отношения между ними улучшаются, хотя супруги так и не смогли установить близость, объединявшую их на ранних порах семейной жизни. Они вели себя по отношению друг к другу как вежливые незнакомцы, но после недавнего обострения такая атмосфера, казалось, приносила облегчение. Фактически же это было затишьем перед штормом, которому предстояло навсегда разрушить их жизни.

Дата добавления: 2015-10-13