Критерий справедливости / несправедливости

Критерием, к которому в условиях различных позиций (при уверенности в своей правоте) апеллируют участники конфликтной ситуации, оказывается понятие справедливости.

Тема справедливости тесно связана с проблемой конфликта, с чем согласится не только теоретик, но и практик, имеющий дело с разрешением конфликтов. По сло­вам Дойча, когда он начал интересоваться, а затем и вплотную заниматься темой справедливости, он ощутил себя в положении героя Мольера, который внезапно узнал, что всю жизнь говорил прозой. Подобно этому персонажу. Дойч понял, что многие его работы и исследования в области конфликтов фактически могут рас­сматриваться как изучение проблем справедливости (Deutsch, 1985, р. 5-6).

Понятие справедливости по традиции относится к категориям философии и эти­ки и определяется как «понятие морального сознания, характеризующее такое по­ложение вещей, которое рассматривается как должное, соответствующее опреде­ленному пониманию сущности человека и его прав. Смысл, вкладываемый людьми в понятие справедливости, кажется им чем-то само собой разумеющимся, пригодным для оценки всех условий жизни, которые они требуют сохранить или изменить» (Словарь по этике, 1981, с. 324). Несмотря на очевидное значение концепта спра­ведливости в повседневной жизни человека, первые социально-психологичес­кие исследования по данной проблеме появляются лишь в 60-е годы, по свидетель­ству Г. Микулы, автора обзорной статьи в фундаментальном сборнике европейских психологов (Micula, 1981).

Этика и философия главным образом интересовались значением и ролью концеп­та справедливости в действиях и суждениях отдельных индивидов. При этом гораз­до меньше уделялось внимания «межчеловеческому» значению справедливости, т.е. тому ее социальному содержанию, которое становится непосредственным регу­лятором межличностных отношений в конкретных ситуациях взаимодействия людей.

Микула указывает, что исследователи справедливости пытаются интерпретиро­вать закономерности ее проявления в терминах наличия мотивов достижения спра­ведливости и избегания несправедливости, которые рассматриваются как цели че­ловеческого поведения. Общее обоснование нередко дается на основе представле­ния о социальном научении: общество ограничивает эгоистические проявления че­ловека и вознаграждает его за соблюдение установленных стандартов, при нарушении которых он может быть наказан. Другие исследователи делают акцент на индивиду­альном когнитивном развитии: в процессе овладения навыками планирования сво­их действий, выдвижения альтернатив и предвидения последствий развивается способность к отказу от немедленного удовлетворения во имя «стратегических» интересов. Часто дискутируемым является вопрос, может ли справедливость рас­сматриваться как реальная цель действий, или она представляет собой просто сред­ство достижения других целей? Однако, как замечает Микула, в данном случае бес­смысленно пытаться доказать или опровергнуть то или иное положение, поскольку мотив как теоретическая конструкция не может быть подвергнут эмпирической валидизации и невозможно отличить, есть ли нечто цель действия сама по себе или же это нечто — средство достижения других целей (Micula, 1981, р. 207).

В любом случае, понятие справедливости (в значении того, что должно быть, что является само собой разумеющимся, «правильным») выступает в качестве од­ного из принципов морального обоснования своей позиции участниками конфлик­та. И, напротив, ощущение несправедливости становится основанием как для воз­никновения конфликта, так и для продолжения конфронтации.

Дойч разбирает проблему несправедливости применительно к решению задач распределения. Предметом распределения может быть едва ли не все что угодно. Дойч ссылается на исследование, в котором все ресурсы, распределяемые в меж­личностных столкновениях, были сгруппированы в следующие шесть категорий: любовь, статус, информация, деньги, материальные блага и услуги. Дойч считает, что несправедливость может иметь несколько оснований:

1) Несправедливость, связанная с характером распределяемого блага (или ущерба). Например, принимается во внимание то, что не соответствует при-

роде распределяемого: «заслуги» учитываются при предоставлении меди­цинской помощи, или услуги оказываются некачественными, выданные сви­детельства недействительными, денежные соглашения фальшивыми и т. д.

2) Несправедливость, связанная с ролями, вовлеченными в процесс распре­деления. Например, функции по распределению осуществляются лицами, не имеющими соответствующей квалификации: литературные премии присуж­даются комитетом, состоящим из некомпетентных лиц; контрольные работы студентов оценивают ассистенты, не знакомые с прочитанным курсом, и т. д. Или, например, кто-то из «распределителей» оказывается лицом, заинтере­сованным в том или ином исходе, и т. д.

3) Несправедливость в отношении стиля и времени распределения. Процедура может носить закрытый или тайный характер, что усиливает подозре­ния в отношении ее объективности. Или же ощущение несправедливости может быть связано с тем, что признание приходит к человеку слишком по­здно. Или же, напротив, наказание слишком отсрочено во времени от момен­та совершения преступления.

4) Несправедливость, связанная с ценностями, лежащими в основе распре­деления. Например, на чем может основываться руководитель, принимаю­щий решение об увеличении заработной платы своим сотрудникам? Суще­ствует несколько ценностей, которые могут стать критерием решения: прин­цип «равенства» — разделить возможную прибавку поровну; принцип «по­требности» — исходить из возможных потребностей того или иного человека; принцип «заслуг» — за основу берется вклад или ценность сотрудника для организации; принцип «рынка»- исходить из оплаты, принятой для данной должности в других местах, и т. д. Если руководитель, например, выбирает принцип заслуг человека перед организацией, то другими это может восприниматься как несправедливость.

5) Несправедливость, связанная с правилами. Даже если люди приходят к согласию относительно того, каковы могут быть принципы распределений чего мы будем исходить), они могут столкнуться с трудностями определения того, как эти принципы должны быть операционализированы. Каковы критерии «потребности» или «заслуг» человека? Как их можно измерить? Что взять за основу оценки? Например, на основании чего можно судить о «заслугах», о вкладе человека в деятельность организации? Если это преподава­тель, как оценить его работу — по числу публикаций за прошедший год, по оценке коллег, исходя из мнения студентов?

6) Несправедливость, связанная с измерительными процедурами. Если бы мы решили взять за основу оценки работы психолога в центре по разрешению конфликтов число успешных случаев, насколько было бы справедливо приравнивать друг к другу «легкий» конфликт, участники которого сами настроены на достижение согласия, и «тяжелый», где психологу вместе с учас­тниками конфликта пришлось пройти трудный и долгий путь?

7) Несправедливость, связанная с процедурами принятия решений. В дан­ном случае речь идет не о характере принятого решения, но о способах его принятия. Например, даже если в соответствии с принятым решением человек выигрывает, он может испытывать неудовлетворенность из-за того, что,

Посади свинью за стол (источник: Международная выставка «Интерпресс-фото 66». Л., 1966)

по его мнению, такого типа решения должны приниматься не индивидуально руководителем, а коллективно.

Как отмечает Дойч, по результатам многих социально-психологических исследований именно последний упомянутый тип несправедливости является наиболее важным. Действительно, данные социальной психологии, и в особенности психологии управления подтверждают, что если люди принимают участие в принятии решений, они более склонны считаться с ними и выполнять их. Участие в принятии решений считается важным средством их легитимизации, особенно в демократическом обществе. Если сами процедуры принятия решений воспринимаются как» законные, тогда и все остальное — принципы, правила, конкретные приемы деления — ставится под сомнение (Deutsch, 1985, р. 31-34)

Сам Дойч и другие исследователи связывают тенденцию к использованию того или иного принципа распределения с типом групповых отношений. Так, для кооперативных групп, основной целью которых является экономическая продуктивность, доминирующим будет принцип оценки и распределения в соответствии с оценкой индивидуального вклада и индивидуальной результативности. Группа ориентированные прежде всего на поддержание и укрепление отношений, будет иметь тенденцию к использованию принципа равенства, равного распределении. Наконец, в кооперативных группах, для которых главной целью является поощрение личностного развития и личное благополучие, доминирующей становится ориентация на удовлетворение потребностей. Поскольку большинство реальный групп, отмечает Дойч. имеют не одну ориентацию, они могут переживать конфликт до тех пор, пока не попадут в ситуацию, где используются разные принципы или па крайней мере пока одна из ориентации не станет доминирующей по отношению и другим (там же, р. 38-44).

Важнейшим объяснительным концептом по отношению к переживаемому чув­ству несправедливости, как утверждает Дойч, является понятие депривации. Уже отмечалось, что неудовлетворенность вызывается прежде всего относительной, а не абсолютной депривацией: те, кто объективно характеризуются более благопри­ятными абсолютными показателями, могут ощущать большую неудовлетворенность из-за относительной депривации, если их ожидания были более высокими или если они окружены людьми, находящимися в лучшем положении.

Дойч выделяет два варианта использования понятия относительной деприва­ции. Один из них означает расхождения, которые возникают между ожиданиями индивида и его достижениями (в контексте теории ожиданий Левина). Другое свя­зано с областью референтных групп и делает акцент на различиях между индивиду­альными достижениями и достижениями других, которые рассматриваются как ос­нование для сравнения.

Традиционно различаются также относительная депривация, когда человек чув­ствует неудовлетворенность по сравнению с другими индивидами или когда он по­лагает, что его группа находится в худшем положении относительно других. Таким образом, человек может чувствовать двойную депривацию — и как индивид, и как член группы. По Тэджфелу, эти два вида депривации предполагают разные возмож­ности изменения ситуации к лучшему. Если для решения индивидуальных проблем достаточно преобразования индивидуальной ситуации, то групповая депривация требует изменений в социальной позиции группы.

Понятие относительной депривации прямо связано с проблемами справедливости/несправедливости: чем сильнее переживание относительной депривации, тем бо­лее вероятным и более интенсивным будет чувство несправедливости (там же, р. 51).

Результаты теоретических и практических работ в этой области позволяют, по мнению Дойча, сформулировать следующее положение: любая попытка изменить существующие отношения между двумя сторонами будет принята с большей веро­ятностью, если каждая из них ожидает получение некоего чистого дохода от пере­мен, чем если каждая сторона ожидает, что другая выиграет за ее счет (там же, р. 62). И хотя автор прежде всего иллюстрирует этот тезис проблемами расовых отношений, он, бесспорно, имеет более широкое приложение к проблемам челове­ческого взаимодействия и достижения соглашений.

В то же время представление о справедливости не может выступить действи­тельно реальным критерием регулирования отношений между участниками конф­ликта в силу потенциальной множественности его интерпретаций.

Дата добавления: 2015-10-13