Слободан Милошевич: битва за Сербию

Меня и Слободана арестовали в апреле 2001 года. Нас с ним арестовали с дистанцией в несколько дней. Меня — 7 апреля. Это симптоматично. Я склонен видеть в этих арестах символическое обозначение конца одной эпохи и начало другой. Я склонен видеть в этих арестах водораздел. И нас обоих арестовали «свои».

В 1992-м он принимал меня во дворце в Белграде. Под ослепительным светом фото- и телекамер мы сидели на кушетке, и перед нами на столе стояли цветы. Мы говорили о России и Сербии. (Позднее меня осудили за эту встречу добрая половина моих сербских друзей-интеллектуалов.)

Он принял власть в 1990 году, в тяжелое время распада Югославии. Уже объединенная по близорукой воле Горбачева Германия вооружала Хорватию: хорватские боевики тренировались на бывших советских военных базах в Венгрии, из Венгрии и Австрии самолеты без опознавательных знаков по ночам сбрасывали хорватам оружие. В мае 1991 года начались дичайшие вооруженные конфликты в Борово Село. Еще в 1991 году я побывал там: разрушенные элеваторы, срубленные осколками снарядов алюминиевые столбы электропередач, настолько интенсивная там была перестрелка. Отложилась Словения с промышленно развитой Любляной. Вспыхнула война в регионе, называемом «Славония и Западный Срем» (близ Вуковара). В апреле 1992 года начался, подогреваемый с Запада, конфликт мусульман с сербами в столице Боснии — Сараево. Начался он с расстрела 6 апреля демонстрации мусульман, якобы силами сербской полиции. На самом деле это была провокация мусульман — они расстреляли своих,— первая провокация в ряду последовавших многих других. С 1991 года оборонялись в своем регионе на горных плато близ Адриатики сербы Книнской Краины. Все эти войны навалились на Слободана Милошевича. Для начала три.

Бывший коммунистический босс не очень высокого уровня, переименовавший свою партию в Сербскую социалистическую партию, должен был стать вождем. Аккуратный, сильный, с тщательно остриженным седым ежиком.

Россия безропотно отдала, подарила «республикам» 27 миллионов русских и исконно русские территории. Сербы сделаны из другого теста. Они взбунтовались на местах. Уходя, югославская армия отдала им тяжелое оружие, стрелковое оружие и боеприпасы. По приказу Милошевича. Уже тогда Милошевич опасался, что с Югославией поступят как с Ираком. Потому он вынужден был лавировать, делая вид, что сербы в республиках бьются сами без помощи мамки Сербии.

Электорат Милошевича, главным образом крестьяне Восточной Сербии, заинтересованные в горючем для своих автомашин и тракторов для вывоза своей сельхозпродукции из Сербии, потерял от запрета на ввоз нефтепродуктов, немедленно введенный Западом. Однако, прирожденные контрабандисты, сербы умело обходили бойкот. Бензин, якобы идущий транзитом в Грецию, на самом деле попадал в баки сербских боевых машин и танков. Под давлением своего крестьянского электората в Сербии, с одной стороны, бойкота западных стран — с другой, и под давлением радикальных сербских патриотов с территорий населенных сербами республик (Краин) — с третьей, и под давлением сербских радикалов внутри страны (партии Войислава Шешеля — Сербская радикальная спiлка) Милошевич оставался на своем посту десять лет. Десять лет он оборонял мамку Сербию. Я, грешный, после пребывания добровольцем на войне в Книнской Крайне в 1993 году, проникшись настроениями книнских сербов, также порицал Милошевича за то, что он сдает книнскую сербскую диаспору. В 1995 году хорваты заняли Книн, и Книнская республика перестала существовать. Милая, каменистая, пахнущая дымом земля. Изо всех сил стараясь отстоять хотя бы мать Сербию, Милошевич вынужден был отказаться от помощи Книну, а позднее и Боснии, откуда были изгнаны Караджич и Младич, позднее Милошевичу пришлось сдать Вуковар — Славонию и Западный Срем, откуда все и началось. В конце концов, Запад помог албанцам в Косово и методично, скрупулезно избомбил здания, мосты, железнодорожные пути — забомбил тело самой мамки Сербии.

Оглядываясь назад в ретроспективе, вижу, что другого выхода, возможно, не было. Сербов всего 12 миллионов, они не могли долго сопротивляться военной машине западных стран. Нападению авиации всей Европы. (И это в добавление к вооруженным силам хорватов и мусульман, вооруженных Западом.) Вопрос стоял только в тактике: сразу следовало открыто воевать мамке Сербии против хорватов и мусульман, сметая врагов и не обращая внимания на последствия, на опасность вмешательства НАТО? Или прав был Милошевич, отдавая им сербские территории постепенно?

В десятилетней борьбы за Сербию важен героизм сербов, а не выбранная тактика заранее безнадежной героической обороны инакомыслящего государства против мафии государств, самовольно объявивших себя носителями международного права и последних истин международной морали.

В конце концов внутри страны сплотились силы, собравшие воедино всю усталость и раздражение нации своим же собственным героизмом, который символизировал. Милошевич. Герой проиграл на выборах. Потом героя арестовали. Теперь мафия западноевропейских государств требует выдачи героя.

В попытке выиграть битву за Сербию Милошевич имел полное моральное право после бомбардировок мамки Сербии перейти к борьбе на территории противника. Государства НАТО бомбили сербские мосты, железнодорожные пути, телестанции. Милошевич вправе был отдать приказ взрывать их телестанции, мосты и железнодорожные пути. Бывший коммунист, выученный определенным образом в недрах Югославской компартии, он оказался слишком человеколюбивым в сравнении с рафинированными улыбчивыми чудовищами из НАТО. Он не обратился к их методам.

Победа международной клики агрессивных государств над Сербией — это еще один успешный крестовый поход Запада. Мировое господство Запада, разумеется, еще нельзя считать полным — еще стоит Китай, стоит Иран, есть еще много десятков государств, или не сломленных, или никому не нужных, ввиду своей бедности. Но их все меньше. Диктатура железной пяты уничтожает инакомыслящие народы и инакомыслящих национальных вождей. Это случай Милошевича.

Вождь «государства-изгоя» (это выражение американцев, его употребляет госсекретарь Соединенных Штатов Колин Пауэлл), Милошевич бился за свою Сербию, как лев. Теперь он с достоинством ожидает своей участи. Я, лидер партии-изгоя, жду своей в военной тюрьме.

Милошевич имел неброский личный стиль. В этой неяркости причина некоторой его непопулярности. Ему не хватало взрывчатой непристойности, наглости героя. У него был стиль бюрократа. Однако это не умаляет его, он — лидер героической страны-изгоя, осмелившейся с оружием в руках противостоять коалиции мировых держав-вивисекторов и садистов.

Дата добавления: 2015-10-13