И 17 ГЛАВЫ 8 страница

13 ГЛАВА

Запись боли в одном пространстве памяти нельзя стереть записями счастья в других.

(с)Януш Вишневский

Он больше не приходил ко мне, я даже не чувствовала его присутствие рядом со мной. Но белые розы оставались неизменными. Первый день я радовалась, как ребенок освобождению от постоянного напряжения наткнуться на Николаса в своей комнате или снова получить приглашение куда-либо. Тот вечер в ресторане, по случаю премьеры Дианы, потряс меня. Я поняла, что как прежде уже не будет. Я могу сколько угодно пытаться его ненавидеть и презирать, но между нами есть связь, она сильнее моих эмоций, сильнее отрицания и непонимания. В тот вечер, после того как захлопнула дверь своей комнаты и наконец-то почувствовала себя в безопасности, я рассматривала тот браслет. Я крутила его в руках, снова и снова читала ту надпись. Теперь я не сомневалась – это моя вещь. Я носила его очень часто, потому что внутри поверхность металла стала матовой. И в этот момент я вспомнила зажигалку. Ту самую, которую вынесла ему в тот вечер, когда увидела его впервые. На ней было написано то же самое: «Я буду любить тебя вечно». И, кажется, я знала кто ее подарил. Это была я. Но если я сделала это, то зачем? Ведь он не любил меня. Он обижал и унижал меня. Или я ошибаюсь? Моя голова раскалывалась, тело покрылось мурашками. Сомнения самые первые, зыбкие. Но они появились, закрались в душу и не давали покоя.

Меня тянет к нему, как магнитом, на физическом, тянет настолько, что я перестаю себя контролировать.
Мое тело помнило его ласки. Подсознание, те темные уголки моего мозга, он раздражал их своим голосом, взглядом до невыносимости. Наверное, так реагирует наркоман, который был в ремиссии долгие годы, на дозу, которая вдруг оказалась прямо у него под носом. Он не хочет впадать в зависимость, но он помнит кайф…помнит наслаждение от запретного яда и это сильнее его самого. Сильнее доводов рассудка. Ник сказал, что был первым. Я не помнила своих оргазмов, и были ли они у меня, но я теперь не сомневалась – были. Оглушительные, ослепительные, если он делал хоть четверть из того, что так бесстыдно шептал мне на ухо. Господи я думаю об этом и снова возбуждаюсь, только от воспоминаний о его голосе и его глазах. Насколько зависимой я была тогда? Можно лишь гадать. Но в том, что мое влечение было мощным, я уже не сомневалась. Оно осталось. Вот эта мучительная тяга к зверю. Неуправляемая и совершенно не зависящая от моих решений.

Я обязана с кем-то поговорить об этом. Пусть даже с Фэй. Ведь я жила с Мокану семь лет. Она точно знает. И она просто обязана сказать мне правду. Если он такой монстр и чудовище, то как я могла любить его? И любила ли я? Мне требовались ответы. Немедленно. Как воздух. Но я не могла позвонить Фэй, а для того чтобы покинуть дом мне нужно разрешение самого хозяина. Он ведь появится. Сам придет ко мне. Как всегда.
Но я заблуждалась. Он не приходил. Более того я знала, что Ник дома, знала, что принимает у себя посетителей, выезжает и возвращается, но ко мне не заходит. Это было странно. По крайней мере, после его маниакального преследования первые несколько дней.

На второй день я исследовала все то, что еще не успела до этого, а на третий уже нагло разгуливала по дому и даже сидела в библиотеке. Никто за мной не следил. Слуги мелькали рядом как тени, не смея заговорить. Охрана …я их почти не чувствовала. На четвертый день мне стало скучно, и я наконец-то поняла, что Николас не придет. Я сказала нечто такое, что обидело его или задело, очень сильно. Настолько, что он решил на время оставить меня в покое. А мне нужно было разрешение выехать к Фэй или хотя бы ее номер телефона. Я перерыла все ящики в своей комнате, в комнате детей и не нашла ни одной записной книжки. Ничего. Спрашивать у слуг было стыдно. Неправильно как-то. Но пойти к нему? Самой? Попросить? Это как признать его победителем снова.

Тогда я решилась на авантюру. Наверняка в нашей спальне я найду то, что мне нужно. Обязательно. Я дождалась темноты, потом убедилась, что он в кабинете, как всегда не один, а со своими призраками, которым раздает указания. И тогда я решительно проскользнула в спальню. Зажгла ночник и принялась искать. Я отодвигала ящики комода, трогала вещи, свое нижнее белье. В какой-то момент даже увлеклась, рассматривая красоту и едва поборола желание все это утащить в свою комнату. Вовремя себя одернула. Переместилась к ящикам маленьких тумбочек у постели. Сначала обыскала свои, а потом открыла его. Ничего, черт возьми. Совершенно ничего. Только в последнем лежала маленькая коробочка и альбом с фотографиями. Я открыла коробку и увидела кольцо. Порыв был слишком неконтролируемым, и уже через секунду оно оказалось на моем безымянном пальце, на том самом, где остался след. Это мое обручальное кольцо. Это его я носила не снимая. И самое странное, что мне его не хватало. Словно я привыкла к нему и теперь, когда оно вернулось на место, мне стало комфортно. Я даже поймала себя на том, что непроизвольно прокручиваю его вокруг пальца, уверенна, я и раньше делала то же самое. А потом взяла альбом, открыла первую страницу и спустилась на ковер. Я сидела возле постели и рассматривала фотографии. Мне не верилось, что я это вижу. В нем было всего лишь фотографий десять, словно кто-то выбрал самые любимые кадры и сложил в одно место. На самых первых была я. На фоне ночного неба, с развевающимися волосами, я смотрела на «фотографа» с нескрываемым обожанием. В бассейне тоже счастливая я, разбрызгивала воду и улыбалась тому, кто меня фотографировал. Две свадебные: на одной мы держимся за руки и смотрим друг на друга, наши пальцы переплетены а взгляды…наверное мы забыли что нас снимают. А на второй мы целуемся, я даже тронула свои губы…непроизвольно. Ник целовал меня, а мои пальцы касались его гладко выбритой щеки. Мои глаза были закрыты, и я словно почувствовала сейчас прикосновение его губ наяву. Да, это было. И я отрицать бесполезно. На этих кадрах интимные, личные подробности, особенно там где я сама.

На остальных фотографиях я и дети. Удивительно, но появилась зависть к той Марианне. Она была счастлива. Ее глаза светились, она смеялась с детьми, она сияла, и сомнений в душе стало больше. Женщина, которую унижали и избивали, не могла так улыбаться, словно у нее в руках все сокровища вселенной. Я захлопнула альбом и вздрогнула. Только сейчас я поняла, что не одна. Николас стоял в нескольких шагах от меня. Я покраснела, вскочила с пола, сунула альбом обратно в ящик. Почувствовала себя воровкой.
- Прости…я искала… мне нужно было…
Черт, не успеваю придумать очередную ложь, а он так пристально смотрит и мне трудно вздохнуть.
- Это и твоя комната тоже. У меня нет от тебя секретов.
Я незаметно стащила с пальца кольцо и сжала его в кулаке.
- Оно тоже твое. Я не настаиваю, чтобы ты его носила, но ты можешь оставить его у себя.
Теперь я шумно выдохнула. Есть хоть что-то, чего он не замечает? Ответ был известен заранее.
- Ты могла прийти ко мне и спросить.
Продолжил он и прошел по комнате, сбросил пиджак, небрежно повесил его на стул. Сегодня Ник не был похож на себя самого. Он словно устал или думал о чем-то настолько напряженно, что ему было не до словесной войны со мной.
- Я хочу поговорить с Фэй. Я могу к ней поехать?
Николас сел в кресло, вытянул ноги к камину. Он больше не смотрел на меня, зато я разглядывала его. Ник казался мне странным.
- Я приглашу ее к нам. Завтра. Сегодня я слишком устал. Иди отдыхать, Марианна. Ты ведь все еще спишь по ночам?
Поднял на меня взгляд.
- Сплю. Но меньше чем раньше.
Я почему-то не решалась уйти. Нет, дело даже не в этом, мне впервые не хотелось бежать от него без оглядки.
- Я знаю о тебе гораздо больше чем Фэй.
Я почему-то в этом не сомневалась, он усмехнулся:
- Просто ты ей доверяешь в отличии от меня. Я же чудовище. Тебя настолько успешно в этом убедили, что ты не допускаешь ни малейшей вероятности того, что с тобой я никогда не был монстром. За исключением одного раза.
Я напряглась, а он продолжил:
- Но мы можем поговорить и об этом. Когда захочешь. Дай мне шанс. Дай шанс нам обоим. Посмотри на другую сторону медали. Ты осуждаешь, ты уже вынесла приговор мне, нашей семье, своим родным. Но ты не дала нам слова.
- Вы мне лгали, - тихо ответила я.
- А ты спросила почему?
Ник не смотрел на меня он смотрел в никуда, или на языки пламени в камине.
- Неважно почему, это была ложь. Вся моя жизнь была ложью и спектаклем. Я не знаю что правда! Я не знаю тебя, не знаю вас всех.
И самое страшное я боюсь вас узнать.
Я пошла к двери, но едва открыв ее, услышала:
- Я никогда не думал, что ты станешь настолько чужой.
Я решительно вышла и остановилась на пороге. Возможно, именно в этот самый момент что-то произошло со мной. Неуловимые изменения в восприятии реальности. Тот, кто сказал это таким тоном, не мог быть равнодушным убийцей. Впервые в голосе Николаса послышалась горечь. И я ощутила ее привкусом на собственных губах.

Словно его эмоции передались мне. Несколько секунд я стояла за дверью, потом решительно открыла ее и вернулась обратно.
- Расскажи мне все. Покажи мне. Если я не вспомню, я хочу понять. Кем ты был для меня? Кто ты вообще и кем была я? Я хочу знать каждую мелочь. И…я хочу увидеть наших детей. Пока только увидеть.
А потом я ушла, не дожидаясь его ответа. Я не знала, кто сейчас победил. Но у меня было непреодолимое чувство, что в этой войне, между нами, победителей никогда не будет.

А утром меня ждали все те же цветы. Впервые я восприняла их иначе. Не как настойчивое утверждение его присутствия, а скорее внимание мужчины, который помнит, что я люблю. И снова вспышка недоверия. Помнит? Или напоминает мне, что так было и будет всегда. Эти страшные слова: «Ты уйдешь из этого дома только мертвой» или «Ты будешь счастлива со мной или ни с кем». Он уверен в своем превосходстве, в своей власти так же, как и уверен в том, что рано или поздно я сдамся, не устою. Он оборвал любую ниточку с внешним миром. Но сегодня мне это не казалось таким же диким как, например, вчера утром, или позавчера или неделю назад, когда он властно привлек меня к себе и я затрепетала в ответ. Я ждала, что он будет торопиться рассказать мне все, приукрасить оправдаться. Так поступил бы любой на его месте. Любой, но не он. Вот так я начала постепенно проводить параллели, узнавать. Пусть самую малость, по крошкам. Но это лучше чем ничего. Тогда я набралась головокружительной наглости и пошла к нему в кабинет. Долго думала постучать или нет, ведь за дверью я не слышала голосов и все же постучала.
- Открыто, - услышала голос и толкнула дверь.
Николас сидел за столом, закинув ноги на столешницу, курил сигару и сосредоточено смотрел на монитор ноутбука. Казалось он совершенно не удивлен, и я забыла, зачем пришла. А ведь и правда зачем? Потребовать исполнить обещание и все рассказать? Глупо. Наивно. Я растерялась. Он не нападал, я не защищалась, и оказалось, что мне просто нечего сказать.
Я подошла ближе, силясь рассмотреть, что там, на экране настолько заняло его внимание. А когда наконец-то рассмотрела, то почему-то подавилось вздохом, и на выдохе не смогла даже пошевелиться. Игрушки. Самые разные. Он рассматривал детские игрушки.
- У Ками день рождение через неделю, - задумчиво сказал Ник и повернул ноутбук ко мне, - раньше подарки выбирала ты.
Я впала в ступор. Это как получить удар под дых, неожиданный, болезненный и без возможности дать сдачи. Ребенок. Мой ребенок, которого я не помню, которого даже не знаю люблю ли. Наш ребенок его и мой.
- Спроси, чего она хочет, - тихо подсказала я.
- Ты права, - он захлопнул крышку и повернулся ко мне, - совершенно права. Но я хотел устроить сюрприз.
- Так просто спроси, намекни. Какие у нее мечты, чего она хотела бы больше всего. А потом пусть получит это.
Он усмехнулся.
- Ками умная девочка, она поймет, зачем я спрашиваю.
- Ну и что. Ведь это значит, что для тебя важны ее желания, а не свои решения.
Улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. В этот момент я не знала хорошо это или плохо. Но я не испугалась. И это было более чем странно.
- Я попробую. Спасибо за совет. Ты что-то хотела? Насчет Фэй спросить? Она приедет после дня рождения Камиллы. Сейчас у нее много работы в больнице.
Я кивнула и уже собралась уйти, как он вдруг спросил:
- Я еду в Лондон, хочешь поехать со мной?
Это было неожиданно. Вот такой самый простой, для кого-то, вопрос прозвучал для меня как нечто удивительное. Нет, меня не удивило, что он звал в Лондон как будто на прогулку по городу, меня удивило другое. Неужели он спросил, хочу ли я и не поставил меня просто перед фактом?
- Хочу, - ответила внезапно и сама себе не поверила. А ведь я даже не спросила, зачем? Но это не имело значения. Я озверела за эту неделю в четырех стенах. Наверное, сейчас я была готова поехать куда угодно. Даже к самому дьяволу…хотя зачем, если дьявол рядом со мной?

***

Вот с этого дня все началось или со следующего. Или они слились вместе, но я начинала меняться. Пока едва уловимо. Не ощутимо. Мы остановились в гостинице, окруженные плотной стеной его охраны, заслоняющей нас не только от вездесущих журналистов, но и от солнечного света. И только на ресепшене, когда он протянул платиновую кредитку симпатичной девушке и та вспыхнула, едва взглянув на этого великолепного хищника, я вдруг поняла что натворила – я уехала с ним в чужую страну. Возможно, дав этим какую-то надежду, забыла с кем имею дело. Забыла, что это не просто Николас Мокану: влиятельный политик, нефтяной магнат и совладелец алмазной биржи, а забыла о его сущности. Он не человек. С каких пор я вдруг перестала помнить об этом? Наверное с того момента как он сказал, что не ожидал насколько чужой я для него стала? Или в тот момент, когда увидела, как монстр рассматривает детские игрушки?

Мы остановились в разных номерах, но почти в них не бывали. Он таскал меня повсюду за собой. А я с удовольствием ездила следом, даже на деловые встречи. Я просто наслаждалась сменой обстановки.

И сейчас, читая модный женский журнал в вестибюле одной из видных компаний, в великолепном сорокаэтажном здании я ловила себя на мысли, что то и дело кладу журнал на колени и смотрю через стекло на него. Любопытно воспринимать Мокану не как зверя, готового напасть в любую минуту, а как человека, который горячо спорит о сделке, читает бумаги, курит сигару и смеется с теми мужчинами, которые заключали с ним новые контракты. К ним подошла секретарша, принесла на подносе кофе, он что-то шепнул ей на ухо, потом кивнул в мою сторону, а я сделала вид, что страшно увлечена журналом. Но уже через несколько минут мне принесли чашку растворимого кофе на молоке и мой любимый шоколад. Я посмотрела через стекло на Ника и улыбнулась. Невольно. Даже неосознанно и в этот момент его глаза вспыхнули, хоть он и продолжил беседу, но я поняла, что вспыхнули они от моей улыбки. И это было чертовски приятно. В голове произошел мгновенный хаос: от «Вау» до «Какого черта я сейчас делаю?».

А потом мы поехали обратно в гостиницу. Полил дождь как из ведра. И внезапно машину занесло на скользкой дороге, в этот момент Ник с такой силой прижал меня к себе, что у меня хрустнули кости. В этом не было ничего эротичного, ничего сексуального, но меня тряхнуло похлеще чем от возбуждения, я вдруг поняла, он испугался…за меня. Потому что я сейчас человек и я могла разбиться, а он нет.
Я и правда так много для него значу? Но разум въедливо шептал мне: «он изменял тебе, он бил тебя, он спрятал тебя под замок, он лишил тебя права выбора».

Но у него были чувства ко мне и мысль о том, что такой как Мокану мог любить меня, вызывало бурю противоречивых эмоций. От дикого восторга до паники и все молниеносно, как вспышки в голове.

Но мое восхищение было недолгим уже через несколько минут весь его дикий гнев, ярость обрушились на водителя. Он выскочил из машины, разбил переднее стекло и за шиворот выволок несчастного. Тот трясся от страха, у него зуб на зуб не попадал:
- Дорога скользкая, господин…я не хотел…простите…господин…
Ник оскалился, и я с ужасом поняла, что за такую провинность они умирают. И этот бедолага тоже знал об этом. Вспышка паники ослепила на мгновение, парализовывая, возвращая обратно в бездну страха и осознания того, кто такой Николас Мокану. Об этом невозможно забыть.
- Я вырву твои глаза и заставлю сожрать, - прорычал Ник и я вздрогнула, ни на секунду не сомневаясь, что он может сделать в точности, как сказал. Я выскочила из автомобиля и схватила его за руку:
- Ничего страшного, я цела. Все мы целы. Поехали в гостиницу, я замерзла и хочу спать. Пожалуйста, Ник.
Его пальцы, сжимающие горло водителя, постепенно разжались, и он повернулся ко мне. Я назвала его Ником, не Николасом, как обычно, а Ником. Несколько секунд смотрел ярко-алыми злыми глазами, которые внезапно потухли. Он снял с себя пиджак и набросил мне на плечи. В этот момент с нами поравнялись еще три автомобиля с охраной.
Дальше я уже ехала в другой машине и Ник сел за руль. Я закрыла глаза, согретая его пиджаком, и тем запахом, который кружил мне голову. Поразительно, но я уснула.

Мы вернулись из Лондона на следующий день. Когда я зашла к себе в комнату и сбросила туфли с усталых ног. То вдруг поняла, что немного разочарована. Все то время, что мы провели вместе, а это почти двое суток, Ник держался в очень строгих рамках. Без малейшего намека меня соблазнить. Ни одного лишнего движения или взгляда. Но, тем не менее, я приблизилась к нему намного ближе, чем тогда когда он нагло меня домогался.

***

За эти два дня в Лондоне я привыкла к нашему общению. Ник был интересным собеседником. Очень умным, начитанным. И хоть я прекрасно знала историю и географию, он иногда открывал для меня много всяких шокирующих фактов о которых не написано ни в одном учебнике. Сейчас, дома, когда все вдруг стало на свои места, точнее на те места, на которые я все поставила, мне не хватало его присутствия. Промаявшись целый день и изнывая от безделья, я вдруг поймала себя на мысли, что жду когда он вернется. Но он не возвращался до поздней ночи.

Я дождалась и едва заслышав легкие шаги по лестнице, пошла навстречу. Но Ник прошел мимо, как будто меня и не было рядом и тут же скрылся в своем кабинете, я услышала, как щелкнул замок.
Словно он знал, что я собираюсь зайти к нему и явно дал понять, что сейчас не до меня. У него дела поважнее. Показал мое место. За дверью. И что я никогда не буду с ним равной. Только в тех случаях, если он сам позволит. Моя свобода в этом доме лишь иллюзия. Я вернулась в комнату и просидела в углу кровати почти до утра. Уснула с огромным трудом. Непредсказуемый, самый черт его раздери противоречивый. Невозможно предугадать ни его мысли, ни эмоции. Когда мне начинало казаться, что я наконец-то все понимаю, передо мной тут же возникал следующий ребус. Интересно, а в прошлой жизни, я тоже вот так сомневалась? Или я все же знала его достаточно хорошо?

А наутро меня ждал сюрприз. Едва я проснулась и успела принять душ, в дверь постучали. Я решила, что это служанка, которая должна была принести из комнаты Камиллы мою косметику:
- Открыто, - крикнула я и как раз сбросила халат, чтобы начать одеваться. Но когда увидела, кто вошел, чуть не задохнулась. Реакция мужчины была мгновенной: голодный взгляд, сжатые челюсти и я бросилась обратно в ванную. Захлопнула дверь и прижалась спиной к холодному кафелю.
- Я стучался, - услышала насмешливый голос, - могу заменить твою служанку и подать одежду.
- На спинке стула мое белье и блузка с юбкой, - откликнулась я и уже через минуту приоткрыла дверь и выхватила из его протянутой руки свои вещи.
- Еще раз спровоцируешь меня подобным образом – я за себя не ручаюсь, - послышалось за дверью, и я покраснела еще сильнее.
- Я не знала, что это ты.
Прозвучало как оправдание или извинение.
- А если бы это был кто-то из охраны, ты подумала, чем бы ему грозила твоя неосторожность, если бы я об этом узнал?
Я как раз закончила застегивать блузку и вышла из ванной. Мокану сидел на стуле, развернув его спинкой вперед и смотрел на меня с озорной мальчешеской улыбкой. Черт…это просто непозволительно быть настолько красивым.
- И чем? – полюбопытствовала я, вытирая волосы полотенцем и шлепая босыми ногами, прошла мимо него.
- Смертью, - невозмутимо ответил монстр, и я резко обернулась.
- Только за то, что он увидел меня без одежды?
- Этого более чем достаточно, - совершенно серьезно ответил Николас, - вчера у нас были неприятности с кланом Гиен. Они нарушили закон. Мне пришлось подписать приказ о наказании. Я был не в настроении беседовать.
Я удивленно приподняла бровь. Он оправдывается?
- Я просто проходила мимо.
- Конечно.
Просто проходила мимо. В левом крыле дома, где после кабинета ничего кроме большого окна и стены не было.
- Я еду сегодня к Ками. Ты можешь поехать со мной.
От неожиданности я выронила расческу, но он поймал ее на лету и подал мне.
- Посмотреть со стороны.

*****

Я никогда в своей жизни, по крайней мере в той, что я помню, не испытывала столь ярких разрывающих душу эмоций. Но я запомню их навечно. Наблюдать со стороны оказалось невероятно трудно. Особенно когда я увидела дочь. Не могу сравнить это ни с одним чувством испытанным ранее. Любовь? Слишком слабо. Нежность? Слишком просто. Это разрывало душу. На части. Словно я задыхалась от дикого обожания, нахлынувшего так внезапно и захватившего целиком. Посмотрела на светлые волосы, сиреневые глаза, услышала ее голос и то, как она закричала: «папа», бросилась Нику на шею и почувствовала, как по щекам катятся слезы. БОльшей любви испытать не дано. Я чувствовала, что она моя. Душой, сердцем и каждой клеточкой. Словно ее черты лица мне не просто знакомы, а выбиты в моем сердце навечно, и я бы узнала ее через века в любом обличии. Ничего не оставалось, как смотреть и слушать. Еще рано встречаться. Малышка не поймет всей сложности ситуации. И я жадно ловила каждое ее движение, нежный лепет. Но было еще кое-что что поразило меня – Ник с ней рядом стал совсем другим. Невозможно чтобы кто-то менялся настолько. Рядом с девочкой он казался таким …пластилиновым. И таким…человеком. Отцом.
Сомнения внутри стали ощутимей, они потяжелели, обрели вес. Чудовище не может быть настолько любящим и нежным. Меня захлестнуло дикое желание оказаться рядом с ними, смеяться, обнимать дочь. Совсем как на тех фотографиях. А потом Ник спросил, что она хочет получить в подарок и, услышав ответ, я перестала дышать:
- Ты не сможешь мне этого подарить, папа.
Ник усадил ее к себе на колени, поднял личико за остренький подбородок, и со всей серьезностью сказал:
- Нет ничего такого, что я не смог бы подарить моей принцессе. Ты же знаешь – папа может все!
- Маму…я хочу, чтобы она проснулась и снова была с нами. Не нужно подарков, ничего не нужно. Я так хочу к мамочке. Пожалуйста. Ты можешь ее разбудить?
И он ответил. В этот момент я не знала, предназначался ли этот ответ для нее или для меня:
- Я делаю все, чтобы вернуть ее обратно. Но пока у меня плохо получается. Но я буду стараться. Обещаю. А пока что просто скажи - чего тебе хочется, кроме мамы?
- Кролика.
- Из мультфильма?
- Нет, живого кролика, папа. У всех детей есть домашние животные, и я хочу. Белого и пушистого. С розовым носом.
Ник засмеялся и прижал ее к себе, зарываясь длинными пальцами в светлые кудряшки:
- Я подарю тебе столько кроликов, сколько захочешь. Вагон кроликов, милая.
- Обещаешь?
- Клянусь.
- Вагон?
- Да, целый вагон, кучу маленьких белых кроликов.

Я вернулась в машину и закрыла лицо руками. Мне просто не верилось, что все это происходит на самом деле. Мой мир переворачивался, теперь уже стремительно и это больно. Я опять ступала на зыбкий песок неведения, сомнений. Это как видеть одну и ту же картинку в негативе и позитиве. Возможно ли то, что я любила его? Да, возможно. Я начинала в это верить, но страх испытать боль и разочарование были сильнее любых эмоций. А в том что мой муж умеет делать больно, я не на секунду не сомневалась. Даже сейчас, когда мои чувства к нему противоречивы и изменчивы, я с уверенностью знала, что он погрузит меня в ад, а за наслаждения придется очень дорого заплатить. Любить безнаказанно этого великолепного Зверя никогда не получится. Расплата придет неминуемо. Готова ли я к боли? Сегодня я уже не знала ответ на этот вопрос и это пугало. Потому что раньше я даже не сомневалась.

14 ГЛАВА

Пожалуйста, услышь то, о чем я молчу..

Не позволяй мне лгать.
Пусть тебя не обманывает моя маска.
Ведь на мне маска, на мне тысяча масок, которые я боюсь снять.
Но все они – не я.
Притворство – моя природа, но не дай себя обмануть.

(с) Просторы интернета

С каждым днем я все больше времени проводила с Ником. Настолько много, что порой даже забывала о том, как сильно боялась его всего лишь несколько недель назад. Уже месяц как я живу рядом с ним в нашем доме. И за этот месяц очень многое изменилось. Мы общались, беспрерывно, а когда не общались, то я просто присутствовала при его встречах, на званых ужинах. Мы выезжали вместе в свет, и я уже не пряталась от назойливых вспышек фотокамер. Мне не было скучно. Ник заполнял собой все свободное пространство.

И уже когда его не было, мне становилось тоскливо. Словно без его присутствия дом казался просто огромным и…пустым. Иногда я ловила себя на мысли, что жадно рассматриваю его, когда думаю, что он не видит, как невольно радуюсь звуку его голоса, когда он возвращается, как нравится мне его запах. Нравится…нет, это неправильное слово. Он как наркотик, чем больше вдыхаешь, тем больше зависишь.

Он создавал иллюзию, что рядом с ним я могу получить все. Все что не пожелаю, даже кусочек солнца или звезду с неба. Непередаваемое ощущение власти. Моя любая прихоть выполнялась как по мановению волшебной палочки. Мне уже не верилось, что я считала его чудовищем. Я забыла, как сверкают красным его глаза и как сереет от ярости кожа. Это был мужчина мечта, и чем больше я приближалась к нему, тем явственней чувствовала мощную энергию его обаяния. И тем явственней понимала, что меня опутывает как паутиной.
Но, оказывается, остановиться уже было невозможно. Все происходило помимо моей воли.

***

Страх…липкий панический, он щекотал кожу ледяным острием ножа, вспарывая плоть. Я видела каменные стены и стекающую по ним ржавую, вонючую влагу. Пахло смертью, слезами и кровью. И я знала, что я скоро умру. Кто-то должен прийти за мной и причинить мне боль. Кто-то очень страшный. Я слышу их шаги за железной дверью, звон цепей. Они идут за мной, чтобы причинит страдания, на их лицах маски, а фигуры скрывают длинные черные плащи. Это палачи. Они швыряют меня на пол, в руках одного из них длинная металлическая палка с закруглением на конце. С меня срывают одежду и сквозь слезы ужаса я вижу как они нагревают палку на огне, она медленно приближается к моему плечу и в следующую секунду я кричу от невыносимой боли.

Я проснулась от того, что меня просто выдернули из сна. А я все продолжала кричать, слезы градом катились по моим щекам.
- Эй, малыш, это сон…тихо. Посмотри на меня. Это всего лишь сон. Открой глаза. Марианна.
Его голос пробивался сквозь мрачный злой хохот моих мучителей. Я яростно отбивалась от их цепких рук, извивалась и кричала.
- Малыш! Ну же! Давай! Просыпайся, смотри на меня!
Я приоткрыла глаза и когда увидела Ника всхлипнула с трудом сдерживая слезы. Он смотрел на меня с тревогой, охватив мое лицо ладонями.
- Дыши, просто сделай глубокий вздох и медленно выдохни.
Я послушно втянула воздух и в этот момент почувствовала, как он вытирает слезы с моих щек большими пальцами. Непроизвольно сжала его запястья.
- Вот так. Все хорошо.
Но страх не проходил, меня все еще трясло, как в лихорадке, а плечо продолжало гореть, словно кошмар продолжался. Я непроизвольно стянула материю ночной сорочки и посмотрела на кожу. Ничего нет, только старый шрам, словно когда-то на этом месте был ожог.
Я подняла глаза на Ника и вдруг поняла, что выражение его лица изменилось, он сжал челюсти и его дыхание участилось. Прошли секунды, прежде чем я поняла, что моя сорочка прозрачная, свет луны из окна подсвечивает тело. И его взгляд задержался на моей груди, спущенная бретелька обнажила ее больше чем на половину, еще немного и соскользнет вниз, цепляясь за напряженные кончики сосков. Как завороженная я смотрела на его побледневшее лицо, на раздувающиеся ноздри на бурно вздымающуюся грудь. Он был прекрасен. Мои внутренности моментально скрутило от дикого всплеска адреналина и примитивного желания. Его руки сильнее сжали мои плечи, а я не смела пошевелиться. Тусклый свет освещал его губы, чувственные, слегка подрагивающие. Какие они на вкус? Если я прикоснусь к ним губами. Какого это почувствовать, как он меня целует? Ник посмотрел мне в глаза, и я полетела в пропасть.
Я физически ощущала его взгляд, он обещал пытку наслаждением, адское удовольствие. Мое дыхание участилось, и он не мог этого не почувствовать. Мои губы непроизвольно приоткрылись и он вдруг зарылся пальцами в волосы, на моем затылке привлекая к себе. Еще секунда и я уже не смогу остановиться.
- Нет, - очень громко, как крик о помощи, с мольбой не переступать черту.
- Дьявол, - выругался он и резко разжал пальцы. Через секунду он уже скрылся из комнаты, а я еще долго сидела на постели с бешено бьющимся сердцем, стараясь начать снова ровно дышать. Я медленно легла на подушку и натянула одеяло. Я так и не уснула до самого утра. Я думала о том, что если бы он прикоснулся ко мне, то я не смогла бы оттолкнуть. Даже хуже, я до боли хотела, чтобы это случилось. Я хотела Николаса Мокану. Я хотела, чтобы он взял меня, так как обещал тогда грубо и жадно, вот так как блестели его глаза. Если бы я не сказала нет, что бы этот демон заставил меня почувствовать?
Утром, когда я проснулась, под дверью лежал конверт. Развернув тонкий лист бумаги, я прочитала: «Позвони мне. Срочно. Виктор»
Я распахнула дверь и осмотрелась по сторонам. Никого. Но ведь кто-то подбросил. Значит в доме есть их человек? Но кто это?
Я закрыла дверь на ключ и набрала номер Виктора.
- Марианна, - какой взволнованный голос, но сердце не пропустило ударов, хоть и было приятно его слышать, - как ты? Ты цела? Он не обидел тебя?
- Все хорошо, со мной все хорошо, правда.
- Нам нужно встретиться.
Я обернулась на дверь и прислушалась.
- Это невозможно. Я не выхожу из дома.
- Найди способ выйти, это очень важно. Могут пострадать люди, дети, Марианна. У нас вся надежда только на тебя.
- Я что-то придумаю. Я постараюсь.
- Очень мало времени, считанные дни. У этих людей нет шансов. Ты должна нам помочь. Когда ты сможешь встретиться со мной?
Я тяжело вздохнула:
- Не знаю. Через день или два. Но за мной следят, я с охраной.
- Просто подумай как и скажи где.
Он отключил звонок, а я застыла с трубкой в руке. Неужели мой муж способен причинить вред детям? Не важно человеческим или другим? Мой мир снова раскалывался на две части. В одной из них великолепный сексуальный мужчина заботливый отец, а в другом страшный монстр способный убивать детей, жестокий, хладнокровный и безжалостный. Кто ты Николас Мокану? Неужели ты на это способен?

Дата добавления: 2015-10-13