Часть 9

Через некоторое время дама снова пришла к духовнику и сказала:

– Я продолжала читать Василия Великого и Григория Богослова. Но знаете, я читаю выборочно: то, что касается догматических вопросов и полемики с еретиками, я просто-напросто пропускаю. Больше всего в творениях Василия Великого мне понравились подвижнические слова в вопросах и ответах. Там описана духовная жизнь очень ясно, четко и просто. Каждая мысль имеет точное словесное выражение.

Духовник заметил:

– Прибавьте к этому, что каждая мысль у Василия Великого завершена. Он пишет с исчерпывающей полнотой, проникает в самую сущность предмета. Когда читаешь святого Василия, то кажется, что сказать по-другому нельзя. Сила его мысли и слова таковы, что у человека не возникает сомнения в истинности его ответов. Недаром святого Василия сравнивают с апостолами Христовыми.

Дама сказала:

– Когда я читаю Иоанна Златоуста, то передо мной словно предстает картина гор, прорезанных глубокими оврагами и пропастями, в которых не видно дна. А творения святого Василия Великого представляются мне широкой долиной, покрытой густыми колосьями золотистой пшеницы. Когда я читаю Иоанна Златоуста, то мне кажется, что он находится в самой гуще битвы, а когда читаю Василия Великого, то он видится мне как полководец, который, сохраняя спокойствие, наблюдает за боем и отдает приказания своему войску. Он не сражается сам, а стоит на возвышении, в отдалении, но в то же время присутствует на каждом участке боя, точно держит поле битвы в своей руке.

Духовник согласился:

– У нас близкие ассоциации. Когда я читал Василия Великого, то мне казалось, что я смотрю в необъятный простор неба. Мысль Василия Великого не так стремительна, как у Иоанна Златоуста; блеск его слов не так ослепителен, но он старается исчерпать до конца тот предмет, на который упал его мысленный взор.

Дама сказала:

– Я начала читать святого Григория Богослова и сразу же была пленена образом его речи. Я хоть немного, но знакома с литературой, однако подобной ювелирной работы над каждой фразой не встречала нигде. Мне кажется, что его произведения овеяны какой-то тихой, задумчивой грустью. Даже его ирония, тонкая, как линия, проведенная тушью на миниатюре, не вызывает улыбки, а только оттеняет и углубляет его мысль. Он поэт, но другого склада, нежели блаженный Августин.

Духовник ответил:

– Святой Григорий Назианзин не раскрывает мир эмоций и переживаний в своих стихах, как другие поэты. Но он вводит читателя в мир своих философских размышлений, по форме похожих на элегии. Только вдруг оказывается, что это мистические созерцания, как бы спрятанные от мира под внешним покровом поэзии. Если говорить языком Дионисия Ареопагита ⁴⁹, то стихи Григория Богослова похожи на светящийся полумрак – здесь мрак тайны и свет прозрения. У древних римлян была поговорка: «Рим сказал – спор кончен». А здесь можно несколько переиначить ее: «Григорий сказал – истина стала бесспорной».

Дама заторопилась:

– Я случайно посмотрела на часы и заметила, что уже поздно. Прощайте.

^49. Священномученик Дионисий Ареопагит (память 3/16 октября и 4/17 января) – судья афинского ареопага, обращенный в христианство св. апостолом Павлом (см.: Деян. 17, 34), апостол от 70-ти, ставший первым епископом Афин. Был очевидцем солнечного затмения и успения Пресвятой Богородицы. Во второй половине V в. под его именем появились десять писем и четыре трактата («Ареопагитики»), оказавшие большое влияние на последующую богословскую мысль.

Дата добавления: 2015-10-13