Чем выше поднимается человек, тем больше ему хочется плюнуть вниз, — почему-то именно сейчас подумал Петя, охотно поддаваясь возникшему позыву.

Ступа сделала вираж вокруг скалы, и плавно приземлилась внутри замка. Выскочив из неё, потягиваясь и разминая кости, Петя обернулся и замер ...

Со всех сторон его не спеша окружали милые и симпатичные люди, неуклонно сжимая кольцо ...

Одна голова хорошо, — подумал Петя, ощутив, как что-то холодное и острое упёрлось ему в спину, -нос туловищем как-то лучше, — и включил внутренний смех. Давление в спину почти сразу ослабло...

Петю втолкнули в высокую горницу с занавешенными окнами и горящими факелами.

На большой кровати с балдахином кто-то лежал, непрерывно постанывая. Петю подвели поближе.

Лежащий открыл глаза и мутным взором обвел всех.

Да, всё те же, мягко говоря, лица, — вяло пробормотал он и уставился на Петю. — Что, ещё один лекарь? Кто прислал?..

Петя осматривался вокруг и не спешил с ответом, в ожидании Хозяйского состояния высмеивая остатки страха.

Его внимание привлёк плакат на стене: « Помни! Умело брошенный окурок может стать причиной пожара ». Он перевёл взгляд на говорившего.

Кощей — ты? — спросил спокойно.

А кто ж ещё...- с каким-то обиженным удивлением ответил лежащий и даже сел на постели. -Я и есть — Бессмертный.

На шее Кощея болталась, отсвечивая золотом, медаль. Затейливой вязью на ней значилось: « Старейшему камикадзе ».

От Яги я, — Петя теперь держался уверенно, — должок у тебя перед ней.

Какой ещё должок, — вскинулся Кощей, — ничего не знаю... должок... Болен я...

А кто в Зеркало плевал? — с нажимом сказал Петя, вспомнив Лешего. — Кто Волшебное испортил?

Ну вот, опять наезжают, — заныл Кощей, — надоели... царевичи эти... богатыри... Один Иван-придурок чего стоит... Устал... Сдохнуть бы — да никак... И болит всё напрочь...

Он ткнул пальцем в голову.

Болит... — пожаловался, — и здесь болит, — ткнул пальцем в живот, -...и здесь, — ткнул в колено, —...и даже здесь...- постучал Кощей всё тем же пальцем по зубам. — Всё, всё болит...

Жить надо так, чтобы хотелось ещё, — страдальчески сказал он, -а энто разве жизнь?..

Ну-ка, ну-ка, — взялся Петя за руку Кощея, рассматривая. -Да у тебя же палец сломан! Он и болит. Тыкать меньше надобно было...

Не позволяя ошалевшему от новости Кощею исследовать свою руку, Петя осторожно поместил сломанный палец промеж ладоней и принялся смеяться ими. Смеялся ладошками, мысленно подключая к ним и палец.

Сам оглядел стоящих вокруг и остановил взор на одном, невзрачном с виду, с пузырьком и ложкой в руках.

Бальной нуждается в уходе лекаря, — сказал, продолжая смех, -и чем дальше лекарь уйдёт, тем лучше...

Лицо у тщедушного человечка с пузырьком перекосилось от страха.

Ах ты, лекаришка, — проговорил Кощей изменившимся голосом, сейчас его скрипучести и пронзительности позавидовал бы любой колодезный ворот. Он уставился на тщедушного, прожигая его взглядом. -В прошлом у тебя было прекрасное будущее. Но одно тухлое яйцо всегда помнится больше, чем тысяча свежих...

Лекарь затрепетал, тихо взвыв от ужаса, и Пете стало его жалко.

Дата добавления: 2015-08-21