Путешествие к бездне 5 страница

– Глубина не определяется.

– У нас еще есть якоря, – произнес Норриэйв. – Ровал на этот раз мы пойдем вместе, ты будешь создавать свет, только это, ясно? Возможно, так мы справимся быстрее, чем в одиночку. Д'Атро, Хэзлок, помогите нам закрепить страховочные тросы.

Ровал снова проговорил заклинание света, и они отправились на новую вылазку.

– Кажется, мы все же поднимаемся, – прошептал Хэзлок, не сводя глаз со стеклянной трубки.

Раздался протяжный скрежет, а потом корабль резко дернулся вверх.

– Якорь отцеплен, – прокомментировал Д'Атро.

– Точно, теперь идем к поверхности.

Норриэйв и Ровал не возвращались. Снова скрежет и толчок, затем последовала серия скрипов и шумов по всему корпусу.

Наконец под шлюпкой появился Норриэйв, а вслед за ним и Ровал. Колдун мучительно откашливался, сплевывая воду.

– Капитан, мы на глубине, которая слишком рискованна для живучести корабля, – доложил Хэзлок.

– И почему мы не умерли несколькими метрами глубже? – простонал Ровал.

– Прибор дает точную информацию? – спроси Лисгар.

– Пока трудно сказать, вода стоит выше разметки, но мы поднимаемся.

– Это и так ясно, – пожал плечами Лисгар.

– У тебя что – собственный прибор завелся? – фыркнул Хэзлок.

– Взгляни вокруг, уровень воды вокруг нас понижается, парировал дьякон. Он указал на небольшое лезвие, которое ранее воткнул в корпус шлюпки. Еще недавно оно было в воде, а теперь торчало над ее поверхностью. Настроение у членов экипажа чуть-чуть улучшилось, хотя радоваться было рано.

– Я еще раз выйду, – сказал Ровал. – Там еще остались тяжелые предметы, закрепленные на палубе.

– Это, конечно, пойдет на пользу, но мы и так поднимаемся, – ответил Норриэйв.

– Так я скажу последнее прости.

– Терикель?

– Да, ей.

– Как знаешь… Учти, я спрашиваю из чистого любопытства… Ты ей когда-нибудь признавался…

– Что хочет ее… – начал было Хэзлок, но осекся под взглядом капитана.

– Ты открыл ей свое сердце? – напрямую спросил Норриэйв, не сводя глаз с Хэзлока.

– Нет никогда, – покачал головой Ровал. – Я не вправе делать подобные признания.

– Но почему?

– Служба, на которой я нахожусь, не просто делает мужчину отличным бойцом. Мы учимся пользоваться силой, двигаться быстрее других, мы совершенствуемся в боевых искусствах, а кроме того, достигаем не менее десятого уровня магии, становимся опытными путниками, достигающими глубин сумрачного мира. И еще получаем стандартное университетское образование. Нас постоянно преследуют соблазны, и главный из них – соблазн счесть себя богом. Чтобы воспрепятствовать этому, разработаны строгие правила, одно из них гласит: мы можем отвечать на предложение женщины, но не должны ни при каких условиях проявлять инициативу и делать предложение ей.

– Черт, вот удача, что я не попал в такую школу, – Хэзлок аж задохнулся от изумления и возмущения.

– Получается, то, что было в каюте между тобой и Терикель…

– Не знаю! – воскликнул колдун-воин. – Мы просто разыгрывали сцену. Я никогда не позволял себе вольностей по отношению к Терикель.

– Определенно на такой службе мне не место, – решительно заявил Хэзлок.

Ровал совершил несколько коротких вылазок и снял с корабля кое-какие металлические накладки и предметы. В частности, в пучину океана ушла наковальня Д'Атро.

– Рад сообщить, что прибор снова заработал, – заметил Хэзлок. – Мы на тридцати пяти метрах и уверенно идем наверх.

– Вы слышали? – насторожился Норриэйв.

Действительно, до них доносилась серия отдаленных звуков: удар – скрип – удар – скрип. И на голоса животных это сове не походило.

– Черт! – выругался Д'Атро. – «Кыгар».

– Что? После всего, что мы прошли? – простонал Хэзлок – Там капитан слепой? Он же ясно видел: наш корабль пошел ко дну, причем – после пожара.

– Может, он знает секрет «Лунной тени», – задумчиво проговорил Норриэйв. – У тебя нет еще одного смелого, дерзкого и поразительно тупого плана, Ровал?

– Мое последнее предложение стоило Терикель жизни, – ответил колдун. – И теперь мне трудно думать о новых авантюрах.

– Мы не можем совершить еще одно погружение, у нас больше нет груза, – сказал капитан.

– Я обожал ее.

– Если мы попытаемся вступить в бой, это будет просто смехотворно.

– Если бы я ей хотя бы улыбался почаще…

– Конечно, можно покинуть судно и попробовать добраться до Гелиона вплавь…

– И наверное, теперь я должен был бы делать ей комплименты.

– Я не верю своим ушам, Высокоученый Ровал. Мы в тридцати метрах от поверхности, по грудь в воде, нас поджидает оснащенная боевая галера, в запасе лишь несколько топоров и один промокший лук, а ты сидишь и сокрушаешься о том, что вовремя не сделал ласкового жеста в сторону Терикель!

– Двадцать один метр, – вставил Хэзлок.

– У нас остается возможность сдаться в плен, – начал Дисгар.

– Вам следует покинуть корабль и плыть к Гелиону, капитан. А я останусь на «Лунной тени» и буду сражаться, чтобы прикрыть ваше исчезновение.

– Нет! – отрезал Норриэйв.

– Она умерла здесь. Я хочу, чтобы моя кровь смешалась с ее кровью в этих темных водах.

– Прекрати немедленно! – прокричал Норриэйв. – У «Лунной тени» больше секретов, чем эти тупицы на «Кыгаре» могут вообразить. Мы дадим бой.

– Пятнадцать метров, верхушка мачты вот-вот появится над поверхностью моря, – доложил Хэзлок.

– Бой? – переспросил Ровал.

– При всем уважении, сэр, как вы это себе представляете? – выразил общее удивление Д'Атро. – Вы сами сказали: лук и несколько топоров. А над нами – настоящая боевая галера.

– У нас где-то была парочка гарпунов, – добавил Хэзлок.

– Готовьтесь к всплытию, – скомандовал капитан. – Д'Атро, Хэзлок, выходите из-под шлюпки и задрайте все люки. Ровал, принеси кувшины с маслом, которые стоят в трюме.

Палуба «Лунной тени» с шумом поднялась над поверхностью моря, и они торопливо выбрались из-под шлюпки в свете Мираль, ощутив порывы холодного ветра. Галера виднелась совсем близко, она разворачивалась, совершая широкий маневр.

– Хэзлок, Лисгар, Д'Атро, все на насосы, откачивайте воду, – проревел Норриэйв. – Ровал, масло, скорее, а я пока отцеплю шлюпку.

– Капитан, зачем откачивать воду, если мы собираемся покинуть корабль? – спросил Д'Атро.

– Мы не покидаем корабль, я…

Лисгар издал пронзительный вопль. Ровал схватился за топор и развернулся к люку, из которого кто-то карабкался на палубу.

– Все назад, наверное, это один из зубастиков, попавший в ловушку, – крикнул Ровал.

Но Мираль осветила не морское чудовище, а Терикель. Ровал выронил топор и бросился к женщине, подхватил ее, сжал в объятиях; а матросы с удвоенным энтузиазмом поспешили к насосам. Ровал лишь мгновение удерживал Терикель, а потом так же резко отпустил ее.

– Ты… Кажется, ты не пострадала, моя госпожа, – скороговоркой произнес он.

– Как это удалось? – пробормотал Хэзлок.

– Там образовался воздушный карман, когда лопнул большой сосуд, – прохрипела священница, опускаясь на колени, прямо в лужу еще не ушедшей с палубы соленой воды.

– Но почему ты не вернулась к нам? – спросил Ровал. – Я думал… мы думали, что ты умерла.

– Я полагала… Так останется больше воздуха у вас под шлюпкой. И еще… мне… Мне страшно было выходить наружу.

Заметив исчезнувшее прежде судно, капитан Мандалок отдал приказ развернуть «Кыгар» и двинуться в обратном направлении, не теряя скорости. Колдуны заклинаниями света разгоняли сгущавшийся сумрак, когда небольшая шхуна выпрыгнула из расступившихся вод.

– Должно быть, их судно перевернулось, а под водой приняло правильное положение, но кто скажет наверняка? – пожал плечами капитан. – Подойти ближе, набрать максимальную скорость!

На борту «Лунной тени» в холодном, зеленом свете Мираль среди царившего хаоса появились первые признаки порядка. Надводная часть корабля уже значительно поднялась над поверхностью.

– Хэзлок, спустить шлюпку! – скомандовал Норриэйв. – Ровал, открывай принесенные кувшины с маслом.

– Масло, сэр? – с недоумением спросил Ровал. – По-моему, нам нужны весла.

– Масло, черт вас всех подери! Здесь я капитан! Лейте масло на шлюпку!

– Но, капитан, мы же собирались на ней спасаться, – с удивлением заметил Ровал.

– Закрыть рот и выполнять мои приказания! Терикель, ты можешь создать одного из ослепительно ярких магических существ?

– Да, капитан.

– Так сделай это, закрепи его, как на якоре, перед шлюпкой.

– Что? Капитан, такие существа крайне нестабильны, они очень быстро рассыпаются и исчезают. Достаточно стукнуть посильнее…

– Вот и отлично, это именно то, что нам нужно. Лисгар, Д'Атро, продолжайте откачивать воду.

Норриэйв соорудил для шлюпки что-то вроде чехла из запасного паруса, пока Ровал усердно заливал внутреннюю часть суденышка ламповым маслом. Галера уже завершила маневр и мчалась прямо на «Лунную тень», хотя расстояние было еще приличным. Когда Ровал вылил содержимое последнего кувшина, Норриэйв взялся за лук и натянул тетиву.

– Если не возражаешь, изготовь сейчас ваши эфирные щупальца, только не слишком большие, – обратился он к Ровалу. – И установи связь между стрелой, которую я сейчас достал, и шлюпкой.

– Я не смогу утопить заклинанием галеру.

– Зато я смогу. Всем на весла – кроме Терикель. Ты иди за штурвал и установи курс на пятый октант.

Совершить выстрел из подмоченного лука, ночью, в море, при неверном свете Мираль – это нелегкая задача. Впрочем, огромная галера представляла собой отличную цель. Норриэйв выпустил стрелу. Тонкий лучик серебристого света мелькнул в темноте и чиркнув по борту галеры, замер – стрела вонзилась в дерево.

– А теперь всем налечь на весла! – рявкнул Норриэйв.

Эфирная нить между галерой и шлюпкой натянулась, потянув небольшое суденышко прочь от «Лунной тени» – к громаде приближающегося корабля. Шхуна двигалась неуклюже и медленно, но все же стронулась с места. «Кыгар» стал разворачиваться боком, чтобы удобнее было произвести сокрушительный выстрел по шхуне, но как раз в этот момент «Лунная тень» тоже развернулась, меняя курс. Слабая светящаяся нить между стрелой и шлюпкой была уже неразличима. На «Кыгаре» заметили изменение ситуации и вынуждены были заново наводить орудия.

– Приготовиться лечь в укрытие, – скомандовал Норриэйв. – Если мой трюк сработает, сейчас рядом вспыхнет море огня.

– В укрытие, сэр? – переспросил раздраженный Ровал. – Вы только что отдали им наше единственное средство спасения.

Шлюпка уткнулась в борт галеры, и в этот момент созданное Терикель хрупкое магическое существо разбилось вдребезги, выбросив сноп искр. Оно сработало как запал, воспламенив ламповое масло, заполнявшее лодку. Произошел мощный взрыв. Шлюпка была выстроена на совесть. Очень крепкая, она могла перенести большое давление морской толщи. И при взрыве она не развалилась. Столб огня взметнулся вверх, выплеснувшись вместе с горящим маслом по всей длине галеры, покрывая ее борт и палубу стремительно распространяющимся пламенем. Корабль загорелся от носа до кормы, все еще продолжая скольжение вслед «Лунной тени», а потрясенный экипаж после секундного оцепенения побросал весла и снасти и бросился к противоположному борту в поисках выхода из пожара. Потом «Кыгар», превратившийся в пылающий факел, потерял скорость и остановился, только языки огня шумели и трепетали на ветру.

– Хэзлок, Лисгар, вернитесь к насосам, – приказал Норриэйв. – Терикель, берись за штурвал, курс на третий октант. Ровал и Д'Атро, ставьте главный парус.

Пока все деловито выполняли приказ, капитан занялся дополнительными парусами. Усиливавшийся ветер понес «Лунную тень» прочь от догоравшей галеры. Только после этого Норриэйв поднялся на ют, а Лисгар и Хэзлок отправились поднимать паруса на фок-мачте. Терикель закрепила штурвал и прошла к капитану.

– Нам нужно торопиться, – сказал Норриэйв. – Через некоторое время за нами отправят погоню.

– Напротив, сэр. Я думаю, их теперь будут волновать совсем иные проблемы, – покачала головой Терикель, глядя на кильватерную струю, на отблески пожара, на столб дыма, который относило на восток.

Те, кто находился на борту галеры, были поражены случившимся, они решили, что это удар огненного круга, так что гребцы, морские пехотинцы, офицеры и матросы бросались в море, не думая ни о чем ином, кроме как о спасении от пламени. На самом же деле с огнем вполне можно было справиться, если бы на его тушение сразу бросили все силы. Но случилось так, что пламени дали волю, и пожар превратился в смертельную угрозу. Наблюдатели на Гелионе решили, что галера догнала бежавшую шхуну, та и охвачена огнем. Поскольку это был второй пожар посреди открытого моря, никто не понял, что загорелась галера. Все ждали ее триумфального возвращения. Лишь через час выслали второй корабль, чтобы выяснить, почему «Кыгар» не подходит к гавани. К счастью для прыгавших в воду, зубастиков напугало пламя. Они предпочли уйти на глубину, вместо того чтобы полакомиться бултыхающимися в воде людьми. И это дало им шанс на спасение.

К тому времени «Лунная тень», освобожденная от воды в трюме, на всех парусах неслась на запад, а «Кыгар» стал для ее экипажа лишь оранжевой точкой на горизонте. Небо затянули облака, начался мелкий дождь. Норриэйв стоял за штурвалом, а Ровал с кормы всматривался в даль, чтобы заметить первое появление преследователей. Терикель сидела спиной к ограждению.

– Я никогда, никогда не взойду больше на борт корабля после того, как доберусь наконец до Скалтикара, – заявила священница.

– Я сбился со счета, сколько раз ты говорила то же самое, – не оборачиваясь, отозвался Ровал. – Может, сменим тему?

– Вообще-то я намеревался разлить масло перед галерой, – сообщил Норриэйв примерно через час, нарушая общее молчание. – Тот фонтан пламени, который мы видели, получился по чистой случайности.

Вскоре капитан ударил в гонг, призывая всех членов экипажа собраться перед ним.

– Я объявляю, что военное положение на судне закончилось, – провозгласил капитан. – Высокоученая Старейшина, я в вашем распоряжении.

Все поклонились священнице, последовав его примеру. Терикель прокашлялась:

– Если у вас в дальнейшем будут возникать подобные творческие, новаторские идеи, капитан, попрошу сохранить их при себе, – она взглянула в глаза Норриэйву. – Устраивать такие эксперименты на корабле слишком опасно. Подводные сражения пока еще превосходят технические возможности нашего мира.

– Но мы ведь сумели воспользоваться преимуществами ситуации, не правда ли? – рассмеялся Норриэйв, мотнув головой.

– Вы попросили о помощи дракона, капитан, – заметил Ровал. – в следующий раз нам может не повезти.

– В следующий раз мы можем оказаться на галере, – твердо сказала Терикель. Клянусь богами подлунного мира, я ненавижу море. И после такой ночи мне придется заставлять себя ступить на мост или опуститься в ванну.

Норриэйв ушел вовнутрь, оставив Терикель и Ровала на юте, под дождем. Терикель шагнула вперед и обняла колдуна.

– Когда… когда «Лунная тень» всплыла… – начала она, а затем слова покинули ее.

– Прости, – прошептал он. – Наверное, не стоит так вот демонстрировать нашу близость.

– Я… почему? Почему нет?

– Протокол нашей службы очень строго ограничивает санкционированное сближение с женщинами.

– Ровал, это нелепо! Когда стражники поднимались на борт «Лунной тени», мы полностью разделись и легли в постель!

– Это была военная операция, акт шпионажа. Мы находились на службе и выполняли свой долг.

– Но… Что же… А почему ты бросился обнимать меня, когда «Лунная тень» поднялась из глубины и я выбралась наружу?

– Я беспокоился за тебя. И хотел удостовериться, что ты не получила серьезных повреждений.

Терикель покачала головой. Ровал скрестил руки на груди.

– Кстати, насчет Высокоученой Уэнсомер, – как бы между прочим заговорила Терикель после секундной паузы. – Если с ней все в порядке, ты…

Ровал издал такой звук, словно его кто-то попытался придушить.

– Никогда! – выдавил он с усилием. – Я доставлял ее в постель и раздевал лишь в тех случаях, когда она была смертельно пьяна и могла умереть при очередном рвотном позыве. Даже такое случалось не часто, но… Послушай, она просто мой друг, я забочусь о ней, много раз рисковал ради нее жизнью, но постель? Ну, один раз это все же случилось, но даже воспоминание об этом причиняет мне острую, мучительную боль.

– Так, значит, ты и она…

– Никогда. Как бы ни была умна женщина, она непредсказуема и нестабильна, как заклинание сияния. Но, по крайней мере, ты могла бы отдать должное моему хорошему вкусу.

Несмотря на холодный дождь, соленые брызги и пронизывающий ветер, Терикель почувствовала, как внутри у нее рождается тепло. Но тут она вспомнила, что хотела бы еще кое-что прояснить:

– Ты когда-нибудь обсуждал с Лароном эту его рыцарскую чепуху?

– Я восхищаюсь твердыми принципами Ларона…

– Ну знаешь, Хэзлок передал мне твои слова, сказанные там, на глубине.

Ровал приоткрыл рот, глубоко вздохнул, несколько раз попытался что-то произнести, потом отвернулся и взглянул на волны за бортом. Он всерьез задумался, не стоит ли прыгнуть в них прямо сейчас, но затем решил, что самоконтроль поможет ему справиться с любой ситуацией. Он вспомнил инструкции по поддержанию самодисциплины.

– Ровал, последний, с кем я спала, был Феран Вудбар. Это происходило в капитанской каюте. За кормой осталась Торея, превратившаяся в обгорелую массу стекла и шлака, моя семья, все мои друзья. Мой орден обратились пеплом и дымом, их развеял ветер. Феран готов был заниматься сексом всю ночь напролет, пока не приходил Ларон. Клянусь, после этого я не была ни с одним мужчиной.

– Именно так, моя госпожа, об этом я и говорю, – пробормотал Ровал, испытывая облегчение. – Конечно, я понимаю и уважаю твои чувства…

– Ровал, прошу тебя, заткнись и дай мне закончить.

– Извини.

– С тех пор меня преследует одна мысль. Почему именно Феран должен стать моим последним воспоминанием о мужских объятиях? Он был воплощением похоти, без нежности, без нормального человеческого сочувствия… О нет, я не могу говорить о нем без закипающей ярости. А потом появился ты. Милый, очаровательный, благородный, образованный и такой красивый – особенно когда голова чисто выбрита. Ты казался слишком хорошим, чтобы быть настоящим, но никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса – даже когда мы оказались обнаженными в одной постели. Я полагала, у тебя есть где-то другая женщина, твоя истинная любовь, а может, у тебя просто иные пристрастия. Откуда мне было знать, что ты агент специальной службы? И я понятия не имела обо всех ваших инструкциях насчет отношений с женщинами.

– Я не мог рассказать, ты бы решила, что я морочу голову, – ответил Ровал.

Терикель прижала пальцы к его губам, призывая к молчанию:

– Ровал, я не прошу тебя о серьезных и продолжительных отношениях, но не мог бы ты провести со мной одну или две ночи?

– Моя госпожа, я никогда бы не попросил тебя…

– Я знаю, поэтому я и прошу, черт тебя подери! – вскипела Терикель, ударяя кулаками по ограждению борта. – Ладно, почему я должна на что-то жаловаться? – сказала она уже спокойнее и мягче. Она положила руки на плечи Ровала. – Сейчас ты стоишь здесь, передо мной, и на тебе не лежат какие-то обязательства.

Она подалась вперед и нежно поцеловала его. Ровал почувствовал, как теряет ощущение реальности, когда Терикель провела кончиком языка по его губам.

– Твои руки обнимают меня, – рассмеялась она тихонько.

– Я… прости меня… Я думаю, это не запрещено нашими правилами, моя госпожа.

– Конечно, нет. Но как ты при этом собираешься управлять штурвалом «Лунной тени»?

– О черт!

Закрепив штурвал, они вновь замерли посреди юта, обнявшись и глядя друг на друга. В люке мелькнула и тут же исчезла чья-то голова. Потом донеслись смех, звяканье монет, на мгновение перекрывшие плеск волн и поскрипывание дерева.

– Полагаю, мы только что обеспечили кому-то победу, а кому-то проигрыш в споре, – усмехнулся Ровал.

– Ты заботишься обо мне, ты очаровательный и благородный, – прошептала Терикель.

– Ты – моя принцесса, моя истинная любовь, богиня красоты, мой ангел мудрости. И тебе хватает чувства юмора, чтобы понимать мои шутки. Большинство женщин на это не способны.

Терикель прижалась к нему, плотнее сжимая объятия.

– Это так чудесно. Теперь у меня будут воспоминания намного приятнее, чем связь с этим мерзким Фераном. Ты снял с меня проклятие, изгнал моего демона. Для меня нет в мире никого и ничего дороже тебя.

– Одна только мысль о тебе и Феране, я… Я заболеваю от этого, у меня сдавливает сердце, словно его схватили две ледяных когтистых лапы. Я не показывал своих чувств только потому, что не имел права.

– Неужели ты думаешь, что мне это воспоминание доставляло больше радости? – вздохнула Терикель. – Все дело в шпионаже. Грязная работа. Это не дает покоя, мучит во сне и наяву.

Они снова поцеловались, на бесконечно долгое, как полярный закат, мгновение сливаясь в единое целое. И несмотря на то, что волны раскачивали корабль, палуба то вздымалась, то опускалась, Терикель не ощущала ни малейших признаков морской болезни.

– Думаю, ты мог бы попросить кого-то сменить тебя у штурвала, – произнесла наконец Терикель.

– Полагаю, это можно устроить.

– Тогда я буду ждать тебя в капитанской каюте.

Ровал спустился к остальным мужчинам, с увлечением игравшим в кости, и поманил Хэзлока. Вместе они поднялись на палубу.

– У меня есть основания считать, что ты немного подзаработал на споре обо мне и Терикель, – негромко начал Ровал.

– Высокоученый господин, я же никому не причинил вреда, – зашептал в ответ седой моряк, широко ухмыляясь. – Я же вам только помог, когда передал ей ваши слова, так что…

– Все в порядке, но сейчас тебе придется пойти на ют и заменить меня у штурвала.

– Мне… Что? Ну да, конечно. С удовольствием. Благородный и могущественный господин, моя нижайшая благодарность и глубочайшие извинения. Вы точно уверены, что у нас все в порядке?

Ровал схватил Хэзлока за тощую, но жилистую руку:

– Если бы не деньги…

– А-а… Я ей сказал то же самое, – признал Хэзлок.

Ровал отпустил его, прислонился на мгновение спиной к фок-мачте, прикрыл глаза и рассмеялся. Затем распрямился и поклонился матросу:

– Есть еще надежда в этом мире, если даже ты склонен к романтике, Хэзлок. Если когда-нибудь решишь очаровать красотку в таверне и нужно будет, чтобы кто-нибудь рассказал о твоих доблестных деяниях на море, дай мне знать.

– О! Весьма любезно с вашей стороны. Непременно воспользуюсь этим предложением.

Примерно час Хэзлок в одиночестве стоял на юте, затем к нему присоединился Норриэйв. Снизу время от времени доносились взрывы смеха, возня, стоны.

– Капитан, меня кое-что беспокоит, – признался Хэзлок.

– Может, у меня и есть для тебя ответ, но сперва нужно задать вопрос, – сказал Норриэйв.

– У Ровала большие мускулы, он хорош как принц, вероятно, он сражается лучше, чем любой другой воин во всем мире, и отважнее, чем морской дракон, не так ли?

– Ну, вроде того.

– У Терикель такая фигура, из-за которой богини бы передрались между собой, она красивее любой женщины, которую я когда-либо видел, а судя по тому, что доносится снизу, трахается она ого-го.

– Повтори последнее замечание при Ровале и, скорее всего, в следующее мгновение окажешься в море с переломанной шеей, но пока можешь продолжать.

– Ну, помните, когда все сидели под шлюпкой, мы слушал их разговор, и они говорили, что ценят друг друга за хорошие манеры, за чувство юмора, ну, и все такое?

– Конечно, помню.

– Но они ни слова не сказали о силе, храбрости, красоте и могуществе.

– Это правда.

– Но, капитан… Если я болтаю с красотками, первое, что я им говорю: «Эй, подружка, да ты краше всех, ты просто охренительно хороша собой».

Норриэйв задумчиво потер лоб, мысленно сравнивая Хэзлока и его девиц с Ровалом и Терикель. Он положил ладонь на плечо матроса, а другой рукой указал на простиравшееся впереди море:

– Хэзлок, я, конечно, капитан, но еще и твой давний товарищ.

– Ага.

– Когда мы доберемся до Диомеды – если она еще не превратилась в груду углей, – поверь, тебе следует запомнить мой совет.

– Что за совет?

– Не говори через каждое слово «черт побери» и не произноси вслух «трахаться» и «охренительно».

– А что такого? Почему?

– Поверь мне. Вылей на себя ведро морской воды, побрейся, надень чистую одежду, протри тряпочкой зубы и причеши волосы – причем не той щеткой, который ты драишь палубу! А когда встретишь на берегу женщину, задавай ей вопросы о ней самой. Когда она спросит про тебя, не болтай слишком долго. Постарайся рассмешить ее. И хотя ты паршивый старый пес, но вскоре покажешься своей новой знакомой не менее очаровательным, чем Ровал, и она оценит твои манеры. А после этого пойдет за тобой куда угодно и расстарается не хуже, – Норриэйв указал вниз.

– И это все?

– Ага.

– Ну, черт меня побери… то есть трахни меня… то есть, е… да боже мой!..

– Вот, ты, кажется, ухватил суть.

Два дня спустя на горизонте показался «Мегазоид». Лисгар, Терикель и Ровал перешли на более крупный и устойчивый корабль Все признаки морской болезни у Терикель как рукой сняло. «Лунная тень» следовала в фарватере боевого судна, которое держало курс на побережье Акремы.

Дата добавления: 2015-08-21