Глава 4 – Ти-Джей

День второй

Я проснулся на рассвете. Анна уже не спала, а сидела на песке рядом со мной и смотрела на небо. Мой желудок урчал, а во рту пересохло и совсем не было слюны.

Я сел.

– Привет. Как твоя голова?

– Еще болит, – отозвалась Анна.

Ее лицо тоже было не в лучшей форме. Опухшие щеки покрыты фиолетовыми синяками, а под волосами запеклась кровь.

Мы добрели до хлебного дерева, Анна забралась мне на плечи и сбила два фрукта. Я чувствовал себя как-то вяло, и держать ее было тяжело. Анна слезла. Пока стояли под деревом, с ветки прямо под ноги свалился плод. Мы переглянулись.

– Так гораздо проще, – приободрилась Анна.

Мы убрали лежалые плоды от ствола, чтобы по возвращении, увидев фрукт на земле, знать, что его можно есть без опаски. Я поднял свежеупавший плод и очистил. На вкус сок был слаще, чем у сбитых, а мякоть жевалась не так туго.

Позарез требовался сосуд для воды, и мы пошли вдоль берега, высматривая пустые банки, бутылки, контейнеры – любую емкость, способную удержать в себе дождевую влагу. Не нашлось ничего, кроме обломков, похожих на остатки нашего самолета. Отсутствие мусора заставляло задуматься, а где мы вообще находимся.

Мы двинулись вглубь острова. Деревья не пропускали солнечный свет, вокруг роились москиты. Я бил кровопийц и вытирал пот со лба. На небольшой поляне обнаружился пруд – скорее, большая лужа с мутной водой. Мне еще больше захотелось пить.

– Можно отхлебнуть? – спросил я.

Анна встала на колени и опустила руку в жидкость. Поболтала кистью и сморщила нос от вони.

– Нет, слишком застоялась. Скорее всего, это пить небезопасно.

Мы пошли дальше, но так и не нашли никакого сосуда для воды и вернулись к кокосовой пальме. Я поднял кокос с земли и жахнул им по стволу, убедился, что скорлупа невредима и бросил орех на землю. От досады пнул дерево, но расшиб ногу.

– Провались оно ко всем чертям!

Если бы получилось расколоть кокос, мы бы выпили молоко, съели мякоть и получили бы прочную посудину.

Казалось, задумавшаяся Анна не заметила моего гнева. Она покачала головой туда-сюда и сказала:

– Не понимаю, почему мы до сих пор не видели ни одного самолета. Где же они? Где спасатели?

Я сел рядом с ней, тяжело дыша и потея.

– Не знаю.

Какое-то время мы молчали, погрузившись каждый в свои мысли. Наконец я очнулся:

– Как думаешь, может стоит разжечь костер?

– А ты умеешь? – встрепенулась она.

– Не-а. – Я всегда жил в городе и мог пересчитать все вылазки на природу по пальцам одной руки, и то все бы не загнул. И мы разводили огонь зажигалками. – А ты умеешь?

– Нет.

– Давай попробуем, – предложил я. – Кажется, времени у нас вагон и маленькая тележка.

Анна улыбнулась моей неуклюжей шутке.

– Хорошо.

Следующий час мы терли палочки. Прежде чем оставить это занятие, Анна сумела нагреть свою до того, что обожгла палец. Я продвинулся еще дальше – показалось, что потянуло дымком, – но огня так и не добыл. Руки ныли будь здоров.

– Сдаюсь, – вздохнул я, бросил палочки и вытер пот со лба подолом футболки, чтобы глаза не залило.

Припустил дождь. Я увлекся ловлей капель на язык, радуясь каждой малости, которую удавалось проглотить. Через несколько минут дождь кончился.

Потная кожа зудела. Я пересек берег, стянул с себя футболку и в одних шортах пошел навстречу волнам. Температура воды в лагуне напомнила ванну, но, нырнув с головой, я почувствовал, что остужаюсь. Анна последовала за мной и остановилась недалеко от воды. Села на песок, одной рукой удерживая длинные волосы над головой. Наверно, она совсем изжарилась в водолазке с длинными рукавами и джинсах. Пару минут спустя поднялась, поколебалась и сняла водолазку. Затем расстегнула джинсы, стянула их и пошла ко мне в одном черном лифчике и трусиках того же цвета.

– Представь, что я в купальнике, ладно? – сказала она, погружаясь в воду. Анна заметно покраснела и старалась не смотреть на меня.

– Конечно. – Я был так ошарашен, что еле смог внятно выговорить слово.

Сногсшибательное тело. Длиннющие ноги, плоский живот. Чумовая фигура. Конечно, это должно интересовать меня в последнюю очередь, но как тут удержаться и не заценить. А если вы подумали, что у меня нипочем не встал бы, учитывая голод, жажду и всю эту переделку, то вы ошиблись. Я отплыл от Анны и бултыхался подальше, пока не успокоился.

Мы довольно долго оставались в воде, а когда вышли на берег, Анна отвернулась от меня и оделась. Опять прогулялись до хлебного дерева, но на земле не оказалось ни одного плода. Анна забралась мне на плечи, и когда я пытался держать ее ровно, сжимая бедра, перед глазами словно наяву нарисовались обнаженные ноги учительницы.

Анна сбила два фрукта. Есть почти не хотелось, что странно, поскольку я уже должен был умирать от голода. Анна, видимо, тоже не чувствовала голода: она не стала есть свой плод, а лишь высосала из него сок.

Когда солнце село, мы растянулись на пляже, наблюдая за усеивающими небо точками летучих мышей.

– Сердце что-то очень быстро колотится, – заметил я.

– Признак обезвоживания, – пояснила Анна.

– А еще какие признаки есть?

– Потеря аппетита. Неспособность пописать. Сухость во рту.

– Все как у меня.

– И у меня.

– И сколько мы сможем продержаться без воды?

– Дня три. Может быть, меньше.

Я попытался вспомнить, когда пил в последний раз. Может, в аэропорту Шри-Ланки? Во время дождя удалось проглотить чуть-чуть влаги, но этого явно недостаточно, чтобы остаться в живых. Я до смерти перепугался, поняв, что наше время на исходе.

– А что насчет того пруда?

– Плохая идея, – нахмурилась Анна.

Никакого смысла озвучивать напрашивающуюся мысль: если придется выбирать между хоть какой-то водой из лужи и смертью от жажды, то нам все равно придется пить эту жижу.

– Завтра они прилетят, – сказала Анна, но непохоже, что сама в это верила.

– Надеюсь.

– Мне страшно, – прошептала она.

– И мне.

Я перекатился на бок, но еще долго не мог заснуть.

Дата добавления: 2015-08-21