Глава 18 – Ти-Джей

Я стоял перед хижиной мистера Кости, когда Анна нашла меня. По ее лицу стекал пот.

– Я гонялась за курицей по всему острову, но она слишком шустрая. Но я ее изловлю, даже если это последнее, что я сделаю в жизни. – Она наклонилась, упершись руками в колени, и пыталась восстановить дыхание. Подняла на меня глаза: – А ты что делаешь?

– Думаю разобрать эту хижину и перетащить доск на пяж, чтобы построить для нас дом.

– А ты умеешь строить дома?

– Пока не умею, но у меня полно времени, чтобы научиться. Если я все правильно рассчитаю, то задействую все доски и гвозди. Можно добавить навес из брезента, чтобы костер не затухал. – Я оглядывал дверные петли, прикидывая, удастся ли использовать их еще раз. – Мне нужно чем-то заниматься, Анна.

– Знаешь, это отличная идея, – кивнула она.

За три дня мы разобрали хижину и перетащили стройматериалы на пляж. Я повыдергал все старые гвозди и сложил их в ящик для инструментов.

– Не хочу жить слишком близко к лесу, – настаивала Анна. – Из-за крыс.

– Ладно.

Строить дом на пляже тоже нельзя, потому что песок слишком зыбкий. Мы выбрали местечко между лесом и пляжем, где песок заканчивался и начиналась земля. Выкопали фундамент, что было чертовски тяжело без лопаты. Рукояткой молотка я отколупывал комья земли, а Анна собирала их в пластмассовый контейнер.

Ржавой пилой я распилил доски. Анна держала их, пока я вбивал гвозди.

– Я рада, что ты решил этим заняться, – сказала она.

– Пройдет немало времени, прежде чем удастся закончить.

– Ну и хорошо.

Она пошла к ящику с инструментами за гвоздями. Протянув их мне, сказала:

– Дай знать, если понадобится помощь.

Анна вытянулась на одеяле неподалеку и закрыла глаза. С минуту я разглядывал ее, переводя взгляд от ног на живот и грудь и думая, так ли приятна ее кожа на ощупь, как на вид. Я вспомнил, как позавчера она целовала меня в шею под кокосовой пальмой. Вспомнил, как было приятно. Внезапно Анна открыла глаза и повернула голову ко мне. Я быстро отвел взгляд. Уже и не счесть, сколько раз она ловила меня на том, что я на нее пялюсь. Она никогда об этом не говорила и не просила меня перестать, и в этом еще одна причина, почему она мне нравилась все сильнее.

* * *

В этом году я должен был окончить школу, и Анна переживала, что я так много пропустил.

– Наверное, ты захочешь получить ДОО. Я не стану тебя винить, если ты предпочтешь возвращению в школу эту возможность.

– Что такое ДОО?

– Диплом об общем образовании. Иногда, когда учащиеся пропускают школу, они выбирают этот вариант и не возвращаются к учебе. Но не волнуйся, я тебе помогу.

– Хорошо. – Тогда мне было совершенно наплевать на аттестат, но для Анны он казался важным.

На следующий день, во время работы на стройке, Анна сказала:

– Ты вообще собираешься бриться? – Она потрогала мою бороду. – Тебе не жарко?

Я понадеялся, что щетина скроет румянец.

– Я никогда раньше не брился. После химиотерапии вообще везде облысел. Когда мы улетали из Чикаго, волосы на лице только начали появляться.

– Ну, сейчас-то ты совсем оброс.

– Знаю. Но у нас нет зеркала, и я не буду видеть, что делаю.

– Почему ничего не сказал? Ты же знаешь, я всегда готова тебе помочь.

– Хм, потому что мне стыдно?

– Пойдем, – позвала она.

Анна взяла меня за руку и повела к шалашу. Открыла чемодан, достала бритву и пену для бритья, с помощью которых брила ноги, и мы пошли к воде.

Мы сели по-турецки напротив друг друга. Анна выжала на ладонь немного пены и намазала мое лицо. Затем положила ладонь мне на затылок, наклоняя голову набок, и побрила левую сторону, медленно и осторожно водя бритвой.

– Просто чтоб ты знал, – предупредила она. – Раньше я никогда не брила мужчину. Постараюсь не порезать, но обещать не могу.

– У тебя по-любому получится лучше, чем у меня.

Наши лица разделяли считанные сантиметры, и я посмотрел Анне в глаза. Иногда они были серыми, а иногда – голубыми. Сегодня в них плескалась синева. Я никогда не замечал, до чего длинные у нее ресницы.

– Люди обращают внимание на твои глаза? – выпалил я.

Анна наклонилась и сполоснула лезвие в воде.

– Иногда.

– Они потрясные. Сейчас кажутся еще голубее из-за загара.

Она улыбнулась:

– Спасибо.

Зачерпнула воды и плеснула мне на щеки, смывая остатки пены.

– Что означает этот взгляд? – спросила она.

– Какой взгляд?

– Ты о чем-то задумался. – Она указала на мою голову. – Я насквозь вижу, как там вертятся шестеренки.

– Когда ты сказала, что никогда раньше не брила мужчину… Ты думаешь обо мне, как о мужчине?

Анна сделала паузу, прежде чем ответить:

– Я не думаю о тебе, как о мальчике.

«Хорошо, потому что я не ребенок».

Она выжала еще немного пены на ладонь и сбрила остатки растительности с моего лица. Закончив, взяла меня за подбородок и повернула мою голову сначала влево, потом вправо, проводя ладонью по коже.

– Ладно, – сказала она, – готово.

– Спасибо. Мне уже прохладнее.

– Не за что. Скажи, когда захочешь повторить.

* * *

Однажды ночью мы с Анной лежали в постели и болтали.

– Я скучаю по семье, – вздохнула она. – Постоянно прокручиваю в голове один и тот же сюжет. Как будто в лагуну приземляется самолет, а мы с тобой в это время на пляже. Плывем к нему, и пилот поначалу не верит, что мы – выжившие в крушении. Мы улетаем и по первому попавшемуся телефону звоним родным. Можешь себе представить, каково им будет? Вроде как кто-то умер, его похоронили, и тут покойник звонит по телефону?

– Нет, даже представить не могу. – Я перевернулся на живот и поправил подушку под головой. – Готов поспорить, ты жалеешь, что согласилась на эту работу.

– Я согласилась потому, что эта была великолепная возможность побывать там, где я никогда не была. Никто не мог предсказать, что случится такое.

Я почесал укус москита на ноге.

– А ты жила с тем парнем? Ты говорила, что спала рядом с ним.

– Да, жила.

– Сомневаюсь, что ему понравилось отпускать тебя так надолго.

– Ему и не понравилось.

– Но ты все равно уехала?

Минуту Анна молчала.

– Мне странно обсуждать это с тобой.

– Почему? Думаешь, я слишком маленький, чтобы понять?

– Нет, потому что ты парень. Не знаю, что вы вообще думаете об отношениях.

– О, прости. – Не нужно было этого говорить. Анна великолепно справляется с тем, чтобы не относиться ко мне как к ребенку.

– Моего друга зовут Джон. Я хотела замуж, но он не был готов, и я устала ждать. Посчитала, мне пойдет на пользу ненадолго уехать. Принять решения.

– Сколько вы были вместе?

– Восемь лет. – Голос Анны звучал смущенно.

– Так он в принципе не хочет жениться?

– Ну, я думаю, что он не хочет жениться именно на мне.

– А.

– Не надо больше о нем говорить. А ты? У тебя кто-то остался в Чикаго?

– Больше нет. Я гулял с девочкой по имени Эмма. Мы познакомились в больнице.

– У нее тоже была лимфома Ходжкина?

– Нет, лейкемия. Она сидела в соседнем кресле на моей первой химиотерапии. После этого мы провели вместе довольно много времени.

– Вы с ней были ровесниками?

– Она была чуть младше. Четырнадцать.

– Какой она была?

– Ну, тихой. Мне она казалась очень красивой. Тогда ее волосы уже выпали, и ее это бесило. Она всегда ходила в шляпе. Когда мои волосы тоже выпали, она перестала стесняться, и мы просто сидели на процедурах с лысыми черепушками, и нам было все равно.

– Наверное, тяжело терять волосы.

– Ну, девочкам тяжелее. Эмма показывала мне старые фотографии, где у нее были длинные светлые косы.

– А вы проводили время вместе помимо химиотерапии?

– Ага. Она хорошо знала больницу. Медсестры всегда прощали нас, когда ловили где-то вне палат. Мы ходили в сад на крыше и грелись там на солнышке. Я хотел куда-нибудь сводить Эмму, но ее иммунная система не выдержала бы пребывания в толпе. Однажды ночью медсестры разрешили нам посмотреть кино в пустой палате. Мы вместе забрались в постель, а медсестры принесли нам попкорн.

– Она была сильно больна?

– Когда мы познакомились, она неплохо справлялась, но спустя полгода ей стало хуже. Однажды по телефону она сказала мне, что составила список того, что хотела бы сделать, и призналась, что, возможно, ей осталось совсем недолго.

– О, Ти-Джей.

– К тому времени ей исполнилось пятнадцать, но она надеялась дотянуть до шестнадцати, чтобы получить водительские права. Ей хотелось сходить на выпускной бал, но она бы согласилась на любые школьные танцы. – Я заколебался, но здесь, в постели с Анной в темноте, мне было легко делиться своими секретами. – Еще она сказала, что хочет попробовать заняться сексом, чтобы узнать, каково это. Врач снова направил ее в больницу, и ей дали одиночную палату. Думаю, что медсестры были в курсе, скорее всего, Эмма сама их попросила, и они оставили нас наедине, позволив вычеркнуть из того списка один пункт. А три недели спустя Эмма умерла.

– Так грустно, Ти-Джей. – Судя по голосу, Анна едва сдерживала слезы. – Ты любил ее?

– Не знаю. Я заботился о ней, но тогда все было совсем ужасно. Моя химиотерапия перестала действовать, и мне начали делать лучевую. Я жутко испугался, когда Эмма умерла. Наверное, если бы я любил ее, я бы об этом знал, да, Анна?

– Да, – прошептала она.

Я уже довольно давно не вспоминал об Эмме. Но я никогда ее не забуду – ведь тогда у меня все тоже было в первый раз.

– И что ты решила насчет того парня, Анна?

Она не ответила. Возможно, не хотела мне говорить, а может, уже заснула. Я слушал, как волны бьются о риф. Размеренные звуки расслабляли, я закрыл глаза и не открывал их, пока наутро меня не разбудило солнце.

Дата добавления: 2015-08-21