Огневой вал

По окончании третьего тура учений в частях Западного Особого Военного Окру­га можно составить отчетливое предста­вление о том, что такое огневой вал, как в условиях мирного времени наша пехота приучается к взаимодействию с артилле­рией.

События, происходящие на поле «боя», достигают обычно наивысшего напряжения к тому моменту, когда наступающие, про­рвавшись через полосу заграждений, зава­лов, искусно использованных естественных препятствий, подходят к главному рубежу обороны противника. Нужно учитывать, что на протяжении нескольких суток обе стороны ни даем, ни ночью не имели да­же часа передышки. Задача учений — вве­сти бойцов и командиров в условия дли­тельного, тягучего боя, растянувшегося на большой промежуток времени, ежечасно изменяющего обстановку, требующего от всех участников максимального напряжения сил. Это учеба суровая, трудная, но другой не может быть в армии, которая всегда готова встретить врага, ошеломить его яростным натиском, продиктовать ему свою волю и принудить к отступлению.

Бойцы это понимают. Иные из них побывали на настоящих фронтах. «Спешите учиться теперь, — говорят они молодым своим товарищам, — чтобы не пришлось вам учиться под всамделишным огнем, пулями и снарядами действительного врага».

В прозрачном сияний осеннего дня от­крывается глазам наблюдателя обширное поле сражения. В одном случае это будет холмистая местность, прорезанная лощи­нами, балками, поросшая лесом, сложная, как лабиринт, в другом — равнина с высохшими болотцами и мелким кустарником.

Войска не выдают своего присутствия в этом районе. Нужно долго ползти в кустах мелкого березняка и вереска, чтобы наткнуться невзначай на небольшой окопчик, где скрывается командир одного подразделений наступающей стороны. Только теперь начинаешь понимать, что все поле насыщено людьми, ушедшими в землю, сидящими в бесчисленных гнездах на некотором расстоянии друг от друга, Одиночные окопы каждый из бойцов замаски­ровал ветвями и дерном. Невнимательный путник рискует свалиться в окоп, ахнув от неожиданности. Отличительная черта последних учений — отличная маскировка, и стремление укрыть себя от наблюдения наземных и воздушных разведчиков, от огня вездесущей артиллерии.

Получен боевой приказ. «Противник» после двухдневного «боя» отошел на за­ранее подготовленные позиции. Он укрылся на холмах, воздвигнув перед собой трудно проходимые препятствия, ловушки, противотанковые рвы. В некоторых местах эти рвы опутаны сеткой. На сетку ула­жены трава, зеленые ветки, дерн, песок. Невинная лужайка. Бойся таких лужаек, танкист!

Боевым приказом назначен час реши­тельной «атаки». Ей будет предшествовать артиллерийская подготовка. Здесь «бой» в известной степени перестает быть услов­ным. Бойцы должны понять, почувствовать, что такое огонь артиллерии, в будущем это поможет им освоиться с требованиями настоящей войны. Все орудия, сосредоточенные в этом районе, будут бить боевыми снарядами по переднему краю обороны, сметая с лица земли искусственные пре­грады, огневые точки, пулеметные гнезда, наблюдательные и командные пункты «про­тивника». Разрушительную работу артилле­рии поддержит авиация: бомбардировщики и штурмовики.

Стрелка часов приближается к сроку, назначенному для начала артподготовки. Время перебираться к героям дня — ар­тиллеристам.

Наблюдательный пункт командира одно­го из дивизионов. С помощью стереотрубы можно увидеть отсюда цели — окопы, блин­дажи, подозрительные кусты, за которыми могут скрываться противотанковые орудия или минометы. Так тихо на поле, что слы­шен шум ветра, колеблющего ветви деревьев. В нескольких километрах отсюда расположившись во многих пунктах, замерли наготове батареи. Производятся последние расчеты. Скоро начнется пристрелка. В руках у командиров часы. Медленно ползет минутная стрелка, люди следят за каждым ее толчком. Командир дивизиона негромко передает телефонисту приказ:

— По реперам — зарядить!

Реперы — это заранее избранные точки пристрелки. Уточнив попадания, артилле­ристы сразу переведут огонь на действи­тельные цели.

По невидимой проволоке, бегущей через поля и лощины, слова приказа летят к ба­тареям. Все так же тихо на поле. Жуж­жит и вьется над самым ухом толстый шмель, и вот с едва заметным движением минутной стрелки совпадает приказ:

— Огонь!

Далеко, далеко за лесом ударяют первые пушки. Ухо улавливает отличие в шелесте снарядов, летящих над головой. Гау­бичные снаряды пронзают воздух со сви­стом, напоминающим скрип полозьев на хорошо укатанной зимней дороге. Звук сна­ряда передвигается с такой солидной мед­лительностью и так ощутительно близко, что хочется следить за ним взглядом.

На обратных окатах холмов вспухают первые разрывы. Столбы дыма, земли, камней шатрами встают на высотах. Лишь через несколько секунд доносятся глухие удары. Явственно слышен визг в клочья разорванного металла, плачущий вой осколков. После каждого близкого разрыва в лицо ударяет упругая волна воздуха. Усилить темп пристрелки — приказывает командир дивизиона. Промежутки между залпами уменьшаются. В небе становится тесно от гула. Пользуясь указаниями наблюдателей, выброшенных далеко вперед, командиры батарей постепенно и неотвратимо суживают вилку, разрывы снарядов приближаются к целям. Одна за другой батареи сообщают об окончании пристрелки.

Разумеется, живая сила обороняющихся на эти часы отведена из поражаемого снарядами участка. Но остались окопы, ходы сообщения, замаскированные огневые точки, ловушки, заграждения. Они и служат артиллеристам мишенями. Великолепно действуют минометчики. Народный комиссар обороны маршал Советского Союза товарищТимошенко на этих учениях неоднократно отзывался о них с похвалой. Вот мина разорвалась у едва заметной щели окопа. Другая легла на желтую полоску дороги возле самого блиндажа, третья угодила в сеть проволочных заграждений. Через пять минут минометчики переносят огонь на левый фланг, вцепляются в подозрительную высотку и дают ей такого жару, что высотка начинает дымиться, как действующий вулкан.

Все это происходит на глазах пехоты, расположенной в 300—400 метрах от переднего края обороны противника. Бойцы и командиры, по совету народного комиссара, привыкают к тесной дружбе с артиллеристами. Они притерпелись, к реву сна­рядов, сохраняют полное самообладание, действуют расчетливо и хладнокровно. В то же время они учатся по-настоящему оберегать себя от огня. Обстановка этого требует, она максимально приближена к условиям настоящего боя.

Батареи закончили пристрелку. Минутная пауза. А затем все пушки начинают говорить хором. Залпы сливаются в про­тяжный рев. Густой дым затягивает окрест­ности. Удары повторяются почти с пуле­метной частотой. Огненный шквал. Земля содрогается. Снаряды ложатся кучно. Слитный гул разрывов становится каким-то многоярусным, всеобъемлющим, будто зем­ля поднялась на дыбы и ревет. Гаубицы методически разворачивают обратные ска­ты холмов, легкие пушки и минометы вспарывают и рвут линию заграждений. Разорванный металл поет то басом, то дисконтом, — бойцы научились определять, большой или малый осколок пронесся далеко впереди.

Точно в назначенный срок появляются а небе самолеты. Их много. Они идут на большой высоте. Это бомбардировщики. Все ближе и ближе подходят они к заданной цели. Все насторожилось вокруг. Точно ли будет направлен с такой высоты бомбовый удар? Сверху цели едва заметны — крошечный клочек земли. Видно, как отрываются от самолетов бомбы, роем ле­тят вниз,— и вдруг местность становится неузнаваемой. Ураган огня проносится над холмами. Высоты буквально раздавлены, смяты, а лес вздыблен к небу. Высокая черная стена взрывов встает перед нами. Взметенный песок летит в глаза. Бомбовый удар воспринимается не зрением, не слу­хом, а всей существом человека.

Точность попадания — предельна. Десятки бомб легли там, где накануне сооружались окопы. Даже артиллеристы, народ ревнивый и сдержанный, с восхищением говорят о летчиках: «Молодцы!»

Взвились в небо ракеты. Сигнал к атаке. Все поле ожило. Из гнезд повыскакивали сотни бойцов. Из лощины бросились вперед танки. Артиллерия воздвигает перед атакующими огневой вал, пробивая им дорогу вперед, парализуя ответный удар «противника». Камней падают с неба штурмовики, они обрушиваются на тылы обороняющихся, обжигают окрестности пуле­метным огнем.

Пехота неотступно идет за огневым валом. Вся местность поднялась и пошла. Вихрь наступления приближается к зоне, где недавно разрыдались снаряды. Глубокие воронки на склонах холмов, земля гу­сто прошита осколками, вырванные с корнем деревья лежат в чаще леса. Славно поработали артиллеристы и летчики. Танки, а за ними пехота врываются в глубь оборонительной полосы «противника»…

На этом «бой» обрывается.

Вот как выглядит огневой вал.

На учениях этого года он демонстри­руется во многих частях Красной Армии. Отличная школа для бойцов я командиров. Пехота и артиллерия приучаются к взаимодействию, батареи предельно уточняют огонь, между различными родами войск устанавливается прочная связь.

Здесь постигается сложное искусство со­временного боя.

«Известия» № 210 (7282) от 10/1Х 1940г.

Дата добавления: 2015-08-21