Глава девятнадцатая. — по-настоящему

— По-настоящему... — выдохнула я, — это все было по-настоящему. Сет не поддался соблазну. Сет остался с Мэдди.

— Возможно, — пожал плечами Первый.

Мне вдруг захотелось выцарапать ему глаза, меня охватило животное, безудержное желание наброситься на него, но что я могла без физического тела? Уже не в первый раз меня захлестывала волна бессильной ненависти к онейридам.

— Правда. Это правда.

Онейриды раз за разом играли со мной в одну и ту же детскую игру. Как будто я заполняю тест, в котором два варианта ответа: верно и неверно. Повторения, бесконечные повторения. Замкнутый круг. Но тут я вспомнила конец сна, когда мой босс телепортировался из магазина, забрав с собой Сета.

— Джером! Он придет за мной! Он взял с собой Сета! Они проведут тот ритуал! Эрик все сделает!

— Да. Но у них ничего не получится.

— Получится! — закричала я.

Каждая клетка моего тела кричала от отчаяния: голос, разум, душа — все зашлось в крике.

— Джером придет за мной! Он спасет меня!

— Никто за тобой не придет, — сказал Второй, — они попытаются, но потерпят поражение.

Они снова отправили меня в мир смертных, и хотя я была рада увидеть столько родных лиц, неуверенность, которую порождали онейриды, наполняла меня отчаянием.

Я оказалась в магазине у Эрика. Там, похоже, собрались все мои друзья.

В магазине была большая задняя комната, которая использовалась как склад, я лишь однажды заглядывала туда. Она напоминала гараж с неоштукатуренными бетонными стенами, около которых стояли листы гипрока. Чаша с благовониями на маленьком столике наполняла комнату ароматным дымом. По углам громоздилось множество коробок и ящиков — их отодвинули, чтобы освободить место в центре. По краям пустого пространства топтался весь цвет сообщества бессмертных Сиэтла: Хью. Коди, Питер, Картер и даже Мэй. Роман наверняка тоже находился здесь, но скрывал ауру из-за Мэй. В центре комнаты Эрик что-то рисовал мелом на полу. Рядом стоял Джером, а между ним и моими друзьями растерянно жался Сет. Думаю, он пытался решить, кто из этих ребят наименее опасен. Если бы не Мэй, он, скорее всего, присоединился бы к моим друзьям.

Мэй неодобрительно смотрела на Эрика и Джерома, прищурив почти черные глаза и надув карминно-красные губы. Наконец она оторвалась от стены и вышла на середину, стуча по бетонному полу острыми шпильками. Сет поспешил убраться с дороги и встал рядом с моими друзьями.

— Это смешно, — заявила Мэй. — Мы впустую потратим время. Даже всех их недостаточно, чтобы вернуть ее. Тебе нужно заявить о пропаже и послать запрос на нового суккуба.

— Стоит мне сделать это, и вместе с новым суккубом сюда пришлют еще и нового архидемона, — огрызнулся Джером. — Странно, что ты еще не сделала это за меня.

Он попал в точку. Мэй служит под его началом и должна подчиняться приказам, но она и сама амбициозна. Если в аду узнают о моем исчезновении, Джерому светят большие неприятности, а ей это на руку.

— Мне это не нужно, — равнодушно сказала она. — Ты сам скоро обо всем сообщишь. А зачем тебе понадобилось мое присутствие? У меня нет связи с ней.

— Потому что я так сказал! Хватит спорить, — прикрикнул Джером, и взгляды двух демонов встретились.

Через некоторое время Мэй коротко кивнула, но скорее не потому, что он пригрозил ей, а так, будто сообщил нечто важное и заставил признать его правоту. Она отошла в другой угол комнаты и встала напротив моих друзей.

Эрику пришлось опуститься на колени, чтобы закончить рисунок; представляю, как у него ныла спина. Тяжело вздохнув, он выпрямился и оценивающе посмотрел на свою работу. На полу появились два круга, один — большой, другой поменьше, внутри первого. Оба круга были испещрены огромным количеством магических символов, некоторые из них были мне известны, но далеко не все. Джером тоже разглядывал рисунок, и я впервые заметила на лице босса волнение!

— Все готово? — спросил он.

Эрик кивнул, рассеянно потирая спину.

— Если вы о заклинании, то все готово. Джером посмотрел на Сета, и того прямо передернуло от взгляда демона.

— Иди сюда, — приказал демон.

Сет посмотрел на рисунок с неменьшим волнением, чем Джером, и спросил:

— А что со мной будет?

— Не умрешь, если ты об этом. Ты-то можешь выйти из круга в любой момент. А теперь иди, хватит терять время.

Мне не очень нравилось слушать, как Джером раздает Сету приказы. Накатила ставшая за последнее время привычной ярость. Меня злило даже то, что Сет слушается, лучше бы он отказался делать так, как ему говорят! Я спохватилась и постаралась выкинуть эти мысли из головы. Мне стоит приберечь гнев для онейридов, а не растрачивать его на ребят. Джером наверняка говорил правду. Картер, молча стоявший рядом с ним, не упустил бы случая уличить его во лжи. По крайней мере, я на это надеюсь.

Сет подошел к Джерому, стараясь не наступать на меловые линии, как суеверные люди, которые перешагивают трещины в асфальте. Эрик едва заметно улыбнулся ему.

— Он прав, мистер Мортенсен. Вам это не причинит вреда. Но ощущения будут... довольно странные.

Мэй снова напряглась и резким тоном спросила:

— Ты собираешься использовать его? Только его одного? Джером, один человек не может...

— Хватит! — взревел Джером. — Мне до смерти надоело, что со мной постоянно все спорят! Давайте уже покончим с этим делом!

Эрик кивнул и подошел к столику с благовониями. Там стояла маленькая чаша с водой и продолговатый, грубо обтесанный камень. Дымчатый кварц, подумала я. Эрик осторожно, почти благоговейно взял камень в руки и поднес к дымящимся благовониям, погрузив жезл в дым. Через пару секунд он окунул его в воду, а затем, продолжая сжимать жезл в руках, пошел к центру круга.

— Подожди, — остановил его Картер.

Ангел встал с корточек, отошел от коробок, стоявших вдоль стен, и сказал:

— Я тоже пойду.

— Вы все с ума посходили, — проворчала Мэй.

— Она в чем-то права, — поддержал ее Джером, — если ты войдешь в круг...

— Знаю, знаю, — отмахнулся Картер, переступая меловую линию и вставая рядом с Джеромом. — А еще я знаю, кто может попытаться выбраться из этого круга.

Ангел и демон обменялись взглядами, они снова общались телепатически.

Эрик вернулся в центр круга и поднял жезл высоко над головой. Картер и Джером отошли от смертных подальше, стараясь не заступать за внутренний круг. Вздымая руки над головой, Эрик вдруг перестал казаться слабым стариком. Да, его тело хирело и слабело с каждым днем, но когда начал произносить заклинание, он перестал быть простым смертным. Данте был более искусным магом, но и Эрик обладал магической силой, хоть и крайне редко прибегал к ее помощи. Если бы я присутствовала там во плоти, то почувствовала бы магию, которую он призывал. Я знала, что сила где-то рядом, казалось, еще немного — и я увижу ее.

Он закончил петь заклинание на непонятном языке и стал обходить круг. В четырех местах, на равном расстоянии друг от друга, он прикоснулся к меловой линии жезлом. Как только жезл коснулся круга в четвертый раз, все бессмертные, даже высшие, разом вздрогнули и переглянулись. Сет же просто растерянно смотрел по сторонам.

В положении стороннего наблюдателя я видела то же самое, что и Сет, а вот если бы я была там во плоти, то почувствовала бы силу, как и остальные бессмертные. Эрик замкнул круг, воздвигнув вокруг него невидимую стену. Магические круги бывают разные, но он сказал Сету, что тот в любой момент может выйти из него, а значит, из этого круга не смогут выбраться только бессмертные. Этот ритуал кое-чем отличался от призывания. Для призывания требуется огромное количество магии, ведь маг пытается поработить бессмертного против его или ее воли. Этот круг тоже был своего рода тюрьмой, но на его создание потребовалось меньше магии, потому что бессмертные вступили в него добровольно. Джером и Картер позволили заманить себя в ловушку.

Вот зачем демону понадобилось присутствие Мэй. Для черного мага вроде Данте это уникальный шанс: два высших бессмертных в ловушке — источник бесконечных возможностей для колдуна. Я точно знала, Эрик никогда не станет использовать их в своих целях. Но Джером, как настоящий демон, никому не доверяет, поэтому ему и понадобилась Мэй — она могла подстраховать их, если Эрик вдруг откажется выпускать пленников. Конечно, она ничего не сделает, пока Эрик не выйдет из круга, но он ведь не сможет оставаться там вечно.

Они же пытаются спасти меня, Эрик не мог решить провести ритуал для того, чтобы призвать Джерома и Картера, подумала я. А потом вспомнила слова ангела: «А еще я знаю, кто может попытаться выбраться из этого круга».

Эрик встал напротив Сета, тот с каждой секундой все больше нервничал. Напряжение на лице Эрика выдавало, какой огромной силой он сейчас управляет. Ему было сложно притворяться обычным добрым стариком, но он старался как мог.

— Вам ведь не безразлична мисс Кинкейд? — спросил он Сета. — Хотите ли вы спасти ее?

— Да, — не раздумывая, ответил Сет.

— Тогда думайте о ней. Сконцентрируйте на ней все ваше внимание. Зовите ее. У вас в сознании не должно остаться ничего, кроме нее.

Сет озадаченно посмотрел на него, но кивнул. Эрик повернулся к Джерому и Картеру.

— А вы должны не дать ему зайти слишком далеко. Вы не сможете войти во внутренний круг сами, но должны постараться удержать его здесь. Иначе мы потеряем их обоих.

Не дожидаясь ответа ангела и демона, Эрик поднял жезл и прикоснулся ко лбу Сета, потом к щекам и подбородку. Сет задрожал.

— Помните, — повторил Эрик, — когда врата откроются, думайте о ней. Только о ней. Попробуйте дотянуться до нее. А когда найдете, ни в коем случае не отпускайте.

— Врата? — спросил Сет. — Какие еще...

Но Эрик уже начал читать заклинание, и вдруг из ниоткуда подул сильный ветер, взлохматив волосы стоявших внутри круга. Голос Эрика звучал все громче и громче, а потом...

А потом я снова увидела перед собой онейридов.

— Что случилось? — воскликнула я.

В тысячный раз мне хотелось разбить невидимые стены темницы. Выцарапать онейридам глаза. Задушить их.

— Покажите мне, что будет дальше!

— Полный провал, — сказал Первый.

— У них ничего не получится, — добавил Второй. — Демонесса права. Даже дюжина влюбленных в тебя смертных окажется бессильна, что уж говорить об одном...

Внезапно Второй замолчал. Они с Первым посмотрели друг на друга, а потом оглянулись по сторонам, словно ища что-то. Я тщетно пыталась понять, что они увидели или услышали, но меня окружала чернота и тишина.

А потом я почувствовала, как меня уносят волны нового сна. Чернота подернулась рябью, и оба онейрида резко обернулись ко мне.

— Нет! — закричал Второй, протягивая ко мне руки.

Все прояснилось. Я не провалилась в сон. Я осталась там, где была.

Джорджина.

Мое имя. Впервые за... не знаю, за сколько дней, я услышала человеческий голос, а не шипение онейридов. Голос говорил очень тихо, слова казались шепотом, заглушаемым порывами ветра. Мое имя. Ну, по крайней мере одно из них.

Не знаю, откуда доносился этот голос, но все мое существо сосредоточилось на нем, пытаясь понять, откуда он исходит.

Джорджина.

— Да? — сказала я вслух. — Я здесь!

Мир снова подернулся странной рябью. Я не слышала своего имени, все происходящее подозрительно напоминало песню сирен. Беззвучная музыка, неописуемые цвета...

— Перестаньте! — закричал Первый.

Никогда не слышала, чтобы онейриды повышали голос. Их голоса всегда походили на тихое, язвительное шипение. Похоже, они разволновались.

— Мы должны бороться! — закричал Второй Первому. — Иди ко мне. Не позволяй им...

Я попала в очередной сон. Нет, просто я вдруг оказалась в другом месте. Я плавала в воздухе, внутри облака или скорее внутри смерча — вокруг меня все кружилось и со свистом проносилось мимо. Клочья дыма. Цветовые пятна. Сверкающие звезды. Они прикасались ко мне, проходили сквозь меня, и с каждым прикосновением я ощущала чьи-то эмоции. Не свои. Чье-то счастье. Чей-то ужас. Каждая эмоция сопровождалась на мгновение вспыхивающим в сознании образом. Зеленый луг. Самолет. Чудовище. Я потерялась в этом урагане, мне стало еще страшнее, чем в заключении у онейридов. Там у меня оставалось хотя бы какое-то ощущение материальности. А тут... Время от времени казалось, будто ураган растворяется, уступая место привычной черноте коробки. А потом чернота пропадала, и меня опять начинал кружить вихрь чужих ощущений.

— Джорджина.

Меня снова кто-то позвал по имени. Кто-то очень знакомый. Хотя у меня и не было физического тела, я всеми силами стремилась к этому голосу, пытаясь хоть что-то разглядеть в вихре красок.

— Джорджина.

Голос зазвучал громче. Как будто призывая меня. Я горела желанием добраться до него. Он был частью меня. Моим домом. И тут, посреди всего этого хаоса, один луч света вспыхнул ярче остальных. Белый, девственно-чистый луч света в радужном хаосе. Я не отрываясь смотрела на него, тянулась к нему каждой клеточкой. Мир снова стал распадаться, погружаясь во мрак, но я поняла: я больше не вернусь в тесную коробку. Не знаю, стал ли этот свет ярче или просто приблизился, но вдруг он оказался прямо передо мной, окружая меня, становясь мной.

Как и при соприкосновении с чужими снами, перед моим внутренним взором промелькнул образ: Сет сжимает меня в объятиях. Или показалось? Он обнимал меня, но его лицо постоянно менялось. Нет, это он, я всегда узнаю его. Он такой родной, такой близкий, не могу отпустить его. Это мой дом.

— Джорджина, — позвал меня его голос — Джорджина, не отпускай.

Нет, не отпущу. Я никогда больше не отпущу тебя.

Короткий контакт со смертным проложил мне путь в звездном поле снов, но на этот раз у меня был якорь. Со мной был мой свет. Я сама стала светом.

Он тянул меня за собой, и я легко следовала за ним. Я совершенно потеряла контроль и расслабилась. Мое тело, вытягиваясь, плыло вперед. Какая-то сила пыталась тянуть меня назад, но я все равно продолжала двигаться вперед.

В комнате раздался истошный крик. Мой собственный крик. Я кричала от боли, как будто меня разорвали на части и собрали заново, как будто меня лишили всей энергии. Я чувствовала ужасную слабость. Пустоту.

Где я оказалась? Что это за комната? Что за лица окружают меня? Что это за люди стоят у стен? Они смотрят на меня, как будто мы знакомы. Я знаю их? У меня подкосились ноги, словно у новорожденного жеребенка. Мужчина, стоявший рядом со мной, протянул руки, но я в ужасе попятилась назад. Он не должен дотронуться до меня, это я знала точно. Мое сознание искромсали и изрезали на мелкие кусочки. Я не хочу, чтобы он дотрагивался до меня. Я ползла по холодному гладкому полу, но в конце концов уткнулась в стену или что-то похожее. Стена была невидимой, очень знакомой, я боялась ее. Она напомнила коробку. Я скорчилась на полу, стараясь казаться как можно меньше, и задрожала.

Передо мной стояли четверо мужчин и говорили на незнакомом языке. Они спорили друг с другом. Один хотел подойти ко мне, но другой остановил его. Тот, второй, показался мне очень страшным. В нем не было ничего особенного — высокий, карие глаза, темные волосы, но что-то в нем оставляло леденящее ощущение ужаса. Он обладал силой, сила окружала его, я чувствовала ее и видела. Похоже на серу. Он взглянул на меня, что-то резко сказал остальным, и я сжалась еще сильнее. Похоже, я знаю его, но мне все равно очень страшно.

Но тут другой мужчина, светловолосый, воскликнул что-то и дотронулся до плеча темноволосого незнакомца. От него тоже исходила сила, но совсем другая — чистая, хрустальная. Все четверо отвернулись и стали внимательно смотреть на что-то. Сначала я ничего не видела, но потом из ниоткуда возник пылающий пурпурный шар. Он становился все больше и больше, превращаясь в бешено вращающуюся спираль. Двое мужчин, вокруг которых не чувствовалось силового поля, отступили. Если бы не невидимая стена, мешавшая двигаться, я бы тоже отползла подальше.

Из пурпурного света внезапно материализовались две фигуры. Они были черными, но при этом светились, голубые глаза сияли. Может, я и не понимаю, что происходит, но мне прекрасно известно, кто эти двое. Я помнила их и собиралась убить.

Не знаю, как мне это удалось, ведь я лишилась последних остатков энергии, но я вскочила на ноги и подбежала к ним. Я кричала что-то совершенно бессвязное, но мне было все равно. Я должна уничтожить их. Разорвать в клочья. Заставить их страдать, так же, как они...

Чьи-то сильные руки сгребли меня в охапку и остановили не менее настойчиво, чем невидимая стена. Светловолосый мужчина держал меня мертвой хваткой.

— Отпусти меня! — кричала я. — Отпусти, я убью их! Убью их обоих!

Темноволосый мужчина взглянул на нас и мягко произнес:

— Ни в коем случае не отпускай ее.

Я вдруг стала понимать их язык. Попыталась вырваться, но у меня ничего не вышло.

Темноволосый мужчина повернулся к онейридам и сказал:

— Этот мир не принадлежит вам.

— Мы пришли забрать то, что принадлежит нам, — ответил онейрид. — Вы забрали ее.

— Я просто вернул то, что принадлежит мне, — парировал темноволосый. — Вы похитили ее.

— Мы выиграли ее. Она пришла к нам по доброй воле.

Темноволосый фыркнул. Джером, вспомнила я, его зовут Джером.

— Добрая воля — понятие относительное.

— Отдай ее нам, — возмутились онейриды.

— Ничего я вам не отдам, — отрезал Джером. — Возвращайтесь туда, откуда пришли, пока я не передумал.

Я обессиленно повисла на руках державшего меня мужчины, но тут меня снова охватила ярость, и я начала вырываться, крича:

— Позволь мне убить их! Джером, я имею на это право! Позволь мне уничтожить их!

Джером оглянулся, удивленный, что я смогла вспомнить его имя.

— Вряд ли ты сейчас можешь кого-нибудь убить.

— Я имею на это право! После всего, что они со мной сделали! Я хочу заставить их страдать! Я порву их! Разорву их души в клочья!

— У них нет души, — сухо отметил он, — но мне нравится твой энтузиазм.

Он повернулся к онейридам.

— Вы похитили моего суккуба, да еще и мучили ее.

Его голос напоминал шипение змеи, от него кровь стыла в жилах. Воздух звенел от напряжения. Онейриды нервно заерзали, им перестало нравиться происходящее.

— Из-за нее наша мать снова попала в плен, — сказал один, уже совсем не так уверенно или сердито, как раньше. — Мы должны отомстить.

— Думаешь, надругательство над другими — это месть? — спросил Джером таким голосом, что, казалось, весь мир замер.

— Да, — в один голос ответили онейриды.

— Согласен, — произнес Джером.

Он даже не сдвинулся с места, но из него вырвалось пламя, как будто в бочку с порохом бросили зажженную спичку. Пламя взорвалось, и онейриды вместе с ним. Они не разлетелись на куски, а скорее, наоборот, превратились в точку и исчезли. Как будто их никогда и не было. Вот и все.

— Ну во-о-от, Джером, — укоризненно протянул державший меня мужчина, — знаешь, что ты сделал?

Джером обернулся, посмотрел на нас и ответил:

— Не люблю, когда без спроса берут мои вещи.

Пурпурные врата не исчезали, продолжая вращаться с бешеной скоростью, а исходившее от них свечение становилось все ярче.

— Черт, — выругался Джером, — а я-то надеялся, никто не заметит.

Мужчина, державший меня, вздохнул. Его серебристо-серые глаза видели меня насквозь.

— Не двигайся. Поняла, что я тебе сказал? Стой, где стоишь.

Я ничего не ответила, он снова вздохнул и спросил:

— Ты меня помнишь?

Помню ли я его? Да. Я узнала его по глазам. Язык еще плохо слушался, но я все-таки произнесла:

— Картер.

— Да. Ты меня помнишь. Верь мне. Пожалуйста, не двигайся.

Он отпустил меня, немного подождал, чтобы убедиться, что я ничего не стану делать, а потом присоединился к Джерому. Я бы не смогла сдвинуться с места, даже если бы захотела. Потому что в этот момент я увидела существо, которое проникло в наш мир через врата.

Чудовище. Настоящее чудовище. С желтыми глазами, покрытое пятнистой пурпурно-серой чешуей. Морда оканчивалась чем-то вроде свиного рыла, а голову венчали семь роговых отростков. Оно возвышалось над Джеромом и Картером, но те не двигались с места, разглядывая монстра.

— Ты уничтожил моих подданных, — взревело чудовище низким гортанным голосом, от звуков которого задрожал пол. — Ты нарушил закон.

— Твои подданные проникли в наш мир, — абсолютно спокойно возразил Джером. — Они похитили мою подчиненную и истязали ее. Это они нарушили закон.

— Это не дает тебе права убивать их, — ответило чудовище.

— Они бы уничтожили ее, если бы могли. В следующий раз смотри, кого нанимаешь на работу, а то хлопот не оберешься.

Ноздри чудовища задрожали от ярости.

— Я бы мог уничтожить тебя за твой проступок.

— Попробуй, — ответил Джером, — попробуй справиться с нами обоими.

Желтые глаза сверкнули. Чудовище оскалило зубы в подобии улыбки.

— Ангел и демон сражаются плечом к плечу. Достойное зрелище, хотелось бы посмотреть.

Противники оценивали друг друга в зловещей тишине. Мне не удавалось почувствовать, насколько сильно чудовище, ведь физические размеры необязательно пропорциональны силе. А вот ауры Джерома и Картера пылали, словно маленькие солнца, готовые взорваться.

Наконец чудовище пожало плечами, точнее, тем, что у него было вместо плеч.

— Мне достаточно видеть, как вы защищаете друг друга. Я не стану убивать вас. По крайней мере, сегодня. Но держитесь подальше от моих слуг, в следующий раз я буду куда менее снисходительным.

— А если твои слуги не оставят в покое моих, то я тоже буду куда менее снисходительным, — мягко заверил его Джером.

Чудище зарычало, и мне показалось, будто оно решило взять свои слова обратно. Но не тут-то было: оно отошло назад, растворилось в пурпурном свечении и исчезло, а вместе с ним исчезли и врата.

— Ничего себе он блефует, — возмутился Джером. — Он, видите ли, будет менее снисходительным! А ведь мы запросто могли в клочья разнести его чешуйчатую задницу! И он это прекрасно знал, зараза!

— Искренне надеюсь, что проверять нам не придется, — ответил Картер. — Если я ввяжусь в драку с морфейским демоном, потом придется исписать груду бумаги, объясняя, зачем я это сделал. Хотя наша сторона и не так склонна к бюрократии. Джером довольно ухмыльнулся:

— Вот это точно было бы достойное зрелище!

Напряжение спало, я переводила взгляд то на ангела, то на демона, а потом, собрав остатки сил, бросилась к Джерому и стала колотить его кулаками в грудь. Он схватил меня за запястья и отвел руки, так же легко, как Картер.

— Почему ты не дал мне сделать это самой? Почему ты не дал мне уничтожить их? Я имела на это право!

— Так ты все еще из-за этого злишься? Джорджи, мне непонятно, как ты на ногах-то держишься.

— Я имела на это право, — повторила я. — Ты представить себе не можешь, что они делали со мной.

— Да я догадываюсь.

Мое сопротивление ослабло, и тут все произошедшее разом навалилось на меня, и я почувствовала себя опустошенной и до предела измученной. Я стала медленно оседать на пол, но Джером успел подхватить меня. Лица и предметы поплыли перед глазами, но зато ко мне медленно стали возвращаться воспоминания.

— Ты же должен защищать меня, — едва слышно прошептала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Ты не должен был допустить этого — не должен был отдать меня им. Ты же должен защищать меня.

На лице Джерома отразилось неподдельное удивление, он даже не сразу нашелся что ответить. Я испугалась, как бы он не разозлился, но он тихо произнес:

— Да. Должен. Я и защитил тебя в конце концов. Просто с некоторым опозданием.

— Отличное оправдание, — влез Картер. А вот теперь Джером все-таки разозлился.

— Мне не за что оправдываться! — прикрикнул он на ангела.

Потом снова повернулся ко мне и заговорил спокойно и терпеливо. Почти ласково. Вообще-то Джерому это несвойственно.

— Я вернул тебя домой. Ты в безопасности. Они никогда больше не посмеют причинить тебе вред. Понимаешь?

Я молча кивнула.

— Отлично. А теперь давайте закончим с этим. Джером повернулся к смертным. Один из них был старик с очень смуглой кожей, седеющими волосами и добрыми глазами, смотревший на меня с сочувствием. Второй — молодой мужчина с каштановыми взъерошенными волосами и карими глазами медово-янтарного оттенка. Он смотрел на меня так, будто мы хорошо знакомы, и тут я осознала — ведь я тоже прекрасно его знаю. Не помню откуда, но мы очень хорошо знаем друг друга. До меня постепенно стало доходить, что мне знакомы все присутствующие в этой комнате. В памяти начали всплывать имена, их было так много одновременно, а имя этого мужчины постоянно ускользало от меня. Он напряженно смотрел на меня, словно пытаясь что-то понять, и я тонула в его золотисто-карих глазах.

Джером сказал что-то седому старику. Звуки показались знакомыми. Старик ничего не ответил и не двинулся с места, и я почувствовала, как в воздухе повисло напряжение. Наконец он взял жезл и стал прикасаться к нарисованному мелом на полу кругу, что-то бормоча себе под нос. Когда он дотронулся до линии в четвертый раз, разлитое в воздухе напряжение тут же исчезло.

Джером перекинулся со стариком еще парой фраз, а потом обернулся ко мне:

— Повторяю: я не понимаю, почему ты до сих пор в сознании, но, с другой стороны, ты все время творишь такое, что мне пора бы уже перестать удивляться.

Он подошел и дотронулся до моего лба. Я вздрогнула, ощутив что-то похожее на электрический разряд. Сначала было странно и щекотно, но потом ощущения стали более приятными, даже прекрасными. О, да это самое восхитительное чувство в мире! Оно переполняло меня, возвращая мне энергию, и я снова почувствовала себя единым целым. Как я могла считать себя живой до этого момента?

Окружающие предметы приняли более четкие и знакомые очертания. Меня зашатало, но не от слабости, а от чистого наслаждения жизнью, которое подарил мне Джером. Он сказал что-то, и я нахмурилась, не поняв ни слова. Тогда Джером повторил:

— Измени обличье, Джорджина. Нам пора.

— Изменить обличье? На какое?

— Какое хочешь. Наверное, на то, которое тебе сейчас больше всего нравится. Вряд ли ты захочешь оставаться в этом теле, — предположил демон.

И тут я впервые обратила внимание на свое тело. Я была всего на несколько сантиметров ниже Джерома. Длинные тонкие ноги и руки, загорелая кожа.

На мне было простое платье цвета слоновой кости, на груди лежала прядь черных, волос. Я снова озадаченно нахмурилась: тело казалось моим, но в то же время — чужим.

— Джорджина, измени обличье, — повторил он.

— Это не мое имя.

— Забудь все, что они делали с тобой, — сказал он, начиная терять терпение. — Все закончилось. Они затуманили твой рассудок, но теперь ты снова можешь ясно думать. Измени обличье, Джорджина. Вернись в наше время.

Он говорил на другом языке, и я сердито замотала головой.

— Я не понимаю. Меня не должно быть здесь. Это мое тело, но это не мое время.

Он еще раз что-то приказал мне, но я не поняла ни слова и просто повторила свои последние слова еще раз. Так повторилось трижды, а на четвертый раз я поняла каждое сказанное им слово. Я знала этот язык. Я вспомнила английский, а вместе с ним и многое другое.

Вытянув руки перед собой, я принялась разглядывать свои ладони, как будто бы впервые увидев их.

— Вот это мое время, — прошептала я по-английски и посмотрела на свои длинные ноги, ощутив нечто похожее на отвращение. — Это не мое тело.

Это тело одновременно было и моим, и не моим. Потеряв всю энергию, я вернулась в свое истинное тело.

— Как тебя зовут? — спросил демон.

Лета. Меня зовут Лета.

— Джорджина, — ответила я, призывая всю свою силу, чтобы сменить обличье.

Невысокая, стройная, каштановые волосы, золотисто-зеленые глаза. Белая домотканая туника превратилась в голубое хлопковое платье, а потом — в джинсы и голубую блузку.

Джером взглянул на Картера и сказал:

— Видишь? С ней все в порядке.

Картер не спешил соглашаться с ним и спросил:

— И что дальше?

— Дальше?

Взгляд Джерома снова упал на меня.

— А дальше Джорджина будет спать.

— Что? — закричала я. — Нет! Пожалуйста, только не это! Я никогда больше не захочу спать!

На лице Джерома появилось нечто напоминающее улыбку, и он снова дотронулся до моего лба. И я заснула.

Дата добавления: 2015-08-21