Глава третья 1 страница

Тесс поднялась в свою комнату, чтобы переодеться. Она надела темно-синее платье, заплела свои длинные волосы и застегнула на шее жемчужное ожерелье, подаренное ей матерью. Бланш и Эмиль ожидали ее в повозке. Она села спереди, рядом с Джорджем. Этот вечер в Лондоне не был импровизированным. Эмиль объяснил им, что их пригласил некий Эдвард Майер, важный торговец винами и спиртными напитками. Они переночуют в его частном отеле. Хозяин отвезет их на представление магии. Эмиль настаивал на том, чтобы эта поездка держалась в секрете. Ни в коем случае нельзя было его разглашать.
Тесс показалось это странным и экзальтированным. Однако пришло время отвлечься от удручающих событий этих последних дней. Бланш была веселой. Они вместе смеялись над Эмилем, напускающим на себя таинственные виды. Дорога показалась им короткой. В центре Лондона они проехали через внушительный въезд для карет и оказались во дворе, защищающем огромное здание, убежище от взглядов. Их ожидали четыре лакея в ливреях. Один из них провел их в почетные комнаты на этаже, находящемся над огромными комнатами для прислуги. Их попросили быть в холле ровно в 21 час.
Тесс оглядела стены вокруг своей кровати; на одних гравюрах были представлены фокусники, вынимающие кроликов из шляпы. На других – голова дьявола, чуть дальше – человек, связанный веревками.
Когда она присоединилась к дяде и тете около выхода, хозяин отеля дал им следующее указание: они должны были завязать себе глаза. Эмиль сделал им знак согласиться. Когда им завязали глаза, они услышали голос, приглашающий их следовать дальше. Эмиль узнал голос Эдварда Майера, приносящего извинения за вынуждение их на этот ритуал. Но никто не должен был знать, где будет проходить вечер. Сопровождаемые слугами, они шли в полной темноте до того места, которое они могли себе только представить. Усевшись в кресле, они услышали голос:
- Мадам, Месье, добрый вечер. Вы можете снять ваши повязки.
Все оглядывались, изучая место, в котором они оказались. Они находились в оркестровой яме большого театра с красными и золотыми цветами, окруженным четырьмя рядами балконов. Не было ни одного свободного места. Зал гудел от голосов. У них не было времени на обследование обстановки. Погас свет, все замолчали. Раздвинулся большой занавес, открыв взглядам пустую сцену без единой декорации, украшения, предмета. Один только голубоватый луч освещал человека в черном фраке. Энигматичный шарм исходил от него. Очарованная, Тесс разглядывала его. Теперь молчание создавало ощущение невидимого присутствия. Все затаили дыхание.
Фокусник поднял правую руку; на сцену вышли две женщины и сразу спустились. Одна из них направилась к Бланш, которая недолго сопротивлялась приглашению, после чего последовала за ними, провожаемая сообщническим взглядом Эмиля. Она оказалась на сцене перед фокусником, тот смотрел на нее пристальным взглядом, с расширенными зрачками. Сначала недоверчивая, Тесс почувствовала, как в груди у нее все сжалось. Громкий шепот пронесся по театру: Бланш медленно поднималась над полом. Ее тело казалось полностью затвердевшим. Она повернулась в горизонтальное положение и осталась так некоторое время, как если бы ее поддерживал пронзительный взгляд мэтра церемонии. Никакого страха не отразилось на ее лице. Она выглядела просто спящей.
Она вновь вернулась в вертикальное положение и медленно опустилась на пол. Зал разрывался от аплодисментов, когда она, шатаясь, поддерживаемая двумя ассистентками возвращалась на свое место. Роден Берту не обратил никакого внимания на оживление, охватившее аудиторию. Он не поклонился. Он стоял перед ними, оставаясь неподвижным, сконцентрированным. Снова установилось молчание. Тогда он повторил тот же жест, но теперь левой рукой. Две молодые женщины снова вернулись в зал. Пришла очередь Эмиля следовать за ними, что он сделал, не задумываясь. Они оставили его впереди сцены перед публикой. Фокусник встал за его спину. Сначала ничего не происходило, потом зрители увидели, как тело Эмиля постепенно начинает становиться от фосфорицированного до прозрачного, вскоре человек в черном стал виден за ним. Эмиль исчез на глазах.
Послышались крики недоумения. Сердце Тесс стучало с такой скоростью, что на мгновенье ей показалось, оно совсем перестанет биться. Она повернулась к Бланш, та была на грани обморока. Когда со всех сторон раздались аплодисменты, она встала, чтобы отвести ее вниз на свежий воздух. Несколько человек поспешили ей на помощь. Уходя, Тесс заметила на себе взгляд волшебника. Никогда в жизни она не испытывала подобного холода.
Когда они дошли до выхода, один человек приказал им надеть повязки, после чего отвел их к повозке.
- Что происходит? Где мой муж? Тесс, сделай же что-нибудь!
Но лошади уже увозили их. Девушка сжала ее своими руками.
- Не волнуйся, я прошу тебя, успокойся.
Повозка остановилась перед подъездом Эдварда Майера. В первом салоне, стоя на ногах, их дожидался Эмиль; триумфальная улыбка играла на его лице. Он приподнял свой бокал в их сторону.
- Ты здесь? Но как это возможно?
Лицо Бланш было залито слезами.
- Я не понимаю, Эмиль, умоляю, объясни мне.
- Тайна, тайна, - ответил он, смеясь.
- Пожалуйста, расскажи.
- Увы, я ничего не могу сказать, поскольку я не знаю, что вы видели. Это скорее вы можете мне описать. Я просто чувствовал некоторое покалывание в руках и ногах. За кулисами мне завязали глаза, и вот я здесь.
- Что, и это все?
- Да, уверяю вас.
В соседней комнате послышался голос хозяина. Он вошел в сопровождении Родена Берту, который обратился к ним:
- Дамы, я понимаю ваши волнения, но это обязательное правило в нашем мире – беречь наши маленькие и большие секреты. Это настоящие сокровища, накопленные за долгие годы упражнений, практики, работы, испытаний. Драгоценное наследство, передаваемое среди посвященных.
Во время произнесения этих слов на его лице появилось какое-то особенное выражение. Другие приглашенные возвращались с театра. Они окружили фокусника, заваливая его вопросами. Но он оставался бесстрастным. Лишь изредка он медленно покачивал головой, но его губы оставались закрытыми.
- К сожалению, я не могу сказать вам больше. Вы знакомы с нашими правилами.
Хозяин отеля объявил ужин, открыл одну из двух створок двери, ведущей в другую комнату, посреди которой был выставлен внушительный круглый стол. Каждый занял свое место напротив небольшой картонной таблички, на которой было выведено его имя мальвовыми чернилами. Председателем ужина был Мэтр – тот, кто руководил сеансом автописания у доктора Векслера в Виньярде.
С другого конца сидела пожилая дама с серыми волосами, с глазами без взгляда, которая разговаривала с духами. Тесс робко взглянула на своего соседа справа. Тайком она разобрала его имя, написанное на табличке: Арман де Сейлем. Она почувствовала слева на себе взгляд Мэтра. Волнуясь, она прочла: Теодор Сарлюи. Со сжавшимся горлом она решилась задать вопрос Арману:
- Вы волшебник?
Он улыбнулся, внимательно глядя на нее:
- Почему же? Я похож на него?
- Нет, в действительности я сказала это наугад. В такой вечер вероятность ошибиться минимальна.
- Какая проницательность, мадмуазель!
- Меня зовут Тесс.
- Что ж, восхитительная Тесс, вы угадали. Я посвятил себя технике волшебства. Это по-настоящему увлекательно. Я действительно влюблен в свою профессию. А вы? Мне кажется, я знаю, что вы заканчиваете учиться по медицине. Вы изучаете человеческую душу, не так ли?
Она сделала удивленный жест. Этот проверенный способ сказать что-нибудь лишил ее голоса. Как он узнал?
- Но нет, моя дорогая, не волнуйтесь, я не ясновидящий. Просто я обладаю интуицией. К тому же, мне кое-что известно. Эмиль часто говорил мне об этой маленькой персоне, которая так дорога его сердцу. Что же касается этого, не нужно быть ясновидящим, чтобы узнать это.
Тесс лишь наполовину удовлетворили его объяснения. Легкое волнение не оставляло ее. Эдвард Майер встал и зазвенел своим бокалом.
- Мои дорогие коллеги и друзья, добро пожаловать. Этим вечером мы собрались здесь, чтобы поздравить одного человека, виртуоза, скажу я, - Родена Берту. Он овладел существенными секретами в том, что нас объединило. Пришло время вспомнить некоторые из наших работ. Мэтр, мы вас слушаем.
Теодор Сарлюи заговорил об ассоциации, которую они собирались создать, чтобы посвятить себя изучению паранормальных явлений. Тесс попыталась вникнуть. Она снова повернулась в Арману, чтобы попросить сказать ей то, что он знал, и кем в действительности был этот Мэтр.
- Я хорошо его знаю. Говоря в общем, он мой наставник, мой гид по изворотливым просторам этого искусства. Эта ассоциация состоит из выдающихся мужчин и женщин, которых много за этим столом. Все они близко или отдаленно имеют отношение к магии.
- Но он говорит о каких-то работах, исследованиях, о чем идет речь?
- Задайте ему этот вопрос, поскольку он этим руководит.
- Вы смеетесь, я никогда не решусь на это.
- Ну хорошо. Вот мой ответ настолько, насколько я могу его вам дать. Мы размышляем над тем, как наши подданные реагируют на различные фокусы из далекого прошлого, над тем, что они думают, видя это, о чем, как им кажется, они догадываются. Мы хотим понять мотивы иллюзии.
- Это увлекательно, Арман. Вы сделали глубокие открытия?
- Было бы самонадеянным так говорить. Настоящим двигателем науки вперед являются ваши исследования человеческого разума.
- Хватит меня дразнить. Расскажите мне больше.
- Ох, много чего можно сказать! Здесь есть опытные персоналы, люди, руководящие удивительными работами в совершенно разных сферах. Так, человек напротив вас с серой бородкой – специалист по электрическим явлениям. Он работает над системой, которая позволит человечеству освещаться с помощью этой энергии. Другой, рядом с ним, с лысой головой, изучает частоту волн. Он пытается разработать способ передачи изображений через телефон. Сам я ищу способ получения отображения живых картинок с помощью магических фонарей. Здесь так же присутствуют знаменитые химики, известные медики, физики…Вам удастся, без сомнения, поближе с ними познакомиться.
- Я буду счастлива, однако я плохо понимаю, что объединяет столь разных людей. Полагаю, это не только страсть к магическим представлениям.
- Нет, конечно, я вам сказал, иллюзия для нас – средство понять некоторые неизвестные аспекты человеческого разума. Наша ассоциация называется «Международное сообщество метафизики».
- Другими словами, мы работаем в одной и той же области – заключила она с улыбкой. – И все-таки, у меня ощущение, что есть еще что-то. Вы не говорите мне всего. К чему вы все ведете?
- Вы очень упорны, очаровательная Тесс. Вам невозможно сопротивляться…Что ж, хорошо, я отвечу вам, раз вы хотите все знать: самое большое наше желание – содействовать с духами. Мы уверены, что можно войти в диалог с умершими.
- Это то, что называется спиритизмом?
- Да, в какой то степени…
За столом завязалась беседа, начал повышаться тон. Вспоминали самые сильные выражения из энциклопедии, опубликованной Святой Инквизицией, осуждающей сомнамбулизм и дар ясновидения. Один из приглашенных зачитывал особенно жесткий отрывок. Тесс взглянула на Бланш, та слушала со вниманием.
«Некоторые женщины, увлеченные жестикуляциями, которые не всегда являются приличными, разлагаются в убеждении, что благодаря авторитету сомнамбулизма и того, что они называют ясновидением, они видят то, что невидимо».
- Это смешно! – воскликнул Роден Берту. Вы отдаете себе отчет? Можем ли мы прекратить говорить о подобных вещах?
Каждый заговорил, высказывая свое мнение, некоторые предлагали провести кампанию в прессе, другие создать в глубине самих христианских движений группы поддержки, чтобы защитить их знания.
Разговоры были оживленными, жаркими. Этот период был запечатлен как особенно возбужденный. По всему миру создавались многочисленные движения, убежденные в том, что они находятся на пороге новых открытий, которые докажут существование эктоплазм, физических флюидов и других демонстраций умственных возможностей.
Никогда научный мир не знал столь плодородной эры. Не проходило ни одной недели без того, чтобы не повеяло значимым открытием или что бы кто-то не дал начало технике, перевернувшей всю повседневную жизнь. Люди верили в прогресс, в разум, и, однако, ученые вовлекались в поиски параллельного мира, пробовали сумасбродные испытания.
Противоречивые чувства волновали людей. Умножались покушения, совершаемые анархистами на все, что вело к анализу. Мнения разделялись, принимая все новые формы антисемитизма. Все это раздувало бури, раскалывало общество. В момент, когда стало ясно, что наука и Республика побеждают, люди как будто впали в гипнотический сон, в ту степень превращения массы, когда, отвернувшиеся ото всех иллюзий, не веря больше ни во что, они готовы поверить во все что угодно, последовать за тем, кто увлечет их в мир фантазий, на грань с потусторонним.
Тесс видела, как Арман де Сейлем разговаривает с Мэтром. Тот повернулся к ней:
- Пришло время познакомиться. Можем ли мы переговорить в более спокойном месте?
- Если вы желаете, Мэтр.
Он провел ее в небольшую комнату для курения в стороне.
- Я хочу, чтобы вы знали, насколько мне близок ваш дядя. Я знаю его недолго, однако мне хватило этого времени, чтобы отметить какой это замечательный человек. Он рассказал мне о причине своей тревоги по поводу жены. Должен признать, мы озабочены его положением. И я буду чувствовать себя виноватым, если не смогу помочь ему.
- В чем будет ваша ответственность? У вас нет причин для этого!
- Это более сложно…Несомненно, он обеспокоен совпадением, но эти кризисы увеличились после того как мы провели испытание гипнозом. Она была согласна, заинтересована сама. Однако если большая часть выходит в реальность, у вашей тети что-то скрыто, большего нам добиться для нее не удалось.
- Может быть, этот ее скрытый сомнамбулизм был разбужен вашими опытами?
- Если вам так угодно, но в виде проявлений, которые выходят за рамки наших познаний. Еще мало времени, некоторые говорят, что она заколдована. В наши дни исследования, проводимые в Сальпетриере, позволят взглянуть на эти проблемы с научной точки зрения, попытаться противостоять им. Необходимо, чтобы она встретилась с профессором Шарко.
- Я сразу предложила это моему дяде, но он даже не стал об этом говорить. Я не смогла ему объяснить. Он показывает, что не желает этого.
- Я поговорю с ним, попытаюсь его убедить. Пойдемте. Вернемся в салон, чтобы не привлекать внимание нашим отсутствием.
Когда они вернулись, Тесс увидела, как Мэтр направился к Эмилю и что-то тихо ему говорит. Вскоре ее окружила группа. Эдвард Майер задал ей вопрос:
- Вы работаете с Шарко? Это должно быть увлекательно!
- Действительно, я заканчиваю учиться медицине под его руководством. Но многие из его гипотез мне еще недоступны.
- Что вы думаете, - вмешался человек с серой бородкой, - об этих теориях дуализма человеческой психики?
- Простите меня, я не могу понять ваш вопрос.
- Хорошо, я намекаю на тех, кто среди вас думает, что наш разум – двойной. Что существует выявленная часть, своеобразный айсберг, на котором находится зона сознания, и что под ним располагается огромная и темная зона, которую мы не можем распознать.
- Я слышала эти разговоры. Я слишком мало знаю об этом, чтобы сказать вам больше. Вас тревожат эти исследования?
- Не совсем. Мы с наибольшей благосклонностью рассматриваем все попытки поисков в различных направлениях. Однако нам случается задаваться вопросом об истинной цели этих исследований. Мы близки к тому, чтобы доказать осязаемыми доводами то, что явления, которым мы посвящаем себя, не являются просто плодом нашего воображения.
Некоторые из ваших коллег делают все, чтобы доказать обратное, утверждая, что они являются следствием деятельности неопознанной части мозга. Они уверяют, что все это вздор.
- Дорогой монсеньор, я постараюсь занять позицию по столь чувствительному вопросу, по поводу которого обижаются самые известные ученые. В то же время, работа с Шарко абсолютно не мешает мне сталкиваться с явлениями, которые я не могу себе объяснить.
- Вот чей мудрый ответ! – воскликнул Эдвард Майер, - Друзья мои, эта юная особа пойдет далеко, уверяю вас. Вот тип интеллигенции, в котором мы нуждаемся! Я буду очень счастлив, если вы примете участие в нашей деятельности, если конечно вам это интересно.
- С великой радостью, монсеньор, с превеликим интересом, поверьте мне.
Тесс почувствовала, что на нее кто-то долго смотрит. Она повернула голову и встретила взгляд Эмиля. Он был странно неподвижным, как будто отсутствующим. Как это было непривычно видеть ее дядю здесь среди этих людей, погружаясь в мир иллюзий, сверхъестественного. Это началось с первых симптомов Бланш? Как если бы для того, чтобы найти в иррациональном ответы на свое горе? Что-то покинуло его. Форма солнечной энергии, живого присутствия. Все эти муки были вызваны, несомненно, большими потрясениями, чем она могла себе представить. Нужно было помочь ему, и быстро.
- Вас что-то беспокоит? – спросил ее Арман.
- Нет, я задумалась.
Девушка увидела, что ее тетя что-то говорит на ухо Эмилю. Он подошел к ней сказать, что у Бланш мигрень. Они решили уйти, предварительно попрощавшись с гостями. Через некоторое время Тесс, в свою очередь, принесла свои извинения перед собравшимися, попрощалась с соседями по столу и вышла в салон, поднялась по лестнице. Перед тем, как вернуться в свою комнату, она решила справиться о Бланш. Дверь была приоткрыта. Тесс услышала свое имя. Она остановилась и тихо стала слушать продолжение.
- Что ж, что ты думаешь?
- Послушай, дорогая, я верю, что это действует. Но знай, что это очень меня беспокоит.
- Что тебя волнует на этот раз?
- Не сказать ей…Как тебе объяснить?
- Я знаю, Эмиль, я тебя понимаю.
- Я хочу этого. И в то же время, все это необычно.
- Попытаемся уснуть. Мы поговорим завтра, в Виньярде.
Девушка не решилась войти. Она вернулась в комнату, взволнованная тем, что ей пришлось услышать.
Что это был за секрет? Пытался ли ее дядя только ее оберечь? Она потушила лампу и скользнула в кровать. Фонари, снаружи, просачиваясь сквозь жалюзи, усеивали комнату отбрасываемыми тенями. На улице раздавался цокот копыт лошадей. Ей не удавалась отвлечься. Почему она стала свидетелем этого вечера? Более чем никогда она чувствовала себя одинокой. Она думала о своем отце, исчезнувшем навсегда, о своем любимом Эмиле, об этой скале, подле которой она постепенно выросла, в то время как волны боли пытались ее сломить. Тесс много раз перевернулась на простынях. Поймав свет от луны, она посмотрела на свой браслет в виде совы, потом она уснула.

На первом этаже почти все приглашенные разошлись. Лишь небольшая группа не ложилась спать посреди ночи. Они поднялись на чердак. Пятнадцать свечей освещали круглый стол, вокруг которого стояли семь стульев. Маленькие таблички, подписанные 33 буквами алфавита, были размещены вокруг деревянного подноса. В центре был выставлен стакан. Шесть мужчин в сопровождении пожилой дамы с мертвым взглядом заняли свои места. Она произнесла слова:
- Кто здесь есть? Мы ищем друга вдалеке. Единственное присутствие, единственный голос, единственный Другой.
Через некоторое время стакан начал вибрировать. Присутствующие подняли руки. Их пальцы соединились, образовав цепь. Он заговорила:
- Если среди нас есть знакомые, мы можем начать.
Медленно, стакан начал двигаться, останавливаясь перед девятью буквами: Ж.А.В.О.Р.О.Н.О.К.
Пожилая дама продолжила:
- Жаворонок? Это действительно то? Если это правильно, подайте громкий звон, если же мы ошибаемся, направьте низкую частоту.
Тут же послышавшийся свист подтвердил им слово. Она вновь заговорила:
- Почему это имя, кто вы? Помогите нам понять.
Стакан быстро задвигался, понадобилось записывать буквы на бумаге. Они образовывали фразу:
О.Н.А.М.О.Ж.Е.Т.С.Л.Ы.Ш.А.Т.Ь.М.Ы.З.Н.А.Е.М.К.Т.О. О.Н.А.
- Вы хотите общаться с ней? Но ей нельзя ничего говорить, она не посвящена.
Стакан продолжил свое движение.
Э.Т.О.О.Н.А.П.Р.И.Д.Е.Т.К.Н.А.М.
- Как это? – спросила дама.
Ч.Е.Р.Е.З.С.В.О.Е.Г.О.Д.Я.Д.Ю. – ответил стакан, и больше ничто не двинулось.
В ночной тишине раздался крик ворона. Близился рассвет. Эдвард Майер затушил свечи.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Тэсс вздрогнула. Открывая глаза, она увидела Эмиля сидящим на своей постели. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, словно не желая нарушать молчания. Он наклонился, она обхватила руками его шею. Она прошептала ему:
- Мой любимый. Что происходит? Я знаю, это из-за Бланш… Но я чувствую, что ты взволнован чем-то другим…
- Не беспокойся. Оставайся со мной, [всё будет] как [раньше] когда ты была маленькой.
Он осторожно прижал её к своей груди. Спустя несколько мгновений он прошептал:
- Я тебе расскажу всё когда придёт время. Не сейчас. Сейчас слишком рано. Сначала надо вылечить её. Этой ночью она проснулась, и увидел, как она бродит по дому, мне показалось она что-то разыскивала. Она открыла много ящиков, потом поднялась к себе и легла. Давай, Тэсс, одевайся, Жорж ждёт нас во дворе. Через час мы уезжаем в Виньяр.
Они уже готовились подняться в коляску, когда к ним приблизилась дама с седыми волосами и обратилась к Эмилю и Бланш:
- Могу ли я минутку поговорить с вашей племянницей?
- Давайте, дорогая Луиза, но мы отбываем в Виньяр - будьте коротки, ответил Эмиль.
Она уставила свои полупрозрачные глаза на Тэсс и пригласила её немного пройтись.
- Моё имя – Луиза де Вальмон. Прежде всего, позвольте мне рассказать, как я счастлива, что получила возможность встретиться с вами.
- Я разделяю ваше удовольствие с вами, дорогая мадам.
- Нет, я говорю не о светских условностях, моя малышка, эта встреча была предопределена.
- Предопределена?
- У нас нет времени об этом говорить. Мне нужна абсолютная уверенность, в том что я снова увижу вас в Виньяре.
Тэсс была заинтригована.
- Вы можете по крайней мере мне сказать…
- Возможно, вчера вечером вы слышали нападки, объектом которых являемся мы? Они происходят из высших инстанций Ватикана. И я вынуждена заставить наше сообщество реагировать соответствующим образом. Замечали ли вы, что женщины обладают особой наблюдательностью?
- В самом деле.
- Вот как раз на этом поле боя мы и решили сразиться. Мы думаем, что вы будете исключительно полезны для нас.
- Я была бы счастлива, но, дорогая мадам, я ничего не понимаю.
- Я не могу сказать вам об этом ничего больше. В Виньяре вас ждёт человек, который объяснит вам это подробнее. Я только хотела, чтобы вы передали ему послание от меня: «Это та, которая идёт к нам». Запомните?
- Очень хорошо. Как я узнаю этого человека?
- Она узнает вас сама.
- Вы можете на меня положиться.
В экипаже Бланш и Эмиль дремали. Бланш стала ещё красивее. Это была небольшая женщина с исключительно изящными чертами лица. Кружевная блузка цвета слоновой кости оттеняла её бледность. Бархатное бардовое пальто легко окрашивало её щёки. Длинная плиссированная юбка из шёлковой тафты позволяла лишь мельком видеть ботинки на невысоком каблуке. Тёмные волосы, усеянные несколькими седыми прядями, были заплетены. У Эмиля, как всегда одетого в чёрное в это утро был вид молодого человека.
Тэсс смотрела, как за стеклом мимо проходила английская деревушка. Был май, поля обнаруживали свои золотистые оттенки, деревья были в листве. Ещё свежее солнце освещало этот день, ночные тени исчезали.
Эмиль открыл глаза.
- Что от тебя хотела дорогая Луиза? – равнодушным тоном спросил он.
- Я сама толком не поняла. Она поручила мне передать сообщение человеку, который ждёт меня в Виньяре.
- Нет, Тэсс. Который нас ждёт.
Они пересекли ограду имения. Дом в конце аллеи утопал в тени. Их возвращение сопровождало пение птиц. Жорж спустился с экипажа первый и помог нести саквояжи. Их жадала Мэри.
- Я довольна, что вы возвратились. Как дела, Жорж?
- Немного устали с дороги.
- Я приготовлю тебе кофе. И для вас, мадам, имеется чай, я вам приготовил сдобных булочек, как вы любите. Господин, сегодня утром приходил человек, он не представился. Он разыскивал вас. Я сказал, что не знаю, когда вы вернётесь.
- Он ничего не передал?
- Нет, он только сказал, что ещё вернётся.
Бланш попросила Мэри подняться с подносом к ней в комнату. Эмиль предложил своей племяннице пойти прогуляться в соседнем лесу. У подножья вековых туевых деревьев было прохладно. Их огромные корни вылезали из земли, словно индусские божества, обвившие гигантские стволы, подобные кораблям, вставшим на якорь прямо на земле. Мох под ногами был настоль плотен, что затруднял ходьбу. Лебеди скользили по пруду Сольвега.
- Ты по прежнему также любишь птиц?
- Да, так как чем старше я становлюсь, тем больше я похожу на них.
- Каким образом?
- Их лёгкостью, их свободой, их манерой ускользать.
- Ты устал от жизни? – соглашаясь спросила Тэсс.
- Я больше не задаю себе таких вопросов, моя милая.
- Ты мне так ничего и не сказал по поводу вчерашнего вечера. Как давно существует этот твой интерес к магии? Я знала тебя более разумным, что ты ищешь с помощью этих опытов? Или же речь идёт о заблуждениях?
- Давай погуляем молча? Я люблю быть рядом с тобой на природе. Это напоминает мне то, что я чуть было уже не забыл. Они гуляли долго не проронив ни слова. Эмиль должен был возвратиться покормить птиц. Тэсс проводила его. Она хотела побыть одна, на несколько мгновений вырваться из господства Shanagan. Она пошла к деревне, двигаясь вдоль дороги, которая окаймляла реку. На мосту, ведущем в городок, отчётливо выделались два силуэта. Приблизившись, она узнала Люси, говорившую с маленьким человеком в пальто. Туман покрывал их лёгкой влажной пеленой. Её нога стукнула по мостовой. Служанка повернулась. Тэсс улыбнулась ей.
- Это на самом деле ты, Люси?
Её лицо осталось неподвижным. Только губы шевелились.
- Мы знаем, кем она является.
- Я не узнаю твоего голоса. Это говоришь ты?
- Я не знаю. Это попросил меня сказать вам этот человек.
- Кто это?
Тэсс искала его взглядом. Она повертела головой, но он испарился в тумане. Она хотела спросить Люси, но она в свою очередь тоже испарилась. После нескольких минут поисков, холод и плохая видимость заставили её повернуть назад. Укрывшись в своей комнате, она заснула. Её разбудила Мэри стуком в дверь.
- Вас ждут пить чай. Я приготовила вам пудинг.
- Я закончу свой туалет и приду. Скажи Бланш и Эмилю, что я уже спускаюсь.
Они полдничали молча, с тусклыми лицами, отводя глаза. Эта поездка утомила их. Тэсс спросила Бланш:
- Как ты чувствуешь себя к вечеру?
- Я подавлена, моя дорогая.
- Я хочу тебе помочь.
Девушка предпочла не рассказывать своему дяде о том, что произошло на мосту. Об этом она поговорила бы с Люси завтра. А сейчас ей надо было подумать. Она простилась. Тэсс, прочитав несколько страниц из Анн Радклифф, стала засыпать. Сколько же было часов, когда она неожиданно услышала шаги над своей комнатой? У неё было впечатление, что на чердаке двигают мебель. Это был глухой скрежет как от предметов, передвигаемых по полу. Испугавшись, она засомневалась, стоит ли ей подниматься с постели, но любопытство взяло верх. Она зажгла свою лампу, накинула на плечи шаль и поднялась наверх. Босые ноги не давали половицам скрипеть. За приоткрытой дверью всё было погружено в темноту. Она поставила лампу на пол посреди комнаты.
Тэсс не возвращалась сюда с детства. Никакого движения не было. Она обнаружила чемоданы с инициалами своих предков на монограммах. Свою лошадь-качалку. Большую ивовую корзину с куклами. Чучела птиц. И только нечто неясной формы в углу было ей незнакомо. Поколебавшись, она подняла сукно, покрывавшее предмет. Перед ней стоял шкафчик с красными выдвижными ящиками. К ручке был прикреплен картонный ярлычок, она перевернула его. Сиреневой краской на нём было написано: «Другие». Тэсс открыла верхний ящик. В нём оказался прямоугольный альбом в обложке из чёрной кожи. На поверхности кожи был выдавлен большой крест. Она осторожно открыла его. На форзаце был тот же знак. Она принялась рассматривать альбом, на первой фотографии был подросток в кресле, с закрытыми глазами. Далее шло фото маленького мальчика с барабаном, затем взгляд задержался на трёх девушках, лежащих на кровати и одетых в чёрные платья и венки из цветов. Затем фото матери, стоящей со спящим ребёнком на руках. Неожиданно у неё за спиной открылась дверь.
- Ах, это ты! Бог мой, Эмиль, ты напугал меня.
- Что ты здесь делаешь? - настойчиво спросил он серьёзным и напряжённым голосом.
- Я не смогла заснуть. Я уверена, что слышала шум. И поднялась посмотреть.
Он вырвал альбом из её рук и приказал:
- Возвращайся в свою комнату. Необходимо набраться сил. Бланш снова вставала. В то время как ты вздумала разгуливать.
Девушка не осмелилась ничего ему отвечать и пошла к себе комнату. На лестнице её охватило головокружение. Она ухватилась за перила и услышала голос Мэри:
- Мадемуазель, я не знаю, могу ли я беспокоить господина в такой час, но там этот человек ждёт утра. Напрасно я стараюсь объяснить ему, что ещё ночь, он ничего не хочет слышать и сидит в гостиной совсем один. Я ещё не одета, этот шум поднял меня с постели.
- Не беспокойтесь, я им займусь.
Тэсс наспех одела платье и отправилась к неизвестному, который, увидев её, резко встал и нагнулся поприветствовать её. Она узнала маленького человека, которого видела на мосту.
- Добрый день, месье. Простите моего дядю за отсутствие. Он уединился у себя. Вы можете прийти позже?
- Я сам смущён, мадемуазель, своим вторжением в столь ранний час. Я должен как можно быстрее вернуться в Париж. По правде говоря, я здесь только для того, чтобы поговорить с вами.
Тэсс не желая показывать свою тревогу, свободно расположилась в кресле.
- Итак, я вас слушаю, уважаемый месье… месье…
- Эварист Деньо. Простите. Я проявляю невнимательность к самым элементарным правилам приличия.
- О чём вы хотели со мной поговорить, месье Деньо?
- Цель моего визита такова. Недавно мы совершили прогресс в понимании гипнотического лунатизма. Мы думаем, что это происходит под влиянием собственного разума. Именно душа ощущает, слышит и видит. Лунатизм – естественный феномен, который позволяет душе выйти из тела.
- Конечно…
- Я специально так подробно рассказываю, потому что эта преамбула необходима.
- Пускай.
- Мы называем «медиумами» людей, обладающих абсолютно разными характеристиками. То, что он выражает, исходит не от него. Речь идёт об индивиде, способном получать или передавать то, что ему сообщают души. И вот мы стали искать людей, обладающих столь необыкновенным даром.
- Отлично, это всё очень увлекательно, но какое отношение это имеет ко мне?
Эварист Деньо сел в кресло ощупывая рукав Тэсс. Она проследила взглядом и поняла, что он закрепил на неё свой браслет. По её телу прошла дрожь.
- Мы уверенны, уважаемая мадемуазель, что вы являетесь одной из них, и согласно нашей информации, вероятно, будете особенным свидетелем. Поэтому считаю моим долгом спросить вас, согласитесь ли вы принять участие в одном из наших ближайших сеансов.
Тэсс осталась озадаченной, выбитой из колеи этой резкой и неожиданной просьбой. Но был ли у неё другой выбор? Ей надо было узнать больше, выйти из этой чёрной полосы с призраками и загадками. И лишь небольшой отблеск, затерянный в глубине её памяти, позволял ей думать, что некоторые слова этого человека близко касаются и её.
- Слушайте, несмотря на моё удивление и странность ваших рассуждений, я принимаю ваше предложение.
Подходя к двери она уточнила:
- Я полагаю, что если вы сумели найти меня здесь, то вам не составит никакого труда общаться со мной всегда, когда вы будете в этом нуждаться.
- Мадемуазель, если бы вы знали, как меня радует ваш ответ. Спасибо вам от всех, кто вас ждёт. Ненужно об этом говорить близким. Со своей стороны я тоже буду хранить тайну.
Тэсс задумалась на мгновение и покачала головой:
- Я поступлю также.
Она закрыла дверь и опять села в кресло в гостиной. Мэри пришла разжигать огонь в камине. Снаружи наступал день.
- Что хотел этот человек?
- Ничего особенного, это бывший поклонник Лили.
- Он хочет начать всё сначала? Не верю.
Мери вышла, оставив Тэсс перед огнём, который разгорался и успокаивал её тело. Обстановка комнаты была просторной. Набитые Эмилем чучела животных со стеклянными глазами казалось смотрели на неё, спрашивая о чём-то.
Девушка думало о событиях, произошедших в этой поездке. Женщина, замеченная на корабле и носящая браслет как у неё. Эти странные симптомы тёти. Голубь, умерший на опушке леса. Скворец, говорящий о подозрениях. Его научили этой фразе, чтобы он её повторял? Всё это было на самом деле и в тоже время малопонятно. Внутренний голос говорил ей, что ничего не надо раскрывать. Это было сложно, она любила истину. Когда вошёл Эмиль, она была задумчива.
- Добрый день, мой ангел. Как твои дела?
Прощение было внезапным.
- Что это за альбом, который я смотрела, когда ты вошёл?
- Это подарок Луизы де Вальмон. Я много интересуюсь фотографией. Надо будет как-нибудь заставить и тебя сняться. Я еду в Виньяр покупать семена. Заодно нанесу ответный визит знакомому врачу и узнаю сможет ли он приехать в Shanagan. Тебя не нравится кормить птиц?
- Напротив, я хотела бы побыть с ними. В библиотеке я заметила, что много интересовался святым Франциском Асисским.
- Да, я всегда был очарован идеей, что птицы могли говорить.
- Ты думаешь, что они на самом деле говорили?
- Почему бы и нет?
В вольере Тэсс снова и снова восхищалась голубым соловьём, дроздом «в ожерелье», камышовкой с большим клювом, корольком с рубиновой короной, и другими экзотическими видами вроде попугая из Габона.
Взглядом она поискала Лулу, много и безуспешно звала её. Скворчиха должно быть ушла в глубину своей норы из сухой глины. Она наполнила кормушки, поменяла воду в мисках. Пение птиц вокруг неё звучало одновременно как нестройная и гармоничная симфония.
За клеткой с почтовыми голубями, она заметила дверь, которую раньше никогда не видела. Голубятня закрывала её почти полностью. Не без труда она оттащила её.
Ощущение нарушения запрета угнетало её, но всё, что она пытается понять, стало слишком запутанным. Она открыла голубиную клетку, под соломой блестел предмет. Она обнаружила ключ.
Замок уступил без усилий. Это был тёмный сарай. Она зажгла свечу и осторожно прошла вперёд. Там было настоящее нагромождение различных склянок, тряпья, ящиков, грязных бутылок. Ткань покрывала три непонятных предмета высотой в человеческий рост. Девушка поняла все три куска ткани. Это было нечто, похожее на манекены в витринах, но было слишком темно, чтобы ясно различить. Тэсс вернулась в лабораторию и взяла лампу. Теперь она могла всё хорошо разглядеть. Она приблизилась и с трудом сдержала крик. Лицо одного из манекенов было её лицом. Казалось, восковые губы вот-вот должны открыться. Два других манекена были точными копиями Эмиля и Бланш. Три копии, три абсолютно правдивые, полные совершенства копии.
В ужасе она отпрянула и спиной ударилась о какую-то высокую мебель. Это были два ряда ящиков, к которым были приделаны пластинки с буквами алфавита. Тэсс открыла один наугад. Он был наполнен небольшими бумажными рулонами. Тэсс тронула их кончиками пальцев, их были десятки, и в каждом ящике столько же. Девушка взяла один, осторожно его развернула и обнаружила инструкции на французском языке, дающие указание часа, дня и места встречи, цель которой была указана в виде кода. Девушка отошла к раковине немного попить. После нескольких глубоких вдохов она возвратилась к изучению кабалистических каракулей. За этим хорошо упорядоченным ритуалом скрывался целый мир.
Как вообразить, что Эмиль занимается тем, что получает и посылает тайные сообщения? С какой целью? Вначале она подумала о переписке между орнитологами, но нет, там имелись в виду не птицы. Речь шла о международной сети иного рода. Она знала, что такой способ связи используется международными банками для защиты финансовой информации, чтобы принимать конфиденциальные решения без участия чужих ушей. Но Эмиль настолько оторван от реальных материальных ценностей, чтобы принимать в интригах тайной организации. Но эти шкафы находились в этом сарае тайно, вместе с ужасающими манекенами. Доказательства были перед глазами. Таинственность всё нарастала, делая это приключение опаснее с каждым днём. Несмотря на тревогу, ей управляла интуиция. Как во гневе мы не владеем собой, так и она не могла остановиться. Возможно в этот момент она поняла, что её детство закончилось. Любознательность была сильнее, чем её любовь к Эмилю. Возможно, что проблемы Бланш, возникшие по приезду в Shanagan, были связаны с этими людьми, работающими в тени? Она подумала о Парапсихологическом обществе. Оно было только ширмой? Кто на самом деле были эти люди около стола в Лондоне, приглашённые Майером? Арманд всё рассказал? Она вспоминала их лица. Когда столько учёных, профессоров увлекалось магией, иллюзиями, а также гипнозом, лунатизмом и связью с душами умерших, это не казалось серьёзным. Есть что-то более важное и скрытое. Что они замышляли? Был ли Эмиль членом чего-то вроде тайной секты?
«Боже мой! – сказала она сама себе. Надо всё привести в порядок». Она привела всё в порядок, стараясь не оставлять никаких следов своего посещения, закрыла дверь и вернула тяжёлую клетку на свое место. Посмотрев в окно, она никого не увидела. Поднимался ветер. Она старалась идти только среди деревьев, чтобы успокоится. Птица вспорхнула и уселась на ветки перед ней.

Дата добавления: 2015-08-21