Полина тоже дала волю чувствам.

- Вы меня заманили сюда, привезли на своей летающей тарелке, говорите, что я здесь останусь навеки, а сами стонете при взгляде на золотые волосы! Вам плохо? И мне тоже! Мне очень плохо! Там осталась вся жизнь моя! Вы потеряли Лавью? И я всех потеряла! Вы добрый человек. Или нечеловек – не знаю, кто вы. Отпустите меня! Отпустите всех девушек! Зачем мы вам?! Я больше, чем уверена – никто из ваших пленниц не променяет родину на жизнь в вашем раю.

- Ты не права, красавица, - раздался дребезжащий старушечий голос, - я, например, отсюда ни ногой.

Из – за кустов самшита к ним ковыляла древняя старушонка с клюкой и в длинном плаще с капюшоном.

- Ты кто? – спросил её хозяин острова.

- Я тут выращиваю розы, - отвечала она, - в тысяча девятьсот тридцатом году, когда мне было восемнадцать, меня приволокли в эту пещеру под Волжанском, а потом вмиг доставили сюда на летающей тарелке. С тех пор я и тружусь в розарии. Это рядом, идёмте. Вы только посмОтрите на розы – и сразу оба успокоитесь, и перестанете браниться. Я этого не выношу. Идёмте же, идёмте! Вот. Чувствуете этот запах? А красота какая, посмотрите. Не знаю, почему я так люблю розы. У нас, на севере России, климат не для роз. Эти цветы уж слишком нежные. А здесь им хорошо. Посмотрите, они меня чувствуют, они любят меня, мои розы.

- Ну, вообще-то, эти цветы мои, - усмехнулся хозяин острова, - здесь всё моё.

- Розы мои, - заявила старуха.

- Почему?!

- Потому что я их сажаю, я их поливаю, я за ними ухаживаю целую вечность. Я их люблю. А они любят меня. Розы мои. А ты, девушка, любишь розы? – обратилась она к Полине.

- Да, конечно, - ответила та.

- А почему у тебя такие волосы? Ты любишь золото?

- Не знаю. Но, наверное, все любят золото.

- Я не люблю, - фыркнула старушонка, - я ненавижу золото.

- Почему? – внимательно посмотрел на неё хозяин острова.

- Не могу тебе этого сказать. Выжила из ума. Мне девяносто лет. И я ничего не помню. Но я знаю, как нужно прятать золотые волосы – их нужно мазать чёрной грязью, мазутом, чем угодно, но только чтобы не блестели. Твои волосы просто сияют под солнцем. Спрячь их! Иначе злые люди оторвут тебе голову. Ты родилась с такими волосами?

- Нет. Просто я люблю одного юношу, а этот юноша любит меня. Ему однажды показалось, что он вот-вот умрёт. И он стал звать меня, чтобы проститься. Так мы попали в зону турбулентности любви. Ионы золота под воздействием этого поля вплелись в структуру моих волос. Я не хотела этого. Так получилось.

- Попали в зону турбулентности любви, - медленно повторил хозяин острова, - а если бы вас было не двое? Если бы зону турбулентности любви образовали сразу десять пар влюблённых? А если двадцать? А если, если….

- Если, если, - передразнила великана старая женщина, - река Пактол сразу бы стала золотой!

- Пактол? – переспросил хозяин острова, - ты сказала «Пактол»?!

- Не помню, что я сказала, - пробормотала старушенция, - розы лучше, чем золото. Розы красивые. Розы пахнут.

- Она сказала именно «Пактол», - подтвердила Полина, - и я вспомнила, откуда мне известно имя «Лавья». Я читала миф о фригийском царе Мидасе. Наверное, у его дочери волосы так и остались золотыми. Вот почему вы ищете её по этой метке. Она не помнит ничего – ведь это вы живёте вечно. А она умирает и снова рождается. Но посмотрите – из-под капюшона блестит не серебро седых волос, а золото. Чтобы вы не ошиблись в своих поисках, ваша Лавья рождается вновь и вновь с золотыми волосами. Её мать, вероятно, смазала их каким-то чёрным дёгтем, когда она сюда попала. Поэтому-то вы её и не узнали. И уже на протяжении семидесяти двух лет она живёт бок о бок с вами, а вы ищите свою Лавью за тридевять земель.

Полина развязала тесьму плаща, и он упал к ногам старухи. А по её поникшим высохшим плечам рассыпались сверкающие золотые локоны длиной до самых пят.

Великан наклонился над маленькой старушкой и стал разглаживать ладонями её морщинистое личико, шёпотом приговаривая:

- Лавья, я - Один. Лавья, я так искал тебя. Я верил, что ты ко мне вернёшься. Я всегда верил, что, сколько бы жизней ты ни прожила, обязательно наступит миг, когда я в своей вечности снова встречу тебя….

Он приговаривал и разглаживал её морщины, стирая их с любимого лица. И невозможное стало возможным – из-под его ладоней вышла Лавья, как когда-то из-под ладоней чуткого Пигмалиона вышла прекраснейшая Галатея.

12.

Иван Антипович Забнин, профессор Петербургского университета, брёл по ночной Москве. Сегодня он простился с другом. Навсегда. Похороны удивительной пары, хранившей друг другу верность всю жизнь, прошли скромно и тихо. Только самые близкие люди проводили в последний путь тех, что прожили долго и счастливо и умерли в один день.

Иван Антипович вспомнил странную лекцию, которую, как потом оказалось, он провёл в пустом зале, без зрителей, без его верных слушателей. Но так ли это? Кто аплодировал ему? Почему ему почудилось, что в последнем ряду был его друг, к тому времени уже покойный, и что он махнул ему рукой, словно прощаясь?

Где он теперь со своей верной спутницей? Вправду ли мог дать этот знак?

Много вопросов. Но ответов на них нет. И главный вопрос без ответа – кто их убил и почему. По факту аварии, точнее, наезда на пешеходов, завели уголовное дело. Но водитель, совершивший наезд, скрылся. Машина была брошена в соседнем дворе и оказалось угнанной. Нет сомнений, что это был преднамеренный наезд. За супружеской парой следили и выбрали удобный момент, чтобы убить и скрыться с места преступления.

Были враги у его друга? Были. Как и у него самого. Слишком часто они публично высказывали свою точку зрения на текущий момент, статьи Никиты Фроловича есть в открытом доступе в Интернете, равно, как и видео лекций Ивана Антиповича.

Иван Антипович Забнин – официальный представитель авторского коллектива, называющего себя Внутренний Предиктор Святой Соборной Справедливой России.

Однако весь остальной мир, все страны и государства находятся под управлением Глобального Предиктора – некой силы, обладающей как финансовой, так и военной мощью. И это страшный враг. Слишком многие даже в России уверены в том, что ГП непобедим. И что в недалёком будущем всё население планеты будет представлять собой лишь жалкое подобие человечества. Это будут стада послушных человекообразных зомби с чипами в голове. Их будут разводить, как разводят скот, а в случае перенаселения – проводить сокращение поголовья.

И только Россия стоит на пути осуществления этих бесчеловечных планов. Предиктор Внутренний против Предиктора Глобального.

И, похоже, что главная схватка ещё впереди.

Иван Антипович решил пешком пройти до Ленинградского вокзала. После страшного дня, проведённого на кладбище, а затем в прокуратуре, после грустных поминальных речей на квартире у друга, было так тяжело, словно и впрямь на сердце лежал камень.

Профессор повернул за угол и буквально остолбенел: прямо на него двигалась бесконечная процессия людей в белых балахонах и с картонными косами в руках! Сама смерть, как её принято изображать, только растиражированная в сотнях, а то и тысячах мрачных фигур! Что это может быть? Какой-нибудь занесённый заморским сквозняком Хэллоуин?

Меж тем толпа в балахонах увлекала его за собой. Он попытался вырваться, лавировал, поворачивал то вправо, то влево, но только ещё больше запутался и, в результате, оказался в эпицентре событий, потому что странное шествие достигло цели.

Иван Антипович оказался зажатым в толпе, которая едва помещалась на каком-то стадионе. Здесь не было скамеек и трибун, зато по центру возвышался помост с огромным деревянным крестом и распластанной по нему женской фигурой.

Дата добавления: 2015-08-21