Он замер на полуслове и посмотрел на красавицу, спокойно восседающую в кресле.

- Лавья, ты ещё здесь? Иди в сад.

Лавья рассыпалась на мелкие сверкающие искры и растворилась в воздухе.

- Я одинок, - пробормотал мужчина, - один на всё этом прекрасном острове. Острове-мираже. Прислуга не в счёт. Они люди. О чём с ними можно беседовать?! Меня они считают чудаком-олигархом. Так у них принято называть богатых людей.

И моя Лавья одинока. Я верю в то, что она ждёт меня. Бегает по жизням в надежде встретиться в одной из них со мной, своим Одином. Но Один один. Совсем один. Остальным удалось умереть. А я попал в капкан бессмертия….. Эта статья…. Современные люди считают, что карта Пири Рейса отражает действительность. И она точно её отражает. Но только остров Атлантида стал теперь плато Атлантида и лежит на дне океана. А я живу на проекции этого острова. Мне удалось создать лже-Атлантиду и окружить её силовым полем недоступности, необнаружения, невидимости, неосязаемости, не, не, не, не….

Атлантида. Иногда я ныряю и плаваю по её улицам часами. Ведь я не человек. Мне не грозит кессонная болезнь. Но меня настигает, как они это формулируют? Ностальгия. Да. Меня порой настигает ностальгия. Это жестокое наказание – утопить высокоразвитую цивилизацию только за то, что они создали мутантов. Мысль не остановить. Мы в своём творчестве хотели превзойти Бога и тоже стали сотворять суперсуществ. Но у нас получились только двуполые мутанты. Они не делятся на женщин и мужчин. Они гермафродиты сознания. А все вселенные несут в себе мужское и женское начало. Всякое явление, которое противоречит нравственному закону, вносит хаос и влечёт за собой разрушения.

Могу ли я надеяться на нынешнее поколение людей? Под силу ли им очистить Ноосферу?

Бормотавший вслух Один внезапно смолк на полуслове и прислушался. А затем быстро подошёл к экрану на стене и щёлкнул пальцами. Сначала высветились огненные буквы: «Планета КОБ», а затем на экране появился мужчина с короткой стрижкой седых волос. Негромким низким голосом он говорил, обращаясь к аудитории слушателей:

- Писатель - фантаст Ефремов считал, что человечество обязано очистить Ноосферу от всякой мерзости. Однако же, приступить к этому мы сможем только тогда, когда нам удастся создать на земле такое сообщество людей, которые в большинстве своём были бы носителями человечного строя психики.

Не сводя глаз с экрана, человек высокого роста и мощного телосложения по имени Один, медленно опустился в кресло.

7.

Полина не могла оторваться от книжки. Едва открыв её, она с первой же страницы с головой погрузилась в повествование, не замечая ничего вокруг. Девушка обладала умением полностью отключаться от окружающего и сосредотачиваться на том, что ей было действительно интересно.

А эта удивительная история, которая произошла с фригийским царём Мидасом, была, действительно, необычайной. Не зря же мифы донесли её до наших дней. Полина читала:

«Мидас был очень богат. Чудесные сады окружали его роскошный дворец, а в садах росли тысячи наикрасивейших роз - белых, красных, розовых, пурпурных. Когда-то Мидас очень любил свои сады и даже сам выращивал в них розы. Это было его самым любимым занятием. Но люди меняются с годами - изменился и царь Мидас. Розы больше не интересовали его - разве что только самые жёлтые, на которых он иногда останавливал свой задумчивый взгляд и шептал:

- Ах, если бы эти прекрасные жёлтые розы были не просто золотистыми, а по-настоящему золотыми! Каким бы я был богатым!

И Мидас со злостью срывал живую розу и швырял её на землю, ибо теперь он больше всего на свете любил тяжёлое, холодное золото. Всё, что напоминало золото, привлекало к себе его внимание; всё, что было настоящим золотом, Мидас забирал и прятал в своей подземной сокровищнице. И если было на свете ещё что-либо дорогое сердцу Мидаса, так это его дочка Лавья. Она была прелестна, со светло-золотыми волосами, весёлой улыбкой, ясными глазами и чистым, как звоночек, голоском.

Однако любовь к дочери не уменьшала его страсти к золоту, а, наоборот, лишь усиливала её. Ослеплённый царь верил, что его дочь будет самой счастливой, если будет иметь груды золота. Вот почему Мидас, в конце концов, стал мечтать лишь о том, чтобы собрать в своей сокровищнице как можно больше тяжёлого жёлтого металла. Впрочем, чем больше золота он имел, тем чаще печалился, глядя на него:

- Золота у меня немало. Но ведь сколько золота еще остаётся в земле! Вот если бы собрать всё это золото здесь... тогда уж точно я был бы счастлив!..

Но, конечно, Мидас неспособен был собрать всё золото и потому мог лишь вздыхать, глядя на свои сокровища, спрятанные в глубоком подземелье.

Однажды, когда он особенно печально вздыхал, держа в руках тяжёлую золотую чашу, во дворце послышался шум. Мидас рассердился: кто смел нарушить его покой? Но оказалось, что это один из постоянных спутников бога Диониса, сатир Силен, сбился с дороги и зашел в сады Мидаса. Служители Мидаса сперва испугались, потому что никогда до этого им не приходилось видеть сатиров: верхняя часть тела Силена была человеческая, зато ноги, как у козла, - покрытые шерстью, с копытами. Надо сказать, что и Силен тоже испугался. Заметив это, служители схватили его, связали и привели к Мидасу.

Царь сразу понял, что перед ним не обычное существо. Он приказал освободить перепуганного Силена, пригласил его в свои покои, накормил, дал отдохнуть несколько дней и после этого сам отвел к богу Дионису, зная, что тот отблагодарит его за такую услугу.

Так и случилось. Весёлый бог Дионис обратился к Мидасу:

- Я знаю, Мидас, что ты очень богатый человек, и потому не могу отблагодарить тебя каким-либо подарком. Скажи мне, чего бы ты хотел сам, и я обещаю выполнить твоё пожелание. Говори, я слушаю!

Царь Мидас задумался. В самом деле, чего бы ему пожелать? Можно попросить у Диониса большую груду золота, но чего стоит она по сравнению со всем золотом всей земли?.. И вдруг его осенила счастливая мысль.

- Я далеко не так богат, как ты полагаешь, - начал он. - Правда, у меня есть немного золота. Но сколько труда я положил, чтобы собрать его! А вот если ты, Дионис, поможешь, то мне в дальнейшем легче будет собирать золото...

- Какой может быть моя помощь? - спросил Дионис.

- Я хочу, чтобы всё, к чему я прикоснусь, мгновенно превращалось в золото! - сказал Мидас и сам испугался своей дерзости. Не разгневал ли он Диониса?..

Однако Дионис только строго взглянул на Мидаса и спросил:

- А ты не будешь жалеть потом?

- Ни в коем случае! Я буду самым счастливым человеком на земле!

- Хорошо, - промолвил Дионис. - Пусть будет так, как ты желаешь. Начиная с завтрашнего восхода солнца, ты будешь владеть золотым прикосновением.

Трудно сказать, смог ли этой ночью уснуть Мидас. Но как только первый, самый слабый дневной свет проглянул из-за верхушек деревьев, Мидас уже сидел на своём ложе, ожидая исполнения того, что ему обещал Дионис, и страшась, что весёлый бог просто подшутил над ним.

Осторожно притронулся Мидас к стулу, что стоял возле его ложа, но стул остался таким же, как был, - деревянным...

В отчаянии Мидас упал головой на подушку и закрыл лицо руками. Тем временем рассветало всё больше и больше. Вот из-за верхушек деревьев блеснул первый солнечный луч. Он тихонько заглянул в комнату Мидаса и задержался на ложе. Царь Мидас не обратил на это внимания. Но тёплый луч защекотал ему ухо, словно утешал царя. Мидас поднял голову и тотчас удивился:

- Что за удивительный цвет у моей подушки? Ещё вчера она была белой... а теперь... почему-то жёлтая... словно бы... да нет, неужели это может быть?..

Да, Дионис исполнил своё обещание. Все подушки и покрывала на его ложе стали золотыми, из чистого червонного золота. Дар бога Диониса Мидас обрёл с первым солнечным лучом!

Обрадованный Мидас вскочил с ложа. Как ребёнок, бегал он от одного предмета к другому, проверяя обретённую им способность превращать в золото всё, к чему он прикоснётся. Он касался ножки стола - и она сразу превращалась в массивный золотой столбик. Он отбросил в сторону оконную занавеску - и она враз потяжелела в его руке, окрасилась в золотистый цвет. Всё, всё становилось золотым вокруг Мидаса, все предметы, вся одежда, вся посуда! Даже маленький носовой платок, который вышила Мидасу его дочь, и тот стал золотым. Однако... это не очень понравилось Мидасу: он охотно оставил бы его таким, каким он был раньше, каким принесла ему платочек его ненаглядная малышка.

Впрочем, стоит ли огорчаться по пустякам? Платочек вряд ли стоил внимания, в то время как вокруг Мидаса всё превращалось в золото! Всё принимало червонно-жёлтый цвет и веселило сердце Мидаса. Чтобы лучше рассмотреть своё новое богатство, он даже поднёс к глазам большой кристалл хрусталя, повернув грани так, чтобы предметы виделись сквозь них увеличенными. К великому его удивлению, Мидас ничего не увидел сквозь кристалл! Прозрачный до сих пор хрусталь тотчас же превратился в толстую золотую призму.

Это показалось Мидасу не очень удобным, но он подумал: "Не стоит обращать внимания! Глаза мои видят пока что неплохо, а всякие мелочи, если мне будет нужно, рассмотрит дочка своими ясными зоркими глазками".

Не рассуждая больше ни о чем, Мидас вбежал в сад.

И здесь всё становилось золотым - перила лестницы, двери, песок на аллеях, - как только он прикасался к ним. А вот и цветущие розы! Благоухающие и многокрасочные, они поднимали свои головки к утреннему солнцу и покачивались под дыханием тёплого летнего ветерка.

Но Мидас знал, как эти прекрасные розы сделать ещё прекраснее. Торопливо переходя от одного куста к другому, он касался роз, пока все они не поникли отяжелевшими золотыми головками, пока не обвисли на кустах золотые листья, пока не стал золотым даже маленький червячок внутри какого-то цветка. Весь сад Мидаса стал золотым!

Счастливый Мидас оглянулся вокруг: ни у кого на свете не было столько золота! Правда, для этого пришлось потрудиться, непрерывно прикасаясь к разным предметам! Зато теперь можно позавтракать с большим аппетитом.

И Мидас направился ко дворцу, где уже был накрыт стол для царского завтрака. На одном конце стола стояла чашка с молоком и свежая булочка для его дочки Лавьи, которая всегда завтракала вместе с отцом. Самой девочки пока ещё не было.

Мидас приказал, чтобы позвали её, а сам сел за стол. Но есть не начинал. Он так любил свою дочку, и ему не терпелось обрадовать её вестью об обретённой им чудесной способности. Однако дочка не появлялась. Царь Мидас уже хотел вторично позвать её, как вдруг услышал её плач.

"Неужели это плачет моя Лавья? - подумал он. - Отчего же?"

Дело в том, что она плакала очень редко. Лавья была чудесной девочкой, почти всегда только смеялась, а слезинки появлялись у неё на глазах не чаще, чем раз в полгода. Мидасу было неприятно, что его дитя плачет, и, чтобы утешить её, он решил устроить ей сюрприз. Он быстро прикоснулся к красивой, разрисованной цветами и зверюшками чашке дочери и враз превратил её в золотую. Разве не обрадуется дочь, заметив такое превращение?..

Тем временем Лавья вошла в зал. Она так плакала, словно сердце её разрывалось на кусочки.

- Радость моя, - обратился к ней Мидас, - что случилось?

Вместо ответа дочь молча протянула ему одну из тех роз, которые Мидас только что сделал золотыми.

- Очень красиво! - воскликнул Мидас. - Неужели этот чудесный золотой цветок заставил тебя плакать?

- Ох, отец, - всхлипнула девочка, - она совсем некрасивая. Наоборот, это плохой цветок, хуже не бывает! Как только я проснулась, я сразу побежала в сад, чтобы сорвать для тебя несколько роз. И такое несчастье! Все розы, которые были до сих пор такие красивые, так чудесно пахли, - все они стали противно-жёлтыми, как вот эта, и совсем без запаха. Я даже уколола себе нос этим цветком... Что случилось с цветами, отец?

- Ну, стоит ли плакать из-за этого? - ответил Мидас, стыдясь признаться, что виновник такого преображения он сам. - Да за одну такую розу, какая у тебя в руке, ты сможешь получить сотню обычных роз!

- Всё равно я не хочу даже смотреть на неё, - сердито молвила Лавья и бросила золотую розу на пол.

Девочка села за стол. Но она даже не заметила перемены, происшедшей с её чашкой, так как думала только о розе. А отец теперь уже не решался обратить её внимание на это. Возможно, так было и лучше, потому что его дочка очень любила рассматривать зверюшек, нарисованных на чашке, когда пила молоко; а теперь все они исчезли в жёлтом блеске металла.

Тем временем Мидас налил и себе молока и с удовлетворением отметил, что кувшин сразу же стал золотым, как только он притронулся к нему. "Между прочим, - подумал Мидас, - следует поразмыслить, где теперь придется хранить мою золотую посуду. Ведь очень скоро всё вокруг меня станет золотым..." Размышляя таким образом, он поднёс чашку ко рту и отхлебнул молоко. Вдруг глаза его широко раскрылись от удивления. Он почувствовал, как оно застыло слитком металла.

- Вот так штука! - воскликнул Мидас обескуражено.

- Что, отец? - спросила дочь. На глазах у неё ещё не просохли слезы.

- Ничего, дитятко, ничего, - ответил Мидас.

Он взял с блюда маленького зажаренного карася, положил его к себе на тарелку. Рыба чудесно пахла, и голодный Мидас даже слюну проглотил. Он взял карася за хвост и с ужасом остановился. Рыбка враз стала золотой, потяжелела в руках. Лишь самый искусный ювелир мог бы сделать такую рыбку из золота. Такой рыбке цены не было. Но она была несъедобна... А Мидасу хотелось есть, а не любоваться рыбой.

- Не совсем понимаю, - пробормотал он, - смогу ли я вообще позавтракать...

Он взял вкусный хрустящий пирожок и быстро кинул его в рот, чтобы пирожок не успел превратиться в золотой. Но тотчас же вскочил со стула и забегал по комнате, отплёвываясь. Он пытался выплюнуть изо рта большой слиток золота, в который сразу превратился пирожок, и не мог этого сделать, потому что обжёг себе рот. Мидас скакал возле стола, топал ногами и жалобно стонал. Наконец ему удалось выплюнуть золотой слиток. Мидас остановился, тяжело дыша.

- Отец, дорогой отец, что случилось? - кричала тем временем испуганная дочка. - Ты обжёг себе рот? Что с тобой?

- Ах, дорогое моё дитя, - простонал Мидас, - я и сам теперь не знаю, что со мной произошло...

И верно, трудно даже представить себе более неприятное состояние. На столе стоял самый дорогой, какой только можно придумать, завтрак. Но его нельзя было есть, по крайней мере, Мидасу. Самый бедный поселянин, у которого на обеденном столе не было ничего, кроме тарелки с похлёбкой и лепёшки, и тот был более счастлив, чем этот богатейший царь!.. А что же будет дальше? Ведь ему угрожала голодная смерть среди роскошных яств!..

Мидас понял, что Дионис был прав, когда спрашивал его, не пожалеет ли он когда-нибудь о том, что обрёл чудесный дар. И так опечалился царь, что громко заплакал, забыв даже о присутствии дочери, которая удивлённо глядела на него. До сих пор девочка просто беспокоилась, не понимая, что случилось с её отцом. Но теперь, видя его слезы, она не выдержала и, охваченная желанием утешить любимого отца, бросилась к нему. Мидас почувствовал, что дочь ему в тысячу раз дороже, чем ненавистный дар, и, наклонившись, поцеловал её.

- Любимая моя, милая моя деточка! - промолвил он нежно.

Но девочка молчала.

- Что я сделал! - в ужасе воскликнул Мидас. - Что я сделал!

В тот самый миг, когда его губы прикоснулись к голове нежно любимой дочери, произошла удивительная и страшная перемена. Живое, весёлое и розовое личико девочки застыло в жёлтом блеске золота, даже невысохшие слёзы на её щеках превратились в золотые капли. Мидас помертвел, почувствовав, какими твёрдыми и неподвижными стали руки и ноги его прелестной Лавьи. Ой, какая беда! Его любимая дочь стала жертвой его алчности и превратилась в мёртвую золотую статую!..

Трудно описать горе Мидаса, который заламывал руки, глядя на помертвевшую дочь, стонал, плакал и убивался. У него недоставало сил даже глядеть на золотую статую своей дочери... Она была так похожа на его любимую девочку!.. Если бы только не этот проклятый золотой цвет, не эта мертвая неподвижность... О, Мидас, Мидас, куда завело тебя твоё ненасытное желание иметь как можно больше золота!

Наконец Мидас вспомнил про Диониса. Он, он, могучий Дионис, может помочь ему в горе. И Мидас приказал подать колесницу и как можно скорей везти его к Дионису.

Молодой бог встретил его хмуро.

- Что скажешь, Мидас? - спросил Дионис. - Должно быть, ты приехал поблагодарить меня, рассказать, какой ты счастливый?..

Мидас печально покачал головой.

- Я несчастен, убит горем, - ответил он тихо.

- Ты несчастен? - притворно удивился Дионис. - Разве я не исполнил твоего желания? Ведь ты теперь можешь иметь золота столько, сколько захочешь.

- Золото не может сделать человека счастливым, - горько вздохнул Мидас. - Получив его, я потерял то, что было для меня дороже всего. Теперь я понял это.

- Ты понял? - переспросил Дионис. - Мы это сейчас проверим. Скажи, Мидас, что ценней для человека - золото или кувшин чистой холодной воды? Как ты думал вчера - это я знаю. А вот как ты думаешь сегодня?

- О, свежая, прохладная вода! - простонал Мидас. - Должно быть, никогда уже она не освежит моего пересохшего рта!..

- Что лучше для человека, - продолжал Дионис, - золото или кусок хлеба?

- Кусок хлеба, - сказал Мидас, - ценней для меня, чем всё золото мира!

- Что для тебя лучше - золото или твоя дочь, живая, весёлая, какой она была всего час тому назад?

- О, дитя мое, дочь моя! - заплакал Мидас. - Я не отдал бы теперь даже самой крошечной веснушки на её личике за всё золото мира!

- Ты поумнел, Мидас, - промолвил Дионис. - И я вижу, что твоё сердце, к счастью, не успело превратиться в кусок холодного золота. Иначе я не смог бы помочь тебе. Скажи мне, ты и в самом деле хочешь избавиться от своей чудесной способности?

- Она ненавистна мне! - пылко произнес Мидас. Тут муха с противным жужжаньем села ему на нос, но тотчас же, превратившись в кусочек золота, упала на пол. Мидас вздрогнул.

- Хорошо, - промолвил Дионис. - Слушай меня, Мидас. Иди, искупайся в реке Пактол - её вода смоет с тебя власть золотого прикосновения. Возьми также с собой кувшин да набери воды из реки. Этой водой ты обрызгаешь все предметы, которые хотел бы вновь увидеть не золотыми, а такими, какими они были раньше. Понял?

Мидас уже убегал, торопясь к реке Пактол.

Как сумасшедший, схватил он глиняный кувшин (который сразу же стал золотым) и бросился к воде. Он весь дрожал: что, если и вода в реке тоже станет золотой?! Но нет - прозрачные, свежие волны плескались вокруг него, прохладная вода не изменялась, прикасаясь к его ногам. Теперь предстояло набрать воды в кувшин... Не станет ли она тогда золотою?.. Нет, наоборот, кувшин мгновенно превратился в глиняный.

Как самую большую драгоценность нёс Мидас домой этот глиняный кувшин с водой. Он не останавливался ни на миг, торопился к дочери. Вот она, неподвижная золотая статуя! Дрожащими руками Мидас стал брызгать на неё водой из кувшина. Нет, этого недостаточно! Скорей, скорей! Вода из кувшина полилась на голову дочери. И, наконец, она ожила! Она вновь стала настоящей живой девочкой! Мидас отставил кувшин в сторону и обхватил руками свою любимую доченьку, плача и смеясь одновременно.

А девочка ничего не понимала: ведь она не догадывалась, что какое-то время была золотой статуей.

- Отец! - воскликнула она удивлённо. - Зачем ты поливаешь меня водой? Ведь ты испортил моё новое платье!

Мидас только счастливо смеялся.

Конечно же, Мидас и его дочь тотчас же отправились в сад. Они окропили водой из реки Пактол золотые розы - и цветы вновь ожили, стали ароматными, заиграли живыми красками.

С того времени Мидас больше не заходил в свою сокровищницу и не любил золото ни в каком виде!»

Дата добавления: 2015-08-21