Воля как долженствование

Понимание воли как долженствование противопоставляется отождествлению

воли с потребностным побуждением, т. е. с мотивом (поскольку для многих пси'

хологов потребность и есть мотив).

Спецификой этого подхода к пониманию воли, присущего грузинским психо'

логам, является то, что волю они рассматривают как один из побудительных ме'

ханизмов наряду с актуально переживаемой потребностью.

По мнению Д. Н. Узнадзе [1966], механизмы воли таковы, что источником де'

ятельности или поведения служит не импульс актуальной потребности, а нечто

совершенно иное, иногда даже противоречащее потребности. Побуждение к лю'

бому действию грузинский ученый связывал с наличием установки на действие

(намерение). Эта установка, возникающая в момент принятия решения и лежа'

щая в основе волевого поведения, создается благодаря присутствию в сознании

воображаемой или мыслимой ситуации. За волевыми установками скрываются

потребности человека, которые, хотя и не переживаются непосредственно в дан'

ный момент, но лежат в основе принятия решения о действии, причем в выработ'

ке такого решения участвуют также процессы воображения и мышления.

Ш. Н. Чхартишвили [1958а] разделял мнение Д. Н. Узнадзе о том, что волевое

поведение не связано с удовлетворением актуально переживаемой потребности.

Выступая против игнорирования воли и обусловленности поведения человека

только потребностями, Ш. Н. Чхартишвили писал: «Если бы со стороны челове'

ка как субъекта поведения последнее побуждалось и направлялось одними лишь

потребностями, как это полагает большинство психологов, то поступок, считаю'

щийся злодеянием и квалифицируемый как преступление, следовало бы объявить

несчастным случаем и вообще снять вопрос об ответственности, ибо от самого

человека совершенно не зависит, какая потребность возникает у него в данный

момент и активизируется в наибольшей степени. Повседневное наблюдение гово'

рит о том, что человек обладает способностью стать выше настоящего моменталь'

ного состояния, сдержать импульсы активизированных потребностей (даже если

эти импульсы очень сильны), прислушаться к запросам общества и, сообразу'

1.4. Воля как долженствование 37

ясь с ними, наметить и осуществить такие цели, которые ни в коей мере не соот'

ветствуют его теперешним (находящимся в актуализированном состоянии) по'

требностям. Эту способность, в силу ее специфической природы, нельзя назвать

потребностью. Даже человек, неискушенный в науке, говорит о слабоволии того

лица, которое лишено способности к указанной выше активности» [1967, с. 72].

Более того, Чхартишвили не считал признаком воли и сознательный характер

поведения. Он полагал, что осознание цели и средств ее достижения (которые

являются, с моей точки зрения, непременными компонентами мотива) — дело

интеллекта, мышления. «По одной лишь причине, что цель поведения и связан'

ные с нею явления осознаются, — писал Ш. Н. Чхартишвили, — поведение не при'

обретает никакого особенного свойства, для характеристики которого понадоби'

лось бы вводить некое новое понятие, отличное от понятий сознания, интеллекта,

мышления. Поведение осознанно, осмысленно, и поэтому его природу адекватно

выражают термины “сознательное поведение” или “интеллектуальное поведение”.

Таким образом, термин “воля” оказывается излишним» [там же, с. 73]. Воля при'

звана служить, с точки зрения этого автора, побудительным механизмом поведе'

ния, удовлетворяющего внешним общественным требованиям, которые приняты

субъектом («я должен»). Вследствие этого Ш. Н. Чхартишвили не считал волю

частью единого мотивационного процесса, а рассматривал ее как особое психиче'

ское образование или способность личности. Посредством воли, полагал этот

автор, человек освобождается из плена актуальной потребности. Благодаря этому,

писал Ш. Н. Чхартишвили, человек, будучи вначале существом, живущим лишь

настоящим моментом, поднимается до уровня социальной, общественной лично'

сти и становится субъектом волевого поведения.

Надо сказать, что в своих взглядах Ш. Н. Чхартишвили оказывается не совсем

последовательным. Отделив волевое поведение от поведения, совершающегося по

потребности (последнее он называл импульсивным, потому что оно вызывается им_

пульсом потребности), автор все же вынужден был признать, что «человеку редко

приходится осуществлять чисто волевое поведение. Гораздо чаще он претворяет в

жизнь поведение, имеющее двойственную природу, т. е. одновременно реализуя как

импульсивное, так и волевое поведение. С такой активностью мы имеем дело в тех

случаях, когда единая деятельность возникает из двух различных по своей природе

источников, мотивов и целей». И далее: «В поведении двойственной природы пере'

живания “я хочу” и “я должен” не противостоят друг другу, и “я должен”, которое

всегда акцентируется, переживается в то же время, как “я хочу”» [там же, с. 80].

Выступая за отделение воли от мотивации (потребностного побуждения),

Чхартишвили в то же время писал, что «мотив волевого поведения всегда появ'

ляется в форме оценочного суждения» [там же, с. 79], утверждая тем самым, что

без мотива волевого поведения не бывает. Да и его утверждение, будто «я хочу»

вызывает неволевое (импульсивное) поведение, явно противоречит тому, что мы

наблюдаем в жизни. Разве «я хочу стать чемпионом» не побуждает спортсмена

прилагать максимум волевых усилий для достижения цели?

Поэтому можно сказать, что и поведение, обусловленное потребностью лично'

сти, является волевым в такой же степени, как и поведение, обусловленное дол'

женствованием. Ошибка Ш. Н. Чхартишвили состоит в том, что волю он рассмат'

ривает только как механизм преодоления трудностей, а долженствование — как

38 Глава 1. Теории воли

только нравственную позицию личности, противопоставляемую им биологи'

ческим потребностям, которые человек должен часто тормозить, чтобы проявить

моральный компонент воли и свою общественную сущность. Но это слишком уз'

кий подход к пониманию как долженствования — оно может и не быть связанным

с нравственностью: я должен (мне необходимо) купить спички, — так и волевого

(произвольного) поведения. Те же замечания в отношении узкого толкования

воли можно отнести и к пониманию воли Б. Н. Смирновым [2004], которая рас'

сматривается им как один из механизмов психической саморегуляции.1 По сути

речь идет о преодолении трудностей с использованием принудительной функции

психической саморегуляции.

Дата добавления: 2015-08-21