Незаконная беременность

«Она беременна от блуда» (Быт.38,24). По-видимому, лишение себя девства и забеременение — соединенный грех. По-види­мому, здесь нет новой вины в сравнении с тою девицею, которая также лишила себя девства, но не подверглась бе­ременности. Но это только по-видимому. Беременность для стыдливой сколько-нибудь девицы или же женщины, не име­ющей мужа, составляет явное Божие наказание за грех их и, так сказать, публичную епитимию им. А этим самым указывает на особенные обстоятельства в их грехе, которые увеличивают их вину. Так, может быть, иная пала в кругу или сожительстве таких лиц, со стороны которых видела только хорошие примеры поведения. Другая может быть решилась на падение после многих пре­досторожностей, для которых поводом была замечаемая в ней вольность, но к которым, она не хотела оказать внимания. Может быть, это был для иных уже не первичный грех, т. е. не первоначальное лишение себя девства или вдовьего целомудрия или супружеской верности (в отсутствие мужа). Нет,—грех их повторялся не од­нократно, но только не оставлял после себя в таком роде следа. Между тем при тайности его они падающие еще пользовались именем честных, не осуждая себя в душе, а даже осуждали и горделиво осмеивали других за подобную жизнь.

Во всяком случай последствия незаконной беременности представляют большое зло. Так забеременевшая делает великую обиду самой себе. Она пристыжает себя пред всеми; лишается приличного себе жениха или остается на­всегда не пристроенной (не замужней); подвергает себя опасности лишиться благословения от родителей, которые живы и чрезмерно огорчены ею: но во всяком разе ли­шается их нежной любви, которую они даже и готовы были бы по прежнему питать к ней, может быть, за свой­ства ее кроткого характера, но уже не могут; безумно обрекает себя на страдания—носить бремя, родить и воспиты­вать незаконное дитя; сама поставляет себя в такое положение, что ей приходит новая, страшная мысль — изба­виться от беременности истреблением своего плода; видит опасность замучиться в родах и явиться на тот свет не успевшею показать плоды покаяния; в первой беременности может и не догадаться, что непраздна, и не знать—когда придет «год ее», время разрешения от бре­мени, потому что естественно стыдится или боится с кем либо поговорить о своем страшном положении; а отсюда родив вдруг и в доме же родительском, страшась плача своего младенца и не придумав ничего раньше,—как обеспечить его и себя, тотчас посягает на его жизнь; так или иначе родив дитя, не дает ему возможности лепетать слад­кое имя отца, лишает его вместе с тем удовольствия разделять детские радости с братом или сестрой, потому что их нет или не должно быть; заставляет дитя боль­шею часть вырастать на чужих руках; а главное передает ему, как зачатому незаконно и сладострастно, наслед­ственную наклонность к сладострастию (Числ.14,18). Боже мой! какая же все это безжалостливость забеременевшей к самой себе и к своему плоду!—Затем незаконная беременная женщина грешит против других, и прежде всего—против своего родного дома: например, если это девица, то ее беременность поражает, как гроза, всю семью, весь дом; от такой неожи­данной грозы проще члены семьи и не знают куда скрыться:— каким же неожиданным врагом для своих родных де­лается забеременевшая! Иногда еще она решается оклеветать невинного, как научит ее обольститель (таких примеров не мало видим в житиях святых). А сколько она вызывает на себя соблазнительного говора или пересудов! Не отталкивает ли она от себя одним видом своей бере­менности, и, так сказать, не пугает ли каждого честного человека, который волей или неволей встречает ее (К беременным же от законного брака чувствуются, напротив, уважение и сострадание). И вот совокупность всех этих обстоятельств, несомненно, увеличивает пред Господом Богом вину незаконной беременности и дает основание смотреть на этот грех, как на грех, особый от потери целомудрия! Как же бы деве или вдове из за од­ного опасения могущей быть беременности не устрашится греха и не оградить себя от падения всеми силами! Ради чего это, несчастная, обрекает себя на тысячу сожалений, на позор людской и на множество неприятностей и страданий? Ради только кратковременного услаждения грехом. А стыд—позор от незаконной беременности будет иметь силу между людьми дотоле, пока по милости Божией будут оставаться в людях стыдливость и честность, сознание явного греха грехом. О, безумие! о, несчастие девицы, решающейся на грех против 7-ой заповеди! Не говоря уже о всех прочих винах по лишению себя девства, не должна ли бы ее устрашить эта одна мысль, что может она забе­ременеть и родить? А что такое дело и естественно и легко, могла же бы она знать, как и не скрывают этой страш­ной возможности от каждого еще невинного лица настоящие строки. Особенно преступна решимость на новый и новый грех такой девицы или женщины, которая согрешая неоднократно, пощажены были от зачатия. Как же могли они знать, что после которого либо из новых падений не застигнет их беременность?

Но с незаконно беременною женщиной должен разделять участь ее в отношении позора людского, справедливого гнева родителей ее и ответственности пред Богом и тот, который сделался виновником ее беременности. Если же этот человек и не изобличается обстоятельствами в своем грехе; если он ускользнул от суда гражданского и не преследуется общественным мнением – пред всевидящим и правосудным Богом он злой преступник. Хоть бы ему и не говорила девица или женщина пред совершением греха: «если бесчестишь меня – можешь ли взять меня и пропитать», но такая речь должна была слышаться в его душе перед грехом. И так он должен спешить пока не застигла его кара Божия, спешить принести самое слезное покаяние за беззаконную беременность, которой сделался виною. К епитимии вообще за блуд ему присоединяется еще особая епитимия.

Дата добавления: 2015-08-21