Лишение себя невинности или целомудрия

Юношей также увещевай быть целомудренными» (Тит.2,6); «отвергнув и мирские похоти, целомудренно …жили» (Тит.2,12). Слова: «увещевай» (умоляй) и «отвергнув» (значит не без борьбы с собой) показывают, что целомудрие юноши или девицы должно быть сохранено не как-нибудь случайно, т.е. по отсутствию только поводов, соблазнов к потере его, и не по одному стыду ее стороны людей или из боязни родителей, но с сознанием, с твердостью, в чувстве страха Божия, с надеждою на награду от Господа Бога. «Случайно» только избегнуть растления себя, или оставаться целомудренным только в физическом смысле, а в душе не дорожить целомудрием, а внутренне не считать целомудрия подвигом и богоугод­ною добродетелью,—это еще не заслуга: пять юродивых тоже оставались девами, но пред ними затворены были двери в брачный чертог (Мф.25,10). Нет; важно—когда чья либо девственная невинность, сохраняемая с начала и до конца жизни по особенному обету или без обета (т.е. по обстоятельствам, которые не благоприятствовали в свое время жениться или выйти в замужество),—важно, когда эта пожизненная девственность еще встречала себе искушения. Важно особенно, если девственница или девственник не усвоили себе от одиночества жесткого, или злого харак­тера (а таков большею частью характер старых дев и холостяков): напротив, всегда и во всем в жизни дер­жались и держатся духа евангельской доброты и терпеливости. К этому самому и может привести их разумное и строгое девство, как и вообще черты богоподобия беспрепятственнее и полнее отображаются или развиваются на чисто девственной душе, чем в людях, познающих сласть брака: «говорю это для вашей же пользы», внушает Апостол тем лицам, которые бы последовали его советам о безбрачном девстве (1Кор.7,35). В таком случае целомудрие их - жертва Богу самая чистая, добродетель самая высокая. Герои такой добродетели называются в апокалипсисе «первенцами Богу, первые» предстоят «у престола Божия (Откр.14,4-5) в царстве вечном. (И у язычников в древности известно было девство, целомудренные девы—весталки—служили в идольском храме и пользовались особенным почетом. Но в христианстве девственность, например, женского же лица, считается гораздо выше, независимее: здесь дева может и не поступать для священного служения в церковь, как бы свя­щенная какая вещь, может и не быть ни диакониссой, ни сестрой милосердия; она сама по себе, тем более с обетом монашеским, уже жертва Богу, «невеста Христова»). «Почему же девство не поставлено в закон, если оно столь высоко? почему касательно его даются только советы»? Этим нисколько не умаляется достоинство его, а напротив возвышается. Значить девство не иго закона; значит ему предлагают быть, как жертве, как дару пред Богом.

Затем, до брака же и каждый, действительно, обязан сохранить полную девственность. Это сохранение так не­обходимо и дорого, что равняется понятию или представлению: «сохранить благодать крещения». Да; отроческая и юно­шеская девственность, с одной стороны, составляет пер­вый нравственный долг человека, а с другой—жертва и заслуга пред Богом, потому что достается не без неко­торой борьбы с молодостью лет, с препятствиями в себе и отвне. В Ветхом Завете лучшими жертвами считались: начатки плодов и первенцы животных, т.е. все первое, непорочное; так-то и целомудренная юность до брака есть святое жертвоприношение Богу. В тоже время это добрач­ное целомудрие награждает само себя. Устоявшие с Божиею помощью против всех соблазнов до замужества или до женитьбы получают и на целую жизнь в некоторой мере нравственную твердость характера, или устойчивость добродетели. Прекрасный пример на этот раз видим в целомудренном Иосифе. Иосиф, богобояз­ненно отвергнув искушение жены Пентефрия, показал в себе твердость духа и за этим временем, именно когда невинный попал в темницу (между т тем другие в унынии то еще скорее предаются плотской страсти); он устоял вообще в верности и чистоте пред Богом и тогда, как возвысился во всем Египте. Да; одна победа над соблазном для целомудрия, но победа самая крепкая, на­делила Иосифа крепостью богобоязненного характера на всю жизнь (а надобно помнить, что это был соблазн мужчине со стороны женского лица). В Новом Завете святыми Божиим выходили большею частью те же лица, которые или во всю жизнь свою или (если обязывались браком) до брака сохранили благодать крещения, т.е. девство свое, как можно понимать особенно на сей раз чистоту вслед за крещением.

После этих рассуждений не очевидна ли тяжкая—претяжкая вина такой девицы или такого юноши, которые не дорожат своею девственностью, как богоугодной святыней, которые произвольно жертвуют своим невинным состоянием? О, какая плачевная жалость! Эти молодые люди отнимают у самих себя сокровище, которого уже нельзя им в полном смысле воротить, к которому они будут об­ращаться назад только с глубокими вздохами раскаяния. Они должны бы преждевременно обдумать страшные последствия своего падения, т.е. прежде того времени, как страсть возобладала ими друг к другу. Так как первое падение не тотчас же бывает, но лица двух полов вза­имно себя обольщают: то тут-то особенно и надлежало быть стражем своей невинности. Отсюда видна нужда хра­нить себя вообще против грехов «сердечной похоти». Скажут: «для всех падающих остается покаяние и исправление жизни; так и потерявший целомудрие может же снова уцеломудриться по телу и по душе». Но здесь падение особенное. Падший или падшая—хоть бы однажды только—уже перестали быть всегда юными, или детьми о Христе. Они не остаются более неведущими зла, кото­рое и могли бы знать, только со стороны тяжкой вменяе­мости пред Богом (в теории, а не на самом деле). Это первое. Затем, они несчастные поставляют себя в за­труднительное положение в отношении к самим себе. Они может быть думали только испытать сладость полового гре­ха, а потом и остановиться. Но нет! Им уже нельзя не бояться и гораздо труднее избегнуть новых падений: и железо снова ломается в том месте, где сначала надло­милось. Как редки примеры, чтоб однажды нарушившее целомудрие (особенно лица мужского пола) снова не падали тем же грехом! Горькое бывает сожаление после первого падения и полагается намерение не падать более: по первый сильный соблазн, и снова повторяется грех. Эти люди должны держать себя в постоянном напряжении и страхе, если хотят удержаться от нового падения (и менее они несчастны, а более близки к милости Божией, если остановятся на первом падении). Они должны переиспытать борьбу с такими помыслами, какие раньше, в невинном состоянии, совсем не были страшны им и не приступали к ним, подобно тому, как в огороженному саду недоступен бродячий скот. Наконец, говоря собственно о ли­це женском, которое потеряло свою невинность и которого вина не осталась тайною,—такая девица поставляете себя в неприязненное отношение и к другим, для которых особенно близка ее временная и вечная участь, с кото­рыми тесно связана ее честь: это например, родители ее или вместо родителей воспитатели, это братья и сестры ее. Меж­ду тем как посторонние для нее, например, подруги, только обегают ее и пренебрегают ей,—семейные же едва не проклинают ее за падение. Когда же она выйдет в за­мужество: тогда жених ее, не знав ничего об ее вине, увидит себя обманутым, высказывает горькое раскаяние в своем выборе. Посему церковная епитимия за блуд, даже и самая меньшая, полагается до 8 лет (Вас.Вел,38), как за тяжкий грех пред Богом и людьми, как за безрассудство против своего счастья. Но рассуждают: «иное мо­лодое лицо женское или мужское теряет свою невинность только по излишней своей невинности или по неопытности, по незнанию зла, на которое решается; следовательно, для него не должно быть нравственного вменения греха». Не спорим,— возможны такие жалкие, несчастные случаи падения. Однако и самая молодая юность разве не могла сознавать неприличие и неправильность прикосновения к себе чужого тела? —Что же до тех, которые решаются расстаться со своим целомудрием уже в 25 лет, то это самые неразумные и тяжкие грешники; потому что они уже пережили особенно пылкие лета и, озираясь назад, должны были бы только благословлять Бога за свою невинность:—они совсем погубляют прежний свой подвиг.

О! как с одной стороны истинно-счастливый тот человек, который собственным ли чувством страха Божия или более предостережениями добрых людей остался и остается целомудренным! Но с другой, как злосчастен, жалок произвольно жертвующей своею невинностью! В первом случай счастье, а во втором несчастье, люди опытом дознают особенно в дальнейшие годы после своей молодости. Пусть можно угодить Богу еще более покаянием, чем девством — это известная истина: тысячами примеров можно подтвердить ее. Но сколько же тут и особен­ной трудности! (Например, чего стоило Иакову постнику за­гладить пред Богом потерю своего девства и одно только падение во всей жизни! Он в продолжение 10 лет нахо­дился заключенным в своей пещере, как в могиле, не позволял себе и взглянуть кверху). О, все те, которые еще остаются в состоянии девства до брака или совсем не имеют надежды на брак! Умоляем вас «апостольски», или по примеру Апостола: пожалейте же себя, не отдавай­те ни за какие сокровища этого сокровища - своего девства! Пусть где-нибудь в жарком климате и камни от зноя распадаются, а вы не допустите сгореть на себе девству. Когда святым подвижникам и подвижницам, сохранявшим себя в девстве и целомудрии, предстояла опасность расстаться с девственностью своею и пасть в беззакон­ный блуд,—они и бегали, оставив самое платье свое, если могли убежать,—и умоляли и устращали казнью Божиею тех, которые соблазняли их ко греху, и представляли себе картину вечной муки пред самые глаза. (Известен пример, как пустынник, приняв ночью в свою келью блудницу, которая притворилась заблудившеюся в пустыне, и очутившись всего на шаг от блудницы и от греха,— как он жег персты своих рук над свечей, чтоб предощутить будущий огонь адский и остаться целомудренным) (Древ.Пат.гл5,40). О, нынешние юноши и девицы! Вас умолять к сохранение целомудрия Церковь имеет во сто раз более побуждений или опасений, чем в свое время умолял апостол Павел. И мы тысячу раз умоляем вас «быть целомудренными»!

Дата добавления: 2015-08-21