Того, чтобы вмешиваться во внутренние дела германской империи - о, упа-

си, боже! - но, прикасаясь дружественными перстами к ранам Германии,

"мы" ведь только исполняем свой долг, возлагаемый на нас фактом союза

между двумя государствами!. К тому же для журналистики правда ведь преж-

де всего и т. д. После этих лицемерных слов можно было не только "прика-

саться дружественными перстами" к ране, но и прямо копаться в ней

Сколько влезет.

В таких случаях мне прямо бросалась кровь в голову.

И это заставляло меня постепенно начать относиться все более осторож-

Но к так называемой большой прессе.

В один прекрасный день я убедился, что одна из антисемитских газет -

"Немецкая народная газета" - в таких случаях держится куда приличнее.

Далее, мне действовало на нервы то, что большая венская пресса в ту

Пору самым противным образом создавала культ Франции. Эти сладкие гимны

в честь "великой культурной нации" порой заставляли прямо стыдиться то-

Го, что ты являешься немцем. Это жалкое кокетничанье со всем, что есть

Французского, не раз заставляло меня с негодованием ронять из рук ту или

другую газету. Теперь я все чаще стал читать антисемитскую "Народную га-

зету", которая казалась мне конечно гораздо более слабой, но в то же

Время, в некоторых вопросах, более чистой. С ее резким антисемитским то-

Ном я не был согласен, но все внимательнее стал я читать ее статьи, ко-

Торые заставляли меня теперь больше задумываться.

Все это вместе взятое заставило меня постепенно ознакомиться с тем

Движением и с теми вождями, которые тогда определяли судьбы Вены. Я го-

Ворю о христианско-социальной партии и о докторе Карле Люэгере.

Когда я приехал в Вену, я был настроен враждебно и к этой партии и к

Ее вождю.

И вождь и самое движение казались мне тогда "реакционными". Но эле-

Ментарное чувство справедливости заставляло изменить это мнение. По мере

Ознакомления с делом я стал ценить их и наконец проникся чувством полно-

Го поклонения. Теперь я вижу, что значение этого человека было еще

Больше, нежели я думал тогда. Это был действительно самый могущественный

Из немецких бургомистров всех времен.

Сколько же однако моих предвзятых мнений по поводу христианско-соци-

ального движения было опрокинуто этой переменой во мне!

Постепенно изменились мои взгляды и на антисемитизм - это была одна

Из самых трудных для меня операций. В течение долгих месяцев чувство бо-

Ролось во мне с разумом, и только после очень длительной внутренней

Борьбы разум одержал верх. Спустя два года и чувство последовало за ра-

Дата добавления: 2015-08-21