Осенний сонет. Мне говорят глаза, прозрачные как лед:

Мне говорят глаза, прозрачные как лед:

«Мой друг, чем объяснить твое ко мне влеченье?»

Ласкайся и молчи! Душа среди мучений

Лишь памятью о днях безоблачных живет

И тайну грешную делить не позовет

Подругу, чья рука готова дать забвенье.

Я темной повести сотру изображенье.

Мне ненавистна страсть, и ум меня гнетет.

Люби меня без слов! Любовь, таясь за тенью,

Уж вынула стрелу и верный лук берет.

Мой ум старинные те стрелы узнает:

Безумье, ужас, смерть. — Цветок ты мой осенний,

В обоих нас заря последняя встает,

О белое мое, холодное виденье.

ПЕЧАЛЬ ЛУНЫ

Луна ленивее обычного мечтает;

Как дева юная среди густых теней

Рукою легкою рассеянно ласкает

На ложе, перед сном, округлости грудей,

Она, предавшись вся мечтам и вожделенью,

На тучах шелковых лежит средь темноты,

Свой устремивши взор на белые виденья,

Взошедшие кругом в лазури, как цветы.

Когда на этот шар, в истоме молчаливой,

Слезу порой луна роняет сиротливо,

То верный ей поэт, бессонных друг ночей,

В ладонь берет слезу, сияющую бледно

Опалом, и в груди ее, как дар заветный,

Он прячет, далеко от солнечных лучей!

КОШКИ

Рабы седых наук и страстных вожделений

Равно скучали бы на склоне зрелых дней

Без кошек царственных, хранительниц огней,

Враждебных, как они, морозам и движенью.

Взалкав познания и сладострастных нег,

Они взлюбили тишь и тени ночи черной.

Коль иго перенесть могли б они покорно,

Их в упряжь бы свою взял бог подземных рек.

Задумавшись, они немеют величаво,

Как сфинксы древние на пепелищах славы,

Что забываются невозмутимым сном.

Шерсть плодовитых чресл их странно шевелится,

Вся в искрах сказочных, и золотым песком

Покраплены слегка их вещие зеницы.

СОВЫ

Под тисами, привычной сенью,

Сидят седые совы в ряд,

Как будто боги, и глядят

Кровавым глазом, полным лени.

Они, застыв недвижно, ждут

Часов томительно-печальных,

Когда вослед лучей прощальных

Ночные тени подойдут.

И мудрецу пример те птицы,

Что в мире должен он страшиться

Движения и суеты;

Ведь смертный, грезой опьяненный,

Всегда наказан за мечты

Души, в скитания влюбленной.

ТРУБКА

Я трубка автора; меня

Он курит день и ночь, и стала

На черных женщин Сенегала

Я походить, цвет изменя.

Когда он мучится, кляня

Судьбу, дымлюсь, как домик малый,

Где будет ужинать усталый

Крестьянин на исходе дня.

Его качаю в синей сети,

Рожденной в огненных устах.

В туманных, сладостных мечтах

Всё забывает он на свете.

На сердце — мира торжество,

И отдыхает ум его.

МУЗЫКА

Порой по музыке, как по морю, плыву!

К бледному светилу

Сквозь очарованный туман иль синеву

Мчат меня ветрила;

Надувши легкие, как паруса, и полн

Смелости и силы,

Несусь я по хребту нагроможденных волн,

Темных, как могила;

Мятежных кораблей я чувствую в себе

Муку, дрожь и страсти;

Лечу над бездною безбрежною, в борьбе

С бурей, в час ненастья.

— Иль стихнет ветер вдруг, и сны мои видны

В зеркале волны.

Дата добавления: 2015-08-21