Чуть раньше в доме депутата Самойлова

Все окна депутатского поместья горели ярким светом. Спать никто не ложился. Да и кому придет в голову пойти отдыхать, когда царь, бог и кормилец носится по комнате разъяренным тигром. Самойлов-старший мерил широкими шагами комнату. Молча. Он ждал. Нет ничего хуже, чем тупое ожидание. Даже отрицательный результат – уже результат и возможность двигаться дальше. Вязкое топтание на месте, когда физически ощущаешь бег потерянных впустую минут, злило. Хотелось орать и «строить» нерадивых подчиненных. Здравый смысл отказывал, и ничего с этим нельзя было поделать. Дело было даже не в том, что поиски беглецов замерли в мертвой точке. Нет. Истинная причина несколько отличалась от официальной версии. Утренний звонок жены, и ее расспросы о сыне. Простые женские вопросы: как ест и все ли у него в порядке. И резанувшая по сердцу фраза: «Я так по нему соскучилась». Разозлило. Он сорвался и наговорил ей лишнего. Где-то внутри депутат понимал, что перегибает палку. Что так нельзя и все такое. Но… уязвленное самолюбие не давало думать трезво. Обида застилала глаза, а в душе расцветала буйным цветом злость, граничащая с ненавистью. Хотелось, чтобы их, посмевших бросить ему вызов, нашли, привезли сюда и… дальше фантазия Большого Папы разлеталась на осколки.

- Дмитрий Сергеевич! – в сопровождении нескольких боевиков Петрович быстро вошел в кабинет, - есть результат.

Самойлов-старший поспешил за стол.
- Ну? – он заинтересованно посмотрел на вошедших.
- Ребята нашли третьего, - начальник охраны бросил на стол пачку снимков.
- Тачка, на которой они уехали, числится в угоне. Да и номера на ней левее не бывает. В общем, это направление нам ничего не дало. Зато фотография, сделанная с камеры наблюдения – вот тут, Дмитрий Сергеевич, в десяточку прямо! По ментовской картотеке такой не засветился, зато военные помогли определить, что за рыбка заплыла к нам в сети. Не хилая, я вам скажу, рыбка. Итак, позвольте представить: Манин Константин Анатольевич. Военная разведка. Особые операции в Конго, Сирии и других горячих точках планеты. Снайпер. За внешностью раздолбая скрывается опытный профессионал. Демобилизован два года назад со скандалом: вместе с другом набили морду вышестоящему начальству. Конфликт замяли, а инициаторы драки покинули ряды защитников Родины. Кстати, наш бывший пленник и есть тот самый друг, так что тут ошибки быть не может. Все точно, как в аптеке. Проживает наш фигурант по адресу: Гоголя дом 7, квартира 24.
- Пусть ребята поедут и все там проверят, - депутат заметно оживился, - прямо сейчас, не откладывая на утро. Тепленькими возьмем, если повезет.
- Все поняли? – Петрович кивнул «орлам», - выполняйте!

*****

Олег

Охвативший на несколько минут ступор сменился не пойми откуда взявшейся решительностью. Мозг заработал четко и без лишних эмоций. Я не знаю, кто стоит за дверью: вор-домушник, методом тыка выбравший именно эту квартиру, сосед-алкаш, с пьяных глаз тыкающий ключом не туда или посланный Большим Папой киллер. Я не знаю и не хочу это выяснять. В одном я уверен точно. Лучший выход – бежать, и чем быстрее, тем лучше. И чем дальше, тем… Впрочем, в последнее время расстояния не спасают. Здесь нас найти были не должны.

Соображалось на удивление трезво и быстро. Я встряхнул мальчишку, вытащил его из кровати и поставил на ноги.
- Одеваешься в темпе – это раз. Два – тщательно застилаешь постель. Три – аккуратно берешь из прихожей нашу обувь. И на все это тебе пара минут
- Но, Олег…
- Жить хочешь? – я пристально посмотрел в растерянную зелень глаз. Пацан кивнул, - тогда ты все сделаешь как надо.

Сначала на кухню, надо было скрыть следы нашего пребывания здесь. Три кружки, вымытые с вечера, быстро засунул в ящик. Окурки вывалил прямо в открытое окно, благо оно не во двор выходит. В комнате на тумбочке, все, как и сказал Кот: новенький с пылу-с жару загранпаспорт, билеты и телефон. Распихав все это богатство по карманам, я вернулся к мелкому. Тот стоял посреди комнаты, прижимая к себе две пары кроссовок.
- Молодец. Обуваемся и на выход.
- Куда?!
- Туда, - я торопливо толкнул его к балконной двери.

7-й этаж… Не желаете прогуляться?
7-й этаж… Несколько высоковато для побега
7-й этаж… Не повод остановиться.

Смежные балконы двух квартир разделялись лишь железной перегородкой. При определенной физической подготовке и везении перебраться на соседскую территорию было реально. Впрочем, выбора все равно не было. Заглядывая за перегородку, я молил бога, чтобы с той стороны не оказался какой-нибудь шкаф эпохи сталинизма или полки, набитые безвременно опустевшей водочной тарой пополам с макулатурой. На счастье, кроме покрытых пылью лыж и покореженных жизнью плинтусов, ничего не мешало вторжению. Поняв суть моих реверансов, мелкий просто врос в пол.
- Ты беги один, - пробормотал он, глядя в сторону, - я останусь здесь. Они ничего мне не сделают.
- У меня нет времени, чтобы тебя уговаривать. Через пять, максимум десять минут дверь не выдержит, так что хватит строить из себя героя, прикрывающего тыл.
- Да мать твою! Седьмой этаж! Я не могу. Просто не могу.
- Тише, - прижав его к перилам, я наклонился к побелевшему лицу, - уже не принципиально, получим мы пулю в лоб или разобьемся. Но тут, по крайней мере, есть шанс. Я помогу тебе. Верь мне…

Я вскочил на перила и уперся руками в потолочную плиту. Держаться было не за что. Натянутая веревка с гордо сохнущим одиноким носком – чудесная иллюзия надежности.
- Давай! – протягиваю ему руку, - я не дам тебе упасть.
- Ты псих, - вздохнув, он послушно взобрался на табуретку.
- Ага, - обхватив пацана за талию, маленькими шагами подталкиваю его к соседскому балкону, - не смотри вниз!

Пять шагов… ноги как свинцом налились.
Пять шагов… обдирая руки о неровности плиты.
Пять шагов… его колотящееся сердце где-то совсем рядом.
Пять шагов… только и всего.
Сможем?

Наконец, мы оказались по ту сторону ржавой перегородки. Из приоткрытого окна доносился молодецкий храп хозяина. Дай бог ему здоровья и крепких снов! Я прижал мелкого к себе, вслушиваясь в звуки. Сначала было тихо. Я даже подумал, что зря затеял этот рискованный «переход через Альпы», но потом…

Они не особо маскировались и не старались скрыть свое присутствие. Сквозь открытую балконную дверь слышались шаги и отголоски разговора. Через какое-то время говорящие переместились ближе, позволяя нам слышать каждое произнесенное слово.

- Чисто. Здесь никого нет. Но они тут были, стопудово: в ванной мокрые полотенца.

Черт, казалось, я замел все следы. Теряю квалификацию…

- Оставим во дворе тачку с ребятами, - продолжал бубнить мужик, - вернутся хозяева, а мы тут как тут. Встретим их как надо.
- Девять граммов в сердце постой, не зови, - неожиданно запел другой голос, - не парься, Петрович, больше осечек не будет.

Больше осечек не будет…
Значит, права на ошибку у нас нет. Игра перешла в финальную стадию, где важно лишь кто кого и не важно, какими средствами. Аплодисменты, *ля! Грань, отделяющую человека от м*дака, Большой Папа проскочил, не останавливаясь. Стоящий на его пути сын – лишь досадное препятствие, не более. И, судя по тому, как Алекс сейчас на меня смотрит, он это понимает. Хренова жизнь…

Сколько мы так простояли – не знаю. Голоса за стеной давно стихли. Утро приближалось наглыми шагами, уже окрасив розовым узкую полоску горизонта. Еще чуть, и город проснется, встрепенется многообразием звуков. Проклиная будильники-вредильники, люди побегут по своим делам. Покинет уютную постель и хозяин залихватского храпа, а значит пора возвращаться. Домой. В уже небезопасную тишину пустых комнат.

Едва миновало шесть, я позвонил Коту. Можно было бы и раньше, но не хотелось его девочку будить. Не комильфо, как говорится…
- Ну и что там у вас за пожар? – сонно пробормотал наш герой-любовник.
- У нас тут гости были… незваные, - я вкратце пересказал события минувшей ночи, - так что ты к нам не суйся.
- Твою ж мать! – Кот с чувством выругался, сон сразу как рукой сняло, - с какого хрена?
- Если б я знал…
- А ведь я предупреждал!
- Кот…
- Что «Кот»? Я уже туеву хучу лет как Кот! Значит так, сидите там и не рыпайтесь. Кот думать будет. Придумаю – позвоню. Свет не включать, громких звуков не издавать, телефон – на вибровызов. Горе мне с вами, м*даками.
- Забей, я придумаю, как выбраться.
- Придумает он, - Кот хмыкнул, - да не дай Бог! Я уже не знаю, как твои «придумки» разгребать, Ромео фигов! Все, до связи.

Я хотел было возразить по поводу неуместности аналогий с великим классиком, но короткие гудки поумерили мой пыл.
- Ну что? - Алекс лежал на диване, пристроив голову мне на колени.

Я пожал плечами.

- Что мы теперь будем делать? – он смотрел на меня снизу вверх.
- Ждать, - рассеянно поглаживая пацана по плечу, я думал о том, что выбраться отсюда будет непросто. Из Алекса боец аховый, да и с оружием у нас полный трындец. Как ни крути, придется дожидаться Кота, но и тут есть свои «подводные камни».
- Они могут сюда вернуться?
- В любой момент.
- И что тогда?
- Встретим их хлебом-солью! Господи, мелкий, а то ты не понимаешь, что будет дальше. Закон джунглей: либо ты, либо тебя.
- Понятно, - парень тихо вздохнул.
- Что именно тебе понятно? Слушай, ты же не наивный ребенок и прекрасно понимаешь, чем я зарабатываю на жизнь. Все это слишком далеко от норм морали и слишком близко к уголовному кодексу. Так что…
- Он был прав…
- Кто?
- Кот. Ну, тогда, когда сказал тебе, что пока я рядом, о безопасности можно забыть.
- Мммм? – помнится, разговаривали мы с братишкой тет-а-тет, и пацана с нами не было.
- Извини, вы просто громко спорили. Не думай, я не подслушивал, просто…
- Глупости. Твой отец игрок по жизни, и проигрывать ох как не любит. Он продул мне дважды: потеряв крупную сумму и… тебя. Зная твоего родителя, смело можно утверждать, что он в любом случае не остановится.
- От меня одни неприятности, - парень отвернулся.
- С тобой ли, без тебя – мы уже по уши в них. Но… Я люблю неприятности.

На следующий день ближе к вечеру позвонил Кот.
- Так, слушай сюда. Будьте готовы, примерно через час-полтора я за вами приеду.
- Решил войнушку устроить в отдельно взятом микрорайоне?
- Обижаешь! Все будет бело и пушисто, как в сказке.

Через час во дворе раздался протяжный вой сирены. Мелкий подскочил
- Это менты, да? За нами?
- Нет, - пристроившись сбоку от окна, я сквозь полупрозрачные занавески наблюдал, как из подъехавшей к подъезду реанимации пара мужиков в белых халатах выгружают носилки, - похоже, это наша фея-крестная осваивает новые роли.

Я улыбнулся и даже чуть расслабился.
Вот же фантазия прет! Кот всегда был мастером по нестандартным решениям и сегодняшний треш не был чем-то из рук вон выходящим. Для него устроить такой цирк было в порядке вещей.

Следом раздался звонок в дверь, и в комнату ввалились два чудо-доктора с носилками. Надвинутая на лоб белая врачебная шапочка и несуразные очки в дешевой пластиковой оправе сделали из «товарища и брата» типичного совкового медика. Второй представитель секты «белых халатов» был мне не знаком. Поставив носилки к стене, он нерешительно топтался в коридоре.
- Айболита вызывали? – Кот привычно заржал.
- Ну, ты, блин, даешь! – мелкий восторженно хлопал глазами.
- А это твоя новая медсестричка? – я кивнул на мужика, торопливо снимающего с себя ослепительно белый халат.
- Знакомьтесь, ребята, это Федор, аспирант и без пяти минут хирург. Работает за наличные и держит рот на замке. Ну а что еще нам, грешным, надо, не так ли? – Кот достал бумажник, и в руки «почтидоктора» легли сложенные пополам купюры.
- Так, мужики, время зря не тратим. Федор, дуй наверх и раньше чем через полчаса после нашего ухода нос на улицу не высовывай. Потом просто спустишься и спокойно выйдешь, не думаю, что они за два дня всех жителей подъезда в лицо запомнили. Делаешь все как договорились, и будет тебе небо в алмазах.

Федор торопливо спрятал деньги в карман и двинулся к выходу. Как только за ним захлопнулась дверь, Кот продолжил:
- Дальше. Ты, - он сунул мне в руки еще теплые халат и шапочку, - надеваешь всю эту мутоту. Вы с Федей одной комплекции, думаю, замены никто не заметит. А ты, - братишка ткнул пальцем в притихшего Алекса, - ты вообще поедешь с комфортом, то есть на носилках. Бинтуй ему голову, Олег!

Вскоре все было готово. Пацан был уложен на носилки, приметные рыжие волосы надежно спрятались под бинтами, а большая белая простыня укрыла нашего «больного» до подбородка.
- Куда поедем? – застегнув халат, я потянулся к носилкам.
- Доктор сказал: «В морг», значит в морг, - Кот натянул шапочку на лоб и распахнул дверь, - с богом, мужики!

Подхватив носилки, немудреная процессия двинулась вниз, ступенька за ступенькой преодолевая неудобные повороты слишком тесного для таких мероприятий подъезда. Наконец, в последний раз выматерившись, мы оказались на улице.

Машина «Скорой» стояла впритык к подъезду, распахнув дверцы. Пожилой водитель, размашисто жестикулируя, трепался о чем-то с одним из орлов Петровича. Второй бугай обосновался около знакомого мне уже черного внедорожника. Увидев нас, он отбросил в лужу недокуренную сигарету и двинулся к «Скорой». Я был готов к любому повороту событий. Заботливо припасенный братишкой пистолет лежал в ногах у Алекса, прикрытый от посторонних глаз простынкой.

- Сан Саныч, - окликнул водилу Кот, - поехали! Больной «тяжелый», в Склиф повезем
- Что случилось, мужики? – крепыш внимательно смотрел, как мы заталкиваем носилки в чрево автомобиля.
- Ааа, - Кот неопределенно махнул рукой и захлопнул дверцу, - придурки.

И весь ответ. Понимай, как хочешь. Пока охранник соображал, мы заскочили в машину. Шофер повернул ключ зажигания, и чудо-техника мягко тронулась с места, покидая унылый, серый двор. Сквозь маленькое окошко я видел, как оставшиеся у подъезда боевики бубнят что-то в телефонную трубку.
Прощайте, ребята, нам будет вас не хватать!

*****

Съемная квартира – хрущевская халупа с двумя небольшими комнатами и мизерной кухней. Расплатившись с водителем Скорой, мы еще пару раз меняли тачки, пока, наконец-то не добрались до места.

- Ну что, мальчики-зайчики, - Кот развалился на стуле, теребя пальцами сигарету, - ввалить бы вам пиздюлей для порядка, да вижу, вам и так на сегодня эмоций хватило. Всем спать, завтра будем думать, как из этого дерьма выбираться.

Казалось, что после бессонной ночи и нервомотного дня провалишься в сон, едва коснешься подушки. Мимо. События последних дней крутились в голове как картинки в калейдоскопе, и уснуть было совершенно невозможно. Мозг дымился в попытках проанализировать происходящее, а выход представлялся весьма расплывчато. Я ворочался с боку на бок, с легкой завистью поглядывая на спящего рядышком мальчишку. Тот, приобняв подушку, сопел, иногда по-детски причмокивая губами. Глядя на это юное рыжее чудило хотелось улыбаться. Такой показательно взрослый днем, ночью он казался сущим ребенком, беззащитным и смешным. Я тщательно призывал назад привычное состояние холодного равнодушия, в котором без забот жил последние годы, которое позволяло идти вперед, не оглядываясь. Призывал, призывал, а потом подумал, что в жизни ничего не бывает просто так. Может быть, пора что-то в ней изменить? И этот парень, не пойми откуда свалившийся мне на голову, есть мой шанс начать жить по-другому? Наклонившись к лицу, я аккуратно откинул прядь волос, щекочущую губы. Я что-нибудь придумаю. Обязательно. Найду способ вывести нас с линии огня, а там разберемся, кто ты есть: шанс или случайное стечение обстоятельств.

Тем временем оказалось, что бессонницей страдаю не только я. Узкая полоска света появилась под дверью, разрезав пополам темноту комнаты. Послышались тихие шаги, и кухня наполнилась жизнью. Стараясь не шуметь, я потихоньку сполз с кровати и, натянув по-быстрому джинсы, потопал на свет. Хотелось обсудить одну, как мне казалось, перспективную мысль.

- Не спишь? – щурясь от яркого света, я остановился в дверях.
- С вами уснешь, - Кот колдовал над туркой, пытаясь побаловаться кофейком, - кофе будешь?
- Буду, - выбив сигарету из мятой пачки, потянулся к зажигалке.
- Что делать будем, братишка? – две чашки ароматного напитка со стуком опустились на стол, - в полной *опе ведь…
- Я тут подумал, а если пол изменить, - задумчиво поглядывая на струйки дыма, наконец-то озвучиваю то, что крутилось у меня в голове последний час.
- Оо, поздравляю, хорошая мысль, - Кот рассмеялся, - а главное – вовремя.
- Тьфу, дурак, - несильно толкаю его в плечо, - я о Мелком!
- А вот тут я категорически против! Только, понимаешь, начал свыкаться, что мой друг пополнил ряды нетрадиционно ориентированного населения. Обламываешь на корню!
- Ты хоть пять минут серьезным побыть можешь?
- Могу, если ты перестанешь нести бред и начнешь внятно излагать свои мысли
- Давай вывезем Алекса из страны в дамском прикиде.

Кот задумчиво посмотрел на меня, а я продолжил:
- Папашины шавки будут высматривать в аэропорту парня, точнее двух парней. На меня и на девушку они вряд ли обратят внимание, особенно, если накинуть мне годков. Оденем его девчонкой, и, может, проскочим.
- Не лишено смысла, - Кот почесал макушку, - можно попробовать, чем черт не шутит.

На следующий день мы донесли до Алекса наши соображения.
Как ни странно, мальчишка воспринял эту идею в штыки.
- Я не буду одеваться в платье. Не буду и всё, - сказал, как отрезал.

Мы с братишкой недоуменно переглянулись. Такого поворота событий никто не ожидал.
- Да ладно, брось ты, - я не мог поверить, что такая ерундовая, в общем, просьба вызовет такую бурю эмоций.
- Я никогда это не надену! – Алекс уперся рогом, и сдвинуть его с мертвой точки было совершенно невозможно.
- Значит, ты собираешь манатки и возвращаешься домой, к папе! – Кот тоже завелся, - и не надо мне говорить, что Олег тогда тоже никуда не поедет. Я этого придурка хоть связанного и в бессознательном состоянии, но вывезу из страны. А ты как хочешь. Если тебе слабО – вали в родные пенаты.

Парнишка пошел красными пятнами. Руки его сжались в небольшие, но крепкие кулаки. Вот только драки мне для счастья не хватает!

- Кот! – братишка явно перегибал палку, - оставь его. Что-нибудь другое придумаем.
- Не надо его защищать. Парень ведет себя как эгоистичная пакость. И потом, ты же понимаешь, что я прав. Если ты останешься в Раше, тебе крышка. Здесь ты – мишень. И угадать, когда палец ляжет на спусковой крючок, невозможно.
- Неужели нельзя как-то по-другому? – мелкий продолжал гнуть своё.

На что Кот, психанув, ответил, что как быть бабой в постели, так тут без проблем, а как в платье сто метров пройти, так тут у нас «моральные нормы и принципы».

- Да пошел ты! – Алекс вскочил, оказавшись с братишкой нос к носу, - тебе не понять! Ты, наверняка, такое не надевал никогда. А мне приходилось! Мои одноклассники… они с фантазией были ребята. С тех пор, как узнали обо мне все, развлекались без тормозов: то трусики женские мне в парту подкинут, то бантики-заколки. А однажды зажали после физкультуры в раздевалке, силой одели в бабское барахло и выкинули на большой перемене в школьный коридор. Веселилась вся школа, до выпускного вспоминали мой дебют. Так что иди ты со своим платьем нах*й, - мальчишка выскочил в коридор и потянулся за ключами.
- Ты куда? – крикнул я ему вслед.
- Пройдусь по улице и вернусь. Мне подумать надо.
- Никуда ты не пойдешь! - Кот проскользнул в прихожую и привалился спинок к двери, - хочешь думать – думай здесь. Из этой квартиры никто не выйдет!
- Отпусти его, Кот, - я выполз в коридор и привалился к облезлому косяку, - пусть идет…
- Уверен? – «товарищ и брат» неодобрительно покачал головой.

Уверен? В чем?
В том, что я хочу его отпустить? Нет, не хочу…
В том, что он вернется сюда? Нет, скорее нет…
В том, что выйдя отсюда, мальчишка не побежит сдавать меня папе? Нет, не уверен.
Хочется думать, что он этого не сделает. Хочется верить в него, придурка…

- Пусть идет, - развернувшись, я вернулся в комнату, и ответом мне был тихий хлопок закрывшейся двери. Пусть.

Через пару минут вернулся Кот.
- И что теперь?
- Ничего, - я вытянулся на диване и включил телек. На экране трахало мозги очередное модное шоу. Тупое. Пошлое. Безвкусное, как и все наше телевидение.
- Не боишься, что он приведет сюда гостей?
- Нет, - я устало закрыл глаза, - зачем?
- Ну-ну… А ведь о том, что вы ночуете у меня знали лишь трое: ты, я и мальчишка. Не наводит на мысль?
- Бред. Я не знаю, как нас вычислили, но пацан тут ни с какого бока.
- Больше некому.
- Он все время был у меня на глазах, - это не совсем так, но…
- Много ли надо времени позвонить, - проворчал себе под нос Кот и уткнулся в телевизор.

Голову дам на отсечение, ни один из нас не видел происходящего на экране. Все это шло мимо мозга, не задерживаясь. Дабы занять себя хоть чем-то, братишка взялся чистить пистолет, а я то и дело смотрел на часы, которые как казалось, шли чересчур быстро, равнодушно отмеряя час за часом. Разговаривать не хотелось. Убеждать друг друга в своей правоте – занятие неблагодарное. Поэтому, мы молчали… каждый о своем. И это было лучшим решением.

- Кот, ты это… Если хочешь, можешь к Машунькам-Дашунькам поехать. Нечего меня нянчить
- И пропустить самое сладкое? – он заглянул в сверкающее холодным металлом дуло, - хренушки!

За окном стемнело. Солнце, укрывшись серой вечерней дымкой, отправилось спать. На смену ему из-за горизонта показался острый серп месяца. Редкие звезды как-то разом засверкали на небосклоне, будто бы кто-то невидимый нажал на кнопку «включить».

Он не вернется. Сколько уже времени прошло? Часа четыре-пять? Очередной взгляд, брошенный на часы. Четыре часа, сорок две минуты… Он не вернется.

Я вышел на балкон и, сунув в зубы сигарету, щелкнул зажигалкой.
Не гожусь я уже для игр в любовь. Лучше совсем не чувствовать сердце, чем рвать его в клочья. Лучше жить одному, утопая в тишине пустой квартиры. Лучше сука-одиночество, чем вот так.

Я подставил лицо ветру. Прохладные порывы ерошили волосы, ласкали, охлаждая разгоряченную кожу. Надо сохранять хоть какие-то остатки разума. Я сам так решил. Отпустить мальчишку, предоставив ему возможность самому выбрать. И, если подумать, для него лучшим вариантом будет не возвращаться, все забыть и жить дальше своей привычной жизнью. Отец простит его. Не может не простить. Я все сделал правильно. Отчего же так паршиво на душе?

Разозлившись на себя за столь явное проявление слабости, я выкинул окурок в темноту. Красная точка, описав полукруг, исчезла в темноте. Тщательно прилепив к лицу равнодушное выражение, возвращаюсь в комнату. Зря старался, Кот знает меня как облупленного.
- Ждешь?
- Нет, - почти правда, кстати. Уже нет.
- Врешь?
- Угу…
- Влип, братишка?
- По самые уши.

Остаток ночи я пролежал, гипнотизируя часы. Засыпал, просыпался, ворочался. Курил в приоткрытую створку окна и вновь ложился в кровать, в надежде, что утро когда-нибудь все-таки наступит. А с ним и новый день. Он, определенно, будет лучше.

В ночной тишине звонок прозвучал как выстрел. Подскочив на кровати, я вытащил из-под подушки пистолет. В коридоре послышалась тихая возня. Кот, обогнав меня на пару шагов, неслышно проскользнул в прихожую и припал к дверному глазку.
- Иди, сокровище твое вернулось, - усмехнувшись, он уступил мне дорогу.

Сунув пистолет за пояс штанов, я распахнул дверь.
Алекс стоял на лестнице, привалившись к замызганной подъездной стене. Руки в карманах, рыжая челка, закрывающая пол лица.
- Привет…

Я молчал. Злился.
На него, за то, что ушел и пропал.
На Кота, с его вечными подозрениями.
А главное… на себя, за то, что ждал.
Ждал, хоть тресни! Ждал и точка…

Наконец, нарушив давящую тишину, Алекс отлепился от стены и, шагнув мне навстречу, сказал:
- Я всю ночь ходил по улице, просто гулял… думал.
- И?..
- Знаешь… я не могу без тебя.

Можно всю жизнь бежать. От любви, от счастья, от людей. Прикрываясь привычной ложью. Прячась за привычными масками. И лишь от себя убежать невозможно. Твое настоящее «Я» всегда будет напоминать о себе. Отраженьем в зеркале. Случайной мыслью. Способностью чувствовать. Оно всегда будет рядом, притаившись где-то внутри. Ожидая. И когда-нибудь вырвется наружу, снося видимые и невидимые преграды. И тогда ты оттаешь и поймешь, что все на свете может идти лесом. Все, кроме этих глаз, что смотрят прямо в душу, и этих губ, что закидывают тебя в Рай одним прикосновением. И тебе ничего другого не остается, как обнять, прижать к себе тонкое, гибкое тело, вдохнуть его запах и прошептать:

- Знаешь… я тоже.

*****

Неделю спустя.
Международный аэропорт.

Аэропорт, как большой муравейник, находился в постоянном движении. Словно хаотичные молекулы, сотни людей перемещались по залу, щебеча на всех языках мира.

Колоритная парочка не спеша вошла в здание аэровокзала. Хорошо одетый мужчина средних лет чуть прихрамывал, опираясь на явно антикварную резную трость, украшенную головой змеи. Песочного цвета костюм и ослепительно белые остроносые туфли выдавали в нем человека денежного, а болтающийся на запястье «Rolex» дополнял картину до полной. Рядом с ним шла вертлявая девчонка лет восемнадцати. В пышной клетчатой юбке и полосатых чулках, она была похожа на немецкую куклу. То ли дочь, то ли любовница. Кто знает? Она не выпускала из рук телефон, тыкая наманикюренными пальчиками в чувствительный сенсор, и жевала, выдувая чудовищного размера бело-розовые пузыри. Позади них широкоплечий носильщик в синей униформе катил тележку с большим чемоданом. Периодически он доставал из кармана огромный грязно-серый платок, промакивал вспотевшее лицо и тяжко вздыхал. Чувствовалось, что работа у него – не сахар, и надоела она ему хуже горькой редьки.

Если присмотреться, можно увидеть, что мужчина с тростью не так стар, как кажется, и под свободным костюмом скрывается молодое, натренированное тело.
Если присмотреться, то станет ясно, что девчонка широковата в плечах, да и на каблуках держится неуверенно.
Если присмотреться, то можно предположить, что оттопырившийся край куртки носильщика скрывает отнюдь не морковку.
Если присмотреться…

Но процессия выглядела слишком яркой и запоминающейся. Со множеством бросающихся в глаза мелочей, за которыми так легко спрятаться. Трость, хромота, полосатые чулки, ярко-розовая повязка на волосах, грязный носовой платок в крупную клетку. За ними не видно главного. Людей. На это и было рассчитано.

Спокойно пройдя к терминалу, мужчина и девушка положили на стойку паспорта, после чего не торопясь расплатились с носильщиком. Снимая чемодан с тележки тот, не глядя на клиентов, сказал:
- Бывай, братишка, удачи.
- Увидимся еще. Как сможешь, сразу прилетай.
- Обязательно.

Получив обратно паспорта, парочка не спеша проследовала в зал ожидания.

Он шел и думал, что все наконец-то закончилось. Точка поставлена. Еще тридцать минут, и новенький белый самолетик унесет их в новую жизнь. Туда, где не будет вечной гонки на выживание. Подальше от преследователей и затопившей их по самое «нехочу» человеческой ненависти.

Какая она будет, новая жизнь? Он не знал. Наверное, такая, какой они захотят ее сделать. Ведь в итоге, мы сами строим свою жизнь, и какой ей быть зависит только от нас самих. Лишь в одном мужчина был уверен на все сто: отныне все будет по-другому, потому что теперь он был не один.

Поддавшись эмоциям, он обнял шагающего рядом за плечи.
- Ну что, мелкий, будем жить.

*****

Эпилог
За час до этого.

В комнате было шумно, матерно и накурено так, что очертания предметов расплывались в сизой дымке. Казалось, находиться в таком помещении невозможно, отравишься никотином к чертям собачьим. Три человека, находящиеся в комнате, не думали об этом. Подумаешь, дым… Глупости!

Трем мужикам, находящимся в комнате, было не до этого. Они метались по квартире, пытаясь разобраться в куче разбросанного вокруг разномастного барахла. Хмурились, смеялись, психовали, перебрасываясь редкими фразами.

- Ха-ха, так вот каким ты будешь через 20 лет!

- От парика все чешется!

- Господи, в этой юбке я похож на портовую бл*дь…

- С вами, чудаками, не соскучишься

- Ох, ёпт, я эти усы неделю отращивал!

- Как бабы это носят?!

- П*здец, ребята…

- Ну, как?..

- Я б тебя трахнул!

The End…
Ноябрь 2012.

---

Дата добавления: 2015-08-21