Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 1. Философия. Что это?

Читайте также:
  1. Глава 4. Теоретическая философия. Соловьев
  2. ГЛАВА IV. ЦЕРКОВНОЕ ХРИСТИАНСТВО И ФИЛОСОФИЯ. — АПОЛОГЕТЫ
  3. Кот Базилио, лиса Алиса и практическая философия.
  4. НАТУРАЛЬНАЯ ГИГИЕНА. ФИЛОСОФИЯ. ПРИНЦИПЫ. ПРИЕМЫ
  5. Средневековая философия. Схоластика. Фома Аквинский. Реалисты и номиналисты о проблеме универсалий
  6. Условия возникновения и источники классической немецкой философия. И. Кант, его естественно-научные взгляды и этическое учение. Гносеология И.Канта.

Начиная исследование с того, как видят те же самые вещи философы, невольно сравниваешь Науку Философию с Наукой Психологией. И это срав­нение не в пользу Психологии. По крайней мере, не в пользу той новой Психологии, что утвердилась на планете после 1920 года.

Она зародилась полтора века назад в недрах Философии и все это время билась за свободу от Философии и за признание себя самостоятельной Нау­кой со своим предметом, методом и языком. И добилась пока лишь того, что выглядит убогой провинциалочкой, мещанкой во дворянстве, которая удачно вышла замуж, а теперь пытается свободно разговаривать с бывшей госпожой.

Недоваренность Психологии как Науки в первую очередь бросается в глаза именно в языке. Наряды на себя можно одеть и дорогие, но язык выда­ет простолюдина. Понятийный язык, конечно. Иначе говоря, не отсутствие дорогой бижутерии в виде самих научных иностранных слов, а отсутствие понимания, которое проявляется в связях между словами. Это труднее заме­тить и показать, когда погружен исключительно в психологическую речь. Но как только уходишь в речь философскую, с удивлением осознаешь, насколько же глубже и красивее философы используют язык. Насколько вообще язык философии продуманнее, и как он требует точности, последовательности и непротиворечивости высказывания.

Конечно, встречаются разные философские сочинения. Некоторые учеб­ники Диалектического материализма звучат как Краткий философский сло­варь — то есть ничуть не лучше Психологии. Но это и не Философия, это Политика, другая самозванка, нарядившаяся благородной Наукой. Да и де­лали ее пролетарии умственного труда.

Не так уж хорошо с языком и в общедоступной Философии, обрабаты­вающей общественное сознание не от лица государства, а от лица Науки или философского сообщества.

И все же я надеюсь, что мне удастся показать отличия философского языка от языка Психологии на примерах. Это очень важно, потому что фи­лософу нужны психологические знания, без психологических исследований Философия вырождается в искусство говорить умно, болтать философски.


ОсновноеМоре сознанияСлои философииСлой 1

Однако прежде чем это случится, нужно нарисовать самый общий образ Философии, как он живет в наших умах и в нашей культуре. Он-то и не пропускает обычного человека к хорошей философии. И это очень важное дело. Без знания этого поверхностного слоя мы ничего не поймем в Филосо­фии. Я постараюсь сделать это заявление доказательным.

С чего современный русский человек, не изучавший Философию наме­ренно, может начать с ней знакомство? Это не вопрос о том, как просве­щать массы. Это вопрос о том, что можно считать самым верхним слоем философских представлений в сознании современного человека.

Философия — это не Психология. И обычный человек может быть хоро­шим психологом, ничего не читая. Достаточно уметь видеть. Философия по сравнению с Психологией ощущается особой и весьма искусственной Наукой. Философом нельзя стать, всего лишь полюбив мудрость. Хуже того, даже дей­ствительный и общепризнанный мудрец не может считаться философом. По крайней мере, другие философы его таковым не признают, если только он не продемонстрирует какие-то обязательные признаки философа. Какие призна­ки должен иметь мудрец, чтобы философы считали его еще и философом?

Когда я это написал, мне вспомнилось, что где-то у самих философов я читал уже размышления об этом. Вы представляете, как трудно найти за­помнившийся пример неизвестно из какой книги и неизвестно у какого автора! Но я его нашел. Этим рассказом американский философ Роберт П. Вольф открыл книгу, которая родилась у него, когда он заметил, что аме­риканские студенты не понимают, что такое философия и чем занимаются философы:

«Когда я был студентом, один из моих профессоров рассказал нам о разгово­ре, который он слышал в баре вагона пассажирского поезда, следовавшего из Бостона в Нью-Йорк. Вокруг стойки собралась группа людей, и каждый по оче­реди представился, сказав несколько слов о своей работе. Один оказался юрис­том, другой коммивояжером, третий инженером.

Когда очередь дошла до моего профессора, он сказал: "Яфилософ". Такой ответ, рассказал он нам, всегда обрывает разговор. Никто не знает точно, что ответить человеку, представившемуся философом. Другие слишком вежливы для того, чтобы спросить: "Чем занимается философ?" Но такие сообщения всегда озадачивают компанию.

В итоге он стал говорить, что онучитель» (Вольф, с. 15).

Попробуем понять, в чем суть анекдота. Поиграем в игры воображения. Для начала увидим эту компанию у стойки вагона. Это Америка и это амери­канцы. Прагматичные и знающие одно — уважают строго в соответствии с тем, к какому слою общества ты принадлежишь. А принадлежишь ты в соот­ветствии с размером годового дохода, который в Соединенных Штатах име­ет несколько уровней. Примерно таких: до 40—50 тысяч, от 50 до 70, от 70 до 100, от 100 до 150, от 150 до полумиллиона, и выше.

Соответственно, ты можешь полноценно общаться лишь с человеком своего класса. Со всеми остальными ты либо выше, либо унижен. Иногда сильно унижен, даже если человек старательно демократичен.


Глава 1. Философия. Что это?

И вот эти американцы, собравшись выпить чего-нибудь расслабляюще­го, представляются, потому что хотят понять, до какой меры они имеют право расслабиться. Нельзя слишком расслабляться, если рядом очень бога­тый или очень властный человек. Они представляются и видят, что все хоро­шо — они все свои. И вдруг кто-то говорит, что он — философ!..

Для американцев это совсем неожиданно, потому что в Америке надо делать деньги. Психоаналитик делает деньги, психолог — делает деньги, а что делает философ? Любит мудрость?

Ясно видно, что это глупость. Мудрость ты можешь любить и делая деньги. Собственно говоря, в том, чтобы делать деньги, уже немалая мудрость. А чтобы делать большие деньги, нужна большая мудрость. Это раз. Второе — то, что этого человека, в сущности, не спрашивали, кто он. Его спрашивали, можно ли при нем без опасений расслабиться. И что он ответил? Что он дурак, который таких простых вещей не понимает? Тогда о какой мудрости речь?

И вот философ начинает учиться думать и обретает первый урок мудро­сти: он говорит: я — преподаватель.

Что он этим сказал людям? А что они могут быть спокойны — он зара­батывает преподаванием от 50 до 70, ну, быть может, до 90. И это значит, что он принадлежит к тому же классу. И к тому же он такой же служащий, как и инженер. И он вполне поймет остальных в их легкой настороженности к юристу, который в Америке может быть весьма богатым человеком. А мо­жет и не быть...

Так чем занимается философ в глазах обычных людей? И это уже отно­сится не к Америке. Что вижу, например, я в России, когда мне говорят про кого-то, что он философ? А то же самое: во-первых, я понимаю, что этот человек должен чем-то зарабатывать себе на жизнь. И чем? Наверное, он преподает, учит студентов. Значит, он преподаватель, а не философ. Препо­даватель философии!

Имеет ли право преподаватель философии называться философом — действительное право, а не технически использовать этот термин, чтобы различать себя с другими преподавателями — психологами, юристами, ис­ториками?

Если вести рассуждение чисто, то он такого права не имеет и должен разделить преподавание и философствование. Иными словами, мы можем себе представить человека, который пишет философию, не являясь препо­давателем. Но и в отношении его встает вопрос: а чем он зарабатывает себе на жизнь? Изданием книг, но тогда он должен сказать, что живет за счет издания книг. Пишу, мол, и издаю книги по философии... И он опять не философ! Он бизнесмен, живущий за счет вполне определенного рынка.

А когда же человек может без всяких ужимок сказать про себя, что он философ? Как это видится мне, когда я пытаюсь это себе представить, фи­лософ может быть кем угодно, хоть преподавателем, хоть бизнесменом, хоть бродячим мистиком. Главное одно — философия должна быть для него всем, а все остальное — крайняя малость, нужная лишь для поддержания жизни в теле.


Основное— Море сознания— Слои философии— Слой 1

Это — философ, а все остальные — не философы, а профессиональные философы, то есть люди, сделавшие философию профессией, а значит, сред­ством зарабатывания на жизнь.

И с чем же мы сталкиваемся, когда беремся изучать философию? С философией или профессиональной философией, то есть с сочинениями людей, которые живут за счет издания книг по философии?

Думаю, здесь все ясно — есть и то, и другое, потому что каждого про­фессионала время от времени заносит в чистое искусство или чистую фило­софию. Но при этом столкновение с профессиональной философией неиз­бежно. А это ставит вопрос: что читать? Только настоящее или все?

Вопрос вопросов. У нас с вами нет никакой уверенности, что мы в начале поймем настоящего философа в его полете. И нет никакой уверенно­сти, что он в своем полете смог хоть чего-то достичь. Он мог летать только для себя, то есть ниже уже имеющегося уровня философии. В то время как профессиональные работы позволят знать и понимать, что такое философия и где в ней хранятся ответы на мои вопросы.

Но окончательно определиться можно, лишь задав вопрос: а что хочу я? Что я хочу от философии?

Если я хочу знать, то я буду читать одним образом и определенные сочинения. Если я хочу очиститься, то другие и по-другому.

Я хочу познать себя, и мне нужно пройти Философию как очищение. Как

только я ставлю вопрос так, я тут же вижу: вначале мне нужно сориентиро­ваться, определиться в море философских сочинений. А потом проверить себя через приобщение к тем глубоким состояниям, которые были доступ­ны лишь немногим. Проверить ими, достаточно ли я очистился, чтобы меня не цепляло ничего из бытового и профессионального мышления. Это и будет мой путь сквозь море Философии.

Глава 2. Мудрость или философия?

Итак, если задуматься, то истинный философ — это отнюдь не профес­сионал. Это, скорее, мистик, но ищущий не Бога, а божественную мудрость. Однако, как говорили древние, мудрость бывает лишь у Богов, нам же дос­тупна лишь любовь к ней...

Истинные философы иногда приходят в этот Мир, но не часто. После них время от времени остаются какие-то записи, хотя чаще это записи их учеников или слушателей. И это всегда не простое чтение, даже если сказа­ны простые слова. Слова-то понятны, но они требуют действовать, требуют менять свою жизнь, а мы к этому не готовы и поэтому предпочитаем не понимать... Как не понимают Сократа.

А если люди не понимают, находятся другие люди, которые готовы разъяснять. Поскольку они сами тоже не очень-то меняют свою жизнь, в их


Глава 2. Мудрость или философия?

собственном понимании можно усомниться. Но все же уже одно то, что они посвятили свои жизни тому, чтобы растолковывать философов, говорит о следующей, более высокой ступени приближения к мудрости и ее понима­нию. Вот их-то сочинения и составляют то, что мы обычно называем про­фессиональной философией.

Задача философа — обрести мудрость, задача профессионального фи­лософа — понять философа. И когда он пишет книги, в которых разъясняет кому-то кого-то из философов, — все это обман. Он не может разъяснить того, что еще не понимает сам, но он может пытаться понять. Именно это и есть суть всех хороших профессиональных философских сочинений — в них люди, пытающиеся стать философами, записывают свои мысли, возникаю­щие при попытках понять философов.

Есть и плохая философская литература, когда человеку все равно, на чем делать деньги, хоть на философии, или когда он откровенно обрабаты­вает сознание читателей, насаждая какое-то заказанное мировоззрение. Их тоже надо бы уметь распознавать с первого взгляда.

Что же представляет из себя философия как профессия или как наука, которой можно профессионально заниматься? Начну с того, что когда-то в далекой древности мудрым считался тот человек, к которому можно было прийти за подсказкой или советом. Именно этим отличаются мудрые стари­ки в русских сказках — они знают, как решить ту задачу, которая стоит перед героем. Точнее, они знают решения самых сложных задач и ответы на самые трудные загадки.

Следовательно, словом мудрость описывается третье состояние, дос­тупное человеку. Первое — это дурак, который ничего не знает о жизни. Второе — это обычный человек, который знает то, как живут все люди его племени. Мудрец знает и это, и то, что не укладывается в обычай, с чем ты можешь столкнуться, лишь выйдя за рамки привычного образа жизни.

Но что же он в таком случае знает? Ответ вполне очевиден — он знает, как устроен Мир и как решать задачи, которые этот Мир нам ставит. Следо­вательно, в народное понимание мудрости входило две составные части — знание и разум. Знание, уложенное в образ мира, более широкий, чем образ мира, достаточный для жизни в обычном обществе. И Разум как способность решать задачи и выживать или выживать лучше других, какие бы ловушки жизнь не строила на твоем пути.

Но от понятия «образ мира шире образа мира моей общины» один шаг до иных Миров и Небес. Смотрите сами, в русском языке община называлась миром — «миром присудили», к примеру, — значит, и образ мира общины ощущается образом всего Мира. А мир, занимаемый нашей общиной, — всем Миром. Иностранец, странник — странный человек, возможно, и не человек совсем, может быть, гость из других Миров — ведь он и о Мире говорит совсем иначе. Не потому ли, что он говорит вообще не о Мире, не о нашем мире?

И вот рождается мысль, что для обладания истинной мудростью надо знать не только устройство нашего мира, но и устройство того, что им пра-


ОсновноеМоре сознания— Слои философииСлой 1

вит, а значит, устройство Мира Богов. Ведь правят нами оттуда. Значит, истинная мудрость у тех, кто знает устройство тех Миров. А кто это, как не Боги?!

Что в итоге? Человеку не сравняться с Богами, он не может обладать истинной мудростью, по крайней мере, пока живет в этом мире. И ему остается лишь любить мудрость — phileosophia...

Но это значит, что истинный философ не может быть профессионалом. По своей природе он мистик. Мистик в том древнем смысле, в каком это понимали Пифагор, Платон и Сократ, так покоренные идеей мистерий. Впрочем, для истинного философа вовсе не нужны ни Агры, ни Элевсин, ни Дельфы. Как Диоген, он может жить в бочке, в глиняном пифосе для зерна, который и станет его храмом. Главное — это превратить жизнь в ми­стерию, в праздник и порыв приобщения к Миру мудрости. В общем, фило­соф может заниматься чем угодно, даже философией.

Но это исходное значение понятия «философ», как оно рождалось в Греции седьмого—пятого веков до нашей эры. В жизни философом зовут того, кто не просто мудр, а кто умеет либо рассуждать о жизни, либо приме­нять определенные взгляды к тому, что происходит вокруг него. Чаще всего к невзгодам, которые философия помогает переносить легче. Но и к радос­тям тоже. Иными словами, для того, чтобы заслужить звание философа в быту, не нужно, да и недостаточно иметь философское образование. Нужно иметь мировоззрение определенного рода. А точнее, такое, которое позволя­ет тебе жить не так, как все. И не важно даже, чем это мировоззрение отли­чается от мировоззрения окружающих людей, главное — оно действенно, оно требует жить иначе и менять жизнь.

Если человек, зовущий себя философом, живет как все и относится к жизни как все, он — не философ. Он — профессиональный философ. Можно сказать, что в жизни всех философов есть мгновения, которые они живут философами, а есть времена, когда они живут как все. Хотя бы как все про­фессиональные философы. Но мгновения истинной философии видны и уз­наются даже в книгах. Некоторые книги целиком написаны в состоянии мистического приобщения к мудрости, в некоторых есть лишь куски про­зрений, а в остальных нет ничего, кроме знаний и профессионализма.

Вот в такой мир, в такое море мне придется погрузиться, чтобы по­нять, что такое сознание на взгляд философов. И сначала я должен буду распрощаться с профессиональной философией.

Почему распрощаться?

Подумайте сами: если среди нас есть кто-то, кто познал истинную муд­рость, то может ли говорить истину тот, кто рассказывает о познавшем? Точнее, кто рассказывает о том, что познал тот? Может ли пересказ при­ближаться к прозрению?

Там, где нет прозревших истину, все профессиональные рассуждения истинны, если соответствуют каким-то условиям и требованиям к профес­сиональному рассуждению. Но эти же сами рассуждения становятся ложны­ми, точнее, неистинными, если кто-то прозревает. Прозрение превращает


Глава 2. Мудрость или философия?

обычные знания в ложь. Но оно не отменяет их. Вместе: обычное знание — профессиональное знание — прозрение — составляют луч, ведущий в опре­деленном направлении. В направлении мудрости, истины, того Мира, отку­да мы все когда-то пришли и куда однажды должны вернуться. Философ и профессиональный философ нужны друг другу и нам, потому что по от­дельности они показывают лишь места, а вместе путь. Профессиональный философ — это еще не философ, но уже и не я, не человек привычки и быта. Оттолкнувшись от себя, от своего бытового понимания мудрости, нач­ну с профессионалов, с моря профессиональной философии.

Что считают профессионалы философией, если оставить древние и за­бытые разговоры о Богах и мудрости?

. Вообще-то к философии относили, а иногда относят и сейчас, множе­ство наук. Когда-то философия была вообще всей наукой, которой располага­ли люди. Но с тех пор, как из нее ушли точные и естественные Науки, счита­ется, что к ней относится и этика, и эстетика, и логика, и психология. Но мы все эти Науки оставим за бортом. Пусть они живут своей жизнью. На самом деле философия состоит лишь из двух частей. Из онтологии и гносеологии.

Онтология, или как ее называли в древности, первая философия, после Аристотеля превратилась в метафизику. Но это вряд ли верно. Онтология — от онтос — бытие, — это наука о том, что есть, то есть о Мире. И если понимать ее так, то, безусловно, главной ее частью является физика в том древнем значении, которое происходит от греческого фюзисприрода. Сле­довательно, исходно онтология — это и физика и мета-физика. Это знание устройства Мира.

Гносеология же — от гнозиса, способности познавать, — это наука о том, как человек познает этот мир. Или о том, как мир проливается в человека.

В сущности, можно сказать, что мудрость для древнего человека состо­яла из двух частей — знания мира и знания образа мира, то есть знания себя. Ведь ему приходилось решать задачи выживания в этом мире. Вот так и увя­зываются обе части: чтобы выжить в мире, нужно знать мир и уметь решать его как задачу. А для этого нужно знать, как я их решаю, и уметь учиться, то есть обучать себя решать их все лучше. Отсюда требуется понять, как устрое­но то, чем я решаю эти задачи.

Если вы приглядитесь, то поймете, что мое понимание и онтологии, и особенно гносеологии чуточку отличается от общепринятых определений, которые я еще приведу. Но не забывайте, у меня нет задачи написать еще одну книгу о философии. Мне некогда путаться в том, что философы про­фессионально запутали и без меня. Мне нужно решать свою задачу, а для нее подходит только такое понимание философии. Его-то я и буду выискивать во всех тех пирамидах книг, что написаны за последние тысячелетия.

Но прежде, чем перейти к этому, давайте отсечем лишнее. Решите, нужно ли нам знание устройства мира, если наш путь идет через самопознание? Наверное, да, но явно наука познания пока важнее. Поэтому я буду исхо­дить из того, что моего жизненного опыта и бытового знания мира мне


Основное— Море сознания— Слои философииСлой 1

будет достаточно, пока не возникнет явной потребности в более глубоких знаниях. Поэтому я оставляю онтологию в стороне, и пока буду говорить только о познании.

Иными словами, мой вопрос к Философии таков: что знает о сознании философская теория познания, а точнее, та часть философии, которая изу­чает, как устроен человек?


Дата добавления: 2015-09-03; просмотров: 99 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Введение: психика и сознание | Глава 3. Американский психоанализ. Ролло Мэй | Глава 4. Когнитивная психология. У. Найссер | Сознание. | Глава 5. Гуманистическая и трансперсональная психологии. Маслоу, Роджерс | Глава 6. Трансперсональная психология. Гроф | Глава 1. Определения | Глава 2. Марксистское сознание | Глава 3. Ленинское сознание | Глава 4. Король Лир психологии |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 5. Новая русская общедоступная психология| Глава 3. Профессиональная философия

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.017 сек.)