Глава 7. Майор Бэл буквально ворвался в кабинет мэра, отдал честь и быстрым шагом приблизился

Майор Бэл буквально ворвался в кабинет мэра, отдал честь и быстрым шагом приблизился нему. Кесарь немного опешил от подобного вторжения и убрал бутылку портвейна со стола, не сводя глаз с майора. Бэл остановился возле стола господина, убирая руки за спину. Его суровое лицо выражало крайнюю озабоченность, а глаза без конца бегали то по столу, то падали на самого Кесаря.

-Вы чем-то обеспокоены, майор? - спросил мэр поднимая брови.

-Сэр, у нас ЧП; транспорт, который должен был доставить разведчиков в Фурибунда Мундус не вернулся на базу, - доложил ему Бэл. На лбу мэра появились капельки холодного пота. Он сделал глубокий вдох и поставил ранее убранную бутылку на стол.

-Есть ли другая информация по этому происшествию? - спросил Кесарь и плеснул в стакан портвейна. Он сделал маленький глоток. Чувствуя рвотные позывы он сморщился и посмотрел на майора.

-Местонахождение транспорта установить не удалось, связь с ним потеряна, - от слов майора мэр будто прирос к креслу. - Личный маячок сержанта Марка Кибли также не отвечает. Никакой информации от диверсантов не поступало, но их маячки, вшитые в подошву, находятся на одном и том же месте уже несколько дней.

-Черт! - выругался Кесарь вытирая пот с морщинистого лица. - Майор, передайте генералу, чтобы он выводил войска по направлению к вражеским позициям! Мне некогда ждать, да и ждать уже нечего...мы выступаем, майор.

Бэл молча отдал честь и поспешно скрылся за массивной дверью. Кесарь открыл в своем гаджете карту восточной земли, и резкими, беспорядочными движениями пальца нарисовал у входа в каньон красные полосы,а затем перечеркнул крепость Холодное Сердце красным крестом. Зрачки мэра то расширялись, то сужались, придавая его глазам еще более безумный вид. Его лицо побледнело и стало напоминать мраморный бюст, а пальцы все продолжали хаотично скользить по экрану. Он отправил изображение генералу Вачовски со словами «Убей всех», на что получил короткий ответ «ОК».

В дверь кто-то тихо и осторожно постучал. «Кто там, мать его, еще?!» - закричал Кесарь сухим голосом разбрызгивая слюну во все стороны. Дверь не спеша открылась, из-за нее осторожно выглянул секретарь Александр, испуганно глядя на мэра.

-Господин мэр, к Вам на аудиенцию кое-кто напрашивается, - произнес секретарь.

-Да? Неужели сам Хенрик Стельмах пожаловал ко мне? Нет? Тогда какого черта ты беспокоишь меня?! - закричал Кесарь на Александра.

-Это девушка, сэр, она назвалась Евой Хаммербэк, - сказал тот. Мэр поднял брови и поставил локти на стол.

-Пусти ее, - тихо произнес он.

-Что, простите?

-Пусти ее и проваливай! - сорвался мэр.

-Сию минуту! - воскликнул Александр и исчез за дверью.

Кесарь встал из-за стола и начал готовиться к встрече с дочерью, которую не видел целых 26 лет. Он выпил остатки портвейна и подошел к окну, разглядывая город с высоты.

Всю свою жизнь Кесарь проводил различные эксперименты, но это не значит, что он вшивал два сердца одному человеку, или менял местами мозги подопытным. Это были скорее психологические эксперименты. Он мог позволить себе решать жить человеку или нет. Мог перевернуть жизнь человека с ног на голову. В прошлом он имел множество врагов, отчего у него начала развиваться паранойя. Но все эти враги стали жертвами тех самых экспериментов. Кого-то изнасиловали и убили в собственном доме, кого-то избили пьяные дружки и оставили помирать в канаве, кто-то напился и захлебнулся собственной рвотной массой в грязном переулке.

Кесарь был лишь кукловодом. Он не убивал своих врагов, их не убивали наемники. Пьяные убийцы даже не знали по чьей воле все происходит. Кесарь лишь дергал за веревочки и поворачивал стрелки. Он, не смотря на психические отклонения, умело все подстраивал и продумывал. Такой эксперимент мог длиться годы, но результат всегда был известен мэру, и результат всегда был один.

В итоге, мэра начали бояться, остерегаться и одновременно ненавидеть. Каждый знал, что ставить свое слово поперек слова мэра может негативно сказаться на собственной жизни. Сам Кесарь Бен Хаммербэк был спокоен, рассудителен и молчалив, но те нелегкие времена, которые ему пришлось пережить, сделали из него хитроумного, красноречивого, но в то же время вредного, параноидального, безумного и скорого на расправу правителя.

Абсолютно все приближенные считали, что главным врагом Кесаря был и остается правитель Аурум Харены — Хенрик Карл Стельмах, но сам Хаммербэк называл главным супостатом свой народ. Он до боли ненавидел Фогсбург, но еще больше ненавидел горожан, которых он считал конченными пустышками и отбросами, каких еще поискать надо. Свой же эксперимент он называл просто - «отбор».

Кесарь отошел от окна и приблизился к дверям в ожидании дочери. С каждой секундой его пульс учащался, а лицо потело все интенсивнее. Капли пота скатывались по переносице и по щекам, оставляя еле заметные влажные следы. Он вытер лицо и выпрямился, делая более представительную физиономию.

-Вы можете войти! - крикнул Кесарь стоя у дверей. На пороге появилась девушка, и уже через секунду стояла напротив отца, у которого немного подрагивали руки от волнения. Она не приветствовала его, и даже не поклонилась мэру как подобает.

-Мне нужна помощь, - заявила Ева опуская глаза.

-Помощь? - усмехнулся Кесарь. - Впервые за 26 лет ты пришла просить карманные деньги? Или нет, погоди, я догадаюсь. Твой оборванец сбежал из дома.

-Откуда ты знаешь? - спросила девушка дрожащим голосом.

-Это все Юстас, - сказал Кесарь и направился к софе. - Я знаю о тебе все. Все это время он информировал о каждом твоем шаге, и я знаю о дневнике бедняги Франца. Твой молодой человек его нашел и возомнил, что сможет отыскать кольцо...мое кольцо.

-Что значит твое? - спросила Ева и присела рядом с отцом. - Юстас сказал, что ты не должен его заполучить.

-Мой братец рассказал вам сказку с элементами достоверных фактов, в которой я фигурирую как главный злодей, - Кесарь откинулся на спинку софы и положил ногу на ногу. - Он затаил обиду на меня за прошлые деяния, и вообще, Юстас мало чем отличается от меня. Кольцо мне нужно, чтобы защитить его от вас, дурней. Как я уже сказал, кольцо мое по праву. Оно было отлито под размер пальца Сальвадора Луи Хаммербэка — первого мэра Фогсбурга. Я не собираюсь вскрывать склеп и читать фолианты турпизов, я не жажду вселенских знаний.

-Странно, Юстас называл то место так же, - Ева убрала волосы за ухо и снова уставилась на отца. Мэр зевнул и потянулся, похрустывая старыми костями.

-Это семейный склеп Хаммербэков, - проговорил Кесарь. - Я знаю где он и как туда попасть. Он находится почти в свободном доступе, тут и кольцо не нужно, оно лишь вскрывает тайные помещения турпизов. И я не позволю, чтобы кто-то врывался в мой семейный склеп и моим личным кольцом! Кстати, кажется вчера торговый корабль со знаменем Фогсбурга улетел из местечка под названием Луксурия в сторону гор Шарп Данте. Я уверен, что на борту был тот, кого ты ищешь, но корабль собьют на самой границе боевые турели аэрэчей, а если нет, то Тенебрезе Спан...проглотит их.

-А если они вернутся? - с надеждой спросила Ева, из глаз которой уже текли горькие слезы.

-Не вернутся, - сурово отрезал отец. - Тебе пора бы заканчивать свои девичьи мечты и заняться более полезными делами. Ты моя наследница, ни Юстас, никто другой, только ты.

-О чем это ты? - спросила девушка вытирая слезы. Слова отца в конец обезнадеживали ее, и она поняла, что уже не увидит Иешуа, его так же не увидит Болт, который был верен парню, словно Санчо Пансо Донкихоту.

-Когда меня не станет ты займешь мое место, а я отправлюсь к предкам, - Кесарь ткнул дочь пальцем в грудь. - Да, и еще кое что. Наши войска совсем скоро выступят на восток. Ты наверное знаешь, что я развязал войну с аэрэчами. Но помимо тех 10 тысяч солдат, что имею, есть некий козырь, который сделали для меня на заказ. Человек, называющий себя Тузом, отказывается отправлять мой заказ на фронт. У меня для тебя есть...родительский наказ. К югу от города находится мастерская Чена. Она много лет заброшена, но на заводе под главным зданием кипит работа. На этом предприятии собрали мой заказ, который я и финансировал из бюджета города.

-Что ты требуешь от меня? - процедила сквозь зубы Ева.

-Туз отказывается передавать мне права на этот заказ, что меня очень...огорчает. Он позволяет себе слишком много, и я бы хотел, чтобы именно ты избавилась от него. Никто не знает об этом заказе, и не никто не должен знать куда я спустил миллионы магнов.

-И что же это за заказ такой?

-Ты его увидишь, когда прибудешь на место. Это творение тяжело не заметить. Ты наверное спросишь о награде? Так вот, ты получишь место в ратуше, попрощайся со своей свалкой.

-А как же Юстас? - спросила девушка.

-Его здесь никто не держал, когда он ушел, но и никто не закрывал перед ним двери, - Кесарь достал сигарету и закурил. - Он мог вернуться в любое время, но не сделал этого. Что же, это его решение, но если он сам, по своей воле вернется, то милости просим.

-Кем была моя мать? - неожиданно спросила Ева. Отец поперхнулся табачным дымом и посмотрел на дочь.

-Она была нимфой...из Луксурии. Юстас вероятно упоминал этих существ с своих байках,- Кесарь затянулся и выпустил струю дыма. - Девушки приятной внешности...бессердечные твари.

-В детстве он мне рассказывал сказку о том, когда юноша обманул злую ведьму и забрал ее с собой.

-Юноша, - повторил Кесарь и засмеялся. - Мда, в те годы я был далеко не молод. Старик таким образом рассказал историю твоего рождения. Кстати, раз ты спросила о матери у меня для тебя кое-что есть, - он встал с софы и с зажженной сигаретой направился к столу. Покопавшись по ящикам он вернулся обратно с маленькой вещицей в руках и протянул ее Еве.

-Что это? - спросила девушка и посмотрела на отца. - Это заколка?

-Именно, - произнес тот. - Заколки главное оружие нимф. Они никогда не носили одежды, но в волосах всегда скрывалось это смертоносное оружие, которым они вспарывали глотки своим жертвам. Один Бог знает, что твоя мать перерезала глоток этой заколкой.

Ева спрятала ее в волосах и принялась задавать все больше вопросов о матери. Мэр рассказал ей все, что знает сам. О нимфах и их судьбе, о матери, о распрях между братьями в молодости, и других семейных делах.

После разговора они поднялись на 41 этаж, где Кесарь показал дочери ее новую комнату. Она улеглась на большую мягкую постель и подумала: «Надо же, как все обернулось. Ну и пусть этот Иешуа ищет свой клад. Может это даже к лучшему, не придется возвращаться на свалку и вести ничтожное существование». От этих мыслей ей стало тошно. Он вспомнила о всех тех прекрасных моментах, связанных с Иешуа, и заплакала в подушку. Подумала о том, что теперь станет с Болтом. Пес остался совсем один и, наверное, умирает с голоду.

Ева уснула в одежде, вспоминая о годах, которые она провела с тем, кто бросил всех и улетел на поиски богатств.

26 лет назад...

-Ты пыталась меня убить, грязная тварь, - спокойно говорил Кесарь стоя подле искалеченной нимфы. - Думала, что сможешь вот так просто взять и перерезать глотку мэру...да еще и заколкой для волос?

-Мы...мы никому не подчиняемся, - выдавила из себя нимфа. Она попыталась встать, но Кесарь ударил ее ногой в бок, отчего она свернулась в клубок, лежа на холодной брусчатке. Мэр поднял заколку с земли и осмотрел.

-Сколько же ты людей перерезала этой вещью? - спрашивал он держа вещицу в руках.

-Столько, - она закашлялась и продолжила. - Сколько пришло на смерть.

-Очень интересно, - протянул Кесарь не сводя глаз с заколки. Он положил ее в карман брюк и схватил нимфу за волосы. - Твое преступление не останется безнаказанным. Ты послужишь народу Фогсбурга, включая меня.

-Я выбираю смерть! - заявила нимфа не поворачивая залитого кровью лица.

-Я что-то говорил о выборе? У тебя его нет. Как твое имя, тварь? - не дождавшись ответа Кесарь перевернул ее на спину и вцепился в горло руками. - Не волнуйся, я тебя не убью, но страдать заставлю. Говори свое имя...сейчас же!

-Свенджа, - ответила та стиснув зубы.

-Неплохое начало, - улыбнулся мэр. - Мы с тобой сработаемся. Отныне твое имя Анна. Ты поняла? - нимфа молча кивнула, яростно глядя при этом в глаза Кесаря, но безумие в его глазах давило на разум девушки, отчего она давала слабину, которая не присуща нимфам. - Итак, как твое имя?

-Свенджа, - прошипела та.

-Как?! - прикрикнул на нее Кесарь и сдавил горло. - Еще раз! Плохо слышно!

-Анна! - прохрипела нимфа вцепившись в руки мэра.

-Громче! - закричал он.

-Анна! Мое имя Анна! Анна!

-Умница, - улыбнулся он и отпустил ее горло. - Я распоряжусь, чтобы тебя доставили в Фогсбург. Не волнуйся, твои обязанности минимальны.

Он поднял ее с земли, достал из нагрудного кармана белый носовой платок и вытер ей лицо. Они вышли из переулка и зашли за угол, где ждал личный автомобиль мэра. Кесарь посадил ее на заднее кресло и связал руки ремнями безопасности, а сам сел рядом с водителем.

-Трогай, Михаил, - отдал приказ мэр и посмотрел на заднее сидение. Девушка покорно сидела, прикрывая связанными руками пах. Словно голодный волк она смотрела на государя, но не добычи ей хотелось, а свободы, будто пойманному зверю.

-Слушаюсь, сэр! - сказал шофер и вдавил педаль газа в пол.

Девушку доставили в ратушу под конвоем из 5 полицейских. Они поднялись на 41 этаж и вошли в одну из спален.

-Хорошо, а теперь киньте эту шлюху на кровать и прикуйте наручниками, - распорядился Кесарь. Девушка опешила, но ничего не смогла сделать. Пятеро здоровенных полицейских расположили ее у изголовья кровати и накинули на ее тонкие запястья наручники.

-Сэр, что насчет ее ног? - спросил один из представителей закона.

-Ничего. Оставьте так. Если будет лягаться — отрубим, - засмеялся мэр, а за ним и полицейские. - Вы свободны на сегодня.

Они отдали честь и друг за другом покинули спальню. Кесарь закрыл за ними дверь и повернулся к Анне. Она беспомощно лежала на постели. Хоть ее ноги и были свободны от оков, но после слов Кесаря она перестала думать о том, как бы навредить мэру. Кесарь скинул пиджак и приспустил штаны.

-Ты очень хорошо послужишь мне, - усмехнулся тот приближаясь к постели. - Мой наследник будет потомком Хаммербэков и безродной нимфы. Немного необычно, правда?

-Какая она, твоя Ева? - спросил Константин не выпуская из рук штурвал.

-Светловолосая, стройная, с широкими бедрами, в общем, очень красивая, - мечтательно протянул Иешуа.

-И неужели дочь мэра? - удивленно спросил пилот. Парень вздохнул и молча кивнул, наблюдая из иллюминатора как бродячие мутанты закапывались с головой в песок. Небо неожиданно очистилось от ядовитых туч Фогсбурга, и «Левиафан» набрал высоту, оставляя под собой сотни песчаных барханов. Но как бы он не подымался, «Левиафан» не мог подняться выше гор Шарп Данте, что возвышались далеко впереди, играя своей тенью на песках у собственного подножия.

С каждой секундой они все приближались к заветному пролому, и с каждой секундой горы впереди становились все выше и неприступнее. Константин неожиданно спикировал вниз и выровнял судно. От этих трюков у Иешуа дух захватило, ведь он летает впервые и немного встревожен, но это пике заставило его прочно вцепиться в сидение и закусить губу. Пилот рассмеялся и похлопал парня по твердому плечу, а затем снова набрал высоту и влетел в Фурибунда Мундус, отбрасывая маленькую расплывчатую тень на обожженную землю.

-Вот дерьмо! - закричал Константин и снова спикировал. Автоматические турели засекли вражеский объект и выпустили десяток ракет, которые следовали за «Левиафаном». Пилот принялся всячески вертеть штурвал, лишь бы оторваться от ракет. Он резко вывернул руль и сделал бочку, постепенно теряя высоту. Несколько снарядов рухнули в каньон, потеряв запас энергии. Однако все больше турелей замечали противника, и выпускали все больше ракет, которые огромным роем неслись за целью над каньоном, оставляя за собой клубы дыма. Константин продолжал виртуозно маневрировать между скал, выводя из строя все больше запущенных в него ракет.

-Неужели на этой посудине нет орудия? - спросил Иешуа у пилота.

-Старина, это торговый корабль! О чем ты, мать твою, говоришь?! - закричал Константин и поднялся еще выше. Уже несколько десятков снарядов сиганули в каньон, взрываясь и разбрасывая осколки при соприкосновении с землей. «Левиафан» ушел влево, скрываясь в скалах. Чем выше он поднимался, тем сильнее бил ветер, который на этот раз собрал всю свою мощь в кулак.

Он бросал хлипкое судно из стороны в сторону, осыпая его короткие крылья хлопьями снега. Лобовое стекло начало покрываться ледяными рисунками, снижая видимость. Снаряды позади врезались в острые скалы и с грохотом разрывались на кусочки, тревожа многолетнюю мерзлоту и провоцируя гигантскую лавину, которая должны сойти с минуты на минуту.

«Левиафан» вырвался из лап противника и приземлился в небольшой заснеженной долине, окруженной высокими скалами. Рев двигателей стих, ревел лишь холодный горный ветер, который спокойно разгуливал по равнине, словно хозяин здешних мест. Константин вышел наружу, выпуская теплый пар из носа и обтирая мокрое лицо ладонями, которое в мгновение ока покрылось инеем. Он поднял лицо кверху, подставляя горячие щеки под хлопья снега.

Небо покрыла пелена облаков. Аструм, как и в Фогсбурге, кое-как пробивался и бросал свои лучи, освещая долину. Иешуа, ослепленный блистанием снега, остановился у мостика потирая глаза. Пилот же продолжал ловить ртом снежинки, не задумываясь о своих намерениях. В тот момент не было никакого «Левиафана», не было никакого Иешуа, не было ни Фогсбурга, ни вражеских турелей, ни заветных сокровищ. Он забыл о том, что чуть не погиб в собственном корабле. Он просто наблюдал за снегопадом не замечая, как его руки краснеют, а губы синеют.

Механик осторожно наступил в снег и достал из пачки последнюю сигарету. Он закурил и оглядел местность, прищуриваясь от яркого света. Его собранные в хвост длинные волосы словно береза в ураган развивались по ветру, собирая снежные хлопья, которые то играючи кружились, то безмятежно падали вниз. Мороз пробирал каждую клеточку их тела, высвобождая из легких отравленный западный воздух.

Константин переключился на реальность и бросил взгляд на парня, который задумчиво курил и глядел вдаль. Сквозь стену снегопада кое-как была заметна маленькая лачужка. Парни сдвинулись с места и направились к ней, протаптывая тропинку на девственном снегу.

Видимость не улучшалась, и странная хижина оставалась темным пятном до тех пор, пока они не подошли к ней вплотную. Выглядела она точно рыбацкая лачуга, какие обычно стоят на берегу реки Пасфалии, протекающей к северу от Фогсбурга. Вот только вместо водяной глади снежные сугробы, да и поживиться тут нечем. Ни птицы, ни зверя, словно вымерло все вокруг, в этой вечной мерзлоте.

Домик крепко стоял на озябшей земле и говорил путникам своим неприступным видом, что им тут не рады. Иешуа дернул за ручку, отчего большая дверь бесшумно открылась, впуская вовнутрь путников и блудливый горный ветер. Несмотря на окружающий мороз внутри было довольно тепло. Дверь захлопнулась за их спинами. Они оказались в полной темноте. Окна в доме кто-то закоптил, и ни лампочки, ни свечей.

Константин достал фонарь и пролил луч света на помещение. Путники стояли в небольшой комнате, но с очень высоким потолком. Комната была уютной, но довольно старомодной. В потолочной люстре не было ни лампочки, а из под нее непринужденно выглядывали оборванные провода. Темные стены были покрыты красными разводами, возможно кровавыми. Следы борьбы или неустойчивая психика хозяина. В любом случае, это место выглядело мрачным и зловещим.

Кроме мебели не было ничего, все полки были пусты. На столе, стоявшем прямо посреди комнаты, не было ни еды, ни цветов, ни книг, ничего. Путники начали делать первые шаги, отчего под их ногами раздался зубодробительный скрип. Константин осветил каждый уголок комнаты и обнаружил дверь справа.

-Ты только посмотри на это, парень, - обратился тот к Иешуа. Парень взглянул на дверное полотно и обомлел.

-Да что же тут творится, - прошептал он и сглотнул. На дверной косяке и на самой двери были кровавые разводы и следы когтей, но больше всего их внимание привлекла надпись «Моя мать не виновата!». Константин поуспокоился, подмигнул парню и схватился за дверную ледяную дверную ручку. Дверь не поддалась, а лишь глухо стукнула о дверной косяк. Через мгновение за дверью послышался рык зверя, который постепенно нарастал. Он стучал когтями по деревянному полу, который громко скрипел с каждым его шагом в сторону двери.

Хоть животное и находилось за запертой дверью, путники побледнели и попятились к выходу, снова оказавшись в долине. Они тут же стремглав кинулись наутек, оглядываясь на зловещую хижину, которая уже начала теряться в снегопаде. Путники забрались на борт судна и немедленно взлетели. Целых 10 минут они молча сидели на своих местах, изредка поглядывая друг на друга.

-Что это было? Почему мы...сбежали? - спросил Иешуа. Константин тяжело дышал, крепко ухватившись штурвал. Он будто и не слушал слов парня, а просто хотел удрать отсюда куда подальше. - Эй!

-Я не знаю! - в истерике крикнул пилот. - Меня охватил самый настоящий неподдельный страх! Будто это существо за дверью...будто оно внушило нам это, - его голос дрожал, словно он только что окунулся в ледяное озеро. - А ведь и боятся было нечего, дверь была заперта, но мы...сбежали.

Оправившись от испуга пилот продолжил держать путь в Тенебрезе Спан. Он старался держать судно в горах и не выходить на открытые пространства, где его могут ждать турели. «Левиафан» ловко лавировал меж скал, но оставался на верном пути.

-Скоро прибудем в пролом, - сказал он и взглянул на электронную карту. - Примерно еще 30 километров, хотя карта немного неисправна и задерживается.

Корабль наконец покинул пределы Шарп Данте и оказался над густыми зелеными лесами. Пилот снизился и прибавил скорости. На горизонте не было ни намека на присутствие противника, и Константин продолжал уверенно, без препятствий вести судно к заветному месту.

Судя по координатам «Левиафан» находился примерно в километре от Тенебрезе Спан, но из-за лесных массивов Константин не видел перед собой ничего кроме деревьев. Он учитывал неисправность карты и снизил скорость высматривая пролом.

-Гляди ка, - сказал он. - Мы должны быть на месте уже через 100 метров, или даже меньше. Ни черта не вижу, - выругался Константин и почувствовал, как судно начало снижаться само по себе. - Твою мать!

-Что происходит?! - перепугался Иешуа.

-Вот и я пытаюсь выяснить, что за чертовщина происходит! - он тыкал пальцем в панель управления, но все без толку. - Ну же! Взлетай! Взлетай!

Корабль находился прямо под Тенебрезе Спан, потоки воздуха которого втягивали в себя судно, постепенно увеличивая тягу. Судно двигалось вниз все быстрее, и, в конце концов, падало камнем вниз.

Дата добавления: 2015-09-03