Глава 23. — Хочу, чтобы вы сразу знали — вся проблема во мне и дети тут ни при чем

Злыдня

— Хочу, чтобы вы сразу знали — вся проблема во мне и дети тут ни при чем, — напористо произнесла женщина весьма монументальных форм, похожая на актрису Нонну Мордюкову в ее зрелые годы.

— Тогда, может быть, вам следует обратиться к взрослому психологу в районную консультацию? — предположила я.

— А как же дети?! — весьма непоследовательно воскликнула женщина. — Они же сволочами вырастут!

— О господи, — вздохнула я. — Ладно. Сядьте сюда и расскажите все по порядку. Сколько у вас детей и что вас в них беспокоит?

— Двое — мальчик и девочка. И глядите: у дочки с детского садика есть лучшая подруга Варечка. Чудесная девочка, добрая, спокойная, очень талантливая, с пяти лет на фортепиано занимается. Варечка с дочкой в один класс пошли, за одной партой сидят, в школу, из школы — только вместе. И вот Варечка победила в каком-то конкурсе юных исполнителей. Пригласила нас с дочкой на торжественный концерт. В филармонии была вся такая красивая, в длинном платье, с локонами, играла — так хорошо, прямо до слез. А вечером вдруг моя мне и говорит: мама, я понимаю, что это нехорошо, но только я Варьку почему-то сегодня ненавидела… Каково, а?

Прежде чем я успела как-то отреагировать, женщина продолжила свой рассказ.

— Теперь сыночек… Все у него придурки. Ни про кого из одноклассников или учителей доброго слова сам не скажет, приходится клещами тащить. Потом оказывается, что Ваня все-таки дал ему контрольную списать, Дима перед учительницей заступился, а Рифкат рисует и делает чудесные компьютерные мультики… Вот видишь! — говорю. А он: ну и что, я бы тоже так мог, если бы вы мне такой комп, как у Рифката, купили.

— То есть, вас волнует, что ваши дети не умеют радоваться чужим успехам и спокойно признавать чужие достижения, — спросила я. — Правильно?

— Конечно! А только откуда бы у них что взялось, если я сама… злыдня! И ничего с этим поделать не могу!

Я, не удержавшись, широко улыбнулась. Уж очень неожиданным словом охарактеризовала себя моя посетительница.

— Вам смешно? — горько спросила она. — А мне вот не до смеха, между прочим…

— А в чем же это у вас-то выражается? — спросила я.

— Да я и сама радоваться не могу! Даже если подружка-расподружка…

— А сочувствовать, если у подруги горе?

— Ну, это конечно! Что ж мы, не люди, что ли? Вот у моей с техникума подружки в позапрошлом году у сыночка пятилетнего заподозрили онкологию на ножке, в больницу их положили. Так я только что на стены не лезла, всех своих извела, в три церкви сходила, а когда назавтра должен был главный анализ прийти, так я всю ночь не спала, сидела на кухне, чаи гоняла и только все повторяла как заведенная: «Господи, ну пожалуйста! Господи, ну пожалуйста!»

— И что? — не выдержала я.

— Обошлось!.. А год спустя у той же подружки — радость. Она сыночка-то одна растила, а тут встретила мужика. И не мужик, а золото просто — руки, голова и, главное, душа на месте — сынка сразу за своего признал, и к ней так хорошо, сразу видно — любит. Думаете, я за нее порадовалась?

— Подозреваю, что — нет, — улыбнулась я. — Вот! — женщина подняла толстый палец. — То-то и оно! Наоборот, даже дружить с ней стала меньше… Чего же от детей-то ждать, если у них мать такая?.. Так вы мне скажите теперь, можно это как-то лечить, что ли… Или, как у нас бабушка говорит, только в церковь с этим идти? Я вообще-то не очень верующая, если честно…

— Вы стремитесь к религиозному идеалу? — спросила я.

— Вы что, надо мной издеваетесь? — вопросом на вопрос ответила она.

— Видите ли, в мире наверняка существует некоторое количество очень продвинутых духовно людей, которые способны радоваться радостью любого человека. Но большинство обычных нормальных людей, как правило, готовы помочь чужому горю, а вот порадоваться чужой радостью… эта способность включается только для самых близких, например, собственных детей или, наоборот, для совершенно чужих. Вот смотрите: у меня есть маленький пациент, который родился сильно недоношенным, с самого рождения почти ничего не слышит, и теперь вот стал слепнуть. Интеллект у мальчика сохранен, и есть возможность спасти зрение. Но операция очень дорогая, сейчас они собирают деньги. Вы порадуетесь, если у них все получится и мальчик не ослепнет?

— Да конечно порадуюсь! Дай им бог!

— А если бы ваш сын победил на математической олимпиаде? Радость?

— Ой, радость, — сказала женщина, и по ее тону я поняла, что математические победы мальчишке не светят совершенно.

— Если мы четко осознаем и принимаем свои чувства — и позитивные, и негативные, — то это возможность работать с ними. Важно ведь, что мы делаем в реальности. Ваша дочь не пыталась облить чернилами ноты и красивое платье Варечки? Нет? А сын смотрит и наверняка хвалит приятелям мультфильмы Рифката. Вы признаете достоинства нового мужа своей подруги…

— То есть, это все нормально, что ли? — подозрительно спросила женщина.

— Разумеется, вы придете ко мне сначала с дочерью, а потом — с сыном. Мы с ними поговорим, уточним… Но то, что ваша дочь, как и вы сами, открыто призналась вам в своих чувствах и сразу же дала им оценку, кажется мне хорошим знаком… Как она сейчас с Варей?

— Да как всегда — не разлей вода!

— Вот видите…

— Да! Вы верно говорите: правда — великая сила. Я-то так за подружкой своей скучаю, прям сказать не могу… Сей же час, как выйду, позвоню ей и скажу: Райка, да я тебе просто обзавидовалась, и все тут! Давай в воскресенье пельменей налепим!

Я улыбалась уже не переставая, представляя реакцию Райки и последующее объяснение подруг. Женщина попрощалась и пошла к выходу, но на пороге вдруг обернулась и достала из сумки кошелек.

— Так тот мальчик-то ваш… — нерешительно сказала она, разом растеряв свою напористость, — которому на операцию… Много мы не можем, но хоть что-то, вот, возьмите… Вы ведь сумеете передать?

Я кивнула и взяла деньги. «Злыдня» облегченно вздохнула и закрыла за собой дверь. Больше я ее никогда не видела.

Дата добавления: 2015-08-21