Читайте также:
|
В теории гражданского судопроизводства проблеме определения содержания правового статуса субъекта процесса всегда уделялось особое внимание.
Так, в начале XX века А.Х. Гольмстен подчеркивал, что «юридической связью субъектов процессуального отношения с его объектами являются права и обязанности»[17]. Он также указывал на такое свойство прав сторон в исковом производстве как «преклюзивность». Суть его состояла в том, что срок реализации процессуальных прав сторон определен законом, а его истечение влечет утрату данных прав.
Е.В. Васьковский также уделял внимание вопросам реализации комплекса процессуальных прав участниками гражданских процессуальных правоотношений. К примеру, в зависимости от содержания он предлагал разделять процессуальные права на две группы. «В первую входят такие, которые заключаются в возможности влиять своими волеизъявлениями на деятельность суда и, следовательно, на судьбу процесса, а в другую – такие, которые направлены на содействие суду при исполнении им своих функций по производству дела». Таким образом, в первую группу включались: право возбуждать ходатайства; право распоряжаться объектом процесса (истцам отказаться от иска, ответчикам – признать иск); право вступать между собою в соглашения с целью повлиять на ход процесса (мировое соглашение). Вторую группу составляли: право приводить фактические обстоятельств в подтверждение своих ходатайств и опровержение ходатайств противника; право представлять доказательства; право следить за всеми действиями по процессу; право требовать соблюдения судом и другими лицами, участвующими в деле, правил судопроизводства.
Таким образом, в качестве основных признаков, присущих субъективному гражданскому процессуальному праву, следует выделить такие, как: принадлежность конкретному субъекту; обеспеченность судом и нормой гражданского процессуального права возможности реализации процессуальных прав; направленность на достижение определенной цели (положительные результаты для истца или ответчика)[18].
Что касается современного гражданского процессуального законодательства, то поскольку третьи лица входят в состав лиц, участвующих в деле, они вправе совершать волеизъявления.
Право на судебную защиту представляет собой систему гарантированных государством процессуальных прав, обеспечивающих юридически заинтересованным лицам право на обращение в суд в целях защиты субъективных материальных прав и охраняемых законом интересов.
Для непосредственного осуществления конституционного права на судебную защиту лицам, участвующим в деле, предоставлены широкие процессуальные правомочия. Общие процессуальные права для всех участвующих в деле лиц закреплены в ст. 35 ГПК РФ: право знакомиться с материалами дела, делать выписки из них, снимать копии (так называемое право на информацию); право заявлять отводы; право представлять доказательства и участвовать в их исследовании; право давать объяснения суду и многие другие.
Кроме общих процессуальных прав, которыми наделены все лица, участвующие в деле, сторонам гражданского судопроизводства принадлежат и иные процессуальные права.
В п. 1 ст. 42 ГПК РФ предусмотрено, что третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, наделены процессуальными правами и несут все обязанности истца.
Как известно, объем прав сторон шире, чем у других участников судопроизводства. К дополнительным индивидуальным правам сторон они относят: право истца отказаться от иска; право истца изменить предмет или основание иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований; право ответчика признать иск как полностью, так и в части; право сторон заключить мировое соглашение.
Реализация участвующими в деле лицами предоставленных им законом процессуальных прав является конкретизацией действия тех или иных принципов гражданского процессуального права.
Реализация волеизъявлений лицами, участвующими в деле, конкретизирует действие принципа диспозитивности.
С.Н. Абрамов, А.Ф. Клейнман, К.С. Юдельсон считают, что принцип диспозитивности – это возможность или право юридически заинтересованных лиц (сторон) распоряжаться с активной помощью суда, прокурора, а в случаях, предусмотренных законом, и других организаций и лиц своими материальными и процессуальными правами в процессе. М.А.Гурвич под принципом диспозитивности понимает зависимость возникновения, развития и окончания процесса от заявления о том заинтересованного лица либо от заявления действующего в интересах лица прокурора или иного органа, выступающего в процессе от своего имени. По мнению В.М.Семенова, диспозитивность – это свобода лиц, участвующих в деле, распоряжаться материальными и процессуальными правами и активно влиять на движение судопроизводства.
О.В. Берг также отмечает, что участники гражданского судопроизводства свободно распоряжаются своими процессуальными правами при активном содействии суда в реализации этих прав. Суд, по его мнению, должен контролировать законность их действий, но не вправе препятствовать им в реализации этих прав или обязать их осуществить свои процессуальные права[19].
Б. Брайг и В.А. Бабаков также акцентируют внимание на проблеме активности суда в гражданском судопроизводстве и утверждают: «Нельзя забывать об обратной стороне этой проблемы: суд не может стать адвокатом той или иной стороны. Его действия могут лишь создать предпосылки для равноправного состязания сторон, а не заменить его»[20].
Стороны в судопроизводстве не только наделены процессуальными правами, но и несут определенные процессуальные обязанности. Процессуальные права и обязанности сторон взаимосвязаны.
Соглашаясь с точкой зрения М.С. Шакарян, Е.В. Михайлова справедливо отмечает, что гражданская процессуальная обязанность представляет собой разновидность юридических обязанностей[21]. При этом термин «юридическая обязанность», в свою очередь, взаимосвязан с термином «санкция». В качестве гражданских процессуальных санкций рассматривается вынесение судом неблагоприятного для стороны, не исполнившей или ненадлежащим образом исполнившей свои обязанности, судебного решения.
М.М. Голиченко полагает, что вынесение неблагоприятного решения не обладает теми признаками, которые характеризуют меры защиты, вследствие чего такой акт суда не является санкцией, а признается нормой, предусматривающей для суда «выход из тупиковых ситуаций, своего рода спасательные круги всего процесса по конкретному делу»[22].
В юридической литературе, тем не менее, нет единого мнения относительно содержания категории «обязанность». В одних случаях под обязанностью понимается «должное поведение», в других – «необходимое поведение»[23].
Имеет место и две составляющих категории «обязанность»: так называемая пассивная обязанность (воздержание от совершения действий) и активная обязанность (необходимость совершения определенных действий).
В соответствии со ст. 35 ГПК РФ лица, участвующие в деле, несут процессуальные обязанности, установленные Гражданским процессуальным кодексом. М.А. Викут акцентирует внимание на то, что конкретные обязанности в этой норме не названы, поскольку «они имеют как бы «индивидуальный» характер».
Наряду с общей обязанностью добросовестно пользоваться процессуальными правами, В.В. Ярков также выделяет обязанность соблюдать в судебном заседании установленный порядок и беспрекословно подчиняться соответствующим распоряжениям председательствующего; обязанность с уважением относиться к суду[24].
Также одной из процессуальных обязанностей, лежащих на лицах, участвующих в деле, является обязанность указанных лиц сообщить по принятому к производству суда делу о перемене своего адреса во время производства по данному гражданскому делу. Это означает, что указанные лица путем направления в суд письменного сообщения, телефонограммы, телеграммы или в ходе личной явки должны уведомить о перемене места их жительства или места их пребывания, которые определяются местом регистрационного учета гражданина (ст. 118 ГПК РФ). Применительно к юридическому лицу это означает, что в учредительные документы организации и в государственный реестр в период рассмотрения гражданского дела в суде могли быть внесены изменения, вызванные изменением фактического места нахождения данной организации.
В качестве еще одной общей обязанности лиц, участвующих в деле, М.А. Викут называет обязанность известить суд о причинах неявки в судебное заседание. Они также обязаны представить доказательства уважительности причин неявки в суд. Если суд признает причины неявки уважительными, разбирательство по гражданскому делу может быть отложено, в противном случае – суд вправе рассмотреть дело в отсутствие этих лиц (ст. 167 ГПК РФ).
Сторона, ходатайствующая о вызове свидетеля или истребовании письменных или вещественных доказательств, обязана указать, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, можно этим подтвердить (ст.ст. 61, 63, 68 ГПК РФ).
Как справедливо отмечала М.С. Шакарян, обязанность доказывания может быть отнесена к общей обязанности добросовестно пользоваться принадлежащими сторонам правами, поскольку «это в то же время право доказывания, которым сторона должна пользоваться добросовестно».
Использование законодателем по отношению к доказыванию термина обязанность вызвано, по мнению М.М. Голиченко, потребностью в особом акцентировании внимания сторон на то, что обоснование заявленных требований и возражения – «дело самих сторон»[25].
О.Э. Лейст подчеркивает, что доказывание является не обязанностью, а определенным порядком осуществления субъективного права – права на судебную защиту.
Таким образом, можно говорить, что в юридической литературе нет единого мнения относительно правовой природы доказывания. Представляется, что наиболее аргументированной является точка зрения М.А. Викут, М.С. Шакарян, И.Ю. Кирвель, которые склонны признавать доказывание обязанностью сторон. Кроме этого, аналогичной позиции придерживается и законодатель, поскольку ст. 56 ГПК РФ именуется «Обязанность доказывания», а ст. 61 ГПК РФ устанавливает правила освобождения от обязанности доказывания.
Итак, в п. 1 ст. 42 ГПК РФ закреплено, что третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, могут вступить в процесс только до вынесения судом окончательного решения по делу. Вступление в процесс указанных лиц всегда оформляется определением суда.
Одновременно, суд вправе отказать в удовлетворении просьбы о признании указанных субъектов третьими лицами, о чем выносит соответствующее определение, которое может быть оспорено в установленном законом порядке.
Важной гарантией защиты интересов третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, является правило о рассмотрении дела с самого начала в случае вступления в процесс третьего лица.
Дата добавления: 2015-09-03; просмотров: 133 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Виды третьих лиц в гражданском процессе | | | ЗАКЛЮЧЕНИЕ |