Любовница токаря Ивана

— Худшее время для нашей дочери — это тот момент, когда хвалят ее брата, — вздохнула женщина и грациозным, каким-то кинематографическим движением поправила медно-рыжие, тщательно уложенные волосы.

Ее муж согласно кивнул:

— Это очень тяжело. Я сам рос со старшим братом, и наши отношения никогда не были идеальными. Иногда мы ужасно дрались — могли сцепиться из-за какой-нибудь игрушки или дурацкой шутки, но если во дворе кто-то обижал меня, он становился прямо бешеным. А я всегда выгораживал его перед родителями — он был трудным подростком, и у взрослых к нему всегда было много претензий. Помню, как во время особо мощного шухера я прятал его сигареты и выкидной нож у себя под рубашкой… — Мужчина улыбнулся воспоминаниям.

— Расскажите поподробнее о ваших детях, — попросила я. — Какие они?

Родители начали говорить одновременно. Замолчали, не ответив на мою улыбку, взглянули друг на друга. Потом муж жестом предоставил инициативу жене.

— С самого начала с ними очень много занимались. Моя мама — педагог. Когда у Нади выявили слух, мы сразу же пригласили преподавателя. Она подготовила ее к музыкальной школе, и Надя пошла сразу во второй класс. Еще ей очень нравится заниматься теннисом, тренер ее хвалит. В школе тоже все пятерки, хотя гимназия очень сильная. Она с удовольствием готовит творческие работы, бабушка ей помогает. А Илья играет на виолончели. Он сначала хотел гитару, но педагог сумела его убедить, теперь он с удовольствием ходит на ансамбль и еще занимается ушу, ходит в бассейн — это нам наш невропатолог порекомендовала — у него нестабильность шейных позвонков… В школе у Ильи очень хорошо идет язык, недавно мы были во Франции, он сказал, что ему нравится французский, и мы подумали на будущий год нанять учителя…

Женщина замолчала, с некоторой неуверенностью взглянула на меня, снова поправила волосы. Мне показалось, что ей хочется вытащить зеркало и проверить косметику. Мужчина смотрел на жену с каким-то сложным чувством, которое я не сумела понять.

— Что ж, попробуйте теперь вы, — вздохнула я, обращаясь к отцу. — Какие они?

— Надя никогда не ляжет спать, если не сделаны уроки. И это было едва ли не с двух лет: не наденет вещь, если она уже ношенная или на ней пятно. У нее железная воля: она вообще-то по конституции полненькая, недавно решила худеть, не ела вообще ничего сладкого и вкусного — именно того, что любит. Похудела на пять килограммов. Дальше врач запретил, и я пригрозил, что будем кормить насильно, через зонд. Илья всегда злился и плакал, когда в детском садике ему не давали главную роль. До смешного: он всегда дразнил сестру свинкой и терпеть не мог игрушечных поросят, которых она собирает. В прошлом году в школе ставили спектакль, где главным героем был поросенок. Илья двое суток рыдал, что ему не досталась эта роль. Надя говорит: «Лучше бы его не было, зачем надо было рожать второго ребенка?» Илья говорит: «Давайте Надьку-свинку бабушке отдадим, а я с вами спокойно жить буду». На людях они ужасно вежливые и положительные — вы сами видели, а дома так тяжело, что мне с работы не хочется возвращаться…

— Кем вы работаете?

— Я замдиректора в крупной фирме, которая занимается консалтингом.

— А вы? — я обратилась к женщине. — Занимаетесь домом и детьми?

Женщина вздернула подбородок.

— Нет, я художник-модельер. Работаю в Доме моды. Создаю свои коллекции… Но я согласна: у нас прекрасные дети — умные, здоровые и красивые (свободной рукой женщина украдкой постучала по ножке стула). Я занимаюсь любимым делом и достигла в нем больших успехов. В семье все благополучно в финансовом плане (стука по дереву не последовало, значит, дети все-таки важнее)… Но из-за постоянной вражды между детьми все это не приносит мне никакой радости! Ведь Наде всего 10 лет, а Илье — восемь. Я просто не выдержу… Скажите, что нам сделать, чтобы это прекратилось?!

Я молчала довольно долго, исподтишка наблюдая за супругами. Потом решилась:

— Вы знаете, мне кажется, что ваши дети тут ни при чем…

— Как это?! — супруги опять отозвались хором.

— Неужели вы думаете, что мы сами их к этому побуждаем? — саркастически улыбаясь, поинтересовался мужчина.

Женщина сразу бросилась оправдываться, наверняка она уже сама не раз думала об этом:

— Мы всегда старались поровну делить внимание между ними. Я читала книжки по воспитанию. Готовили Надю к рождению брата. Консультировалась с психологом. У меня мама педагог. Они никогда ни в чем не нуждались. Если одному покупали игрушку, то другому тоже обязательно…

— Скажите, пожалуйста, когда вы последний раз были на показе коллекций жены? — спросила я внезапно у мужчины.

— Что-о?! — удивился он, явно сбитый с толку моим вопросом. — Да у меня времени нет, это же днем… И вообще — женские тряпки… для тех, кому заняться нечем… я в этом не понимаю…

— Ну уж… — усмехнулась я. — Красивые девушки, в красивых одеждах, красиво двигаются — чего ж тут не понять?

Мужчина поднял руку, словно защищаясь. Женщина приоткрыла рот, собираясь что-то сказать…

— Будьте любезны, — обратилась я к ней, — объясните мне, в чем суть последнего крупного проекта, над которым работала контора вашего мужа? И какие были сложности?

— А что вы у меня спрашиваете? — мгновенно огрызнулась женщина. — Это его работа — его и спросите… У меня, значит, просто так — тряпки, а у него, видите ли, — дело! А что за дело-то? Я-то хоть красоту создаю, это все видят, а у них? Бумажки какие-то или файлы электронные, сидят по тысяче человек в офисах и консультируют друг друга, как воздух продавать… А потом кризисы по всему миру! Дома мы его из-за этой работы не видим… и еще на детей сваливает!

— Перестань, Татьяна! — прикрикнул мужчина. — А кто Надьку едва ли не с пеленок настраивал, что она должна быть во всем лучшей? Ты и мать твоя — педагог! Илюшка же маленький ей в рот заглядывал. И она его тетешкала, учила всему. А как стал подрастать, умнеть и его тоже хвалить начали — так из нее такая злоба полезла! Как же — конкурент! И он тоже начал… А кто настроил? Кто настроил, я тебя спрашиваю?!

— Стоп! — крикнула я.

Мужчина (его когда-то сломанный нос выдавал в нем боксера и не оставлял сомнений в том, что он меня услышит — рефлексы сохраняются дольше всего прочего) замолчал и опустил сжатые кулаки.

Молчали еще с минуту, переживая то, что произошло.

— И что же нам теперь делать? — тихо спросила женщина.

— А теперь давайте учиться быть счастливой семьей, — также тихо предложила я. — Ведь у вас есть для этого абсолютно все. Знаете советский анекдот про любовницу токаря Ивана?

—???

— Советское время, идет торжественное собрание по случаю пятидесятилетия завода. Токарь Иван, отработавший на заводе 20 лет, с женой, оба принаряженные, сидят в зале. Со сцены говорят торжественные речи. Жена на заводе первый раз: «Ну, Вань, расскажи мне, где тут у вас кто? Где директор-то?»

— Вот, в президиуме, в центре, лысый.

— А жена его где?

— Вон та, в первом ряду, в розовой кофте.

— А любовница?

— Вон, с краю, в голубом платье, Люба-секретарша.

— А главный инженер?

— Тоже в президиуме, в очках. И жена его — тоже инженерша, вон сидит.

— А любовница его?..

Обсудили всех, наконец жена спрашивает:

— Ну, Вань, а твоя-то любовница где?

Ваня мнется, потом все-таки показывает толстым пальцем:

— Во-он, в мохеровом шарфе, Шура из ОТК…

Жена привстает, долго с любопытством глядит, потом садится и удовлетворенно говорит: «Наша-то — лучше всех!»

Родители Нади и Ильи хохочут, а у меня появляется надежда.

* * *

Не так уж редко случается, что люди, живущие рядом, не умеют радоваться успехам друг друга, воспринимая достоинства и достижения партнера едва ли не как вызов себе лично. Тогда совместная жизнь каждой незаурядной личности превращается в соревнование конкурентов, явное или неявное выяснение отношений и неустанное взвешивание: кто сделал больше? Кто отстал? От самого бытового и мелочного: кто должен сегодня мыть посуду? Кому забирать детей из школы? — до экзистенциально нерешаемого: кто принес больше пользы человечеству?

Иногда, как в описанном выше случае, отражением этих «разборок» становятся отношения детей.

Разумеется, изменить честолюбивых, сильных, целеустремленных и, может быть, даже тщеславных супругов (а где-то там маячит еще и бабушка-педагог!) мне было не под силу. Да, в сущности, я не видела в этом необходимости. Достаточно было лишь изменить их отношение к семейной системе, заставить увидеть ее целостность, научить мужа гордиться достижениями жены («это и мое тоже!»), и наоборот. А умненькие и развитые дочь и сын, чутко уловив общее изменение настроя семьи, почти мгновенно перестроились бы. И вот уже Надя важно говорит родителям: «Я слышала, что на Илюшке весь ансамбль держится — у него там у единственного абсолютный слух», а Илья предлагает однокласснику, не понимающему решения задачи: «Я сестру попрошу. Она знаешь как здорово объясняет: у нее кто хочешь поймет!»

Дата добавления: 2015-08-21