Но тот, кто выдернул себя из своего прошлого - он всегда должен уйти из своих мест, от своих близких?

Не обязательно. Иногда даже, наоборот, бывает лучше, если внешняя канва его жизни не претерпит никаких изменений. Это называют "большим отшельничеством". Малое - когда человек не выдерживает напряжения и уходит. В горы, в лес, в монастырь, в работу, в скит, в другую семью - кто куда... Есть, правда, другой вариант фактического отшельничества - он еще круче, чем большое, но о нем - разговор особый... Дай Бог нам справиться с большим...

Но как же можно жить среди тех, кто стал тебе безразличен?

Совмещение несовместимого - великое искусство. Искренне любить и быть непривязанным, всей душой ненавидеть и оставаться отрешенным, нежно искренне заботиться и сохранять равнодушие, словом, оставаться человеком, не будучи человеческим существом... Ультимативный вызов. Я же говорю - все не так просто...

[ИЛЛЮСТРАЦИИ: мост на предплечьях с захватом.]

КОФЕЙНЫЙ ЦИГУН И ПАМЯТЬ О ЗАПАДНОМ ВЕТРЕ.

Ненавязчиво мягкий цигун в тишине предрассветных холмов.

Кто скажет, о чем шепчет море, когда закрыты глаза?

Начинался жаркий день второй половины августа, и я вдруг почувствовал, что Мастер Чу до чертиков мне надоел.

С той ночи, когда я познакомился с огненным псом, прошел почти месяц, в течение которого Мастер Чу без устали обучал меня тренировочным последовательностям, которые называл "блоками" или - на американский манер - "сетами" асан, каждый день вводя в практику все новые и новые и все более и более сложные элементы. Как он и говорил, упражнения были организованы в стройные гармоничные комплексы, элементы которых последовательно и гармонично как бы вытекали друг из друга, развертываясь в ряды замысловатых движений и поз, необратимо изменявших состояние моего тела и сознания. День ото дня восприятие мое расширялось, захватывая неведомые мне ранее аспекты реальности и рождая новое понимание истин, прежде казавшихся исчерпывающе незыблемыми.

Самой ключевой из своих практических серий Мастер Чу считал так называемый "вводный старт-сет". Он являлся как бы раствором, скреплявшим воедино сеты несколько иного типа - их Мастер Чу именовал "стержневыми". Стержневые сеты были составлены наиболее сложными асанами, которые практиковались в режиме "глубокой текучести" или в режиме "полной остановки" - очень медленно, с исключительно глубоким входом, длительной фиксацией и плавным, но жестким выходом. В отличие от асан стержневых сетов, асаны, составлявшие собственно старт-сет, подобно асанам солнечного и лунного кругов, выполнялись в режиме "скользящего потока" - довольно быстро и почти без фиксаций. Мастер Чу говорил, что в старт-сете главное - текучесть и непрерывность движения - как внешнего, так и внутреннего. Любая тренировка непременно заканчивалась "стоп-сетом" - последовательностью упражнений, основой которых были различные модификации лотосового креста. Стоп-сет как бы подводил черту под практикой, "перебрасывая" восприятие в более тонкие слои реальности. После стоп-сета шли сеты статических дыхательных упражнений - дыхание Силы - и последовательности безмолвных созерцательных техник, названий которых Мастер Чу мне не давал.

Он также говорил, что, если свободного времени мало, стержневые сеты можно выполнять и по-отдельности, однако делать это следует с предельной внимательностью и осторожностью, поскольку тело, не подготовленное текучими движениями старт-сета, может в какой-то момент не выдержать напряжения, а это грозит обернуться травмой или нервным срывом. Как бы то ни было, мы тренировались ежедневно - по три раза - рано утром, в полдень и поздно вечером, и общая длительность тренировки в отдельные дни достигала девяти-десяти часов. Но, несмотря на столь чудовищные нагрузки, я не чувствовал, чтобы во мне накапливалась усталость. Более того, день ото дня мне казалось, что в моем теле становится все больше и больше свободной энергии. Временами мне даже удавалось вводить себя в режим свободного созерцания Силы. В таких случаях Мастер Чу оставлял меня и куда-нибудь уходил, предварительно напомнив мне, чтобы я не слишком увлекался и остановился точно в тот момент, когда почувствую, что тренировка себя исчерпала.

Однако день, когда мне все это надоело, все-таки наступил, и случилось это как-то очень уж внезапно. Проснувшись утром, я почувствовал, что не хочу ничего сегодня делать. Меня потянуло в город - поесть мороженого и выпить кофе.

Я разбудил Мастера Чу, который спал в своем "круговом доме" и сказал:

Дата добавления: 2015-09-03