Что представляют собой креольские языки

Вот переводы двух драматических отрывков на два креольских языка (ниже все примеры даны в орфографии цитируемых источников):

1. S.: Adié.

(Tusel)

To pu dormi pu lontan, Mozart!

Eski sé posib ki li éna rézon

Eski mo pas ene zéni? Banditism ek zéni

Zot inkonpatib. Sé pa possib.

Ek Buonarotti? Eski li vré ki line kalomnié

Par ban rimer dégélas? Eski li vré ki dimun

Ki fine batir Vatican pane komet okene krim?

2. M. A.: Pren, Roman, kantriman, yupla lesen po mi;

Ai kam ya po bere Siza, ai no wande preize em.

Da nogud ting man i mekem i no stap lo dempla;

Da gud ting yupla berem lo bon blo dempla.

Letem diskain lo Siza.

Достаточно поверхностного знания западноевропейских языков, чтобы определить, что первый язык близок к французскому, второй — к английскому. Обращение к оригиналам классических пьес поможет относительно легко понять буквальный смысл текстов[1] и окончательно убедиться, что перед нами «ответвления» французского и английского языков. По меркам языковой истории они совсем недавно отпочковались от своих языков-лексификаторов (так в креолистике именуют языки, послужившие основным источником словаря «новых» языков): первый язык (маврикийский креол) — около 250 лет назад, а второй (брокен, распространный на островах Торресова пролива, между Австралией и Новой Гвинеей) — столетием позже. Обычно изменения в языке происходят менее стремительно, по крайней мере имеющие не меньший возраст расхождения между канадским и европейским французским, американским и британским английским существенно менее значительны. Выясняется, что в начале своей истории креольские языки менялись даже быстрее, чем можно судить по уже приведенным примерам. Исследователи отмечают, что там, где есть документальные свидетельства предшествующих стадий их развития, «исторические изменения обычно ведут к уменьшению, а не к увеличению расхождений с европейскими языками» [Green 1988:471]. Действительно, среди креолов есть заметно более схожие со своими лексификаторами, чем два проиллюстрированных выше, ср. начала сказок на мартиникской (3) и гваделупской (4) разновидностях франкокреольского языка Антильских островов и отрывок из жизнеописания «англо»говорящего жителя восточного побережья Коста-Рики на его родном языке (5) [Holm 1989: 368, 485]:

3. Teni Compé’ Lapin qui ’mandé bon-Dieu ’tit brin l’esprit, pou’ ba li la force pou’ i té vini malin…

‘Был Братец[2] Кролик, который попросил у Бога мудрости, дать ему силу, чтобы он мог стать умным…’

4. Tini on fwa on misyé ki tè ka koupé on gro pyé-bwa avé on hach…

‘Был однажды человек, который рубил топором большое дерево…’

5. Mi did hav a kozin, im waz a baksa, kom from Panama… an im waz larnin mi fayt a likl …

‘У меня был двоюродный брат, он был боксер, приехал из Панамы… и он немного учил меня драться…’

Статус креольских языков можно квалифицировать с разных позиций. Часть тех, для кого это родные языки, а также большинство носителей языков-лексификаторов склонны считать их разновидностями соответствующих европейских языков. Многие франкокреольские языки Карибского бассейна называются тем же словом patois, что и субстандартные варианты французского языка в Европе, название англокреольского брокена восходит к английскому broken English ‘ломаный английский’. В других случаях носители креолов отчетливо противопоставляют свой язык лексификатору, ср. гаитянские пословицы Palé fransé pa voyé nan maché ‘Говорением по-французски не заплатишь на рынке’, Palé fransé pa fè-m pè ‘Говорением по-французски меня не напугаешь’ [Jeanty, Brown 1976: 135, 141]. Наконец, есть креолы, столь значительно отошедшие от европейских языков, что на первый взгляд между ними вообще нет сходства; пожалуй, самым «радикальным» креолом является язык сарамакка, возникший в джунглях Суринама в конце XVII в., ср. [Holm 1989: 441—442]:

6. Te tjuba ta kai bεtε i sa si pakia. Ma a soompu ka pina dε.

‘Когда льёт дождь, может быть, ты сможешь увидеть пекари. Но [лишь] в болотах, где растет пальма-пина’.

Полную самостоятельность такого языка от европейских «предков» вряд ли кто станет подвергать сомнению.

В мире существует более 50 креольских языков, из них не менее десятка франкокреольских, но точное их число назвать затруднительно по двум обстоятельствам.

Во-первых, сталкиваясь с извечной дилеммой язык vs. диалект, некоторые очень близкие языковые традиции по социолингвистическим соображениям приходится считать разными языками. Так, маврикийский креол (ок. 1 млн говорящих) и отделившийся от него в 1770‑х годах сейшельский (ок. 80 тыс. говорящих) со структурной точки зрения являются близкими диалектами, однако письменность на них возникла независимо, орфографические конвенции несколько отличаются. Первый, хотя и является важнейшим средством межэтнического общения на Маврикии, официального статуса не имеет, а второй объявлен государственным языком Сейшельских Островов (наряду с английским и французским).

Во-вторых, не исключено, что некоторые креольские языки продолжают оставаться неизвестными науке. Так, совсем недавно — в ноябре 1988 г. — К. Корн обнаружил, что патуа, на котором говорят между собой жители поселка Сен-Луи к северо-востоку от Нумеа, малопонятный другим франкофонам Новой Каледонии, по сути является креольским языком, [Ehrhart-Kneher, Corne 1996; см. также Беликов 1998: 163—165]. Число тех, кто регулярно пользуется этим языком — немногим более тысячи человек, но не имеет тенденции к снижению. Для жителей Сен-Луи он обладает консолидирующей функцией и, видимо, известным престижем как язык складывающейся здесь новой этнической группы, а остальные новокаледонцы считают его испорченным французским, почему он и оказывался вне внимания лингвистов. Этот случай нельзя считать уникальным.

Языковые ситуации в странах распространения креольских языков сильно различаются. В одних случаях эти языки являются родными для подавляющего большинства населения страны (Гаити, Ямайка и ряд других островных государств Вест-Индии, Республика Кабо-Верде), в других — там, где креольский этнос представляет собой одну из нескольких крупных этнических групп населения — это основные языки межэтнического общения (таково положение в Суринаме, Сьерра-Леоне, на Маврикии, в Папуа — Новой Гвинее и др.), наконец, в ряде государств Америки, Южной и Юго-Восточной Азии, в Австралии существуют небольшие креолоязычные сообщества, язык которых используется лишь во внутригрупповом общении. В странах, где креольские языки достаточно широко распространены, они к настоящему времени обычно имеют официальный статус, используются в религиозной сфере, в образовании, в средствах массовой информации, на них создается оригинальная художественная литература.

По числу говорящих на первом месте находится гаитянский креол, который является родным более чем для 7 млн чел. в Республике Гаити, где по конституции 1983 г. наряду с французским он объявлен государственным языком, а также среди многочисленной диаспоры в США и Канаде.

На первый взгляд основным препятствием к взаимопониманию между креольскими языками и их лексификаторами служат различия в словаре, а они часто не особенно велики. Однако грамматические расхождения также могут затруднять понимание. Ограничусь иллюстрацией лишь одного явления. Вот три предложения на гаитянском креоле с достаточно «простым» с точки зрения французского языка лексическим наполнением:

7. Rive Jan rive Mari pati. 8. Rive Jan rive a fe li kontan. 9. Se rive Jan rive.

Здесь представлено грамматически значимое дублирование предиката, используемое в четырех разных функциях. Предложение 7 допускает две интерпретации: ‘Как только Жан приехал, Мари уехала’и ‘Поскольку Жан приехал, Мари уехала’, предложение 8 означает ‘Приезд Жана сделал ее счастливой’, предложение 9 — ‘Жан приехал [а, например, не уехал]’. Во всех этих случаях дублирование предиката rive (<фр. arriver) необходимо для построения синтаксической правильного высказывания (грамматический разбор этих и сходных примеров см. [Arends et al. 1994.307—309]).

Дата добавления: 2015-08-21