Чапаев и яичница

Уже больше часа Фурманов старательно выцарапывал на столе голую бабу. Как обычно, ему позировала Анка, не переставая лузгать тыквенные семечки. Творческий процесс был прерван появлением взволнованного Петьки.

-Беда, товарищ комиссар: Василий Иванович ранен!

-Ни хрена себе! Яйца, что ли, дверью прищемил?

-Так точно, товарищ комиссар! Полез Чапай спьяну на кобылу, а она ему копытом ка-а-ак…В общем, все дела всмятку, ни сесть, ни встать не может.

-Вот она – половая распущенность! И это в то время, когда пролетариат капиталистических стран стонет под гнетом буржуазии!

Фурманов в сердцах стукнул кулаком по изрезанному столу и принялся натягивать кальсоны. Не прошло и получаса, как в командирской избе состоялся военный совет. Чапаев лежал на широкой лавке, он был бледен, в уголках его суровых глаз поблескивали слезы.

-Немцы совсем близко, психическую атаку готовят, а я вот занемог. Принимай командование дивизией, товарищ Фурманов!

-Я да вы что, совсем ох…и?! Где должен быть командир? Впереди, на лихом коне! А где должен быть комиссар? Сзади, с наганом, чтобы дезертиров на месте расстреливать! Меня Партия комиссаром сюда поставила. Товарищ Дзержинский не раз говорил, что…

-А ведь верно! – подал голос Петька. – Немцы только Чапая и боятся, а товарищ Фурманов, извините, на индюка похож.

Чапаев глубоко задумался, потом на его мужественном лице мелькнуло подобие улыбки.

-Анка, поди сюда! Надень мою бурку, папаху, да возьми в зубы соломы пучок, вроде как усы у тебя.

Анка выполнила приказ, потом взяла в руку шашку и подбоченилась.

-Вылитый Чапай! – восхитился Петька. – Только усы не похожи.

-Вот что, Петька, – живо откликнулся Чапаев, - бери тачанку и гони в город. Хоть из-под земли добудь Анке подходящие усы! Мы сами немцам психическую атаку устроим.

Фурманов догнал Петьку на улице.

-Где усы купить, знаешь? Тогда слушай сюда: найдешь в городе парикмахера Кацмана, у него есть. И не вздумай снова экспроприацию устраивать!

-Да что вы, товарищ комиссар! Оплачу товар, как положено: опись, протокол, сдал, принял…

- А торговаться можно?

-Ладно, торгуйся, доставь старику удовольствие.

Через час Петька уже входил в парикмахерскую Кацмана. Пулемет он взял с собой, чтобы не оставлять на улице без присмотра.

-Желаете побриться, молодой человек? – спросил его цирюльник, сияя золотыми зубами.

-Мне бы усы, как у Чапаева.

-Накладные усы? А-ля Чапаев? Дефицитный товар! Десять рублей-с. Продаю себе в убыток, учитывая ваше рабоче-крестьянское происхождение.

-Контра! – не выдержал Петька. – Да за десять рублей ведро самогона купить можно!

-Девять, и разойдемся красиво, - без энтузиазма предложил цирюльник.

-Восемь, и покажите сначала товар.

Пока цирюльник ходил за усами, Петька отпил из обнаруженной им бутылочки большой глоток одеколона, смачно занюхал рукавом. Потом немного подумал и сунул бутылочку в карман, где уже позвякивали две пары ножниц. Наконец, вышел цирюльник с большой коробкой накладных усов. Петька порылся в коробке, потом взял ее всю и поставил рядом с пулеметом.

-Некогда мне тут копаться: немцы в городе!

-А деньги? – прошелестел цирюльник побелевшими от страха губами.

-Деньги? Деньги я не возьму. Мы не грабители, а Советская власть!

Резко развернувшись, Петька задел пулеметом зеркало, осколки стекла с веселым звоном запрыгали по полу.

-Да, чуть не забыл: привет от Фурманова! – крикнул Петька на бегу.

***

Всю ночь дивизия Чапаева готовилась к атаке каппелевцев. Чапаев сидел в окопе на тюке соломы, широко расставив ноги, и рассматривал в бинокль вражеские позиции.

-Идут, идут! – пронеслось по рядам красноармейцев. Немцы шли в полный рост, ровными шеренгами, под барабанную дробь. Враг приближался медленно, но неотвратимо.

-Красиво идут! – похвалил Чапаев.

-Красиво, Василий Иванович! – согласился Петька.

-Ай, хорошо! Молодцы каппелевцы! Так держать! – пронеслись по окопам восхищенные возгласы красноармейцев.

-Жалко такой строй портить! – сказал Фурманов, прицелился и выстрелил из маузера. Один из каппелевцев упал, на его место сразу же встал солдат из заднего ряда.

-Дисциплина! – восхитился Фурманов и снова выстрелил. – У нас, русских, все на авторитете держится, а у немцев – на дисциплине. Вот взять, к примеру, тебя, Василий Иванович. Кобыла один раз по яйцам звезданула – в дивизии разброд и шатание. А немцы? Я в них уже две обоймы расстрелял, а они идут и идут, как на параде! Мы же на авось надеемся, хотим серьезного противника усами тараканьими напугать.

В ответ Чапаев лукаво улыбнулся.

-Не скажи, товарищ комиссар. Мои усы для немцев пострашнее твоего маузера будут.

По сигналу Чапаева усатая Анка в бурке и папахе встала из окопа с шашкой наголо. Немцы с ужасом узнали в Анке легендарного комдива. Вражеские ряды дрогнули.

-Петька пошел! – скомандовал Чапаев. Теперь уже Петька поднялся из окопа в командирской бурке и в папахе.

-Урр-а-а-а! – взревели красноармейцы из укрытий. Глядя на двух Чапаевых, каппелевцы остановились в нерешительности.

-Все остальные пошли! – приказал Чапаев. Полсотни усатых бойцов в бурках, папахах, с шашками наголо поднялись над краем окопа. Каппелевцы попятились назад, затем стали в панике разбегаться кто куда. Победа была полной!

Широко расставляя ноги, Чапаев медленно заковылял к ближайшему забору, и вот уже тугая горячая струя ударила в доски, дробясь на тысячи радужных брызг.

-Качать Чапаева! – крикнул кто-то, десятки сильных рук подхватили комдива и подбросили его высоко-высоко в лазурное небо.

-Дайте доссать, сволочи, - беззлобно ругался Чапаев. Здесь был его дом, его семья, его прошлое, настоящее и будущее. Фурманов в задумчивости бродил по полю боя, пристреливая раненых каппелевцев. «Сколько же еврей должен прожить в России, чтобы понять русскую душу? Понять до такой степени, чтобы делать на этом деньги?! Лет пятьдесят, не меньше. Я уже не доживу, разве что книгу про этого мудозвона написать», - с грустью подумал комиссар.

Анка (мнение ученого)

Вот уже десятки лет военные историки бьются над неразрешимой загадкой: кем же на самом деле была Анка-пулеметчица? Как она попала на службу в чисто мужское воинское подразделение? Завесу над этой тайной приоткрыл нам ученый-анколог Эраст Олигархов. В своих научных трудах он откровенно называет Анку не пулеметчицей, а минетчицей, и тому есть веские основания. Олигархов утверждает, что Анка попала в отряд из публичного дома. Пользуясь покровительством Чапаева, она стремительно поднялась по служебной лестнице с должности солдатской проститутки до командира пулеметного расчета. До 17 апреля 1919 года Чапаев не делил Анку ни с кем, даже с Фурмановым. 17 апреля 1919 года, около 6 часов утра по местному времени легендарный комдив получил ранение лошадиным копытом в пах, в результате чего охладел к Анке до одного раза в неделю. Между Петькой и Фурмановым началась жестокая конкуренция за обладание единственной женщиной. Чтобы оградить себя от домогательств, Анка ложилась спать с пулеметом и периодически открывала огонь на поражение. В отряде назревал серьезный конфликт между ветвями власти.

Дата добавления: 2015-09-03