Глава 41. Полицейский участок Колдвелла имел два отдельных входа: парадный с крыльцом на

Полицейский участок Колдвелла имел два отдельных входа: парадный с крыльцом на Десятой улице, откуда телевизионщики снимали то дерьмо, которое транслируют в вечерних новостях; и задний вход с железными прутьями, где происходило главное действо. На самом деле, фасад здания, выходивший на Десятую, выглядел немногим лучше, потому что профили домов эпохи 1960-х напоминали противных старушек. В них не было хороших сторон.

Полицейская патрульная машина, на заднем сидении которой везли Лэша, остановилась прямо перед задним входом.

Как он умудрился попасть сюда?

Арестовавший его коп обошел машину и открыл дверь.

– Пожалуйста, выйдите из машины.

Лэш уставился на парня, потом передвинул ноги и, выпрямив колени, навис над человеком. Было невозможно противостоять фантазии, в которой он вскрывает глотку мужчины, превращая его яремную вену в сатуратор.

– Сюда, сэр.

– Без проблем.

Он мог сказать, что заставил парня понервничать потому, как рука копа опустилась на пистолет, несмотря на окружавшее их Полицейское отделения Колдвелла в полном составе.

Лэша провели через двойные двери и по коридору, линолеум в котором выглядел так, будто лежал здесь с самого изобретения этой херни. Они остановились у органического стекла толщиной с руку, и коп что-то затараторил в круглый металлический участок на стене. Женщина в темно-синей униформе была вся из себя деловитая и такая же привлекательная, как и мужчина-коп.

Но она быстро разобралась с бумажной работой. Убедившись, что собрала достаточно анкет для заполнения, она передала стопку копу и кивнула. Дверь рядом с ним издала «бииииииип» и щелчок, будто открылся замок, а потом взору предстал очередной изношенный в хлам линолеум, который вел к маленькой комнате с лавкой, стулом и столом.

Когда они уселись, офицер достал авторучку и щелкнул ею.

– Ваше полное имя?

– Лари Оуэн, – ответил Лэш. – Я уже говорил вам.

Парень склонился над бумагами.

– Адрес?

– В настоящий момент пятнадцать восемьдесят три по Десятой, квартира 4F. – Он решил, что вполне сойдет адрес из регистрации на Фокус. Мистер Д принес ему те фальшивые водительские права, которые он использовал, проживая с родителями, но он не помнил, какой там указан адрес.

– У вас есть документы, подтверждающие ваше проживание там?

– Со мной – нет. Но мой друг принесет удостоверение личности.

– Дата рождения?

– Когда я смогу позвонить?

– Через минуту. Дата рождения?

– Тринадцатое октября 1981. – Во всяком случае, эту дату он считал ненастоящей.

Офицер положил штемпельную подушечку на стол, встал и снял наручники с одного из запястий Лэша.

– Сейчас мне нужно снять отпечатки ваших пальцев.

Удачи с этим, подумал Лэш.

Позволив парню взять его левую руку и вытянуть вперед, Лэш наблюдал, как подушечки его пальцев прижали к белому листу бумаги с десятью клеточками в два ряда.

Полицейский нахмурился, когда увидел результат, и попробовал с другим пальцем.

– Ничего не видно.

– Я обгорел в детстве.

– Ну, конечно. – Парень еще пару раз повторил процедуру, но потом бросил все, надев на Лэша наручники. – Стань перед камерой.

Лэш пересек комнату и стоял неподвижно, пока вспышка несколько раз ударяла ему в лицо.

– Я хочу положенный мне звонок.

– Ты его получишь.

– Сколько будет залог за меня?

– Пока не известно.

– Когда меня выпустят?

– Когда судья назначит залог, а ты его заплатишь. Может, сегодня днем, учитывая, что сейчас раннее утро.

С Лэша сняли наручники и поставили перед ним телефон. Офицер нажал кнопку громкой связи и набрал номер Мистера Д, который продиктовал Лэш.

Когда лессер ответил, коп отступил назад.

Лэш не стал тратить время.

– Принеси мне мой кошелек. Он в моей куртке, в багажнике. Они еще не назначили залог, но срочно найди наличку.

– Когда ты хочешь, чтобы я приехал?

– Принеси мне мое удостоверение сейчас же. Потом – когда судья назначит залог. – Он посмотрел на офицера. – Я смогу позвонить снова, чтобы сообщить, когда меня нужно забрать?

– Нет, но он может связаться с полицейским участком, запросить камеры, и таким образом он узнает, отпустили ли тебя.

– Ты это слышал?

– Ага, – сказал Мистер Д через металлический спикерфон.

– Не прекращай работу.

– Не буду.

Десять минут спустя Лэш оказался в общей камере.

Комната тридцать на тридцать со шлакобетонными стенами была типовой, с железными прутьями спереди, туалетом и раковиной из нержавеющей стали – в углу. Когда он подошел к скамье и сел, прислонившись спиной к стене, пятеро парней начали его разглядывать. Двое совершенно очевидно были наркоманами, потому что выглядели протухшими, как завалявшийся бекон, а их мозги наверняка уже законсервировались от принятой ранее дури. Остальные трое, хотя и люди, были его размеров: в противоположном углу, в стороне ото всех сидел парень с внушительными бицепсами и доброй дюжиной тюремных татуировок, член уличной банды с голубой косынкой прохаживался, словно крыса в клетке, около прутьев; а бритоголовый психопат дергался около двери в камеру.

Как и следовало ожидать, наркоманов не волновало, что кто-то добавился в их компанию, а вот остальные пялились на него, словно он был бараньей ножкой на прилавке с деликатесами.

Лэш подумал, сколько лессеров они потеряли этой ночью.

– Эй, козел, – сказал он тому, что сидел в углу. – Тебе татушки бойфренд наколол? Или он был слишком занят, трахая твой зад?

Глаза парня сузились.

– Ты что там мне сказал?

Член банды покачал головой.

– Должно быть, ты из ума выжил, красавчик.

Скинхэд хихикнул, как блондинка – коротко и звонко.

Кто знал, что вербовка будет проходить так легко, подумал Лэш.

***

Фьюри направился не в ЗироСам. Вместо этого он материализовался в «Скример».

Близилось окончание ночи, и перед клубом отсутствовала очередь, поэтому он просто вошел через главный вход и направился сразу к бару. Повсюду гремел жесткий рэп, и оставшиеся отбросы кайфовали по темным углам, повиснув друг на друге, обожратые до такого состояния, что не были способны даже на секс.

– Мы закрываемся – сказал подошедший бармен

– Сапфировый мартини.

Парень вернулся с напитком и положил салфетку для коктейля, прежде чем поставить треугольный бокал на стол.

– С вас двенадцать долларов.

Фьюри положил пятьдесят на стол и задержал руку на купюре.

– Я ищу кое-что. И это не сдача.

Бармен опустил взгляд на зелень.

– И что ты хочешь?

– Я люблю кататься на лошадях[82].

Глаза парня прошлись по помещению клуба.

– Да? Ну, это клуб, а не конюшня.

– Я не ношу голубой[83]. Никогда.

Глаза бармена снова обратились к Фьюри, пристально рассматривая его.

– Со столь дорогой одеждой, как у тебя… ты можешь позволить себе любой цвет.

– Не люблю голубой.

– Ты – не городской?

– Можно и так казать.

– Твоя рожа разбита.

– Да? Не заметил.

Последовала пауза.

– Видишь парня в задней части клуба? С орлом на куртке? Вероятно, он тебе поможет. Может быть. Я его не знаю.

– Конечно, не знаешь.

Фьюри оставил полтинник и коктейль на столе и прошел через поредевшую, одурманенную толпу с бессмысленными взглядами.

Прежде чем Фьюри дошел до места, парень, о котором шла речь, поднялся и вышел через боковую дверь

Фьюри последовал за ним, и когда они вышли на улицу, что-то вспыхнуло в его мозгу, но он проигнорировал это. Его интересовала только одна вещь… и он так зациклился на этом, что даже колдун исчез.

– Извините, – окликнул он мужчину.

Дилер развернулся на пятках и окинул Фьюри тем же пристальным взглядом, что и бармен.

– Я тебя не знаю.

– Нет, не знаешь. Но ты знаешь моих друзей.

– Да? – Когда Фьюри помахал парой стодолларовых купюр, парень улыбнулся. – О, да. Чего ты хочешь?

– Герыч.

– Отличный выбор времени. Я уже заканчивал. – Перстень парня сверкнул голубым, когда он запустил руку в куртку.

В одно мгновение, перед глазами Фьюри встала картинка того дилера и наркомана в переулке, на которых наткнулись он и лессер столько ночей назад. Забавно, та случайная встреча привела к полной деградации, не так ли? Это падение привело его сюда, в этот переулок в эту секунду… где маленький пакетик героина оказался в его руках.

– Я здесь… – дилер кивнул в сторону клуба, – почти каждую ночь…

Свет окатил их со всех сторон… незамеченные полицейские машины перекрыли вход и выход в переулок.

– Руки вверх! – прокричал кто-то.

Фьюри взглянул в перепуганные глаза дилера, не чувствуя ни жалости, ни сострадания.

– Мне пора идти. Пока.

Фьюри стер воспоминания о себе у четырех копов с оружием, дилера с «о-вашу-мать» на лице и дематериализовался со своей покупкой.

Дата добавления: 2015-09-03